«На днях леди Дороти, графиня Линкольн, которую ты хорошо знаешь, сделала мне неожиданное предложение, — писал отец. — Её внучка Дороти, названная в её честь, дочь их младшего, непутёвого сына лорда Джулиана, достигнув двадцатилетнего возраста, оказалась незамужней. Отец просто не озаботился приданым для неё, прожигая все деньги, какие имел, на собственные удовольствия. Узнав об этом, графиня решила вмешаться в судьбу внучки и исправить положение. Она выделила Дороти отличное приданое и предложила мне её руку для тебя. Девушка хороша собой и умна, утверждает графиня, и к тому же добра, и она не желает отдавать её в руки случайного мужчины. Тебя же она знает с детства и считает подходящей партией для своей недавно обретённой, но уже любимой внучки. Так что тебе решать, сын, примешь ли ты это предложение. Но я бы советовал тебе приехать и со всем определиться на месте».

Лорд Майкл размышлял не слишком долго. Несколькими днями позднее он отбыл на родину, оставив свои владения в Индии в руках надёжного управляющего. Правда, уезжал он отсюда богатым человеком, и это давало ему возможность не спешить с брачным предложением. Всё-таки выбор жены, считал он, слишком серьёзный вопрос, чтобы решать его с наскока.

Дорога домой оказалась намного длиннее, чем ожидал лорд Майкл. Осенние штормы начались раньше обычного, и несколько раз корабль, на котором плыл молодой мужчина, был на грани катастрофы. Но небо сжалилось над ними, и они добрались, наконец, до цели, хоть и с большим опозданием. Когда Майкл попал в родной дом, на землю упал уже первый снег, и люди его круга, бывшие приятели и добрые знакомые, собрались в Лондоне на очередной сезон. Однако виконт Кранборн оставался в своём поместье. Он был не совсем здоров, как объяснял соседям и знакомым, но не это было главным. Виконт с нетерпением ожидал сына, которого не видел уже несколько лет. И очень переживал, когда до него доходили слухи об особенно тяжёлых условиях плавания в этом году. Сердце пожилого мужчины было не на месте.

Но однажды вечером, когда холодная тьма уже накрыла окрестности, во дворе поместья послышался шум — кто-то явно прибыл к ним. Взволнованный до крайности, виконт как был, в домашнем шлафроке, выскочил на крыльцо и сразу попал в объятия высокого сильного мужчины, с первого взгляда как будто незнакомого.

— Отец, — проговорил новоприбывший низким чуть хрипловатым голосом, — как хорошо, что ты дома.

Уже в гостиной, в ярком свете больших восковых свечей, виконт смог разглядеть своего младшего сына. Мальчик, который семь лет назад покинул его дом в поисках удачи, вернулся мужчиной. Высокий, стройный, с возмужавшим загорелым лицом и яркими синими глазами, он был очень хорош.

— Майкл, сынок, ты так изменился, так возмужал, — непослушным от пережитого волнения голосом проговорил виконт. — Как же я рад, что ты уже дома.

— Я спешил, как мог, отец, когда ты позвал меня, — откликнулся сын, — но море не желало помочь мне, и мы проболтались в волнах куда дольше, чем положено.

Когда схлынуло первое волнение от столь желанной для обоих встречи, отец и сын устроились у горящего камина и, попивая подогретое вино, заговорили о насущном. Майкл рассказал виконту о жизни в Индии, о скоропостижной смерти его младшего брата Густава, подхватившего невесть где тяжёлую лихорадку, о своём новом финансовом положении и желании покинуть страну, так и не ставшую для него домом. Отец слушал, качал головой. Потом рассказал сыну о состоянии дел, заставившем его написать то письмо с приглашением.

— Графине Линкольн вполне можно доверять, мой мальчик, — заключил он. — Коль она говорит, что девушка хороша, значит, так оно и есть. И я думаю, тебе повезло с этим предложением.

— Возможно это и так, отец, — задумчиво глядя в огонь, отозвался сын, — но даже в прежнем моём положении я не стал бы спешить с принятием решения, какие бы блага оно мне не сулило. Ты же знаешь, для себя я хочу в семейной жизни того, что было у вас с матушкой, на меньшее я не согласен. И будь эта девушка даже ангелом, она может просто не прийтись мне по сердцу. К тому же сейчас я отлично обеспечен, и спешить мне некуда.

Отец ничего не мог возразить против этого. Своему младшему сыну, больше остальных похожему на него самого, он желал только счастья. Тем более, что мальчик прав. С его теперешним состоянием он вправе рассчитывать на широкие возможности в выборе невесты.

