там. Готова понять его, лишь потому, что его губы

дотронулись до моей души, глубже, чем просто до

тела. Поцелуи не всегда символизируют любовь, они

для многих стали примитивными и обыденными. Но

для нас стали бесценными. Наверное, так и должно

быть. Надо понять, стоит ли дарить такое таинство

другому человеку, или же он не достоин его. И я стала

достойной мужчины, которого буду любить всегда. Но

сколько ещё мрака таится в его душе, я не могу

сказать. И только молю Господа, чтобы он подарил

мне сил выстоять и добиться настоящей жизни для

него.



Eighth


Алый восход только поднимается над городом, пробуждая всех вокруг, пытаясь согреть апрельским

солнцем. Всех, кроме меня. Я невидящим взглядом

смотрю вперёд, медленно раскачиваясь на качелях. Я

убеждаю себя уже который час, что я приняла эту

сторону жизни Ника, но сама себе вру. Не могу ещё

отойти от этих сцен, появляющихся перед глазами, как

только закрываю их. Не могу представить, что он

пойдёт туда снова. Возможно, это крайне эгоистично, но я хочу его всего только для себя. Чтобы он не

разрывался между мирами, чтобы не обманывал. Ведь

теперь он знает, как больно мне думать об этом. Он

знает всё обо мне, а я так сильно запуталась в себе.

— Я испугался, что ты ушла, но потом вспомнил о

твоём месте в этой квартире, — мягкий шёпот

раздаётся над ухом, и я чуть ли не подпрыгиваю от

неожиданности, резко оборачиваясь и встречаясь с

шоколадными глазами, отражающими золотые

отблески рассвета.

— Не спалось, — отвечаю я.

— Можно? — Ник огибается качели и указывает на

место рядом, и я киваю, подвигаясь и освобождая ему

место рядом.

— Почему ты не в постели? Не разбудила меня? — спрашивает он.

— Потому что тебе надо было поспать, а я, видимо, выспалась, — пожимаю я плечами.

— А честно?

Я вздыхаю и немного отталкиваюсь ногами, вновь

заводя мысли и пытаясь сформулировать ответ.

— Хотела подумать обо всём, но просто сижу. Ничего

в голове нет, вообще, ничего. Одна пустота и

усталость, — грустно улыбаюсь я.

— Подумать о том, что будет дальше?

— Да, я совсем потерялась, Ник. Даже не

представляю, что мне делать, что думать, куда идти.

Ничего не знаю, и это неприятно, — морщусь я, поворачиваясь к нему.

— Позволь мне подумать за тебя? Не надо

анализировать, не надо думать, ты сама говорила, что

надо отпустить. Но это сложно, и я понимаю тебя. У

нас есть время, чтобы вместе решить, как быть

дальше. Но я предлагаю тебе остаться тут, я буду

заботиться о тебе, помогать, не знаю, что ещё делают

мужчины в отношениях. У меня их не было, но теперь

есть ты, и я буду учиться, — спокойно произносит он.

«Они просто любят, а я не знаю, любишь ли ты меня», — говорю я сама себе, и отворачиваюсь от него.

— И мы встречаем рассвет, крошка. Без шампанского, но все же это наш первый рассвет, — его рука

проходит по моей талии, и он притягивает меня к себе.

— Отдохни, Мишель, тебе нужен отдых. И я подумал, может быть, нам куда-нибудь слетать, как ты сдашь

экзамены? Вырваться отсюда, сменить обстановку? — предлагает он, и я удивлённо поднимаю голову.

— Слетать? — переспрашиваю я.

— Да, почему бы и нет? Я тебе говорил, у меня есть

свой остров: океан, песок, стихия и только мы. Никого

вокруг нас, только ты и я, — улыбаясь, говорит он, и я

отвечаю ему улыбкой.

— А ещё много поцелуев, потому что я хочу делать

теперь это каждый день, каждый час, каждую минуту, — он наклоняется ко мне и дотрагивается губами

настолько воздушно, что стирает все мрачные мысли

из головы.

— Ты хочешь наверстать то, что упустил? — интересуюсь я.

