новая я.

Быстро я принимаю душ, переодеваюсь и уже несусь в

гостиную, где Ник сидит за столом, читая газету, а

рядом расположился Шторм. Завидев меня, он

вскочил и дал мне возможность погладить его, но под

пристальным взглядом Ника, мы оторвались друг от

друга.

Пока мы завтракали молча, каждый занятый своими

мыслями, я ловила себя на том, что сейчас все так

правильно, спокойно и нормально. Но чего-то не

хватало...кого-то. И это имя всплыло в голове.

- Ник? — зову я его. И он откладывает газету, приподнимая вопросительно брови и ожидая

последующей моей фразы.

- Ты уволил её? Лесли? — немного нервно спрашиваю

я, а лицо Ника меняется, губы складываются в одну

жёсткую линию, а взгляд становится суровым.

- Мишель, я сделал то, что должен был.

- Но, Ник, это ведь не повод лишать человека места, — возмущаюсь я такой несправедливости.

- Уже половина девятого, ты опоздаешь на занятия. А

я бы не хотел, чтобы ты снова прогуливала. Это тебе

не поможет в будущем. Твоя машина на парковке.

Думаю, ты уже сама можешь водить. Заканчивай

завтрак, — резко говорит он, поднимаясь со стула и

подхватывая свою пустую тарелку, скрываясь за

ширмой.

Но мой аппетит пропал, и я, только вздохнув, допиваю

кофе и промакиваю губы салфеткой. Ник

возвращается, ожидая от меня действий. И я нехотя

встаю, двигаясь к лифту.

- А мой телефон? Мне он нужен, — вспоминаю я, оборачиваясь к Нику.

- Сейчас, — бросает он, идя обратно в спальню.

Я натягиваю чёрную кожаную куртку, заботливо

оставленную Ником, и подхватываю рюкзак, ожидая

его.

Он возвращается, держа в руках мой блекбери, и

протягивает его мне.

- Он заряжен, но выключен. И вот ещё, — Ник

вкладывает вместе с телефоном серебристую

карточку, и я удивлённо поднимаю голову.

- Это ключ от квартиры. Тебе больше не надо вводить

пароль. Парковка на минус третьем этаже, место сто

один. Вот твои ключи, документы у тебя в рюкзаке. Я

положил. И, Мишель, послушай меня: включишь

телефон в крайней необходимости.

- Почему? Ты снова будешь читать и следить за мной?

— недовольно фыркаю я, но он улыбается, качая

головой.

- Нет, твой телефон чист, крошка.

- Это доверие? — хмыкаю я, запихивая все в рюкзак, оставляя в руках только ключ.

- Верно, это больше чем доверие. Я впустил тебя в

свою жизнь, — кивает он, нажимая на кнопку лифта.

- Мне кажется, ты давно меня впустил в неё, — задумчиво отвечаю я.

- Когда кажется это не считается, мисс Пейн. Всегда

необходимо дожидаться официального утверждения

ваших полномочий, — стараясь быть серьёзным, произносит он.

Двери лифта открываются, и я вхожу в него.

- До встречи, мистер Холд.

- Я буду ждать тебя, Мишель. Тут.

С улыбкой я нажимаю на кнопку этажа парковки и

подмигиваю Нику, когда дверцы лифта закрываются.

Найдя свою крошку, я довольно забираюсь на кресло и

вдыхаю аромат чистой кожи, вспоминая, как она была

изуродована моей кровью. Но мотаю головой, включая

аудио и выезжая с парковки. Первый раз я

официально выхожу из этого комплекса имея новое

звание — девушки Николаса Холда. И это звучит

прекрасно, что я смеюсь. Хотя у нас огромное

количество проблем и мой отец, который повёл себя

ужасно. И я не знаю, даже предположить не могу, что

Ник с ним сделает. Но я не имею права

препятствовать, ведь мой отец перешёл все границы и

публично принёс оскорбления ему. И за это

оскорбление поплатилась я своей пятой точкой.