— Я, разумеется, постараюсь оправдать надежды леди Дороти и познакомлюсь с девушкой. Но спешить не буду. Сейчас мне хочется немного побыть в родном доме, за которым я очень скучал, с тобой, отец. А потом я отправлюсь в Лондон, где хочу увидеть старых приятелей, и обязательно повидаюсь с графиней Линкольн.

— Ты прав, сынок, — признал виконт, — спешить тебе, и правда, некуда. Поступай, как знаешь. А я очень рад, что ты уже здесь, со мной..

Когда лорд Майкл собрался, наконец, в столицу, дело шло уже к Рождеству. Здесь его встретили с распростёртыми объятиями многочисленные приятели и радостно приветствовали столь же многочисленные мамаши, выведшие в свет своих подросших дочерей. Удивительно, как быстро распространяются слухи в обществе. Он и не ставил особо никого в известность о своих делах, но весь Лондон уже знал, что молодой и красивый лорд Майкл Сесил, получивший наследство от своего дядюшки в Индии, вернулся к ним с полными карманами золота, и теперь является одним из лучших женихов сезона. И на Майкла буквально началась охота. Девицы на выданье нежно улыбались ему и строили глазки, а их мамаши плели сложные сети, чтобы заполучить завидного жениха в свой дом. Графиня Линкольн только посмеивалась. Да, мальчик действительно вырос в интересного и достойного мужчину, и он представляет собой прекрасную партию для её любимой Дороти. Однако он упрям, и не желает давать согласие, не повидав предполагаемой невесты. Что ж, время у них ещё есть. А в успехе своего плана она не сомневалась.

Прошло Рождество, пролетели новогодние праздники. На всех балах, коих было немало, лорд Майкл Сесил пользовался неизменным вниманием дам. Он же куртуазно улыбался им, был при всех обстоятельствах корректен и безупречно вежлив, но и только. И многие девичьи сердца пребывали в отчаянии — такой великолепный жених никак не давался в руки. Утешение было лишь в том, что и другие не могут заполучить его.

4

Вернувшись в родной дом, Дороти, и правда, очень скоро убедилась в том, что положение её действительно изменилось. Она совершенно не понимала, каким образом окружающим стало известно, что она обрела статус любимой внучки графа и графини Линкольн. Но факт остаётся фактом — молодые люди зачастили к ним в дом, проявляя упорное намерение ухаживать за ней. Дальше — больше. В середине декабря, когда зима уже прочно овладела окрестностями, во владениях лорда Джулиана Клинтона объявился посыльный от самого богатого в их краях человека — сэра Энтони Ворвуда, чье поместье было в паре десятков миль от Стоун-Хауса. Хозяина дома не оказалось, но в нём, как выяснилось, не было и нужды. Посыльный привёз леди Клинтон и её дочери Дороти приглашение на рождественский бал в поместье сэра Ворвуда. В назначенный день хозяин обещал прислать за дамами карету, в которой им будет удобно и тепло. От такого заманчивого предложения было невозможно отказаться, и посыльный уехал с уверением, что дамы принимают столь вежливое приглашение.

Но потом леди Алисия призадумалась — а в чём, собственно говоря, они смогут поехать на этот бал? Не в своих же скромных шерстяных платьях. Придётся слать гонца с известием, что обе они неожиданно заболели. Однако её сомнения быстро развеяла смышлёная Кристи. Она поведала леди, что её прежняя хозяйка, графиня Линкольн, дала ей с собой деньги на тот случай, если Дороти понадобятся новые платья, но не велела отдавать их ни на какие другие цели. Та же Кристи прекрасно разбиралась в современной моде и была готова помочь в подготовке нарядов. Тут закипела бурная деятельность. Были спешно закуплены подходящие случаю ткани. Местные девушки мало что смыслили в модных туалетах, но Кристи быстро просветила их, и работа пошла как по маслу. В общем, к нужному времени красивые модные платья были готовы, и леди Алисия, как и сама Дороти, не могла на них налюбоваться. В день бала Кристи сделала роскошные причёски и матери, и дочери. А вежливый сосед прислал, как и обещал, не слишком красивый с виду, но очень удобный экипаж. И дамы, в сопровождении горничной, отбыли в гости.