— Верно, все, что пропустил с тобой, — кивает он, вновь быстро целуя меня, и встаёт, подавая мне руку.

— Пока ты тут сидела, Майкл привел временную

домработницу, и она уже готовит завтрак. Надо

выгулять Шторма, пойдёшь с нами? — с искрящимися

глазами говорит он, и я поражаюсь насколько этот

мужчина сильный. Действительно сильный внутри, готовый принять меня и мои условия, шагающий

теперь уверенно и планирующий каждый день рядом

со мной.

— С удовольствием, я люблю его, — говорю я, беря

его за руку.

Ник останавливает и открывает рот, чтобы что-то

спросить, но тут же закрывает его, приподнимая уголок

губ.

— И он тоже тебя. Ты единственная его так сильно

балуешь, а мужчины падки на таких девушек, как ты, — быстро произносит он.

— Почему как я? В мире полно других, просто он был с

ними не знаком, — смеюсь я, заходя в квартиру.

— Потому что у него был распорядок, а теперь есть

ты, и он знает, что именно ты подаришь ему ласку и

нежность, а у меня её не так много.

— Но для меня достаточно, — заверяю я его.

— Мишель, я не могу так быстро поменять себя, но я с

каждым часом все увереннее в том, что делаю. И мне

нравится это, только вот теперь просыпаться одному

стало скучно. Обещаешь, что завтра проснёшься

рядом? — Ник обхватывает меня за талию, приближая

к себе.

— Обещаю. Возможно, снова проснусь раньше и

разбужу тебя, — игриво говорю я, обнимая его за шею.

— И что ты будешь делать, когда разбудишь меня? — прищуривается он.

— Узнаете, мистер Холд. В девушке должна быть

загадка, — смеюсь я.

— Буду с нетерпением ждать, мисс Пейн. Загадка — это прекрасно, только в вас их очень много, но я...мне

и это в вас нравится. Открывать новые грани вместе

очень возбуждающе, — последние слова он шепчет, наклоняясь ко мне и прикусывая мочку уха.

— Очень возбуждающе, — шепчу я, закрывая глаза, а

его язык проходит по укусу.

— Просто невероятно возбуждающе, — его губы

целуют мою щеку, затем приближаются к губам, и он

хватает нижнюю губу зубами.

Раздаётся покашливание за спиной Ника, и он

отрывается от меня, поворачиваясь, а я издаю

недовольный стон, выглядывая из-за Ника.

— Доброе утро, Майкл, — говорю я.

— Доброе утро, мисс Пейн. Мистер Холд, Нейна

закончила, и я отвезу её обратно. Будут ещё какие-

либо распоряжения?

— Нет, спасибо, Майкл. Ты свободен, я наберу тебе, — отвечает Ник, и мужчина кивает, заходя в лифт и

оставляя нас наедине.

— Завтрак? — Ник поворачивается ко мне, указывая

головой на гостиную, и я киваю, следуя за ним.

Я опасаюсь вечера и ночи, ведь сейчас ранним утром, сидя за столом вместе с мужчиной, которого я люблю

не только сердцем, но и душой, но и разумом, я

испытываю на себе невероятную семейную иллюзию.

Семья. Получится ли она у нас? Захочет ли он её? И

как долго продлится его желание быть рядом со мной?

Я знаю...знаю, что не должна сейчас думать об этом, но когда-то же надо. И мне необходимо угадать

будущее наперёд, чтобы суметь удержать его, суметь

добиться от него признания — что это любовь. Только

она заставляет людей ломать себя изнутри, ломать

все стереотипы и привычки, выстраивая новые. Я

смотрю на него, так привычно подносящему кружку с

чаем к губам и читающим утреннюю газету, и мне

хочется утонуть в своих слезах. Но это слезы радости

и любви, которых сейчас с избытком.

— Мишель, прекрати, — не смотря на меня из-за

газеты, строго говорит Ник, и я поднимаю руку, делая

вид, что не понимаю о чём он.

— Что именно? — широко улыбаясь, спрашиваю я, стягивая с тарелки кусочек бекона, и Шторм тут же

съедает его у меня.

