есть, то я буду ждать тебя тут. Если нет, то я все же

буду ждать тебя, чтобы отлупить за потерянное наше

время, и ты придёшь, не сразу, но придёшь. Потому

что ты самая непонятная девушка, которая у меня

была. И только попробуй...серьёзно, только попробуй, не вернуться...

— Ты выгоняешь меня? — дрожащим голосом

перебиваю я его.

— Нет, я даю тебе варианты для отступления, право

выбора, чтобы ты обдумала все, пришла к решению, которое поможет и тебе, и мне. Я не отпускаю тебя, так и ты держи меня. Держи крепко и сильно, как

сейчас. Мне нравится твой страх потерять меня, это

означает, что ты не сдашься, хотя твоя головка сейчас

наполнена глупостями. Крошка, ты мой сабмиссив, моя женщина, моя боль и моя головоломка. А сейчас, если ты будешь продолжать на меня так смотреть, то

боюсь, я прижму тебя к стенке и трахну, а затем ещё и

ещё раз, пока ты сама не скажешь это вслух. Но если

ты все же хочешь мне что-то сказать, то я слушаю

тебя. Ты моя или нет? — он запускает руку в мои

волосы, толкая меня спиной куда-то, пока моё сердце

с бешеной скоростью набирает обороты, а тело

накаливается от смеси радости, любви, страха и

сладости.

— Твоя. Я твой сабмиссив, но это не означает, что я

готова на твои плётки. Это не означает, что я позволю

тебе избивать меня и подчинить себе. Это не

означает, что я стану такой же, как Лесли или Зарина.

Я останусь собой, Ник, буду собой. Пусть это будет

понятие сабмиссив, и повторяю его лишь потому, что

это твоя тема. И я принимаю её такой, какая она есть, но не свыклась с этой мыслью, — выдыхаю я, когда

моя спина встречается со стеной, и Ник вжимает моё

тело в своё. Его губы растягиваются в

соблазнительной улыбке, его приближающееся

дыхание к моим губам иссушает их. И я замираю, смотря на эти спелые розовые губы, и закусываю

свою, чтобы не податься вперёд и не притронуться к

ним.

— Это означает только то, что я главный в наших

отношениях, Мишель. Это означает лишь то, что я

буду защищать тебя, как умею и знаю. Это означает, что ты выбрала меня. Это означает, что ты выше, чем

моя. Это означает, что мы вместе. Я доминирую над

тобой. Я решаю за тебя, и ты принимаешь мои

решения, как свои. Я не стану применять на тебе свою

силу, пока ты сама об этом не попросишь. Но ты

попросишь. Вот теперь это честность, крошка, твоя

честность по отношению ко мне и к себе, ведь я не

скрывал, кто я. А ты даже не подозревала, насколько

моя сила станет твоим спасением. А твоя нежность

станет моей мощью, — Ник проводит ладонью по моей

щеке, и я закрываю глаза, ощущая полное

освобождение своей души. Легко, внутри стало

непривычно легко и свободно. Словно действительно

моя судьба теперь в его руках, и я полностью доверяю

ему её, потому что верю каждому его слову.

— Я боюсь этого всего, — тихо признаюсь я и

открываю глаза.

— Знаю. Знаю, Мишель, поэтому я тут, чтобы уберечь

тебя от страхов и оставить рядом со мной, не подо

мной, а рядом. Место сабмиссива ниже, но ты на

другой ступени, и никогда я не опущу тебя ниже, потому что это будет означать конец всему, что я

начал чувствовать, — говорит он, отклоняясь от меня

и обнимая меня за талию, прижимая к себе. И я снова

плыву в его теплоте и своей любви к моему садисту.

Прекрасный садист, терзающий мою душу и

заводящий сердце.

— Что будет с отцом, Ник? — спрашиваю я шёпотом.

— Ты хочешь простить его? — так же отвечает он.

— Не знаю, но...сложно принимать это всё. Сложно

разрываться и не знать, как жить дальше с этим.