Ладно, признаю, мне это понравилось ещё больше

чем вчера. И она побаливает, не давая мне забыть

магический красный свет и зеркала, сумасшедший

секс и новые эмоции, полученные от него. Неужели, так будет всегда? Я никогда не смогу повторить их, не

смогу привыкнуть хотя бы к одной. Они изменчивы, как

все вокруг нас.

Припарковавшись на своём месте рядом с

университетом, я, подпевая себе под нос, быстрым

шагом иду к своему корпусу, пока тяжёлые капли

дождя задерживаются в моих волосах и стекают по

кожаной куртке.

В аудитории я нахожу Сару и плюхаюсь рядом с ней, довольно улыбаясь и доставая конспекты.

- Привет, — улыбается она, и я киваю.

- Говорят, вчера кое-кто развлекался с неким

Николасом Холдом, — стуча ногтями по столу, продолжает она.

- Интересно, кто же это мог быть? — хмыкаю я, доставая телефон и уже хмурясь на слова Ника.

- Ты. И как? Вы вместе, я с самого начала говорила...

говорила тебе, что вы идеально друг другу подходите.

И тогда он только и спрашивал о тебе, правда, Миша.

А мне было обидно, и вот я такая идиотка. Но спасибо

тебе, что ты со мной. Я так скучала, — неожиданно

она обнимает меня, а над нами раздаётся звонок.

- Да, хватит, забыли. Ты чем занималась? — я

отрываю её от себя.

- Вчера мы ходили с рыжим тарантулом в кино, — пожимает она плечами. — А да, ещё Марк был.

Угрюмей чем раньше, весь кайф обломал.

- Так вы тоже подружились? — удивляюсь я.

- Да, признаю, она сучка, но такая нормальная. Мне

нравится с ней перепираться и у нас один вкус на

мужчин.

- Почему Марк был угрюмый?

- Без понятия. Он с нами был, потому что снова решил

прекратить свои похождения, сказав, что это не

принесло ему ничего, кроме проблем. Вот так, мы

попрощались в одиннадцать. И я услышала о тебе и

Николасе тут, ребята обсуждали. Точнее, Люк и

Джексон. А когда увидели меня, то заткнулись. Мне

кажется, Миша, что Люк что-то замышляет, — уже

шёпотом говорит она, потому что лектор начал

занятие.

- Он работает у Вуда, и...да пошёл он, придурок, — раздражённо передёргиваю я плечами, открывая

тетрадь.

- И все же, детка, он обиженный мужчина. А они уже по

определению больные, — добавляет она и замолкает, когда на нас шикнула однокурсница с ряда ниже.

Люк. Я даже думать о нём не хочу. Не хочу

представлять его мысли и планы. Я знаю, что бы он ни

задумал, то Ник умнее и не даст ему совершить что-то

плохое и ужасное. К тому же это компания Ника, и он

говорил, что так ему проще следить за всем.

Пока лектор монотонно вводит нас в транс и сон, я

бросаю взгляд на тихий телефон. И решаю, что пора

вернуться в мобильную жизнь. Написать Марку и

поинтересоваться, как он. Ведь он действительно

отличный парень, сохранивший мои отношения, давший мне пинок, чтобы я пошла за Ником.

С улыбкой я жму на кнопку и пока загружаются все

пропущенные звонки, отдаюсь полностью лекции. Но

через некоторое время она меня утомляет, и я

возвращаюсь к исследованию телефона.

Несколько сообщений от Амалии, Сары и

пропущенные звонки от них же, как и один от отца.

Одно сообщение, пришедшее в четыре утра сегодня, заставляет меня выпрямиться и открыть его. Сестра

никогда не писала мне, если ей не нужны были деньги

или же прикрытие.

«Сука, где ты шляешься? Тварь! Из-за тебя у папы

случился сердечный приступ! Ты убила его! Он в

больнице! Ты шляешься где-то! Мало он тебе всыпал, надо было придушить».

Мои глаза распахиваются сильнее, пока я в десятый

раз перечитываю сообщение и толкаю Сару, передавая ей телефон.

