в моей власти! И ты не имеешь права вот так
раскладывать мои чувства, которые даже себе
вообразить не можешь! Хочу этого? Уверена? Тогда я
с радостью поменяюсь с тобой местами, чтобы ты
поняла, какого это так жить. Думаешь, я не хочу
прийти домой и увидеть семью? Думаешь...
— Нет, ты не хочешь, — перебиваю я его, отступая, пока он идёт на меня, сжимая кулаки. — Если бы ты
хотел, то ты бы это сделал. И у меня есть пример. Ты
хотел быть богатым, так обернись и посмотри. Ты
добился этого, у тебя получилось. Ты миллиардер, даже больше. Ты мультимиллиардер. А вот
контролировать своё прошлое ты не хочешь, как и
отношения к нему, тебе так удобно. Просто удобно! Ты
играешь во все это! Играешь в плохого парня, да и
только! Я не верю в то, что ты не можешь прекратить
свои мучения, если это правда. Только вот и это ложь, Николас! Эта самая отвратительная ложь, и ты сам
себе врёшь. Тебе никто не нужен, даже я. Тебе пока
скучно, а тут я, с новыми проблемами, которые
подпитывают твою злость. Но я не могу так больше, я
тоже устала от этого. И я хочу тебя. Хочу настоящего
тебя, в руках которого я могу заснуть. Руки которого
снимают с меня прошлое, и выбрасывают его за
пределы моей жизни. Я хочу быть рядом с тобой, вот
таким, Николас. И я согласна, секс прекрасен у нас, как и твои замашки доминанта. Мне нравится, но я не
буду довольствоваться малым. Я хочу все. Всего тебя, Николас. Всего! Моего! Родного и моего! Неужели, не
видишь? Неужели, совсем не чувствуешь, насколько я
готова быть с тобой? Я готова отдать тебе все, что во
мне, лишь бы сейчас ты прекратил противиться
правде.
Я упираюсь спиной в стул, до которого мы дошли и
останавливаюсь, быстро дыша и смотря в глаза
прижавшего меня Ника. Я собрала всю волю, всю
силу, что была во мне, чтобы открыть ему свои
чувства, и не смогла. Ненависть, читающаяся в
глубине его взгляда, остановила меня, охладила меня
и лишила спокойствия. Но я не собираюсь отступать, не собираюсь отдаваться его кому-то, потому что он
мой. Это мои плоды, и я стану той, кто завоюет право
целовать его. Только я и никак иначе.
Мы стоим так, словно два врага, против друг друга.
Наше дыхание шумное, вырывается, как у драконов.
Ни один из нас не готов признать поражения, и этот
адреналин подхлёстывает продолжать давить, выгнать из его души мрак любым способом.
— Уходи. Лучше уходи сейчас, Мишель. Скройся с
моих глаз, — цедит он.
— Ни черта. Я никуда не уйду. Хочешь ударить?
Давай, ударь меня. Ты же разозлился не на мои слова, а на то, что я права. И я не сделаю ни шага отсюда, пока ты не признаешь это, — категорично заявляю я, и
он делает последний шаг, уже плотно прижимая меня
к столу, издавшему скрипучий звук.
Я уже верю, что он меня ударит. Схватит сейчас за
горло и просто разорвёт. Безумство его взгляда
остужает меня, подбрасывая резко куда-то вверх и с
силой швыряя об землю. И я моргаю, теперь страх, который я познала с ним, просыпается во мне, моля о
спасении. Ник расставляет руки, хватаясь за спинку
стула, отрезая мне пути для бегства. Я сглатываю от
напряжения и потрескивающей атмосферы между
нами. В его тёмных зрачках полыхает свечение огня
камина позади нас, и с моих губ срывается
судорожный вздох, я закусываю внутреннюю часть
щеки, только бы не расплакаться, а держаться.
— Я никогда не прощаю людей,если они предали
меня. Я никогда не прощаю людей, причинивших мне
боль и принёсших моей семье страдания, — от звука
его голоса, пропитанного тихой, но такой сильной
злостью, я вздрагиваю, но не отвожу глаз от его лица.
