ускоряет процесс приближения сабспейса. И я изучил

всё, что любит Лесли. Мои сессии длятся от часа и

больше, а эта была быстрой даже для окружающих.

— Хватит, прошу хватит. Я не могу больше говорить

об этом, меня начинает тошнить, — цежу я слова, и

правда ощущаю неприятную волну в теле.

Она так резко поднимается по организму, что я

сжимаю рот рукой, закрывая глаза.

— Мишель, ты...давай вставай, — Ник дотрагивается

до моего оголённого плеча, и меня пронзает током, что

вода, выпитая буквально недавно вырывается изо рта

и попадает прямо на его одежду.

Меня рвёт настолько беспощадно, что я наклоняюсь

вперёд, изливая все на пол рядом с постелью. Ник

подскакивает с места, словно не замечая того, что ему

досталось не мало. Он резко убегает, оставляя меня, кашляющую и полностью униженную, одну. Мне

хочется разреветься от всего этого, но я сжимаю

покрывало руками, закрытая глаза и издавая стон.

— Вот, держи, выпей. У тебя...черт, крошка, у тебя

сотрясение. Не следовало мне говорить это, и ты

никуда не пойдёшь, поняла? Никуда не пойдёшь, потому что это моя вина, только моя вина, и я не могу

отпустить тебя. Я просто не могу, покричишь потом, а

пока, пожалуйста, делай так, как я говорю, — рядом

присаживается на корточки Ник, помогая мне сесть, и

подносит бутылку ко рту. И сейчас я настолько

обессилена, что меня не волнует то, как он нежно

прикасается к моей коже, тут же отрывая руки.

Я делаю глоток, затем ещё, пока спазмы постепенно

отпускают меня.

— Я принесу тебе халат, ты умоешься, и мы перейдём

в другую спальню. Хорошо? — спрашивает он, и я

киваю, больше не желая противиться ему. Я хочу его

заботы, даже сейчас. Я хочу своего мужчину, а не того, который рассказывал мне самые страшные

подтверждения увиденного. Я просто хочу жить. Жить

рядом с ним сейчас, пусть слабая, пусть это будет

жалостью. Но она нужна мне.

Ник возвращается с шелковым халатом, набрасывая

его мне на плечи, и помогает сползти на пол, не

наступив на мою рвотную массу. Он ведёт меня к

ванной комнате, поддерживая за талию, и оставляет у

раковины.

— Мне надо переодеться, а ты пока умойся, — говорит

он, включая воду, и я киваю ему.

Не смотреть на себя, а только плеснуть в лицо

прохладной водой. Ник уходит в гардеробную, пока я

ополаскиваю рот. Подняв голову, я смотрю все же на

себя, но не вижу ничего. Картинки ночи продолжают

врезаться в голову, и я дотрагиваюсь до своих

припухших губ. Поцелуй. Это было или же под

действием шока я выдумала эту иллюзию? А если

было, то это означает, что он не врёт. Что все, что он

делал было лишь необходимостью. Это значит, что я

могу...могу верить в него снова. Но он не упомянул об

этом, даже словом не обмолвился. Неужели, придумала?

Мне требуется узнать, сделал ли он это, сделал ли это

ради меня и будущего? Я быстро выключаю кран и

протираю лицо полотенцем, бросая его. Голова

кружится, но мне удаётся пересечь ванную комнату и

приоткрыть дверь в гардеробную в тот момент, когда

Ник стягивает с себя серую футболку, отбрасывая её

от себя.

Я замираю от ужаса того, что вижу. Тонкие полоски на

его спине, изуродовавшие кожу, горят ярко-розовым

цветом.

— О, господи, — шепчу я, закрывая рот рукой, и Ник

поворачивается.

— Я же сказал. Я сказал тебе быть там, — со злостью

говорит он.

— Что это? — спрашиваю я, делая шаг к нему, но он

отступает от меня.

— Уходи, подожди меня в гостиной.

— Повернись, — я уже подхожу к нему, сжимающему

губы и дышащему так быстро, что я распахиваю глаза, понимая, что он хотел ещё скрыть от меня.

