Казалась себе маленькой и беззащитной. Обняла руками плечи, продолжая смотреть прямо. Но через время, когда поняла, что Ферзь уходит, рассеянно посмотрела ему вслед. Еще немного и он покинет спальню. Не хотела. Не желала. Мне было так плохо, но с ним… с ним все не так, чего не могла объяснить. Я всхлипнула от страха остаться одной без него и, вытянув руку, выдохнула:

– Останься.

Ферзь резко замер. Вероятно, был поражен, как и я. Но в последнее время я странно себя веду в его обществе и уже не так ярко воспринимаю, хотя продолжаю заниматься самобичеванием. Не поворачиваясь, мужчина произнес:

– Отдыхай. Тебе нужно поспать после твоего забега по коридору.

Кивнула, соглашаясь с ним, но, понимая, что еще немного и Вадим уйдет, с надеждой попросила:

– Останься… рядом… пока не усну.

Не знала, почему так сказала. Совсем себя не понимала, но сейчас я отчаянно нуждалась именно в этом мужчине. Ферзь не отреагировал, наоборот, сделал шаг к двери, и я с тоской поняла, что он уйдет. Стало обидно, но ожидаемо. И почему я веду себя так спонтанно?

Легла на подушку, чувствуя, что становится еще хуже, но тут легкие заполнил мужской аромат. Я распахнула веки и увидела Вадима, скидывавшего рубашку, оставаясь в майке. Без эмоций, мужчина действовал грубо и резко, отчего пораженно смотрела, не веря, что он согласился. Когда Ферзь снял джинсы, смутилась, закрыв глаза, стараясь не думать о его действах. Просто хотела, чтобы он был рядом.

Кровать под тяжестью прогнулась, мужчина лег рядом. Осторожно посмотрела на него, отмечая сильное тело, лишь на бедрах укрытое одеялом, и сосредоточенное лицо. Внимание его было сконцентрировано на потолке.

Странно так. И зачем позвала? Глупый поступок, но и сейчас не жалела. Лишь переживала о том, что он думает.

Ну раз так… и ничего не изменить, я осторожно начала продвигаться к нему. Прислонилась к груди, утыкаясь носом, мгновенно чувствуя себя спокойно и под защитой. Так и лежали в молчании, пока мужчина не опустил руку и не обнял за талию, сильнее прижимая к своему горячему телу. Моментально замерла, тут же слыша над своей головой:

– Спи. Ты в безопасности.

– Спасибо тебе, – прошептала, вмиг понимая, что полностью расслабилась, успокаиваясь, чувствуя небывалую усталость. Так и не услышав ничего, закрыла глаза и погрузилась в сон.

Глава 17

Три дня спустя

Наблюдала, как Вадим жарил мясо на гриле, действуя уверенно и быстро. Он переворачивал щипцами стейк, после того как на доске замариновал его, добавив соли с перцем и полив оливковым маслом.

Наблюдала за ним, отмечая каждое движение, взгляд, мимику. Он напоминал дикое животное: свирепое и непредсказуемое, но вместе с тем видела мужчину – сильного, сурового и притягательного. Его вид будоражил кровь, сворачивая в сгустки.

Улыбнулась, до сих пор пребывая в хорошем настроении. Совсем недавно говорила по сотовому с дочкой. Пусть немного, но была счастлива. Вадим принес смартфон и вручил со словами: «Успокой девчушку, чтобы не волновалась». Не передать моего изумления. Плакала от счастья, слыша ее голос, а Аленка усердно рассказывала обо всем, неустанно повторяя, что ждет меня.

Огляделась, внимательно рассматривая окружающую обстановку. Беседка посреди огромного заброшенного сада. Кроме деревьев на огромной территории больше ничего не было. Ни цветов, ни нежных или замысловатых интерьерных композиций. Но именно это создавало ощущение, что мы где-то далеко от цивилизации, далеко ото всех, в старой деревеньке на краю земли. Или в чужом мире, где никого кроме нас нет. Так просто. Словно в заброшенном саду бывшего замка. Вадим доставил меня сюда на руках, несмотря на мои заверения о том, что нормально себя чувствую и могу самостоятельно ходить. Он усадил на скамейку и направился к столу, куда заранее принес в миске мясо и овощи.

Перевела взгляд на дом, прекрасно виднеющийся с этого места. Не замок, а двухэтажный кирпичный коттедж, который больше десяти лет пустовал, как мне показалось. Заросшие тропинки, трещины в стенах. В тех комнатах, которые видела – не было мебели. Только в спальне и кухне, а в гостиной диван и камин. Все. Но, что интересно, пыли и грязи не увидела. Сомневалась, что Вадим сам убирал, скорее, приходила домработница, которая прибиралась раз в несколько дней.