Страх за жизнь отца перебивает всю обиду, накопившуюся во мне. И я торопливо собираю вещи, пока подруга отходит от шока.

- Объясни всем, я поехала, — бросаю я, срываясь с

места и уже не слыша возмущений профессора.

Я на ходу натягиваю куртку, пока в груди все

сжимается от предчувствий. Да, все плохо, но то, что

это привело папу в больницу, я не ожидала. И сейчас

не знаю, кому звонить и даже куда ехать.

Я набираю сестру, которая отвечает только после

минутных гудков.

- Что ты ещё хочешь? Меня довести до такого же

состояния? — зло шипит она в трубку.

- В какой...какой больнице? — запыхавшись, спрашиваю я.

- Тебе тут не рады.

- Быстро говори, где он? — кричу я в трубку.

- В госпитале святого Михаила. И лучше не приезжай, ты теперь лишняя в нашей семье, — фыркает она и

сбрасывает звонок.

Меня даже не волнуют эти жестокие слова, привыкла к

ним. Постоянно от неё слышала, что лучше бы я не

появлялась на свет, лучше бы укололась до смерти, да и хуже. А ведь я всегда хотела быть ей подругой, а

мы стали врагами.

Мои трясущиеся пальцы, скользя по мокрому экрану

от дождя, нажимают на другой номер. Мне нужен его

голос, нужна его поддержка сейчас и помощь в том, что мне делать дальше.

- Ник, — услышав заветное «Мишель», я нервно

улыбаюсь и останавливаюсь, проводя рукой по

влажным волосам.

- У отца приступ, я поеду в больницу, — быстро

произношу я и жмурюсь от своих же слов, не слыша

ничего в ответ.

Так проходят мучительные секунды, пока я не делаю

глубокий вдох.

- Скажи, что-нибудь. Я...я не знаю...он вряд ли захочет

меня видеть там, но я не могу остаться в стороне, — продолжаю я.

- Иди обратно в университет, Мишель, — спокойно

отвечает он, а я не могу поверить, что он это

предложил.

- Что?

- Да, возвращайся обратно. Я знаю, что твой отец в

больнице, но ты ничем не поможешь, только

усугубишь ситуацию.

- Ник, я должна! — возмущённо говорю я в трубку.

- Нет! Я запрещаю тебе, Мишель! Сейчас я не

потреплю твоих самовольностей! — уже повышает он

голос.

- Ты не имеешь права запрещать мне это! Не имеешь!

Неужели, ты не понимаешь всю серьёзность?

- Понимаю, полностью понимаю. И поэтому тебе

лучше быть там, где ты сейчас, Мишель.

- Не заставляй меня выбирать, Ник. Не надо, не

разрушай все, что мы построили за эту ночь, — с

болью в голосе произношу я, двигаясь к своей

машине.

- Мне приходится это делать, потому что ты уже

сделала свой выбор. А ведь я просил довериться мне

не только в сексе, но и в жизни. Хорошего дня, Мишель.

В трубке раздаются монотонные гудки, а внутри меня

сердце замирает, рука опускается, роняя телефон на

землю. Я поднимаю голову к серому небу, ища хоть

какой-то подсказки, хоть чего-то. Но только крупные

капли сливаются с прокатившими слезами на лице.

Он даже не захотел понять меня, даже не дослушал и

принял все неправильно. А я не могу разорваться, я

ведь его дочь. А мой папа в больнице с сердечным

приступом, потому что вчера я сделала другой выбор

и теперь не знаю, правильно ли это все. Стоило ли это

моих мучений, такого результата.

Но я все же стараюсь взять себя в руки, вытирая лицо

рукавом, поднимая телефон, и быстро иду к машине.

Мы редко задумываемся о том, что все мы смертные.

Все можем умереть или же выжить, и это зависит от

случая, иногда от действий наших близких. Но моё

собственное сердце болезненно стучит, представляя, что произошло на самом деле. Мой шаг и вчерашний

вечер стал не только поворотным для меня, но и для

всех, кто для меня был дорог. И я в очередной раз

сбиваюсь с намеченного пути, в очередной раз я жду