— Повернись, Ник, — прошу я, подойдя к нему

вплотную.

— Мишель, уходи. Ты не должна это видеть, не

сейчас. Не тогда, когда тебя только вырвало. Я

заслужил это, я...

— Повернись, — уже настойчиво требую я, и он качает

головой, медленно разворачиваясь ко мне спиной.

И теперь я лучше могу рассмотреть выпуклые тонкие

нити, их несколько, а под ними запеклась кровь. Ком

тошноты снова поднимается во мне, но я сглатываю

его. Внутри меня моментально все отмирает, все

атрофированные чувства ранее с новой силой

сдавливают моё тело. Из глаз вырываются слезы, когда мои пальцы, кажущиеся слишком белыми по

сравнению с его кожей, дотрагиваются до одной

полоски. Ник вздрагивает под моим прикосновением, и

мне хочется унять эту боль. Боль одну на двоих, что я

не могу больше терпеть этого.

— За что? Господи, Ник, — шепчу я, отнимая руку, и

он поворачивается ко мне. Его глаза наполнены

печалью и раскаянием, и я опускаю голову, борясь со

слезами.

— За то, что был слишком уверен. За то, что не

предугадал всего. За то, что причинил тебе боль. Я

должен запомнить этот урок, должен выучить его. Я не

знаю других способов ответной реакции. Я не знаю, как...я не мог просто сидеть рядом с тобой и смотреть, как ты спишь. Ты права, я не заслужил прощения. И я

держал тебя на руках и понимал, что я урод. Я это

сделал с тобой, все, что ты принимаешь на себя по

моей вине. И я...я должен был, — сдавленно

произносит он.

— Не делай так больше, пожалуйста. Ты не урод, ты

просто тот, кого я не понимаю. Ты просто тот, на кого

буду всегда так бурно реагировать. Ты не урод, — шепчу я, поднимая голову к нему и дотрагиваясь

подушечками пальцев до его щеки.

— Прости меня, Мишель. Прошу прости меня, дай мне

шанс, я постараюсь...я обещаю, что постараюсь, — говорит он, проводя рукой по моим волосам и

задерживая её на затылке.

— Не обещай мне, обещай только себе. И ты...это я

ведь не придумала, да? — мои дрожащие пальцы

проходят по его губам, и я отнимаю руку, но он

перехватывает её, возвращая обратно.

— Я не знаю, крошка...я не помню, что делал, что

говорил. Мне кажется и я это придумал. Дай мне

возможность проверить. Позволь мне поцеловать

тебя, чтобы убедиться, что это был не сон, — он

дотрагивается до моих губ, изучая их полноту. А я не

могу двинуться, теперь ясно осознавая, что это был не

сон.

Ник медленно опускает голову и легко касается моих

губ, и я перестаю дышать. Он отстраняется, но я

чувствую его горячее дыхание, а затем снова целует

меня нежно и осторожно. Он словно боится идти

дальше, и теперь ему требуются подсказки. И я даю

их, поддаваясь вперёд и обнимаю его за шею. Его

язык проникает в мой рот и это снимает с меня

ограничения. Никогда бы не подумала, что целоваться

с мужчиной может быть настолько невероятно

красиво. Дотрагиваться до его языка и ласкать его, становится мало, и мои руки крепче сжимают его шею, а тело прижимается к его. Не уловила тот момент, когда яростная борьба языков сменила осторожность, когда меня повело под собственной мечтой и голова

закружилась. Но его поцелуи стали опасной любовью, вернувшей меня в реальность, в которой я готова

пережить и переступить через себя, чтобы только

чувствовать и знать, что это все ради меня.

Ник отрывается от моих губ, часто дыша, и улыбается

мне, прижимаясь ко мне лбом.

— Я...я думал, что это они спровоцировали меня на

удушение. Думал, что не готов. Думал, что совершил

ошибку, но сейчас...о, крошка, ничего подобного, и я

целую тебя. Целую, больше не боясь, — шепчет он.