Не желая сидеть, осторожно встала и направилась к столу, чувствуя себя странно в мужской клетчатой рубашке и в спортивных штанах нужного размера. Мои вещи после аварии оказались в печке. Наблюдала, когда мужчина растапливал баню для себя.

Приблизившись, улыбнулась, отмечая, как Вадим сосредоточенно проводит розмарином по стейку, а потом натирает обрезанной стороной чеснока, насыщая соком. Некоторое время наблюдала, пока не услышала:

– Зачем встала?

– Хотела посмотреть, как правильно жарить стейки, – скромно сказала, поднимая лицо, встречаясь с темно-серыми глазами, внимательно изучающими меня. Сглотнула, на мгновение теряясь в пространстве, но тут же очнулась от его бархатистого голоса.

– Решила спалить беседку?

Какой вопрос. Такое ощущение закралось, что он действительно так считал. Смутилась и, подобравшись ближе, желая попробовать научиться готовить стейки, спросила:

– Почему так решил?

Ферзь усмехнулся, на секунду заостряя внимание на моем растерянном лице. Убрал щипцы на дощечку и, подтянув к себе, затем чуть подвинув меня вперед к столу, перехватывая за талию, спокойно выдал:

– Еще немного и будет готово. Если есть желание, переложи в сковородку и накрой крышкой, чтобы настоялся, а потом займешься вторым стейком. А я тем временем сделаю соус.

– Этого много. Куски огромные, – заметила, чувствуя спиной его сильное тело. Мужчина будто специально сильнее прижимал, чтобы я почувствовала его. А запах… такой завораживающий… буквально накалял все эмоции во мне, предупреждая о том, что в любой момент мужчина может оказаться невероятно близко. Это настораживало, пугало и… возбуждало.

Мужчина весело усмехнулся и выдал:

– Сомневаюсь. Выкладывай второй стейк.

Принялась за дело. Пока старалась, казалось, что занимаюсь самой ответственной работой в жизни. Волновалась. Тем временем мужчина слил остатки сока с гриля в тарелку, а затем добавил лимон к соевому соусу. Отмечая мой любопытный взгляд, показал на сковородку, где уже жарился второй кусок и заметил:

– Теперь поворачивай горизонтально, чтобы клетка получилась, – пока я выполняла, услышала ответ на свой вопрос: – Ты пирог сожгла в квартире Лисиной. И когда наблюдал за тобой в той деревне, видел, как ты бесполезно пыталась спасти чайник после того, как сожгла его до углей.

– Привыкла к электрическим. Забыла, – сдавленно пробубнила, уже нормально реагируя на то, что он следил за мной. А если вспомнить, какие эмоции испытывала тогда, до сих пор не могла поверить в то, что произошло за это время. Слишком нереально и тяжело.

Мужчина ничего не сказал, но на уголках губ играла улыбка. Смутилась, но тут же заволновалась, не желая есть угли, и с волнением спросила:

– Теперь на другую сторону?

– Да, можешь – полторы минуты прошло.

Через пятнадцать минут наслаждалась самым потрясающим стейком в своей жизни. Даже не думала, что так здорово получится. Восхитительный вкус! Изумительный! Бесподобный! С огромным удовольствием впилась зубами в помидор, который тоже побывал на гриле, и не удержалась от улыбки.

– Завтра утром выезжаем.

Помидор на секунду застрял в горле, но потом прошел. Надеялась, что Ферзь не заметил, но не осмелилась посмотреть на него. Резкая смена тона напугала. Я только кивнула, чувствуя растерянность. Старалась не спрашивать себя о том, почему мне так грустно. Просто нужно помнить, что завтра увижу мою любимую девочку. Очень скучала по ней. Если бы она была рядом…

Мгновенно заставила остановиться мысль. Какая глупость закралась в голову. Нужно сконцентрироваться на поездке.

Главное, чтобы вновь ничего не произошло. За эти дни я не спрашивала Ферзя о том, что случилось, но сейчас… пришло время.

– Скажи, – замялась, переживая, как мужчина отреагирует на вопрос, но все же продолжила: – это люди Высокова гнались за нами?

– Нет, – сухо выдал Вадим, заявляя об этом совершенно спокойно. Я же изумленно смотрела на него, не соглашаясь принимать другую правду, стараясь быть понятливой, но ничего не получалось. Его слова взволновали, ввели в недоумение, и, не выдержав неизвестности, воскликнула:

– Тогда кто? Ведь…

– Те, о ком лучше не знать.

