Райли, мистер Вуд, какая разница?!

Он смотрит на моё лицо, пытаясь прочитать эмоции, но их нет для него. Я бесстрастно выдерживаю этот

взгляд, и Люк отводит глаза, допивая до дна бокал

шампанского.

— Хорошо, давай посмотрим фотографии, — соглашается он, ставя быстро пустой бокал на тумбу, и

подводит меня к изображению города с высоты птичьего

полёта.

Люк показывает свои границы, вставая позади меня и

обнимая одной рукой за талию, вжимая в своё тело.

Какие мужчины глупцы. Они считают, что имеют

власть над женщиной, а все совершенно наоборот. Мы

позволяем им это, против желания никто не будет

разрешать трогать себя. Гадкие таракашки.

Вот она настоящая Мишель. Вот такая, которая не

воспринимает прикосновений Люка, вот она реальность.

Я отпиваю шампанского, чтобы придать себе сил для

этой игры.

— Красиво, — нарушаю я тишину.

— Да, и тут мы живём, — отвечает Люк.

Я не знаю, что ещё сказать и решаю просто побыть

тут ещё какое-то время, а затем где-нибудь сесть, если у

Люка будет желание быть на выставке дольше. Но я

уверена, что он уже готов сейчас уйти, но правила

приличия этого не позволяют.

— Люк, не хочу отрывать тебя от твоей девушки, но ты

мне нужен. Немедленно, — раздаётся резкий и уже

знакомый голос, мой парень тут же отпускает меня и

кивает Роберту, который рукой показывает ему на выход

из зала к бару.

— Будь тут, я скоро вернусь, — бросает мне Люк и

спешит за своим мини-боссом.

Я снова возвращаю своё внимание на фото и склоняю

голову набок. Мне даже так намного комфортнее. Одной.

Сколько людей сейчас...в данную минуту умирают, влюбляются, расстаются, дарят свету новую жизнь? И всё

это происходит в моём городе. Торонто поистине

поражает своей красотой, размерами и бурлящей жизнью.

Да, единственное во что я влюблена, это в город.

— Я приобрёл её, повешу в гостиной,— справа от

меня произносят спокойным голосом, я поворачиваюсь на

это вторжение в моё личное пространство, и Райли

улыбается мне.

— Интересное вложение денег, — говорю я

стандартную фразу и возвращаюсь к созерцанию

фотографии.

— Пока твоего парня нет, я хочу тебе кое-что сказать, — тише говорит он, сохраняя на лице невозмутимое

выражение.

— Мне...

— Нам не требуются сотрудники в компанию, у нас

большой штат, и никакой вакансии не освобождалось. Её

придумали для Люка, и это сделал Николас, — он

перебивает меня.

— Что за чушь? — возмущённо поворачиваюсь к нему.

— Не в моих правилах нести чушь, Мишель, — осаждает он меня. — Я не знаю, что между вами

происходит, но в субботу утром он попросил устроить к

себе Лукаса в срочном порядке, и я это сделал только

потому, что он мне как брат. А о его мотивах ты

догадаешься, ты смышлёная деточка.

— Зачем ты это говоришь мне? — удивляюсь я.

— Потому что все должно быть честно, — отрезает он.

— Ты меня сейчас пытаешься убедить, что Ник

специально нашёл место для моего парня, когда открыто

пытался уложить меня в постель? — недоверчиво

произношу я.

— Ник? — он поворачивается ко мне и прищуривает

глаза.

— Вроде как, это его имя, — с сарказмом отвечаю я.

— Так вот, я никого ни в чём не убеждаю, я лишь

пытаюсь уровнять чашу. Но подкину тебе ещё пищи для

раздумий на досуге, никто не имеет права называть моего

друга Ником, это его табу. Но тебе он разрешил. Включи

свои замёрзшие мозги, дорогуша, пораскинь ими и

очнись, — едко бросает он и разворачивается, быстрым

шагом удаляясь от меня.