Поместье Торквилл-Холл, ухоженное и богатое, встретило их ярким сиянием окон большого зала, где собирался цвет округи. Гостей было много, но дамы из Стоун-Хауса не затерялись среди них. Их приветливо встретили у входа в зал сэр Энтони и его супруга леди Уинифред. А потом дела и вообще пошли как в сказке. Вокруг Дороти без конца крутились молодые мужчины, наперебой просившие у неё танец, и её бальная книжечка заполнилось исключительно быстро. Кавалеры же, все как один, смотрели на девушку, которую раньше не видели в упор, с немым восхищением, и готовы были незамедлительно исполнить любой её каприз. Особенно старались произвести на неё впечатление сын хозяина поместья, совсем ещё молодой Сэмюэль и их сосед, сэр Джордж Нокс. Последний был старше годами, имел за плечами недолгий брак и воспитывал маленькую дочь. Но внешне он был гораздо интереснее юного Сэмюэля, невысокого и щуплого, с копной светлых непослушных волос.

Дороти не переставала удивляться тому, что видели её глаза и слышали уши. Она была буквально нарасхват. Другие девицы завистливо поглядывали на неё, а их матери недовольно поджимали губы. Но леди Алисия, сидя в окружении солидных матрон, буквально сияла от радости, видя успех своей дочери. «После поездки Дороти в Лондон стали происходить невероятные вещи, — думала она, — впору поверить в фей с их волшебными палочками. Да только в роли феи, скорее всего, выступает старая графиня Линкольн, да благословит её Господь. Но только как она смогла достать до их затерянных в глуши краёв?». Однако этот вопрос особого значения не имел, важен был результат. И теперь, похоже, её любимая дочь найдёт себе достойную пару и обретёт свой шанс на счастье. Это было самым главным.

В общем, первый в жизни Дороти бал прошёл великолепно. Когда уставшие гостьи покидали приветливое поместье, их сопровождали широкие улыбки хозяев и приглашение теперь запросто наведываться в Торквилл-Холл, где им всегда будут рады.

— Мы с дочерью будем счастливы снова видеть вас в своём доме, леди Алисия, и со своей стороны обязательно навестим вас, когда погода позволит нам это, — приветливо проговорила леди Уинифред, прощаясь с ними, и бросила ласковый взгляд на раскрасневшуюся Дороти.

Домой их доставил всё тот же удобный экипаж, где они, уставшие после непрерывного напряжения и всех волнений вечера, смогли немного расслабиться и отдохнуть. Разговоров о прошедшем празднике хватило надолго. А перед самым Новым годом в поместье объявился хозяин. Он широко раскрыл глаза, слушая рассказ жены о произошедших в его отсутствие событиях, и только качал головой. Но недовольства супруг не высказал, и это было очень важно. И ещё, на её счастье, ему не пришло в голову расспрашивать, в каких нарядах его жена и дочь красовались на балу, и откуда они взялись. Сэру Джулиану было не до таких мелочей — он, кажется, нашёл путь к тому, чтобы выиграть, наконец, на скачках, и весь был сосредоточен на событиях грядущего лета.

А потом в дом сэра Джулиана зачастили поклонники его дочери. Среди них двумя яркими пятнами выделялись юный Сэмюэль Ворвуд и сэр Джордж Нокс. Эти поклонники дочери были приятны отцу — люди состоятельные, вполне достойные вступить с ним в родство. Они приезжали то поодиночке, а то и в один день. И тогда каждый из них пытался завладеть вниманием Дороти, а на соперника смотрел волком. Вот какие перемены произошли в её жизни, а она не верила бабушке, когда та говорила, что такое может быть.

В феврале зима самым наглядным образом продемонстрировала людям свой несговорчивый характер — метели закружились в полях, перекрыв все пути-дороги, и нашествие женихов приостановилось. Дороти перевела дух. Наконец-то она получила возможность немного побыть в одиночестве и подумать. По правде говоря, ни один из потенциальных женихов не пришёлся ей по сердцу. О большинстве молодых эсквайров, внезапно проявивших повышенный интерес к ней, и говорить не стоило. А из двух основных претендентов на её руку она не могла отдать предпочтение ни одному — оба оставляли её совершенно равнодушной. Но тут оживился отец.

— Ты уже решила, какой из двух женихов предпочтительней? — спросил он как-то за обедом у удивлённой в край Дороти. — Молодой Ворвуд, конечно, наследник отличного поместья, но он ещё слишком молод, а отец его полон сил. Сэр Джордж сам хозяин своего владения, однако, оно намного меньше и беднее Торквилл-Холла. Здесь надо хорошо поразмыслить, дочь. Думаю, не за горами время, когда я получу официальное предложение от обоих.