Захотела испытать страсть с ним?

Словно в грудь ударили битой. Моментально вернулся в прошлое, вспоминая свое состояние, когда получал за свой гонор и тяжелый характер, который всем как кость в горле был. Еще бы… иногда правда жрет гордость и не такое бывает. Но даже тогда, захлебываясь в своей крови, я не под кого не подстраивался, желая сломать тех, кто пытался это сделать со мной. А сейчас… меня ломала девчонка.

Перед глазами появились кадры, как она на мне извивается в машине, да и везде, где брал ее. Ее глаза, рот, хриплые стоны, полные желания…

Зарычал и ударил кулаком в стену, пальцами левой руки сжимая сигарету, сминая ее, не чувствуя боли.

Сучка.

С ним пошла в ресторан, а мне даже не соизволила позвонить. Хотя нет. Эта умница прислала сообщение, в котором послала на три буквы в вежливой форме. Может и оставил бы ее в покое, да теперь не мог. Не мог и не хотел. Теперь вроде как появился повод. Она сама мне его дала.

Невероятно бесило. Внутренности сжимало до крови, отчего тело затрясло как в лихорадке. Хотелось пойти к ней и…

И что тогда? Не представлял, чем закончится. Я, привыкший все контролировать и решать, не знал, как поведу себя с Марией. Только страх, что причиню боль, удерживал от порыва сорваться к ней. Я слишком зол.

Прижался спиной к стене и опять посмотрел на балкон, замечая, что они уходят в кухню.

Нет. Так дело не пойдет. Нужно выкинуть ее из головы, а значит – снять напряжение. Да. Нужно. И сделаю. Найду умелую проститутку и успокоюсь.

Вновь посмотрел на балкон и отправился в комнату, кидая взор на экран ноутбука, где через чипы транслировался коридор, тамбур и межквартирная площадка. Камеры внутри квартиры были выключены. Отключил к чертям собачьим, хоть они направлены на все двери и окна. Но у Лотовой есть привычка – после душа обматываться полотенцем или шастать в нижнем белье, на что не мог спокойно реагировать.

Стояк стал ненавистной проблемой в моей жизни, после того как встретил эту невинную художницу. Я не понимал, чем она меня так зацепила. От одного ее вида меня пожирал огонь, а в голове срабатывал тумблер, вырубая все желания и перечеркивая все планы.

Схватив белую футболку, натянул на себя и накинул куртку, в быстром темпе выходя из квартиры и двигаясь на стоянку через двор, где оставил машину. Открыв дверь, огляделся по сторонам, а потом сел на водительское кресло и, не теряя времени, выехал на дорогу, вспоминая бары, где только и ждут внимания спонсоров.

Что же… выходит, туда. Пора прийти в себя уже.

⁂

Твердая стена обдавала холодом спину. Просыпался с горечью во рту – всю ночь пил. Начинал с коньяка, который нашел в баре. Закончил… не помню. Открыл глаза и скривился, отмечая, что сижу на полу в частном доме на закрытой территории, который купил пять лет назад. Возвращался сюда, когда все надоедало и хотелось побыть в тишине. А вчера… потому как если не сюда, то вломился бы в квартиру Лисиной через окно. Одно из двух.

Настроение было дерьмовым. Еще бы… вчерашнюю ночь не хотелось вспоминать.

Взъерошил волосы руками, и подумал, что нужно идти в душ. На мгновение вспомнил тошнотворный приторный запах духов женщины, которую хотел утащить в гостиницу и трахнуть, чтобы успокоиться. Но даже с места не дернулся, понимая, что НЕ ХОЧУ. НИКОГО ИЗ НИХ. А сидел я долго – наблюдал и высматривал.

Конечно, мог снять любую, да и подвыпившие женщины старались быть услужливыми даже сидя рядом, пытаясь заинтересовать, но желания уйти с ними не было. Испытывал отвращение и скуку. А прикасаться к ним или позволять дотрагиваться до себя желания не возникало. И плевать, что выбрал блондинку с невинными глазками. Видел и думал о другой…

Охренеть.

И как из этого дерьма выбираться?

Посмотрел на часы – три часа дня. Нужно подниматься.

Поднялся и поплелся по коридору, отмечая пустые бутылки. Обычно не пью… Изредка, когда хочу забыться. Но алкоголь никогда не помогает.

Стоя под ледяным напором воды, обдумывал вчерашний вечер. Все просто – Лотова мне еще не надоела. Не надоела. Ударил кулаком по стене и застыл на месте, чувствуя, как ярость мощной волной поднимается из груди.