Я смотрю в его спину, осмысливая слова, которые

никак не могут уложиться в моей голове.

Ложь? Только зачем?

Хотя...я вспоминаю обрывки разговора отца о том, что

в компанию не принимают ни одного нового сотрудника.

Она закрыта даже для талантливых людей, там свой

клан, своя семья с самого основания и этот строй не

нарушается.

Тогда как Люк оказался в компании Райли? Зачем Ник

попросил взять на работу того, кого явно недолюбливал и

отзывался о нём не особо-то и красиво? И это всё было

перед ужином со мной.

— Миша, я вернулся, — из раздумий меня вырывает

Люк, и я смотрю на него, сдвинув брови.

— Скажи, как ты попал в корпорацию? — быстро

спрашиваю я, пока сердце стучит, оглушая меня, ожидая

ответа.

— Хм...мне позвонили в субботу и предложили прийти

на собеседование в этот же день, сказали, что нашли моё

резюме на сайте, и я приехал, после общения мне

разрешили приступать в понедельник, — явно не понимая

моего вопроса, рассказывает Люк.

— Какое у тебя расписание?

— У меня плавающий график, — пожимает он

плечами.

На меня обрушивается ледяная вода, мне смешно, что Люк настолько глуп и не знает, что корпорации, вроде

W.H. никогда не позволяют сотрудникам такой свободы

действий. Там все чётко, иначе бы они не были первыми

в Канаде.

— Прости, мне надо отойти, — не смотря на него, я

разворачиваюсь и иду, ища глазами Ника, чтобы самой

услышать подтверждение моих догадок и спросить: зачем?

Образ злого и самовлюблённого чудовища, коим я

видела Ника в лифте, никак не вяжется с тем, кто

помогает незнакомому парню попасть в самую закрытую

среду.

Я хожу среди гостей, но не вижу того самого оттенка

синевы в костюме. Мне необходимо увидеть его и понять.

Столько лиц и всё не то. Перед моими глазами

мелькают улыбки, слышится смех, пока я брожу по залам.

От отчаяния я готова захныкать или топнуть ногой, а

лучше закричать и позвать его.

Я выбегаю ко входу, мои ноги уже дрожат от

напряжения из-за высокой шпильки. Мой взгляд

останавливается на синем пиджаке, и я только открываю

рот, чтобы окликнуть его, как вижу, что рука Ника

обнимает за талию какую-то девушку, которой он

открывает дверь.

Мой запал тут же опускается до отметки ноль, я

смотрю, как Ник уходит с этого праздника жизни с другой.

Он выполнил своё обещание, оставив меня, но при

этом снова ворвался в мои мысли и ход событий моей

жизни. Почему? Почему, мать вашу, он так поступил?

— Миша, — меня зовёт Люк, я разочарованно

вздыхаю и поворачиваюсь к нему.

— Прости, что-то я себя неважно чувствую. Ты не

обидишься, если я поеду домой? — я не даю ему даже

возможности, чтобы он уговорил меня быть тут хотя бы

ещё минуту.

— Я поеду с тобой, — предлагает он.

— Нет, тебе лучше остаться, познакомься с

работниками, укрепи связи, это для тебя хороший рывок, — убеждаю я его.

— Ты права, — он задумчиво отвечает и кивает, слишком быстро соглашаясь со мной. И это обидно, ему

просто всё равно.

— Тогда созвонимся и...хорошего вечера, мне очень

понравилось тут, спасибо, — быстро говорю я и не

ожидаю больше слов прощания, разворачиваюсь и иду к

гардеробу.

Удивительно, как за один день можно возродиться и

умереть. Удивительно, что один человек, тихо

дотрагивается до меня, не применяя ни одного

тактильного действия. Это и есть его забота?


Forty-seventh

Воскресный вечер опустился на Торонто, температура

упала до минус одиннадцати, изо рта вырывался густой

белый пар. Но я не ощущала ничего, стоя на перекрестке

Bay St. и Yorkville Ave. Передо мной возвышалось 55-

этажное здание комплекса Four Seasons. Я несколько раз

перечитывала адрес, и мои глаза округлялись с каждым

разом всё больше и больше.