— Как...как ты решился на это? Почему сейчас, а не

раньше? — спрашиваю я, теперь плача от счастья и

смотря в его глаза, полные свободы.

— Не знаю как, но что-то случилось внутри. Я увидел, как ты уходишь. И твои слова застряли в голове. Мне

казалось, что это правильно, а потом...после всего

этого, что было дальше. Я решил, что снова ошибся.

Что это было запретом для тебя и для меня, что

больше не смогу повторить.

— Но ты смог, и это было не так, как с другими?

— Нет, иначе. Да это не сравнить, Мишель. Тебя не

сравнить, и я прошу тебя, не оставляй меня. Я

обещаю, что всё будет хорошо. Я найду выход, я

переборю в себе то, что ты отвергаешь. Я обещаю.

Я смотрю на него и не могу найти слов, а только

улыбаюсь.

— Я забуду о той ночи, забуду, если ты решишь для

себя, что боль, которую ты причиняешь им, для тебя

отошла в прошлое. Ты простишь себя, его, и

отпустишь...оставишь это все там, как я. Потому что

оно будет давить на нас обоих. Вычёркивать из памяти

плохие моменты очень сложно, и мы будем хвататься

за них. Но давай заменим чем-то хорошим. Тем, что

происходит сейчас. Я не верю, и я сама хотела секса, я с ума сошла в тот момент. Для меня было это

сильным потрясением, которого я даже не ожидала.

Всё было очень быстро, молниеносно, и, видимо, я

просто не справилась с этими чувствами. Думаю, если

повторить это на трезвую голову, то всё пройдет

иначе. Потому что я такого оргазма не испытывала, и

это были мы. В тот момент были мы настоящие, и я

теперь понимаю это, что я сама не такая правильна, как хотела казаться. И это тоже для меня принимать

сложно. Но я тут, я хочу уйти, потому что боюсь себя и

то, чего сама о себе не знаю, и не могу это сделать, потому что есть ты, который показал мне другой мир, ты подарил мне то, чего нет у других. Ты подарил мне

себя, так дай мне возможность избавить тебя от

других страхов. Я буду тоже стараться, хотя боюсь, что у меня не так много сил.

— Я не смогу отказаться от грубости и жёсткого секса.

Не могу, потому что это я. Но мы найдём то, что

нравится нам обоим. И кнут я оставлю в той ночи, потому что он не принёс радости, а только боль. Я

запутался в себе, когда тебя нет рядом. В тот момент

я забыл, что у меня есть ты, потому что тебя не было.

А я хочу видеть тебя, чтобы помнить, что у меня есть

смысл. Наконец-то, я обрёл кого-то другого, желающего принимать меня и, надеюсь, она простит

меня, что я вот такой неправильный.

— Мы оба неправильные, и иначе мы не умеем.

Только прости себя, а я буду стараться немного

утихомирить свои эмоции, — шепчу я.

— Как же я скучал по тебе, скучал так сильно и боялся, что конец пришёл так скоро для меня, — отвечает он

так же.

— Я тоже, и я...извини меня за то, что сказала тебе...

— Нет, ты была права. Я слишком долго жил в своей

боли один, не слушал никого и не желал этого делать.

Но доверившись тебе, стало легче, но пока мне

сложно принимать твои слова. Ведь получается, что я

обманывал сам себя, и это не укладывается в голове.

— Тогда забудь, просто отпусти эти мысли и живи. Дай

себе возможность жить, просто жить и видеть новый

мир. Не отталкивай меня, Ник, не отталкивай, — я

склоняю голову на его плечо и обнимаю его так крепко, насколько позволяют мне силы.

И мы стоим молча, наслаждаясь одним сердцем, бьющимся так красочно. Возможно, иногда слова

любви совершенно лишние, ведь ты чувствуешь её

душой. С поцелуями приходит понимание, что для

тебя важное. Поцелуи умеют жить своей жизнью, открывая новую дорогу. Для нас дорогу в будущее. И

теперь я готова сама простить его за всё, что было