свободным. Поэтому я учёл все пожелания моих

гостей. А сейчас мы на этаже, где...

— Где девушек привязывают к потолку, — перебиваю

я его, и он улыбается, но так печально, что я корю

себя за свой глупый язык.

— Этот урод специально повёл тебя по тем местам, которые воспринимаются не всеми, Мишель. Он хотел

напугать тебя, подготовить тебя к полному

отключению разума от паники и страха, от

непонимания и обиды. И у него это получилось, он бил

тебя по самым твоим уязвимым местам. Но попробуй

отрезать тот опыт, который ты получила. Сейчас ты

увидела, что тут обычные люди, просто с особенными

вкусами. Они такие же, как и остальные, в них течёт та

же кровь, они умеют радоваться и плакать. Они всего

лишь выбрали и нашли ту дорогу, которая помогает им

жить.

— Тогда мне было безумно страшно, хотелось

убежать. Но он постоянно говорил, что ты тут. А

потом...продолжал говорить и говорить, я даже не

помню всего, что он говорил. Он создал какой-то

странный шум вокруг, не позволяющий мне собраться

с мыслями. Но я не осуждаю людей, выбравших этот

путь, Ник. Я не принимаю некоторые развлечения, вроде тех, что я видела. Это я признаю. Я была права, с тобой мне спокойно, и я даже получаю удовольствие

от нахождения тут. Я смогу привыкнуть к этому месту, Ник, я обещаю, — с чувством и открытой души

произношу я, кладя руку на его грудь, и приближаю

своё лицо к его.

Он запускает руку в мои волосы, массируя голову, а

второй рукой подталкивает бокал ко рту.

— Выпей, крошка, пусть это сбудется, — говорит он, и

я, желая, чтобы это осуществилось, выпиваю до

конца.

— А сейчас...

— А сейчас покажи мне зеркальную комнату. Твою, — одновременно с Ником произношу я, и он удивлённо

приподнимает брови, виднеющиеся из-за маски.

— Да, я знаю, о чём ты думаешь. Это он мне

рассказал, и сейчас я вспомнила о ключе, который ты

часто носишь с собой на шее. Это ключ от этой

комнаты? — не давая ему возразить или же

воспротивиться нашему путешествию, продолжаю я, и

он медленно кивает, вытаскивая из-под футболки

бронзовый ключ. Ник выпускает меня из своих рук и

одним движением срывает с шеи подвеску.

— Если ты хочешь, веди меня. Это теперь в твоих

руках, — он забирает у меня пустой бокал, ставя его

на пол, и открывает мою ладонь, куда падает доверие

этого мужчины.

Я улыбаюсь, сжимая в руке ключ, и беру Ника за

другую руку, быстро, насколько позволяет мне узкое

платье, спускаюсь по лестнице, а он идёт рядом. Я

бросаю на него быстрый взгляд, видя, как он все же

нервничает, и ускоряю шаг, чуть ли не бегом достигая

центральной комнаты.

Попав в замочную скважину, я останавливаюсь, коря

себя за помутнённый рассудок. Повернувшись к Нику, я убираю руку от ключа.

— А ты? Хочешь ли ты впустить меня туда? Не

потому, что я требовала это? А потому, что ты сам

этого захотел? — спрашиваю я.

— Больше всего на свете, — тихо говорит он и берет

мою руку, поднося обратно к ключу, и вместе со мной

поворачивает его два неполных раза, а затем три раза

назад. Дверь щёлкает, и я делаю глубокий вдох. Ник

отрывает свою руку, я нажимаю на ручку, делая шаг в

тёмное пространство.

Я ничего не вижу, потому что дверь за нами

закрывается. Моё сердце, вновь как безумное бьётся в

грудной клетке, и я сглатываю от смеси страха и

возбуждения. Неожиданно все озаряется алым

светом, и я моргаю, привыкая к этому.

— Боже, — шепчу я, смотря на миллион отражений

вокруг нас.