Да кто же вы такой, Николас Холд?

Я слышала... да эта сенсация гудела в новостях и

интернету по всему миру, когда неизвестный приобрёл

пентхаус на самом последнем этаже этого комплекса и

сумма, которую он отдал, это двадцать восемь миллионов

долларов. Его имя тщательно скрывается и по сей день.

А я держу в руках белый лист с этим самым адресом и

с паролем от лифта. Не могу поверить, что владелец

девятисот квадратных метров это Ник.

Глубоко вздохнув, я прошла сквозь открытые ворота и

двигалась в сторону главного корпуса. Первые несколько

этажей занимала гостиница, а выше уже были квартиры, которые раскуплены до единой. Я помню, что папа хотел

приобрести тут жилье, но цены были невероятно

высокими даже для нас.

Я вошла в ярко освещённый тихий холл гостиницы и

подошла к трём лифтам: два из них были предназначены

для обычных обывателей, последний «личный» способ

передвижения для пяти верхних этажей. Я нажала на

кнопку, и лифт тут же распахнул передо мной двери.

Сделав ещё один глубокий вздох, я шагнула в блестящее

пространство и нажала на нужный этаж, тут же запищал

прибор, требующий или карточку, или введение пароля.

Мои пальцы видимо дрожали, пока я вводила нужные

цифры. Огонёк с красного сменился на зелёный, и капкан

закрылся.

Если его нет дома? Если он просто выставит меня и

даже не позволит спросить волнующий меня весь день

вопрос? Переживу? Нет, ещё одна губительная черта

моего характера — всегда получать ответы на свои

вопросы, чего бы мне это не стоило. Я упрямая до жути и

желаю знать причины, побуждающие людей делать те

или иные поступки, а особенно, когда дело касается моей

жизни.

Я сильнее сжала руками лист, что он разорвался, и я

положила его в пальто для большей сохранности.

Дыхание было нарушено, а я ждала пока медленное

движение, сводящее желудок до тошноты, прекратится.

Тихий писк и передо мной тёмное пространство, где

вдалеке едва виднеется приглушённый свет. Я не убегаю, я должна узнать всё раз и навсегда, чтобы меня это

ощущение тревоги и неоднозначности отпустили, и я

смогла решить, как мне быть дальше.

Сделав шаг вперёд, я услышала, как двери позади

меня закрываются, и я остаюсь одна. Послышались

торопливые шаги, и из темноты ко мне вышла молодая

женщина с пшеничными волосами, собранными в тугую

косу. Она удивлённо и шокировано смотрела на меня, а я

на неё. Её симпатичное лицо со светлыми глазами

исказило несколько гримас: непонимания, недовольства, а затем воинственной решимостью выставить меня вон.

Кто это? Девушка? Жена? Любовница? Владелица

этого места? Ведь на ней спортивный костюм и выглядит

она по-домашнему мило.

— Прошу прощения, что ты тут, вообще, делаешь?

Какая наглость! Как тебе удалось войти сюда? Как тебя

пропустили? Откуда у тебя пароль? — довольно грубо

произносит она низким и слегка сиплым голосом. Такое

обращение приводит меня в раздражение, и знакомые

нотки моего происхождения дают о себе знать.

— Для начала, добрый вечер, — холодно говорю я. — Я хочу увидеть мистера Холда. Он дома?

— Мистера Холда? — переспрашивает она, немного

прочистив горло, и я уверенно киваю.

— Прошу покинуть эту квартиру. Я не знаю, кто ты, но

мистер Холд никого не ожидает и будет зол, если...

— Так, — резко перебиваю я её обвиняющую и

сквозящую отвращением ко мне речь, гордо вскидывая

подбородок. — Во-первых, ко мне на вы, я не прислуга, в