терзать меня изнутри.
Меня опускают на постель, поддерживая за плечи, и я
пытаюсь дышать, поднимая голову на Роберта.
— Всё, всё уже закончилось, — успокаивает он меня, но я мотаю головой, срывая с себя его руки и обнимая
себя, впиваясь в свою кожу ногтями. Хочется
разодрать её, чтобы перебить сильнейшую боль
внутри. Боже, как же это невыносимо. Это не
отпускает меня, и я не знаю, как с этим справиться. Я
не могу сидеть и вскакиваю, тут же падая обратно.
— Боже...боже...он убил её...убил, — шепчу я, срывая
маску и трясущимися руками, зарываясь в волосы.
— Нет, не убил. Возьми, выпей, у тебя шок, — говорит
Роберт, присаживаясь напротив меня на корточки и
вкладывая в мою руку бокал с ароматом водки.
— Нельзя...нет...убил, — как в бреду шепчу я, мотая
головой.
— Давай, — он уже подносит бокал к моему рту и
заставляет открыть его, заливая в меня
горячительный напиток, от которого я начинаю
откашливаться.
Что-то внутри разрывается, и мне хочется закричать, закричать от боли внутри, от страха и от картины, которая стоит перед глазами.
— Она вошла в состояние сабспейса. Это лучше, чем
оргазм. И знаешь ли отличие, между отношениями
садист-мазохист и доминант-сабмиссив? — спокойно
интересуется Роберт, а я развожу руками.
— Да мне по хрен! Это уродство! Это отвратительно!
Он отвратителен, как и это место! — кричу я, начиная
в голос плакать.
— А отличие в том, что он её не наказывал. Они были
равны. Он любит причинять боль, а она принимать её.
Это было добровольно, что с его стороны, что с её, — продолжает он, как ни в чём не бывало.
— Какой урод сделал это место? Кто, вообще, готов за
это все платить? — стону я, пока меня разрывает от
эмоций.
— Владелец и Мастер, которому подчиняются все — Николас Холд, — это заявление повисает в воздухе, и
я затихаю, шокировано поднимая голову, на
улыбающегося мужчину.
— Что? — переспрашиваю я.
— Владелец этого места, как и всей сети — Николас
Холд. Он главный тут, Мастер и состоит в мировом
сообществе доминантов. Они прописывают сессии, придумывают новые и новые изощрения. И ему все
поклоняются. Быть в его нижних хотя бы раз — это
успех в наших кругах, это тысячи долларов сверху за
такой подарок ему. Он всегда оплачивает их услуги, ведь он получил наслаждение. Это его благодарность
за синяки и гематомы, за переломы и порезы.
Отступные, так сказать. А после сессий он
отправляется в свою закрытую комнату, где его уже
ожидает девушка, с которой он будет заниматься
сексом. Сейчас он, скорее всего, уже там и напрочь не
вспоминает о тебе, — каждое слово, вырезается на
моём сердце, и мне становится трудно дышать.
Меня окатывает таким сильнейшим ледяным душем, что я издаю стон, как раненный зверь, терзаемый
единственным опасным демоном. Все, что был в
прошлом рядом с ним, теперь кажется лишь сном. И я
очнулась сейчас, увидев...узнав, что была полностью
права.
— Боже, — шепчу я, скатываясь с постели и садясь на
пол. Мне хочется исчезнуть, стереть из памяти все, что связано с Ником. Он главный. Все его! Его! Он тот
самый человек, извращающий тут каждого и давший
всем дом, в котором они могут продолжать терзать
тела и души. Это ад. И я горю в нём, до костей горю и
плавлюсь в своей фантазии о любви. Как же я была
глупа, как же я так утопила саму себя? Когда все
вышло из-под контроля? Когда превратилось в
ужасные нескончаемый кошмар?
— Ну, дорогая моя, не стоит так убиваться. Он этого
не стоит, но поплачь, это облегчит состояние, — рядом со мной на пол опускается Роберт и обнимает
меня за плечи, прижимая к себе.