Это действительно зеркальная комната, уложенная от

пола до потолка этим невероятным материалом. Я

словно попала куда-то в параллельный мир и не могу

сделать шаг, только озираясь, а мои губы улыбаются, пока я смотрю вверх, затем вниз, а потом

поворачиваюсь к Нику, ожидающему мою реакцию.

— Почему зеркала? — спрашиваю я.

— Мой фетиш, наверное, но это безумно

возбуждающе, когда ты можешь с любого ракурса

смотреть на секс, — нервно отвечает он.

Я разворачиваюсь, чтобы теперь полностью осмотреть

комнату, огромную комнату, где по центру стоит

своеобразная кровать на пьедестале с четырьмя

высокими металлическими столбиками. Подойдя к

одному из них, мои пальцы дотрагиваются до цепи и

кожаного наручника.

— И много тут было секса? — спрашиваю я, заставляя

себя не ревновать, но все же это выходит резко и

неприятно отдаётся в груди.

— Я не девственник, Мишель, — отвечает он, а я

усмехаюсь, огибая постель и подходя к странному

креслу, очень похожему на гинекологическое.

— А что это? — я указываю на него, оборачиваясь к

Нику.

— Это место...в общем, место, где проходит

определённая сессия, — медленно поясняет он, подходя ко мне.

— Какая?

— Токовая или же импульсная.

— Не понимаю, — мотаю я головой, а он улыбается.

— Наверное, и не надо.

— А почему тут так пусто? — я снова осматриваю

зеркала вокруг, не находя ничего, что могло бы

подтвердить этот мир.

— В каком смысле?

— Ну там плетки, ремни...да не знаю я, чем ты ещё

пользуешься, — отвечаю я.

— Тут все есть, просто это скрыто, — отделает шаг

назад и легко дотрагивается до странной формы

зеркала. Раздаётся щелчок, и оно распахивается, затем ещё и ещё одно, являя моему изумлённому

взгляду стену, с разными извращёнными девайсами, подвешенными на крючки.

Я острожное подхожу к ним, дотрагиваясь пальцами

до плоской дощечки с вырезанным внутри кругом, и я

бросаю быстрый взгляд на руку Ника, где повторяется

рисунок татуировки.

— Это паддл, может разогреть кожу и принести

существенную боль, — поясняет Ник.

Я отрываю руку, обнимая себя, словно пытаясь

защититься от всего этого. Но тяжесть в груди

разрастается, когда я смотрю на всевозможные плети

с разными наконечниками, блестящими в алом свете, на непонятные щипцы, палки и даже трости.

Я должна, должна узнать глубже обо всём этом.

— Но ты говорил, что сессия проходит внизу, а тут ты, я так понимаю, только...только...

— Трахаюсь. Да, но иногда хочется ударить, причинить ещё боли или же меня просят об этом, поэтому это тут есть на всякий случай, — подсказывает он.

— А вот это, — я указываю вновь на стул, — это ты

пробовал?

— Да, я не пользуюсь такими вещами, не изучив их до

конца.

— И ты это делаешь с ними тут, а не внизу?

— Внизу тоже есть похожий набор, но это сделано

специально для меня. Его привезли месяц назад, и я

пока не пробовал его тут, — говорит он.

— Это больно?

— Если увеличить ток, то да. Но в основном многие, да большинство, находят это очень возбуждающим.

— А ты мог бы...мог бы показать мне, как это

работает? — я сглатываю от страха, но моя любовь

настолько желает утонуть здесь рядом с ним, что я

поддаюсь этому чувству.

— Нет, — качает головой Ник.

— Но почему? Я хочу попробовать. Ты сам говорил, что...что мне понравится. И ты...я знаю, что ты

опытный, ты не причинишь мне осознанно боль. Я

доверяю тебе и хочу тоже попробовать, что означает

этот ток, — неуверенно произношу я, делая шаг к

нему.

— Крошка, тебе не стоит это делать. Мы можем

поехать домой...

