облокачиваюсь спиной о кровать.
— Ты потеряла сознание...из-за меня потеряла
сознание. Я, видимо, пережал горло...даже не помню
этого. Совсем не помню, я очнулся, когда ты повисла
на мне и испугался, что...что убил тебя. Что ты не
дышишь, ты была такая бледная, такая маленькая
и...это был не кошмар, это была реальность, — его
слова перебиваются картинками, проносящимися в
голове. И я жмурюсь так сильно, что перед закрытыми
глазами появляются яркие вспышки.
Все пережитое ранее накрывает меня сильнейшей
волной, и я сжимаю голову руками, пытаясь принять
реальность, но это так сложно. Так сложно поверить в
неё, лучше было бы это кошмаром.
— Прости меня, крошка...
— Он мёртв? — перебиваю я Ника, открывая глаза и
смотря, как его плечи опускаются, и он шумно
вздыхает.
— Как бы я хотел этого, но нет. Перелом челюсти, носа, сотрясение, но он жив. И будет продолжать жить, только в тюрьме. Я сделаю все возможное, чтобы он
там сгнил, — с ненавистью отвечает он.
— О, господи, — выдыхаю я, упираясь затылком в
подголовник, и кривлюсь от неприятной боли в
затылке. Моя рука тянется туда, и я нащупываю
шишку.
— Я...я не умею оправдываться, не умею извиняться.
Не знаю, как сказать тебе, насколько мне жаль, что я
причинил тебе боль. Но когда Райли сказал мне, что
видел похожую девушку...тебя, то...пока мы нашли по
видеозаписям комнату, пока я дошёл туда. Я больше
ничего не видел, даже не слышал. Все комнаты
звукоизолированы, чтобы не мешать другим. А
потом...я просто не знаю, я хотел убить его, когда
увидел тебя. И я бил, бил сильно и не видел тебя. До
меня донеслось только твоё стоп-слово. И тогда я
понял, что ты напугана, что ты испытала максимум
страха. Я был в шоке, Мишель. Я не ожидал тебя так
увидеть, не ожидал ничего из того, что произошло. Я
хотел признаться...
— Вряд ли ты бы это сделал, — качаю я головой, перебивая его вновь.
— Я не знаю, что я бы сделал. Не знаю, но получилось
так, как получилось. И я предлагаю тебе поговорить.
Нам надо обсудить это, я должен обсудить это с
тобой, — говорит он, поднимаясь со стула и наливая
мне из бутылки воду в стакан.
— Выпей, — он протягивает мне бокал и блистер с
таблетками, натянуто улыбаясь. — Обезболивающее, если у тебя болит голова.
— У тебя есть таблетка от боли в сердце? — спрашиваю я, и он качает головой.
— Нет, такой нет. Но выпей, пожалуйста, выпей, у тебя
голос сел от крика и...и от моих действий, — он
пытается взять мою руку, но я придвигаю ей к себе.
Ник замечает это действие, и я бы все отдала, чтобы
вернуть прошлое и изменить. Но реальность такова, что я не могу дотронуться до него, и позволить ему
прикоснуться к себе.
Я беру бокал чуть повыше его пальцев и делаю
большой глоток, чувствуя, как прохладная вода
расслабляет связки. Я ведь даже не услышала свой
голос, настолько была поглощена воспоминаниями
ужаса.
Ник садится обратно на стул и ждёт, пока я не допью
воду.
— Я хочу знать, как так вышло, что ты там самый
главный, что ты Мастер? — задаю я вопрос, на
который сама боюсь слышать ответ, но я должна
знать.
— Я говорил тебе...упоминал, что у меня были деньги
не только от продажи наркотиков, но и от другого дела.