Но слез нет, ничего нет внутри, кроме пустоты. Я
невидящим взглядом смотрю на дверь, которая
скрыла меня от ужаса, творящегося здесь. Тишина
стала мёртвой, как и все во мне. И я позволяю
мужчине гладить меня по спине, убаюкивать и что-то
бормотать.
— Почему она...почему он выбрал её? — шепчу я, и
Роберт берет меня за плечи, отстраняя от себя.
Я поднимаю на него голову, и отчётливо вижу в его
глазах жалость. От этого становится ещё хуже, чем
раньше. Но больнее сделать невозможно, это предел.
Это максимум моей эмоциональной боли. Я больше не
могу, сил не хватает даже, чтобы мыслить.
— Я слишком много рассказал тебе и жалею, что
показал это всё. Ужасно смотреть, как доверие больше
не вернуть, и отвратительно понимать, что я
причастен к этому всему. Моя милая девочка, жизнь не
всегда прекрасна, но ошибки совершаем мы сами. У
тебя нет человека, готового тебе подсказать, но
теперь у тебя есть я, — качает головой Роберт, дотрагиваясь до моей щеки ладонью и поглаживая её.
Ничего, ничего не происходит со мной. Даже
отвращения нет, все чувства атрофировались.
— Почему? — повторяю я вопрос, и он вздыхает, убирая руку от моего лица, и встаёт, подавая мне руку.
Он усаживает меня обратно на постель и подходит к
бутылке, стоящей на тумбочке рядом с кроватью.
— Потому что вчера в первой половине дня Лесли
появилась тут и устроила скандал. Мы все тут были, кроме Холда. Она кричала, обвиняла его в том, что
больше Мастера не существует. Навела тут балаган. Я
и Вуд пытались успокоить её, но было ощущение, что
она под чем-то. Она взбудоражила всех, ведь он
лидер, на него ровняются, за ним следуют. А тут такие
слова. Он приехал, на него ополчились все, люди
решили выйти из клуба, требуя подтверждения его
силы, начался ужас. И он сказал, что ничего не
изменилось, он планировал сессию как раз с Лесли. И
назначил день — сегодня. Это его обязанность и
любовь, которая никуда не исчезнет. Люди
успокоились, многие даже возненавидели Лесли за то, что выбила этот дар. Боюсь, теперь каждая вторая
нижняя захочет так же. И он будет нарасхват. Вот
такая гнилая правда для тебя, дорогая моя, — он
выпивает залпом стакан, а я закрываю глаза от
сказанного.
Поэтому он вчера уехал, поэтому был таким странным.
И поэтому так легко отпустил меня, зная, что сегодня
ему предстоит быть тут. Чтобы не мешала, отмахнулся
от меня как от навязчивой мухи, шумящей и не
дающей жить спокойно. Но зачем тогда улыбался
рядом со мной? Зачем ещё больше заставил
полюбить его? Зачем так гнусно поступил со мной, продолжая цирк, раз знал, что это конец?
В моей голове складывается вся цепочка событий, и
это забирает последние силы, приводя мой организм к
истощению. Мне хочется убежать отсюда, уйти и
спрятаться в других руках. Марка. Он поможет мне, поможет пережить это, даст возможность дышать и не
травить себя пропитанным ложью воздухом. Садист
моей любви, моего тела и моей души. Люблю ли я его
сейчас? Да, чёрт возьми, да. Но когда отпустит? Когда
станет легче? Я не знаю, больше ничего в этой гадкой
жизни не знаю.
— Я хочу уйти. Где мы, вообще? — я открываю глаза, вздыхая, и поворачиваю голову к Роберту, странно
смотрящему куда-то вперёд.
— Это тот самый этаж, где проходит отдых. Многие
уединяются, чтобы после вот таких сессий, заняться
сексом и выплеснуть эмоции. Комнаты, уверен, уже
все заняты, — он моргает, переводя на меня взгляд.
— Бордель какой-то. Все тут пропитано гнилью, как и
каждый присутствующий. И это нравится? Эта боль
возбуждает? Эти рубцы и эта кровь? — сквозь ком в
горле говорю я, вставая с постели, и стирая руками с
себя ощущения, что я вся в грязи. Мне требуется
очиститься, смыть это с себя. Эту гадость. Это болото
из извращений и садизма. Я даже и думать не могла, что это будет настолько глубоко неприятно. Ведь то, что я читала, ароматные ландыши, по сравнению с
реальностью.