Я хотел быть бесчувственным, эгоистичным, безжалостным, но заставлять ее – это не выход, хотя мог. Мог… Во мне все бушевало от раздражения и неудовлетворения. Уже надоело. Действительно, НАДОЕЛО.

Зная себя, боялся, что скоро терпению придет конец, и тогда сорвусь.

Отпустить…

Откинул голову назад и зарычал, упирая руки в стену, не понимая, какого черта хочу именно ее.

Нужно действовать иначе, и я ждал хода от Высокова. А пока… нужно избавиться от излишнего внимания адвоката. Сам не отстанет. Был уверен в этом, еще больше раздражаясь.

Не вытираясь, вышел из душевой кабины, хватая полотенце и обвязывая им бедра. Подошел к кровати и услышал входящий звонок на личном смартфоне, что лежал на столике.

Резко обернулся и размашистыми шагами преодолел расстояние. Разблокировал и сухо произнес:

– Слушаю.

– Их похитили.

Голос брата узнал сразу. Но было странно слышать его без ненависти, а с раздражением и недовольством. Интересно. Лишь на секунду подумал об этом, в тот же миг осознал, что он говорит о Марии. Быстро рванул в свой кабинет, с яростью выдавая:

– Кто?

– Я этим вопросом тоже задавался, когда искал свою невесту по всем больницам. А оказалось, что она…

– Глеб, мне плевать на эту проститутку, – надо же, он все не успокоился, хотя прекрасно знал, что не я ее убрал. Хотя кто его знает. – Но если это ты… – почти прорычал, сатанея от такой вероятности. Но Глеб не мог.

– У тебя столько врагов… Подумай, кто желает тебе смерти, как и я.

Только собрался положить трубку, не желая слушать, как вдруг услышал:

– Я даже рад, что так вышло. Мне нравится видеть, как животное в тебе рвет и мечет. Мечтаю, чтобы оно сдохло, а я давил ногой, с удовольствием усмехаясь. Может, тогда ты будешь нормальным?

– Заткнись! – В данную секунду сожалел, что он не рядом. Тогда бы мы не так поговорили.

– Ты совершил ошибку, братец. Огромную… – с усмешкой произнес он, показывая, что его веселит вся ситуация.

Загрузка прошла, и я начал вбивать пароли, чтобы войти в две системы. Через минуту подключился удаленно к ноутбуку с камерами.

– У тебя появилось слабое место. Маша этого не заслужила, – голос брата звучал поучительно и с показной скорбью.

Моментально сжал трубку и процедил:

– Посмеешь к ней притронуться…

– А если так, то что? Пристрелишь?

– Увидишь. Не смей к ней приближаться, – старался сдерживаться, чувствуя, что на пределе.

– Надо же… Очень интересно. Советую найти ее первым, пока я не нашел. Уверен, моя помощь ей будет в радость.

– Глеб…

– Злишься? И правильно… Давай. Только знай, теперь все будет иначе. Ты пожалеешь о том…

Откинул смартфон, включив громкую связь, не желая отвечать. Увидев, что Лисина лежит на полу и смотрит на телефон стальными глазами, а потом отшвыривает в сторону, отметил время. Дальше начал перематывать, наблюдая, что в одиннадцать часов, после того как две женщины и девочка ушли, в квартиру проникли двое мужчин в форме слесарей управляющей компании. Они установили камеру в коридоре и вышли. После обеда вернулась Ирина. Одна.

Ее шантажируют?! Скорее всего.

– Посмотрел? Советую поторопиться…

Поднялся и, взяв смартфон в руки, убирая громкую связь, процедил:

– Я тебя предупреждаю – приблизишься к ней, и я тебя уничтожу.

– Тебе не привыкать, да?

– Пора уже повзрослеть и проверять информацию – рявкнул и отключился, быстро обдумывая свои действия. Набрал номер информатора, чтобы перекинул мне сообщения с телефона Лисиной, и быстро направился к шкафу-купе, вытаскивая чистые вещи.

«Где бы ни была, я ее обязательно найду…»

⁂

Ехал в сторону города, поглядывая назад. Наблюдал за Марией, прижимающей к груди дочку. Хотелось накричать на нее, но тут не поспоришь – не виновата. Сквозь зубы выдал проклятье. Оказалось, этот ублюдок, Никин – давний друг Лисиной, решил увезти ее с собой и использовал Марию и ее дочь как средство давления на нее. Когда узнал, был в ярости. А до того как сорвался сюда, пообщался с Ириной, взобравшись к ней через окно, перед тем как ей отправиться в аэропорт.