Началось все, когда я переехал в Торонто. Было
сложно искать людей, которые предпочитают то же
самое, что и я. Но я нашёл клуб, скорее бордель, где
можно было купить девушку для такого вида секса. Я
знал мало, а мне хотелось больше. Многие девушки
рассказывали, что мужчины, предпочитающие БДСМ, не умеют останавливаться, иногда причиняют вред
своим партнёршам, а я только учился. Я слышал это
часто по мере своего путешествия по этому миру, и
меня злило, что неопытные доминанты так уродуют
девушек. Вначале я снял помещение, где решил
давать курсы для начинающих. Сам при этом
практикуя всё больше и больше разновидностей боли, изучая девайсы, закупая их. Дальше все пошло быстро
и я уже стал владельцем небольшого дома, где
встречались люди, знакомились и наслаждались друг
другом. Мы проводили открытые занятия, учили друг
друга. Это стало популярным среди мужчин и женщин, многие хотели участвовать, так я начал зарабатывать
на этом. Дело развивалось в геометрической
прогрессии, и к двадцати трём годам я имел уже
особняк, ставший популярным. Я ездил по миру, собирая людей в такие тематические сообщества, знакомясь с группами и предлагая им сделать то, что я
открыл в Торонто. За год получилось организовать
около двадцати клубов и требовалось ещё. Я получал
письма, как-то и пошло дальше. И теперь...в каждом
крупном городе существует «Дом наслаждения», которым заправляет Мастер. У нас у каждого есть
татуировки, чтобы люди, только входящие в тему, могли знать, что есть другие и есть места, где они
могут быть самими собой. Сейчас это целая сеть, приносящая миллионы от членства там. Это элита
среди тематиков, это наслаждения для богатых. Везде
есть камеры и врачи, учителя и практикующие, курсы и
открытые уроки. И я провожу такие, но уже как два
года крайне редко. Только в особых случаях, — Ник
замолкает, беря бутылочку, и делает глоток из неё.
— Но то, что я видела, это не было уроком, — утвердительно говорю я, и он кивает.
— Не было. Это была мера пресечения любого
скандала, это была необходимость.
— Не верю, ты снова лжёшь, — кривлюсь я.
— Я...
— Я видела, как ты улыбался, после того, как Лесли
отключилась. Я видела, как ты наслаждался её болью.
Я видела это и не верю тебе, — продолжаю я.
— Да, я улыбался. Но не потому, что мне было
хорошо. А потому что понял в тот момент, что я не
получил того, что раньше. Все действия были
отрепетированы годами практики, это было на
автомате. Но никакого наслаждения и даже радости я
не испытал. И я улыбнулся этому, желая только уйти и
поехать к тебе, где бы ты ни была. Но ехать далеко не
пришлось, — он грустно усмехается, крутя бутылку в
руках.
Я не знаю, что сказать ему. В голове до сих пор не
укладывается вся информация. Разум просто
отвергает её, не давая даже мыслить разумно.
Хочется только уйти. Уйти из этой жизни и забыть о
ней. Но я смотрю на мужчину, ставшим лучшим и
худшим сном в моей жизни, и не могу даже двинуться.
— Лесли...я приказал ей обдумать своё решение: или
она работает на меня и держит язык за зубами, или же
она уходит. Она согласилась и вот, что вышло. Я
поехал туда, когда ты была здесь. Я только желал
поскорее закончить с этим, чтобы вернуться. И тогда
на пароме, я решил, что отменю всё, передам другому
человеку, который покажет это. Но...я говорил, что
ревность для меня самый ужасный советчик. Когда
мне доложили, что ты поехала к Марку, то меня
захлестнул гнев, возможно, обида, возможно, твои
слова. И я решил, что, наверное, так лучше для тебя.
Марк — идеальный мужчина для такой как ты. Добрый, отзывчивый, без моего прошлого. Без всего, что может
причинить тебе боль. А я...я признаю, что с тобой мои
действия нельзя назвать разумными. Но я не могу
изменить их, не могу просить тебя принять это.
— А что ты можешь? Обманывать? Скрывать самое
главное в себе? — спрашиваю я, всматриваясь в
мрачное лицо, и понимаю, что это, скорее всего, последний раз, когда я вижу его.