— Дай себе передышку, все встанет на свои места, когда буря пройдёт и твой отец успокоится. Я помогу

ему, обещаю, что помогу, но не так, как он ждёт. Я

хочу, чтобы он стал тем, кто он есть. И тогда мы

подумаем, как быть дальше, — Ник отодвигается от

меня, и я поднимаю голову на него.

— Спасибо, — тихо произношу я.

— Я это делаю только потому, что ты моя. А сейчас у

меня новое предложение, хотя это приказ, но в нашем

случае я предлагаю, а ты немного возмущаешься, но

соглашается. Идёт? — с улыбкой спрашивает он, а я

сдвигаю брови, не понимая, что он имеет в виду.

— Сегодня вечером мы идём в ресторан. Ты и я. Пора

слова превращать в реальность, — поясняет Ник.

— Я...я не могу, — мотаю я головой.

— Мишель, — он повышает голос, а я вздыхаю.

— Ник, я не могу пойти с тобой, вот такая, — я

поднимаю руки, указывая на раны под тканью.

— Это все причины, по которым ты начинаешь

возмущаться? — иронично интересуется он, вызывая

мою улыбку.

— Да.

— Тогда у меня масса предложений для твоего

наряда. Пошли, — Ник хватает меня за руку, выводя

из кабинета, и уверенным шагом направляясь к

гардеробной.

Он отпускает меня, подходя к вешалкам, и быстро

перебирает чехлы с одеждой, выбрасывая на диван

несколько.

— Вот, все с длинными рукавами, поэтому тебе не о

чем переживать. Мы поднимем бинты выше, их не

будет видно, и ты идёшь со мной в ресторан ужинать, Мишель. А сейчас можешь принять ванну, у меня есть

работа. И через пару часов, я присоединюсь к тебе, даже разрешаю поиграть со Штормом, побалуй его. А

я немного позавидую, — говорит Ник, выходя из

гардеробной, оставляя меня стоять ошеломлённую и

моргающую.

Но через несколько секунд он возвращается, поднимая руку и указывая на меня.

— Но я недоволен, что ты снова прогуливаешь. Это

последний раз, дальше, моя ладонь встретит твою

аппетитную задницу, крошка, — с этими словами он

снова выходит, а мои нервы полностью сдают, и я

начинаю хохотать, опускаясь на пол.

Нет, моя жизнь полное безумие. Он полное безумие в

моей жизни. Но сейчас принимать её легче, я

услышала от него все, чего мне не хватало. Я сказала

то, что подсознательно хотела. И теперь пора начать

новую безумную жизнь. Мы безумцы, которые

поглощены собственными пороками, и это наше

настоящее, наша реальность и я готова тонуть рядом

с ним.



Sixteenth

— Мишель, все хорошо? — в ванную комнату стучится

Ник, и я моргаю, концентрируя взгляд на своём

отражении.

— Да-да, иду, — отвечаю я, глубоко вздыхая и в

последний раз критично осматривая себя.

Как Ник и говорил, все платья имели длинные рукава, но только одно из них подходило для меня настоящей.

Новой меня, созданной для него. Из тёмно-красной

ткани с оголённой спиной, длинным подолом и

спереди не обещающее ничего интересного, но сзади

оно оговорило о многом. И мне хотелось это сказать

ему. Хотелось быть красивой и сексуальной только

для него. Сейчас я понимаю, что он имел в виду о

моей показной сексуальности. Только вот тогда у меня

не колотилось бешено сердце при виде мужчины, и я

не чувствовала себя желанной женщиной.

Невероятно, насколько мужчины могут дарить эту

иллюзию счастья даже от блеска глаз напротив и

забирать её с собой навечно. Ты словно гордишься, когда он одобряет твой наряд и в глубине его взгляда

зажигается смертельный огонёк, передающийся тебе

покалыванием и обещанием большего...позже.

Я выхожу из ванной комнаты, направляясь к гостиной, как вижу Ника в идеальном чёрном костюме, держащем моё новое пальто.

