отличие от вас. Во-вторых, принимайтесь за свои прямые

обязанности и передайте мистеру Холду, что я хочу с ним

поговорить и это срочно. В-третьих, не надо смотреть на

меня так, потому что я могу за это сильно врезать.

Она раскрывает рот от моего грозного обращения и

тут же опускает смиренно голову.

— Простите...конечно, сейчас я его позову, Госпожа, только не говорите ему о моей реакции, — испуганно

лепечет она.

Мне захотелось хихикнуть на это, но я сжала губы и

только кивнула.

— Пройдёмте, я вас оставлю в центральной гостиной, — она начинает улыбаться и её губы нервно дрожат.

Девушка двигается туда, где было светлее, чем вокруг, а

я за ней, осматривая тёмные стены, украшенные

картинами.

Мы входим в огромную жилую комнату в шоколадных

оттенках. И я догадываюсь, откуда доносился свет.

Искусственный камин во всю длину стены на метровом

расстоянии от пола приятно горел за стеклом, освещая

немаленький обеденный стол, и, как я догадалась, за

камином располагалась кухня.

— Присаживайтесь. Хотите что-нибудь выпить? — услужливо предлагает она, указав на длинный диван в

том же оттенке цвета, что и глаза Ника. Я отрицательно

мотаю головой. Она пятится назад, и как только отходит

от меня на семь шагов назад, разворачивается и

вылетает из помещения.

Мда, странности в мире Ника продолжаются.

Я возвращаюсь к обзору и теперь разглядываю все с

нескрываемым восхищением. Панорамные окна от пола

до потолка и передо мной открывается изумительный и

пестрящий огнями вид. Это вызвало во мне улыбку, потому что внутри тут же представились фотографии, которые можно сделать отсюда. Да и, вообще, я была

любителем высоты и своего города. Я нехотя оторвалась

от окна и повернулась, чтобы оценить всю площадь.

Дизайн был сдержанным и изысканным, но не лишённым

тепла и уюта, за счёт тёплых цветов вокруг.

Моя рука прошлась по мягкой замшевой обивке

дивана, и я остановилась посередине гостиной. Вся

мебель была выдержана в одной цветовой гамме, стены

окрашены в бежевые тона всех оттенков. Ничего лишнего, все сделано для отдыха и вокруг чувствуется свобода и

воздух. Погода в этом помещении с точностью повторяла

мои представления о запахе Ника. Тепло и

защищенность.

В конце гостиной стоял рояль, это напомнило мне

квартиру Грея. Я хмыкнула.

Ник играет? Или это только для придания лоска

данного пентхауса?

Я перевела взгляд на светящийся шкафчик с

бутылками вина, виски, шампанского, и длинную барную

стойку в противоположной стороне от рояля. Напротив

дивана был огромный телевизор без единого намёка на

использование. Ни дисков, ни пульта, ничего. Вообще, создавалось ощущение, что тут никто не живёт, это некая

студия для портфолио и не более. Но ведь я чувствую в

каждой вещи этой комнаты самого хозяина.

До моих ушей доносится странный шум, я мотаю

головой на свои мысли и быстро шагаю ко входу, останавливаясь недалеко от дивана, там, где меня

оставила эта грубиянка. Глупый интерес к интерьеру

исчезает мгновенно, и на смену приходит напряжение. Я

смотрю в темноту, ожидая крика, грубого выставления за

дверь, и сама готова ругаться, но то, что предстаёт

передо мной, приводит в онемение, что кончики пальцев

на ногах начинает покалывать.

На меня медленно, величественно и недружелюбно

двигалась огромная собака чёрного цвета, я замерла от

страха на месте. Если я не ошибалась, то это был

немецкий дог.

Боже, я боюсь этих существ, они ведь животные и

неимоверно опасны. Я не хочу умирать сегодня.

— Мамочки, — пищу я, делая шаг назад, на моё

движение собака оскаливается и издаёт громкий лай.

Я готовлюсь к тому, что она кинется на меня, вцепится

в горло, и мысленно ищу варианты спасения, но ни она, ни я не двигались. Про себя я судорожно вспоминала

всевозможные молитвы, путая слова, но вариантов у

меня не было, только надежда на чудо. По моей спине

скатился холодный пот, пока я с распахнутыми от страха

глазами смотрела на собаку.

Раздался шум, громкие разговоры, но моё внимание

было приковано к этому чёрному чудовищу. Через

несколько секунд вошёл, а точнее, влетел Ник, быстро

оценив ситуацию.

— Шторм, сидеть, — приказывает он собаке твёрдым

голосом, и та тут же подчиняется, но не сводит с меня

своих чёрных глаз.

— Он сейчас съест меня, — выдавливаю я из себя. — Я...я всё поняла...мне тут не рады... я ухожу, только

подержи его... пожалуйста.

Я делаю одно резкое движение назад, почему-то

потеряв все ориентиры, где выход, и упираюсь в боковину

дивана, не устояв на дрожащих ногах, я лечу назад с

громким криком и прощаюсь с белым светом, зажмуривая

глаза.

Я слышу своё быстрое дыхание, как и сердце, голова

шумит, а тело окоченело от происшедшего.

— Шторм, место, — сквозь все свои жизненные

процессы, я слышу голос Ника, и понимаю, что я жива, всё хорошо, а под моей спиной мягкая обивка. Я

открываю глаза и привыкаю к неяркому освещению.

— Мишель, — надо мной появляется нахмуренное

лицо Ника, но уже через пару секунд он едва сдерживает

смех, потому что я лежала, как кукла на диване, раскинув

руки и ноги, глупо моргая.

Только сейчас мой мозг просыпается, и я замечаю, что

Ник обнажён до пояса, а его руки перебинтованы белыми

повязками. Его упругая кожа блестела, и я сглотнула, беззастенчиво поглощая красоту его тела.

Да он, чёрт возьми, глянцевый! Он мечта всех

обложек про фитнес и спорт комплексов. Накаченный

пресс с чёткими кубиками, бугры мышц, привели меня

внутри в восторг, как человека, стремящегося к

идеальному телу. Да, и только поэтому.

— Всё нормально? — тихо спрашивает он, его

настроение уже изменилось, как и тембр голоса, пока я

вылупилась на него, как на произведение искусства, и он

подаёт мне руку. Я, все ещё смотря на его грудь с едва

заметными тёмными волосами и шоколадными сосками, вкладываю свою в его, и он рывком поднимает меня на

ноги, тут же отстраняясь, складывая руки на груди и

изгибая вопросительно бровь.

Чёртов десерт! Да почему же ты такой сладкий-то, что

мне срочно необходим стакан воды?!

Теперь я чувствую себя как полная неуклюжая

идиотка против этого большого и шикарного мужчины в

одних тренировочных серых штанах, довольно низко

сидящих на бёдрах, что кромка белых боксёров была

отчётливо видна. Я закрываю глаза на долю секунды, чтобы сбросить с себя это ненужное наваждение, и

открываю их, поднимая голову и концентрируясь на лице

Ника.

— Это..., — я ткнула пальцем в собаку, всё так же

сидящую и наблюдающую за мной. В моей голове

промелькнуло сравнение собаки и хозяина, они были

похожи оба таящие в себе немыслимую силу и опасность.

Неконтролируемые существа.

— Это Шторм, — поправляет он меня недовольный

тем, что я чудовище назвала «это».

— Ну да, Шторм. Он не цапнет меня, если я сейчас

пройду мимо? — уточняю я, уже готовая бежать отсюда к

черту.

— А ты собираешься проходить мимо? — с усмешкой

произносит он, и я быстро киваю в подтверждение его

догадки.

— Что ты тут делаешь? — его голос меняется на

серьёзный, даже грубый, и он сужает глаза, ожидая

ответа.

— Пришла...хотела спросить про Люка, — я нервно

пожимаю плечами, проклиная себя за все свои поступки, касающиеся Ника.

— И всё? — требовательно спрашивает он.

— Да...нет...не знаю, — я слабо улыбаюсь, чтобы хоть

как-то загладить свою заикающуюся речь, и снова

ощущаю себя дурой, но это чёрное существо меня

безумно выводит из состояния равновесия, и я не помню, как вообще разговаривать.

— Он пугает меня...сильно, — признаюсь я, взглянув

на собаку.

— Подойди к нему, он ничего не сделает, если не

будет чувствовать опасность. А ты вряд ли сейчас

опасная штучка, — он подавляет в себе смешок и сам

делает шаг к собаке, присаживаясь на корточки, успокаивающе гладя её по спине.

— Не бойся, я ведь тут, крошка, иди ко мне. Я вас

познакомлю, — он обращается ко мне и приглашает

взглядом подойти.

И сейчас я не боюсь, потому что Ник был рядом, и я

чувствую, что он сможет меня защитить от этого чёрного

монстра.

Я делаю осторожный шаг, собака так и сидит. Мне

даже показалось, что она уже устала от моего страха, и я

делаю ещё три шага, опускаясь на колени напротив неё

на расстоянии вытянутой руки.

— Шторм, эта непунктуальная девчонка, путающая

даты и дни недели, умело выводящая меня из себя и

чертовски напуганная тобой — Мишель, — представляет

меня Ник с лукавой улыбой, и я отвечаю ему тем же.

— Мишель, это мой верный друг и призёр выставок — Шторм. Парень, подай лапу, тебя с дамой знакомят, — Ник обращается к собаке, и она подчиняется, поднимая с

пола лапу и по-королевски ожидая моего поклонения. Я

хихикаю на это и бросаю взгляд на мужчину, следящего

за каждым моим движением и реакцией его собаки.

Мне стало спокойнее, и я открыла новое в Нике — юмор. У него было чувство юмора, и он к тому же ещё

меня не выставил.

— Приятно познакомиться, Шторм, — официально

произношу я и немного пожимаю тёплую лапу. — Ты

красивый, только несколько большой...для меня. Я

первый раз вижу такого...Шторма.

Собака неожиданно гавкнула, на что я вздрогнула и

завалилась на попу. Всё происходило настолько быстро, что я не успела и вздохнуть, как уже оказалась лежащей

на полу, а на мне стояла нелёгкая, к слову, собака. В

груди сдавило все от страха, а Шторм быстро опустив

голову, лизнул меня в щеку, что я опешила.

— Шторм, — грубо позвал его Ник, но собака никак не

отреагировала, продолжая выдавливать из меня

внутренние органы.

Мне с детства прививали отвращение к таким

существам, не разрешая иметь ни одно домашнее

животное, и я покорно соглашалась. А сейчас я просто

смеялась от этих ощущений внутри. Ведь собаки это, оказывается, здорово.

— Всё...боже...я же мокрая вся, — задыхаясь от

смеха, я пытаюсь оттолкнуть собаку от себя, но она

только с ещё большей прытью выказывает мне своё

отношение.

— Шторм, довольно, — повторяет приказ Ник, и

собака обиженно подчиняется, спрыгивая, и вставая

недалеко с интересом смотря на меня, лежащую на полу

всю в собачьей слюне.

С моего обзора Ник возвышался надо мной, и всё

напряжение вылилось в истерический смех, что я не

могла остановиться. Я ведь ожидала нового боя, даже

целую речь приготовила, а в итоге меня чуть не

изнасиловала собака на полу самого дорогого пентхауса

Торонто, где ходит накаченный и сексуальный до

безобразия Николас Холд, а по совместительству ещё и

мой душегуб. Боже, я тоже больная на всю голову.

— Я могу умыться? — ещё хихикая, я поднимаюсь с

пола и выпрямляюсь в полный рост.

Ник смотрит на меня, не мигая с непонятным

выражением лица, а я перевожу взгляд на собаку, говоря

ей: «Я не знаю, что в его голове».