— Вряд ли ты была бы счастлива узнать это. И не несу
счастья, ты права. Я не люблю, когда кто-то прав, а не
я. Принять правоту другого человека сложно, на это
требуется время и анализ. Но у меня времени не
было, была только злость и ревность. Я ведь говорил, не умею оправдываться, — он ставит бутылку обратно
и поднимает на меня голову, но отводит взгляд.
— Статья, я приехала к Райли...
— Да, я знаю. Он сказал мне, все отозвали и
пригрозили газете судебным разбирательством за
клевету, — перебивает он меня.
— А девушку? Вы проверили слова отца?
— Да, это тоже проверили. Мои люди встретились с
газетчиками и взяли имена, документы. Но все
оказалось фальшивкой. Кто-то решил подставить
меня. И я даже догадываюсь кто.
— Роберт? — это имя даётся с особой тяжестью, и
Ник кивает.
— Да. Но мои люди не доложили о том, что Люк привёз
тебя к нему. Он вышел с другого входа, с заднего. И
они его не увидели, решив, что вы находитесь дома.
Думаю, его предупредил Роберт о возможной слежке
за тобой. Люк тоже уволен, мало того...
— Не хочу знать, только одно — он жив? — категорично перебиваю я его, мотая головой.
— Ни царапины, ни синяка. Только психологическое
воздействие.
— Хорошо...хорошо, — медленно шепчу я.
— Я не знаю, как вести себя сейчас. Ты не позволяешь
дотронуться до тебя, и я понимаю это. Но тебе
следует поесть, выспаться, а завтра, может быть, что-
то изменится. Только дай мне шанс, ведь я понял, в
сравнении со всем понял, что не хочу, чтобы ты
уходила, — он встаёт и пересаживается на постель.
— Мне нужно время, Ник. Мне надо подумать и самой
решить всё, потому что сейчас я не могу. Просто не
могу...не знаю, что сказать тебе. Все оказалось
слишком болезненно, слишком ужасно и
отвратительно для меня. И я не смогу принять эту
сторону твоей жизни, а ты отказаться. Это тупик, и из
него нет выхода, — я опускаю голову, а в груди так
плохо, ещё хуже чем было раньше. Потому что знаю, что не вернусь. Нет того смысла, ради которого сейчас
мне стоит остаться.
— У меня много комнат, Мишель. Но я не хочу, чтобы
ты ехала к нему, — говорит Ник.
— Я не могу видеть тебя, прости. Не могу сейчас
видеть тебя, даже слышать слишком остро. Я
понимаю все, что ты сказал. Но я хочу уйти, просто
уйти и побыть одной, — мои глаза начинает щипать, но я жмурюсь, не разрешая себе плакать. Потом, только бы он не видел.
— Хорошо, только ты обвинила меня в том, что я не
задержал тебя в тот раз. А я не могу давить на тебя, как бы мне этого ни хотелось. И не потому, что мне
легко видеть, как ты уходишь. Нет. А потому что вот
такой я, считающий, что надо давать право выбора
любому человеку и затем принять его выбор, как бы
это ни противоречило внутренним ощущениям. Но я
скучал...каждую минуту без тебя скучал. Мне не
хватало мыслей о том, что ты тут, что я увижу тебя и
ты улыбнёшься, заверив меня, что продолжаешь
верить.
— Но я больше не верю. Я себе не верю, Ник. Я
должна подумать, и прости, что кричала. Я даже этого
вспомнить не могу.
— Ты была в шоке, это нормальная реакция. И я был в
шоке, поняв, что ты была там. Я начал прокручивать в
голове, как ты это все увидела. Но всё было не так, я
думал о тебе.
— Когда орудовал кнутом, думал обо мне? Спасибо, очень мило, — усмехаюсь я.
— Нет, ты поняла снова не так. Я думал о тебе, потому что точно знал, куда я поеду и что буду делать
дальше. Мне хотелось поскорее закончить, поэтому я
и взял кнут, поэтому и полил вином удары. Это
"Fifty And One Step Bac" отзывы
Отзывы читателей о книге "Fifty And One Step Bac". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Fifty And One Step Bac" друзьям в соцсетях.