— Да, это очень возбуждает. Возбуждает каждого из
нас, — медленно говорит он, подходя ко мне. — Пока
ты не понимаешь этого, но пройдёт время и ты
осознаешь, что тебя тянет сюда. Тянет в эту жизнь.
— Глупости, никогда мне этого не понять и не принять.
Все намного отвратнее, чем я могла вообразить себе.
Все так ужасно, и я не знаю, что делать дальше. Уведи
меня, пожалуйста, я хочу домой. Я больше могу
стоять, не могу дышать, — с болью прошу я его, поднимая голову вверх, моля о помощи всевышнего.
— Ну что ты, — его руки ложатся на мои плечи, и он
сжимает их. — Тебе нужно успокоиться, и я тут для
этого. Мы не враги с тобой, Миша. Мы едины теперь, и
я ведь рядом. Я тут, я с тобой. Я помогу тебе.
Он притягивает меня к себе, как куклу, безвольную и
слабую, потому что рассудок где-то затерялся. А в
голове полный бедлам. И я вздыхаю на его плече, закрывая глаза, позволяя боли полностью овладеть
собой. Это невыносимо.
— Ты сейчас зла на него. Он предал твои чувства. Он
заставил тебя пережить самое жуткое, что возможно.
Обманывал тебя все это время, издевался и, уверен, обсуждал это все с другом. С Райли. Они оба
смеялись над твоей глупостью. Но я настолько
восхищен тобой, дорогая, так восхищен твоей
храбростью, твоей верой в людей. Ты самая
невероятная женщина, что я встречал. Самая чуткая и
добрая, и ты ведь готова была его принять со всем
этим. Но он нарушил своё же слово. Но нарушил свои
же обещания даже в нашем мире. Он не оправдал
доверия, но есть другие мужчины. И они ценят таких
женщин, как ты. Всегда будут оберегать и защищать от
таких как он. Ты ему не нужна, ему нужна боль и он
увидит её в твоих глазах. Но разве тебе хочется ещё
унижаться перед ним? Хочется снова терпеть все это?
Он не стоит это, Миша, совсем не стоит, — его низкий
голос, словно дурманит голову, и я тону в своём
отчаяние и его словах. Они так громко отдаются в
голове, что она плывёт, отказывая всему живому.
Я всхлипываю в его руках, пока его руки гладят мою
спину, а сам он подталкивает меня куда-то.
— Не плачь, твои слезы это дар для него. Не позволяй
ему видеть твою слабость, но мне можешь доверить
её. Он не достоин, не достоин ни грамма твоей
жалости и любви. Ни грамма...ни крупицы, — шепчет
он и я чувствую, как меня куда-то кладут. На что-то
мягкое, а в голове просто нет мыслей, она
отключается, как и силы покидают тело.
Чужие руки проходят по моему лицу, гуляя по телу: по
груди, по бедру. И я мотаю головой на эти
прикосновения, пытаясь оторвать его руки от себя.
— Тише, дорогая моя, сокровище моё, тише. Ты
спросила возбуждает ли меня это? Безумно, но
больше ты, такая ранимая, такая нежная, податливая
в моих руках. Прекрасная, а как ты плачешь? Так
искусно, так невероятно волшебно, — его пальцы
подхватывают платье и поднимают его.
— Прекрати, — шепчу я, открывая глаза и видя уже
приглушённый свет вокруг, а не такой яркий, как
раньше.
— Не могу, просто не могу. Я ведь не чудовище, как
он. Я буду нежен, обещаю тебе, ведь ты этого
достойна. Ты должна наказать его за предательство, отмстить ему. И я рад помочь тебе в этом, только
улыбнись и скажи мне, что ты моя.
Туман в голове продолжает держать моё сознание в
"Fifty And One Step Bac" отзывы
Отзывы читателей о книге "Fifty And One Step Bac". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Fifty And One Step Bac" друзьям в соцсетях.