— Если человек сделал это единожды, то это
повторится. Это наркотик. Это болезнь. Неизлечимая
болезнь, которой заражено больше половины
человечества. За ударом всегда следует удар, и он
будет ещё глубже, чем раньше. За предательством, ещё отвратительнее предательство. Наркотики
вызывают привыкания и наслаждение ими угасает. И
чтобы этого не произошло, наказания и удары
усиливаются, извращаются и становятся
бесчеловечными. Это не прощается. И ты не имеешь
права обвинять меня в том, что я не желаю прощать
его за то, что он сделал с моей матерью и сестрой.
— Но с ними все хорошо, я видела это. Только ты
страдаешь. Только один ты мучаешься, — тихо
произношу я. Ник на секунду закрывает глаза, сжимая
руками спинку стула, а я слышу ответ дерева на его
силу.
— Нет, я мучаюсь только с тобой. Ты стала для меня
мучением. С тобой я начал вспоминать это. Ты
вытягиваешь из меня прошлое, и ещё смеешь
обвинять меня в том, что я это не отпускаю. Ты хочешь
знать все, ты лезешь в мою душу, а я предостерегал
тебя этого не делать. Поэтому тут не один я виноват, что я купаюсь в этой боли. Ты стала для меня
символом. Ты стала той, которая намеренно
вдавливает меня туда, зарывает с головой. Но я сам
позволил, и я не получил поддержки от тебя, какую
ожидал. Я получил помои, которые ты бросила в меня.
— Что ты говоришь? — ужасаюсь я его словам.
— Правду, которую ты начала. Я весь состою из
ненависти и агрессии. Ты считаешь, что я не пытался?
Ты хоть понимаешь, в чём меня обвиняешь? Если бы
мне было по хрен на это все, я бы не приехал вчера.
Но я был, я был рядом с тобой. Я был в ту ночь рядом
с тобой. Я всегда рядом с тобой, а тебя нет. Ты только
умеешь, что заставлять меня отдавать тебе свои
эмоции. Но они закончились. У меня их больше нет.
— В том-то и дело, что ты был. А где ты сейчас?
Почему специально ранишь меня? Сам наносишь
порезы изнутри и наслаждаешь ими. Ты решил
признаться, и я приняла это все. Но ты имеешь права
высказывать своё мнение, а я нет. Так не пойдёт, Николас. Я тоже буду говорить, нравится тебе или нет.
Но за что ты сейчас сознательно вынуждаешь меня
испытывать страх? За то, что я сказала, как думаю и
вижу все это. Ты прав, мне никогда не понять того, что
ты пережил. Но ты вырос, а твоя боль и ненависть
осталась там. Так почему бы тебе не отпустить её? Не
простить самого себя? Ты был маленьким, а сейчас ты
волен делать то, что хочешь. Но сейчас ты, видимо, хочешь, чтобы я исчезла из твоей жизни, потому что
позволила себе честность, которую ты так возносишь.
И знаешь, я бы предпочла ничего не знать о том, что
ты рассказал. Лучше находиться в неведении и видеть
тебя, — я так сильно жмурюсь от боли внутри, от
понимания происходящего, что горькие слезы
скатываются по щекам.
Я раскрываю глаза, опуская голову, и моя рука
дотрагивается до его пальцев, раскрывая их и отрывая
от стула. Как только я отпускаю это тепло из своих рук, так и душу покидает все, что могло бы появиться, если
бы он хотел.
— Я сдаюсь, больше не за что бороться, — тихо
говорю я, протискиваясь между Ником и стулом.
— Ты уходишь? — я слышу в его голосе удивление, и
слабо улыбаюсь этому. Ведь я желала услышать
страх, что он потеряет меня. А в итоге всего лишь
удивление моему пониманию и нежеланию больше
продолжать это всё.
— Прости, что не понимаю, какого это быть таким, как
ты. Прости меня, что я переживаю за тебя больше чем
за себя. Прости меня, что в твою жизнь со мной
пришёл такой ураган. Прости меня, что я не смогла
быть той, которую ты пытался сделать. Прости меня, что у меня больше нет сил бороться с тобой. Ни с кем-
то иным, а с тобой. Демон — это ты сам. Сейчас я
поняла это. Прости, — я оборачиваюсь к Нику, так и не
двинувшегося с места, держась за стул одной рукой.