— Нет. Я. Хочу. Это. Я хочу, чтобы ты занялся сексом

со мной тут. Я хочу сесть на это кресло, и ты сделаешь

то, о чём я прошу. Ведь я добровольно пришла сюда, и

добровольно выбрала для себя допустимое. Я хочу

остаться тут. Позволь мне эту малость, — мой голос

приобретает уверенность, пока я говорю.

— Это не малость, Мишель. Но я дам тебе время

обдумать все, пока меня не будет, — кивает он.

— А ты куда? — я испуганно быстро подхожу к нему.

— Если ты хочешь, чтобы я трахнул тебя тут, то я буду

это делать долго. И под конец у тебя не будет сил, чтобы куда-то идти, а тем более одеться. Поэтому мне

надо самому переодеться, и принести одежду, в

которой я вынесу тебя отсюда. Ты хочешь увидеть

меня, как Топа, и я готов тебе это показать, но

предупреждаю, что это может быть для тебя слишком.

И тогда ты скажешь стоп-слово, после которого я

прекращу любое воздействие на твоё тело. Это

серьёзное решение, Мишель, — чётко говорит он, и я

киваю.

— Хорошо, иди. Я останусь тут и подумаю, — говорю

я.

Ник разворачивается и выходит из комнаты, оставляя

меня одну. Я знаю, что тут тепло, но моя кожа

покрывается мурашками. Готова ли я на это? Могу ли

я перебороть страх, который сейчас переполняет

тело? Но я ведь доверяю ему, он ещё ни разу во

время секса не причинил мне ту боль, которую я бы не

смогла вытерпеть. Но все же волнение и незнание

ничего из этого мира, заставляет меня задышать чаще

и присесть на край постели.

Меня передёргивает от мысли, что он тут был со

многими. И теперь понимаю, почему я захотела

именно это кресло. Оно было новым, неиспользованным и это будет тут для него, как и для

меня, в первый раз.

Я слышу за спиной, как открылась и закрылась дверь, и оборачиваюсь, смотря на Ника, бросившего на пол

одеяло и что-то.

— Не передумала, — уверенно говорю я.

— Я даже не сомневался, — смеётся Ник, и теперь, только отмирая от своей уверенности, я вижу, что он

переоделся в похожие, что и были в ту ночь, лёгкие

чёрные штаны, а его торс оголён, и он босиком.

Мои руки тянутся к маске, чтобы снять её. Развязав

тесёмки, я стягиваю её с лица, нервно крутя в руках.

Ник подходит ко мне и забирает её из рук, отбрасывая

в сторону.

— Иди ко мне, — шепчет он, протягивая мне руку.

Я вкладываю в неё свою, и Ник притягивает меня к

своему горячему телу.

— Не волнуйся, — заверяет он меня, и я киваю, натягивая улыбку.

— Нет нужды притворяться передо мной, что тебе не

страшно. Расслабься, всё будет хорошо. Тебе

понравится, — его дыхание дотрагивается до моей

щеки, а затем его губы прикасаются к коже, и я

закрываю глаза.

Мои руки ложатся на его грудь, а он поглаживает

ладонями мою спину, медленно целуя каждый

миллиметр скулы и осторожно прикасаясь к моим

губам. Я слышу, как быстро бьётся его сердце, и моё

подхватывает этот ритм. А губы подаются вперёд, крепче прижимаясь к его. Ник сильнее обнимает меня, и я приоткрываю рот. Его язык проходится по ряду

зубов, и я улыбаюсь, полностью расслабляясь.

— Я говорил, что с ума схожу по твоей коже, — шепчет

он, подхватывая пальцами волосы, и отбрасывая их

назад.

— Не потому, что хочу испортить её, а потому что хочу

трогать постоянно, — его губа проходятся по моей

шее, и я издаю тихий стон, цепляясь за его шею, и

выгибаясь.

— Ты мой ангел, прекрасный и невероятный ангел, Мишель, — его пальцы подхватывают платье с двух

сторон на плечах, и он резко дёргает за неё, что

раздаётся треск, а я пошатываюсь от силы этого

воздействия.

Ник продолжает разрывать на мне платье, а внутри

меня поднимается невероятное желание от этого