Шаг за шагом, пока я приближаюсь к нему, все тело

вытягивается как струна, а на губах появляется глупая

улыбка, потому что он смотрит. Смотрит глубоко и

страстно в моё сердце, читая каждый позыв тела и

желаний.

— Прекрасный выбор, мисс Пейн, — с улыбкой

произносит Ник и выпрямляет пальто.

— Спасибо, мистер Холд, это всё ваша заслуга, — отвечаю я, поворачиваясь к нему спиной.

Ник помогает надеть мне пальто, приподнимая волосы

и расправляя их по плечам.

— И это платье я выброшу, когда вернёмся, — его

шёпот опаляет моё ухо, но мягкое колебание между

бёдер говорит совершенно об иных мечтах, и я

улыбаюсь ещё шире, поворачиваясь к нему.

— Только при одном условии, — игриво произношу я, поднимая на него голову. Ник выгибает вопросительно

бровь, и я любуюсь им. Хочется, чтобы время

остановилось и дало мне возможность насытиться

этой аурой спокойствия и любви.

— Если только вы, мистер Холд, его испортите. К

примеру, разорвёте на мне его или разрежете, — продолжаю я, Ник откидывает голову назад, громко

смеясь.

— Обещаю, мисс Пейн, что покажу вам новый трюк с

ножом, — он оставляет поцелуй на моём лбу и берет

меня за руку, вводя в ожидающий нас лифт.

Прикосновения имеют свою природу жизни. Они

вечны. Вечно остаются на коже, имеющей память.

Ведь мы всегда будем сравнивать ощущения, и они

будут различны, потому что кожа...она так чувственна

к теплу и холоду, боли и нежности. Она ждёт

прикосновений. Она горит от невозможности получить

это насыщение и наполнения её, чтобы пронести эти

ощущения глубже. Впитать их с кровью и разнести по

телу приятной истомой и новым счастьем.

Дверцы лифта распахиваются перед нами, и Ник

крепче сжимает мою ладонь, проходя к выходу, где

нас уже ожидает старающийся не показать улыбки

Майкл.

А мне хочется, чтобы каждый улыбался, не таясь и не

стесняясь. Ведь этот вечер разительно отличается от

всех в моей жизни. Судьба помогла увидеть мне и

узнать саму себя благодаря одному человеку, сидящему сейчас рядом со мной в салоне машины. Он

нервничает, как и я. Это больше похоже на таинство

брака, чем на обычный выход в ресторан. Но да, этот

день совершенно иной. Я поняла, что для меня сложно

было передать свои решения в руки Ника, но я

сделала это. Потому что первый раз в жизни я

доверяю человеку полностью. Безоговорочно.

Уверенно буду шагать рядом с ним и гордо встречать

каждый брошенный на нас взгляд. Я горжусь, что этот

мужчина выбрал меня. Я горжусь, что он заставил

меня встретить его. Я горжусь своей любовью. И это

восхитительное извращённое восприятие нового

чувства даёт сильнейший толчок внутри, чтобы

ослепительно улыбнуться, когда мы молча

выбираемся из машины у самого знаменитого и

популярного ресторана Торонто. Это излюбленное

место каждого человека, состоящего в негласном

клубе богачей. Это элита. Это наше новое испытание

и шаг куда-то дальше.

Ник на секунду останавливается перед распахнутыми

для нас дверьми, и я поворачиваюсь к нему, встречаясь с его блестящими глазами. Мы смотрим

друг на друга, и я мягко улыбаюсь ему, немного

сжимая его руку, потому что мне плевать, зайдём мы

туда или же нет. Мне так безразлично тайные наши

отношения или же показные. Меня ничего не волнует, кроме его спокойствия. И если оно заключается в том, что мы будем сидеть только дома, то я согласна. Так

даже намного лучше для меня. Ведь в этом случае он

будет полностью моим.

Ник слабо улыбается и несильно кивает мне, подтверждая своё решение. Диалог без слов, который

мы начали в наш первый танец, продолжается и по

сей день. Его пульсирующая хватка моей руки. Его