— Прости меня, что я не стала для тебя важным
человеком, ради которого ты смог бы отпустить все.
Прости меня, что я недостаточно красочно показала
тебе, какова жизнь без этого зла на самом деле.
Прости меня, за все прости. И спасибо за то, что ты
появился ненадолго и пробыл рядом со мной. Но
пришло время уходить, чтобы понять, что ты хочешь
сам от жизни. Пришло твоё время решать, куда ты
будешь двигаться. Ведь я все для себя решила, я
выбрала тебя. Я осталась одна и выбрала тебя. Но
тебе это не надо. Поэтому я ухожу, чтобы дать тебе
возможность разобраться в себе, если ты этого
захочешь. Тебе требуется время, как и мне. Потому
что всё стало критичным. Я думала, снова придумала, что у нас все хорошо. Утро для нас всегда полно
надежды, а как только наступают сумерки, а затем
ночь, мы раним друг друга, потому что ты не решил, что тебе на самом деле важно. Для меня ты
останешься самым лучшим, всем миром, который я с
радостью бы узнавала. Но я устала навязываться
тебе. Я чувствую, что тебе тяжело тянуть меня, как
обузу тут. Я могу смириться со многим, но не с тем, что ты будешь отвергать любую мою помощь. Я хочу
быть смыслом, а не болью. Я хочу быть ценностью, а
не обменной валютой. Прости меня, что мне стало
мало того, что ты готов мне дать. Я хочу большего. Я
хочу твоё сердце. Я хочу твою душу. Хочу твои
улыбки, твою грусть, твою ярость, твои страхи, твою
любовь.
Последнее слово я уже шепчу, словно уродую его, произнося сейчас и здесь.
Ник делает шаг ко мне, но я лишь мотаю головой, глубоко вздыхаю. Наши взгляды встречаются, но и
опять ни капли страха, а все та же злость.
— Наверное, ты права. Тебе лучше уйти. Я могу дать
тебе ключ от квартиры...
— Нет! — вскрикиваю я яростно, и запускаю пальцы в
волосы, сжимая голову руками от боли внутри. Так
просто, такое простое согласие.
— А сейчас ты не смей мне предлагать этого, — я
обвиняющее выставляю палец вперёд. — Нет. Всего
хорошего, Николас Холд.
— До встречи, Мишель, — его слова тонут в шуме в
моей голове. И я разворачиваюсь, идя уверенно и
даже не предпринимая попытки бежать. Хотя я этого
так хочу, убежать и спрятаться. Залечить рану, в
которой сейчас поворачивается нож.
Я чувствую спиной его прожигающий взгляд, лай
раздаётся позади, и его голос, предостерегающий
Шторма от просьб остаться, ведь его хозяин решил
иначе.
Мои руки дрожат, пока глаза застилают слезы. Я
подхватываю с пола куртку и рюкзак. Я нажимаю на
кнопку, вытирая рукавом нос и лицо, не смея
повернуться и броситься обратно. Как же больно.
Боже, я не думала, что он так легко отпустит меня. Я
думала...и вновь вот так мечты мои разбились, оставив в сердце осколки, которые будут продолжать
впиваться в плоть.
Лифт пикает и двери раскрываются. Мой палец
замирает, когда я слышу тихий голос за спиной.
— Я не создан для любви, Мишель. Прости меня за
этот обман.
— Создан, для всего ты создан. Твоё желание всегда
будет выше страхов, которые в тебе. Прости, что я не
стала этим желанием.
Мой палец сильно нажимает на кнопку, моментально
белея. Я не смею обернуться, даже тогда, когда еду
вниз. Я чувствую Ника рядом и закрываю рот от
желания кричать, от давления в груди.
Но я сама это решила. Я должна была это сделать, должна была дать право выбора и ему, как и он давал
"Fifty And One Step Bac" отзывы
Отзывы читателей о книге "Fifty And One Step Bac". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Fifty And One Step Bac" друзьям в соцсетях.