— Баловать мою собаку. Господи, женщина, прекрати

тебе говорю! Ему нельзя такую пищу, — уже

возмущается Ник, откладывая газету, но Шторм

успевает съесть последний кусочек бекона.

— Почему нельзя? — спрашиваю я, вытирая руки.

— У него диета, специальная диета для выставок и

случек, — Ник шикает на Шторма, отправляя его к

лифту, и встаёт.

— Господи, Холд, ты посадил себя и его на диету. Ты

сумасшедший. Думаешь, оно ему надо? Ни капли, как

и тебе. Поэтому я хочу наслаждаться жизнью, и буду

кормить твою собаку беконом, плевала я на твои

слова. Мне нравится это, и тут...тут...вот так я

чувствую себя дома, — говорю я, и Ник только

открывает рот, чтобы возразить, но, видимо, обрывает

себя, начиная улыбаться.

— Что смешного? — возмущаюсь я.

— Ты смешная, крошка. Ты такая маленькая и

воинственная из-за собаки, которая уже забыла обо

всём и хочет выйти на улицу, что я не могу не

радоваться тому, что ты тут. Дома. А теперь амазонка, собирайся, иначе, кроме тебя, мои ковры испачкает и

собака.

— У амазонок была одна грудь, а у меня две, — бурчу

я себе под нос, собирая тарелки со стола, но Ник

перехватывает мои руки, сжимая запястья, и

прижимает меня телом к столу.

— Я хочу проверить две ли? — его горячий шёпот

опаляет моё ухо, и я выпускаю тарелки из рук, улыбаясь.

— Так проверь, — предлагаю я, и его ладони начинают

путешествие по рукам, поднимаясь вверх.

— Я так хочу трахнуть тебя. Боже, ты не

представляешь. С каждым днем мне мало тебя, хочу

ещё и ещё. Наркотик, — его губы опускаются на шею, а моё тело живёт своей жизнью, выгибаясь и накаляя

все внизу. Бедра начинаются двигаться, проходясь по

его ширинке.

Руки Ника достигают груди, и он поднимает футболку, сжимая вершины руками и пощипывая соски.

— Трахни, сейчас трахни, — шепчу я, делая круговые

движения бёдрами и уже плывя в приятном трении

клитора о джинсы.

Неожиданный громкий лай раздаётся рядом с нами, и

мы оба поворачиваем головы на Шторма, виляющего

хвостом.

— Позже, — Ник разворачивает меня к себе и быстро

целует в губы.

— Это издевательство, — бурчу я, обиженно надувая

губы и следуя за Ником, чтобы одеться.

Да, я понимаю, что сексом не улучшить внутренних

переживаний и раздумий. Но в его руках, под его

губами я чувствую себя живой и настоящей. Я знаю, что и он не притворяется передо мной. Мы в те

моменты не только обнажены телами, но и душами.

Это освобождение, которое дарит мне секс, стал

необходимостью. И я хочу это так часто, насколько

моё тело позволит мне.

Я вздыхаю и облокачиваюсь о перекладину на

площадке, наблюдая, как Ник бросает Шторму палку, а

тот с радостным лаем ловит её.

Я должна признаться, что я хочу привязать Ника к

себе сексом, хочу, чтобы он всегда хотел именно

меня, только меня, а не любую доступную нижнюю. Я и

так преклонила колени перед собственной любовью, перед ним. И мне страшно, что это ему быстро

надоест.

В груди разрастается ком из сомнений и любви, что я

отталкиваюсь от перекладины и быстрым шагом

дохожу до Ника, обнимая его за талию и крепко

сжимая её, прижимаясь щекой к его кожаной куртке.

— Мишель? — удивлённо оборачивается Ник, но я

крепче сцепляю пальцы и жмурюсь. — Что случилось?

— Ничего, просто хочу поверить в то, что происходит.

Хочу просто обнять тебя и всё, только это. И ты

сделай вид, что ничего не заметил, — шепчу я, ощущая тепло его тела, согревающее моё сердце.