После нашего общения мчался на огромной скорости по проселочной дороге, переживая, что не успею. Никогда так не переживал, как несколько часов назад. Кипел от ярости. Бородавочник – мерзость, уничтожающая любых свидетелей, после того как вдоволь поиздевается. Исключительная сука.

И к нему попала Маша с дочерью.

Всю дорогу дрожал от бешенства. Я не ехал – летел. Мчался с одной мыслью – разорвать горло этому подонку. Знал, что спасу, другого не предполагал. Пока Никин с Лисиной не сели в самолет, их не тронут. Время было. Но когда приехал в эту деревню и нашел дом, стоявший на отшибе, понял, что еще немного и опоздал бы. Лотова с ребенком вырвались из погреба, и Бородавочник кинулся за ними, нагоняя и приступая к расправе, испугавшись, что они сбегут и вернуться с подмогой.

Не передать, как был зол. Меня трясло от ярости, и ничего не мог с собой поделать. Когда расправился с этой мерзостью, облил его, дом с гаражем бензином, что нашел в захудалой подсобке. Выкурив сигарету, обдумывая, все ли следы убрал, сел в машину. Через десять минут баллоны должны были взорваться, поэтому нужно спешить. Главное – спас и уничтожил мразь. Успокаиваться буду позже… когда останусь с Лотовой наедине.

От этой мысли в джинсах стало тесно. Даже не удивлялся. А злиться уже надоело. Скоро я получу то, что хотел.

Проехал около километра, как позади раздался громкий звук. Взрыв. Услышав, как девушка всхлипнула, посмотрел на нее через зеркало и лениво сообщил:

– Баллоны с газом взорвались.

Она ничего не ответила. И я знал почему. Боялась. Пусть так.

– Мне нужно позвонить, – услышал нежный голос через время, моментально напрягаясь.

Надо же… И кому собралась звонить? Адвокату или Лисиной?

– Твой телефон я разбил, сим-карты нет, как и датчика в нем, – ответил, намекая, что ничего не получит.

Она лишь смотрела на меня своими огромными голубыми глазами. Злилась и хотела о чем-то сказать. Что же… я ждал ее просьбы.

Отмечая, как она перебирает руки, нервно поглядывая в окно, решил все же успокоить. Наверняка беспокоится о Лисиной. Отметив, как она опустила голову, спокойно выдал:

– Я сообщил Медведеву. Успокойся.

Отмечая в ее глазах радость, вновь перевел взгляд на дорогу, как тут же услышал:

– Спасибо.

Надо же… Спасибо?! Удивительно слышать от нежной девочки, которую уже в который раз вытаскиваю из ада. И на этот раз она все же соизволила поблагодарить. Хотя мне ее благодарность была не нужна. Но быть монстром в ее глазах задолбало.

На мгновение задержал на ней взгляд, а потом на большой скорости погнал дальше. По дороге наблюдал за ней, отмечая с какой нежностью она гладила ребенка и с какой опаской поглядывала на меня. Переживала.

Усмехнулся, понимая, что не беспочвенно, но меня это не интересовало. Пусть считает насилием, но наедине, когда касался ее, она горела от страсти. Она также хотела нашей близости, как и я.

Когда Мария уснула, успокоился, только сейчас вспомнив про звонок брата. Надо же… В душе стянуло от непонятного ощущения. Его слова, что Мария будет рада его помощи, сжимали все внутренности с такой силой, что казалось раздавит в лепешку.

Она будет рада.

Как бы не так…

Нужно отвлечь его… уж слишком он сильно подобрался. И еще смеет претендовать на женщину, которую я отчаянно желал. И не стоит забывать про Слона. Достоверно знал, что он наблюдает исподтишка. Нужно будет уже с ним встретиться и поговорить. Время пришло. Пора жить без мысли, что в каждую секунду следует ждать нападения. Хотя без этого не могу представить свою жизнь.

Оказавшись около дома Лисиной, отправил несколько сообщений Медведеву, чтобы мог действовать дальше, и повернулся назад. Женщина и девочка спали. Было нечто странное в том, что наблюдал и никуда не торопился. Чувствовал какое-то умиротворяющее спокойствие.

Старался не зацикливаться на этом…

Еще некоторое время сидел, а потом вышел из машины и подошел к двери салона, открывая резким движением.

– Приехали. Выходим.

Длинные черные ресницы дрогнули. Мария открыла глаза и медленно повернулась к дочери. Съежившись от ледяного воздуха, дрожа в тонкой майке, которую ей дал, потому что насквозь промокла, она быстро замотала ее в плед, оставляя лишь лицо. Заметив, что Лотова хочет взять ребенка на руки, громко рявкнул: