следит за ценой на нефть. Если всех нас поставить

рядом, то мы отлично будем смотреться на обложке

«HomeJournal», такие же искусственные и плоские.

Богема, черт бы её побрал!

— Дорогая, ты поздно, — меня первой замечает мама, и я перевожу на неё усталый взгляд.

— Удивительно, почему же, — язвительно отвечаю я, складывая руки на груди и облокачиваясь о косяк двери.

— Что за тон, Мишель? — папа отрывается от

планшета и поднимает на меня глаза полные

раздражения.

— Я не хочу больше ходить на психологию, у меня не

хватает сил, я плохо сплю и, вообще, мне...не хочу, — выпаливаю я совершенно не то, что собиралась сказать и

пребываю в шоке от моей смелости. Я всегда желала

угодить родителям, а особенно отцу, чтобы мной можно

было гордиться. А сейчас...сейчас я открыто выступаю

против них, защищая собственные интересы.

— Сессиль, поговори со своей дочерью, если надо то

направь к психологу, потому что я не понимаю того, что

она говорит, — холодно обращается отец к маме, которая

пыталась как-то поправить положение, но лишь

открывала и закрывала рот.

— Если ты не понимаешь того, что я говорю, то тебе

нужно к узкому специалисту, чтобы проверить слух, — замечаю я с улыбкой. — Па, серьёзно, я не могу так

больше.

— Мишель, в твоём возрасте я...

— Не начинай, — взмахом руки я перебиваю его и

закатываю глаза. — Да, я помню, как тебе жилось, не

было возможности, а я такая неблагодарная и бла-бла-

бла. Все поняла, что вы и дальше будете продолжать

меня насиловать, только я стёрлась...износилась...выхожу

из игры.

Я поднимаю две руки и поджимаю губы, уверенно

смотря поочерёдно на одно и второго родителя. Папа

онемел от моей наглости, а мама зависла, но внутри я

себя сейчас ощутила так хорошо, как будто воевала за

собственную жизнь.

— Кхм, давай поговорим об этом, когда мы вернёмся?

— мама с натянутой улыбкой предлагает мне вариант и я

вздыхаю.

— А куда вы уезжаете? — удивлённо спрашиваю я.

— Отца отправляют в офис в Оттаве, я полечу с ним.

Вы остаётесь с Лидией на неделю, если задержимся, предупредим, — поясняет мама мне их планы.

— Ясно, — цокаю я. — Только я не буду ждать вас, я

пойду завтра к куратору по психологии и верну деньги на

карту, как и аннулирую занятия.

— Психология необходимая вещь в бизнесе, Мишель, — сурово говорит папа.

— Пусть будет так, но два курса параллельно я не

тяну, если вы не хотите, чтобы я свалилась от

обезвоживания, то не будете против моего отчисления, — уже тверже произношу я.

— О, Господи, — мама закрывает от жестокости моих

слов рот ладонью и испуганно смотрит на папу.

— Ты манипулятор, Мишель. Причём очень хороший.

Хорошо будешь ходить только на один курс, но через три

года вернёмся к психологии. Договорились? — папа

немного приподнимает уголок губ.

— Угу, — я не могу сдержать улыбку, и уже мой рот

растягивает на всю позволительную ей ширину. Я

сделала это! Я настояла на своём, пошла против них

первый раз!

Господи, это не объяснить, насколько ты чувствуешь

себя гордой за то, что выиграла бой!

Я развернулась и понеслась к себе в комнату, мне

хотелось поделиться тем, что я свободна и теперь смогу

ходить с Сарой гулять чаще, возможно, записаться на

уроки фотографии или попробовать что-то иное.

Я закрываю за собой дверь и ищу в сумке телефон.

Достав его, я роюсь в контактах, и моя улыбка сползает с

губ, энтузиазм пропадает, действия замедляются, и я

оседаю на пол, смотря на экран блэкберри. Мой палец

замер в миллиметре от зелёной трубки на номере Ника.

Первый с кем я хотела поделиться — это был он. Это

было подсознательно, импульсивно...неверно.

Я выключаю телефон и бросаю его на постель, вставая. Я до сих пор не разобралась в себе, отчего так

меня задевает то, что Ник это и есть Кристиан Грей.

Реальный, живой и находящийся так близко.

Я спускаюсь вниз, замечая, что родители уже

поднялись к себе. Мне не впервой оставаться одной и

следить за сестрой. Это явление постоянное с

двенадцати: они могут исчезнуть из дома на неделю, самое большее на месяц, а мы с Тейрой остаёмся на

попечительстве домработницы и няни.

Мне необходимо было поесть, потому что желудок уже

громко ворчал. Я попросила Лидию приготовить мне что-

то легкое, и она сделала зелёный салат с анчоусами. Я

заставляла себя есть каждый кусочек, хотя была голодна, но глотать было очень сложно. Почему? Ведь все хорошо.

Я добилась своего, родители уезжают, они дали мне

пространство, о котором я мечтала. Но маленький дятел

сидел в моей голове и быстро и точечно бил по виску, напоминая, что я разорвала отношения с Люком, потеряв

последнюю нить, связывающую меня с нормальными и

обычными людьми. А Ник...он так и остался незнакомцем

для меня.

— Мишель, вам букет, — Лидия вошла в столовую, где я уже оканчивала ужин и несла в руках розы.

— От кого? — нахмурившись, спрашиваю я её.

— Вот карточка, — она улыбается и передаёт мне

маленький конвертик.

Я пытаюсь не улыбаться, но все же странная радость

внутри заставляет меня закусить губу, чтобы не показать

Лидие моих чувств, и я осторожно вынимаю послание от

Ника. Ну как такой мужчина может быть садистом? Он же

романтик.


«Миша, прости меня за мой длинный язык. Я хотел

Роберту показать, что ты со мной серьёзно, потому что ты

ему понравилась. Прости...миллион раз прости. Я люблю

тебя»


Я разочарованно рву записку на четыре части и встаю.

— Поставь в вазу их, — приказываю я Лидии и бросаю

бумагу в урну.

Я отогнала от себя его слова прочь и поднялась к

себе. Просидев до полуночи над заданием по финансовой

математике, как только голова коснулась подушки, я тут

же провалилась сон на этот раз без сновидений.

Но утро меня встретило такой же хмурой улыбкой, как

и вчера. Я включила телефон и увидела, что мне звонил и

писал только Люк. Это расстраивало меня. Я какой-то

частью своей души все же надеялась на шутку, на то, что

Ник появится и согреет меня своими неповторимыми

глазами, или же это все окажется сном, и он предстанет

передо мной в облике прекрасного принца.

Только вот в реальность возвращаться очень больно, когда с каждым часом понимаешь, что он не позвонит, я

ведь сама ему это сказала, а теперь жалела. Нет, я не

передумала ни по поводу моего отвращения к садизму, ни

к тому, что он бьёт людей. Но мне не хватало его

общения. Он оказался для меня новым и ярким событием

в жизни. А такое очень сложно забывается.

— Миша, — рядом со мной появляется Люк и теперь

двигается со мной к парковке после пар и моего

заявления об отчислении.

— Нет, я не прощаю тебя, — без предисловий

отвечаю я и наращиваю темп.

Сара не отвечала на сообщения, и я поехала в

ближайший парк, чтобы стать самой собой.

Припарковавшись, я достала из багажника фотоаппарат и

просто пошла по тропинке. Я искала успокоения в

фотографиях, которые делала. Я снимала обычных

незнакомых мне людей, и это радовало меня: искренние

улыбки, счастье, задумчивость, — всё было живым. Мои

пальцы уже замёрзли и дневной свет сходил на нет. Я

поехала домой, а там дежавю. Сестра вернулась из

школы и делала уроки у себя, я ужинала, вечером

принесли новый букет с извинениями, карточку я успешно

выбросила.

С каждым днём моя жизнь становилась скучной и

бесцветной, как мои фотографии. Люк пытался

извиняться, Ник исчез, Сара бегала на свидания, забывая

обо мне, и я осталась одна. Одиночество губительное

состояние, оно приводит в панику, и ты начинаешь

сдавать позиции, потому что страх сковывает тебя и не

даёт дышать. Чувство ненужности снова поселилось в

груди, как и три года назад. Мысли о том, что ты

совершенно бесполезный элемент на этой планете

приходят чаще и чаще. Это убивает душу, она требует

эмоций, требует движения, но ты застыла.

— Миша, мне срочно нужна твоя помощь, — после пар

Сара выволакивает меня из аудитории и тащит по

коридору к выходу.

— В чём? — удивляюсь я.

— Мне нужно платье, шикарное и чтоб от него

захватывало дух у мужчин, — выпаливает она и её

голубые глаза горят от возбуждения.

— Ты кого-то встретила, — догадываюсь я, и она

кивает.

— Кто это? — допытываюсь я.

— Он такой...такой невероятный, что я не могу думать

ни о ком больше. Мы встретились в супермаркете, и вот

уже всю неделю обедали вместе, а в субботу, то есть

завтра, он пригласил меня на ужин. У меня в планах

переспать с ним, я очень хочу его. Да и по нему вижу, что

я ему нравилась, — выкладывает подруга.

— Мда, — хихикаю я, разблокировав машину. — Садись, извращенка, поедем искать подходящий наряд, чтобы сбить твоего принца с ног прямо тебе в рот.

— Лучше в другое место, но рот тоже неплохо, — соглашается она, и мы смеёмся над пошлостью нашего

мышления.

Я завидую Саре, она такая лёгкая на подъем, открытая и весёлая, что любой мужчина будет рад быть с

ней. А я? Я другая, полная противоречий, своего

скверного характера и...неготовая забыть Ника. Я не могу

отпустить ни его образ, ни его голос, ни его правду из

головы, постоянно думая и порываясь позвонить, узнать

больше. Но обрываю себя на том, что мы разные и

никогда у нас не будет точек соприкосновения.

— Зовут-то как твоего принца? — интересуюсь я на

кассе, после трёхчасового хождения по магазинам.

— Ну...я пока не хочу говорить, как только у нас все

будет стабильно, то познакомлю, — мнётся она.

— Ладно, — тяну я, и мы выходим из бутика.

Я отвожу подругу домой и требую полного отчёта в

воскресенье, она просто порхает, и я вижу, что она

влюблена. Прекрасное состояние для

девятнадцатилетней девушки и я снова ловлю себя на

мысли о том, что завидую. Она не скрывает своих эмоций, отдаётся им полностью и это...для меня табу.

— Мишель, к вам посетитель, — в мою спальню

входит Лидия, и я резко откладываю конспекты и

проношусь вихрем мимо неё.

Ник! Он пришёл! Сам пришёл!

Моё сердце от неожиданной радости стучит также

быстро, как я спускаюсь вниз по лестнице. Я вбегаю в

гостиную с улыбкой на губах, и она тает, когда я вижу

Люка с букетом роз.

— Что ты хочешь? — раздражённо спрашиваю я.

Глупая! Он забыл уже о тебе и вовсю развлекается со

своими рабынями. Дура!

— Миша, прости меня, пожалуйста, прости, — молит

он и опускается передо мной на колени.

— Встань, не надо этого, — я отвожу от него глаза, потому что мне неприятно видеть вот такое

представление. Мужчина должен опускать на одно колено

и только раз в жизни, когда делает предложение руки и

сердца. А это...это как-то не по-мужски.

Люк поднимается и отряхивает колени.

— У меня для тебя кое-что есть, — он нервно делает

ко мне шаг и откладывает букет на диван, доставая из

кармана джинс бархатную коробочку.