– Но…

– Как только закончу с твоим делом, займусь ими.

– Вадим, объясни мне, – попросила, но мужчина сосредоточился на ужине, абсолютно не реагируя на меня, не собираясь отвечать. Я лишь сама могла придумывать ответы, что было бесполезно. Оставалось надеяться, что судебные заседания пройдут быстрее, и все закончится. Я, наконец-то, без страха буду жить со своей девочкой.

⁂

Ферзь

Смотрел на огонь, вглядываясь в темную ночь. Ни одной звезды. Резким рывком протер ладонями лицо, пытаясь понять, что делать дальше. После происшествия на дороге понял одно – нужно держаться подальше от Лотовой. Не подходить. Держаться на расстоянии. А главное – не прикасаться. Пытался… три гребанных дня. Проклятье. Почти ненавидел ее.

Пока не закончится судебный процесс – нужно и дальше сторониться, а потом… совсем отойти в сторону.

Легко сказать – трудно сделать.

Задрал голову, ощущая, как все тело сковывает тугой пружиной. Не прикасаться эти дни, но находиться рядом, было похлеще агонии. Сдерживал себя, убеждая, что она после ранения, не стоит, да и видеть в ее глазах страх – невообразимо накаляло. Да что там… осточертело. Готов был шею свернуть, но когда дотрагивался, полностью терял контроль.

По ее состоянию – если бы было так все херово, то отвез в больницу. Но Мрамов заверил, что все в норме. Отдых – лучшее лекарство. Через неделю к врачу. Но Лотовой не лежалось, ей все не терпелось показать, что она нормально себя чувствует и ходит, намекая, что нужно домой.

Анализировал свои поступки и был крайне недоволен. В бешенстве, потому что впервые в жизни столкнулся с настоящей проблемой – не мог контролировать себя, когда дело касалось правильной художницы. Если не найти выход, то будет только хуже.

Тишину разрушила вибрация смартфона. Не хотелось подниматься, но понимал важность звонка. На личный могли звонить только несколько человек. Схватил трубку, моментально нажимая на прием, с недовольством отмечая абонента на экране. Конь.

– Чего тебе? – сухо выдал, понимая, что не просто так он в такой час названивает.

– Слон пробивает все территории в поисках тебя.

– И как? Успехи есть?

– Нет, но твой брат в курсе. А если они…

Промолчал, продолжая смотреть вперед, а потом медленно направился к поваленному дереву, около которого развел костер. Присел и повел челюстью, представляя возможный союз двух врагов. Что же… посмотрим. А так… надоело. Хотелось уже закончить все. Разобраться. Давно пора.

– Пусть приходят, – буркнул, резко ударяя по ноге, убивая комара. Раздражал своим жужжанием.

– Девчонка мешает, – лениво заметил Конь, вдруг резко разразившись хохотом. – Ты изменился, Ферзь. Смотри, как бы из-за нее пулю в лоб не схлопотал.

– Рот закрой.

Послышалась усмешка. Еще скромно себя ведет. Самый прошаренный информатор в России славился мерзким смехом, черным юмором и ядовитыми комментариями.

– Хах, – мужчина хмыкнул, оценив мое предупреждение, а потом выдал странный звук, похожий на хрюканье и просветил: – Это Слон их нанял. Я проверил.

– Знаю.

– Даже не буду спрашивать как. Замечу, что у тебя несколько заявок висит.

– Откажи. У меня есть задание.

– Которое ты притащил в свою нору? Честно, я хренею, ты меня удивил. То за «телку» готов меня пристрелить, то, сука, бросаешь важное дело и мчишься спасать ее. На хера?! Ты сам подставился… И все из-за бабы.

– Не обязан перед тобой отчитывайся. Скрой любую информацию и не звони по пустякам.

– Да понял я. Понял… Но все же… эта девчонка заманчивая мишень, потому что за ней стоишь ты.

Сжал палку, которой принялся ворошить огонь в костре, и с недовольством выдал:

– Закрыли тему.

– Закроешь ее… как же. Чую, не миновать столкновения. Ну да ладно. Не мое дело. Я предупредил, а ты уже действуй. Баб много, особенно истеричных, так что не скучай, – весело выдал он и отключился.

Скривился, вспоминая этого дерганного заросшего пацана. Вечный шутник. И даже странно, что прозвище «Конь». Шут – лучше бы подошло. Мы пару раз встречались. Тогда ему было не до смеха, прижали со всех сторон.