протекал стабильно вяло, хотя просидели мы тут немного

больше чем час. Было ещё рано сбегать отсюда, потому

что папа не выпил достаточно виски, чтобы не заметить

моего отсутствия.

— Прекрасная песня, — сказала мама, качая в такт

музыке головой. — Очень романтичная, а ведь сегодня

как раз день всех влюбленных.

— Ты права, Сессиль, — поддакнула мать моего

несостоявшегося кавалера.

— Заккерий, пригласи Мишель на танец, — это было

не предложение, исходившее от его отца, а приказ. Этот

тон заставил меня скривиться и умоляюще посмотреть на

маму, которая отрицательно мотнула головой, говоря, что

я должна встать и позволить этой каланче меня лапать.

— С удовольствием, папа, — елейным голоском

ответил парень и встал, обходя стол и предлагая мне

руку. По виду Сары я поняла, что она сочувствуем мне

изо всех сил, когда моя младшая сестра только хохотнула

на такую «удачу».

Я натянуто улыбнулась и позволила Заку вывести

меня на танцпол, где уже развлекались как молодые

пары, так и в возрасте.

Он поднял одну мою руку на уровне своего плеча, а

свою положил на сгиб поясницы.

— Выше, — потребовала я, глядя в серо-голубые

хитрые глаза.

— Не понял?

— Руку с моей задницы убрал, — зло сказала я, потому что не смогла взять под контроль чувства, а его

щупальца и вправду спустились на моё любимое место во

всём теле.

— Да брось, наши родители этого и хотят, я тоже не

против, — он все же последовал моему приказу, и его

ладонь оказалась у меня на спине.

«Фу, какие у него потные ладони», — скривилась я про

себя, и в ту же минуту хотелось застонать от последствий

его руки на моем идеальном светлом платье. Урод.

— Я против, — ответила сухо я и посмотрела за его

спину, пока мы медленно двигались.

Прекрасные звуки фортепиано, и я немного

расслабилась, отдаваясь ритму, улыбаясь только красоте

музыки. Под такие ритмы хотелось бы ощущать только

сильные руки и плечо, на которое можно опустить голову.

Но, увы, такого не было, и я только с ровной спиной

делала повороты и устало терпела издевательства

своего партера, который то и дело пытался сжать мою

задницу. А я демонстративно поднимала его руку на

талию и зло сверкала глазами, желая убить одним

взглядом.

Только я открыла рот, чтобы высказать всё, что я о

нём думаю, когда Зак растянул губы в самодовольной

улыбке и прижал меня к себе, опуская вновь руку. Как кто-

то оторвал меня от него и я, пошатнувшись на каблуках, не устояла и впечаталась в чью-то грудь, хватаясь за

лацканы пиджака. Пару секунд, а мой мир за это время

успел перевернуться с ног на голову.

— Мне кажется, девушка ясно дала понять, что твои

прикосновения ей не нравятся, — холодный голос был

мне знаком, и я подняла голову, встречаясь с лицом того

самого парня, который вернул мне телефон.

— А ты кто такой? — заносчиво спросил Зак, поправляя свой пиджак.

— Друг, — тот же надменный голос, а я просто стояла

и не могла собраться с мыслями, вдыхая аромат

одеколона и переваривая эту сцену.

— Дорогая, ты его знаешь? — пропел мой

несостоявшийся кавалер и уже потянул ко мне свои руки, как меня отодвинули от него. Этот нахал серьёзно просто

взял и отодвинул меня, словно шкафчик с вещами, задвигая немного за себя.

— Знает, а теперь свободен, — грубо ответил за меня

мой спаситель, и Зак тут же ретировался.

«Вот бы и мне так, одним только взглядом заставлять

людей делать то, что я хочу», — мечтательно подумала я, смотря на удаляющегося парня к бару.

— Значит, снова неприятности, Мишель? — он

обратился ко мне с укором, а я даже имени его не знала, про себя окрестив обычным «ОН».

— Я...да, всё нормально, — пожала я плечами. Ну не

признаю же, что он появился вовремя и спас Зака от

вульгарных выражений.

— Я видел, — хмыкнул он и, притянув меня за талию, подхватил руку и начал двигаться под Барри Уайта.

Я просто следовала за ним, всё ещё не веря в

происходящее. Какого черта?

— Откуда ты знаешь моё имя? — выпалила я, смотря

в тёмные шоколадные глаза.

— Свои каналы, — неопределённо ответил он и

улыбнулся.

— А ты кто, и как тебя пропустили сюда? — спросила

я, оглядывая быстро его дизайнерский чёрный пиджак и

белую сорочку с бархатной бабочкой. Дольче, у меня

была такая же в арсенале.

— Загадка, — он понизил голос и придвинул своё лицо

ко мне ближе, и я ощутила, что расстояния между нами

всего какие-то два — три сантиметра. Это слишком

близко, но отчего-то довольно комфортно и... интересно?

Новое открытие в сфере мужского внимания и флирта

откровенно льстило, но разум взбунтовался, подсылая

мне красочные картинки возможной личности человека, держащего меня в своих руках.

— Знаешь что, загадочный мажор...

— Не открывай свой ротик, крошка. Когда молчишь, ты

даже более чем приятная и красивая, а особенно в этом

блядском платье, — перебил он меня и, отодвинув от

себя так быстро, что я не успела отреагировать на его

недокомплимент и эту «крошку», крутанул меня вокруг

своей оси и вернул в кольцо своих рук.

«А танцует он ничего. Уверенность в каждом движении», — отметила про себя я, но в памяти всё ещё были свежи

его слова перед этим эффектным Па, и я перебирала в

голове варианты выстрела словами, да так больно, чтобы

он убежал от меня, как от чумы.

— И румянец тебе к лицу, — но он снова перебил

меня своим зазывным и пониженным на октаву голосом, протягивая гласные, и это действительно сбивало меня с

мыслей. Я первый раз не могла сконцентрироваться на

том, чтобы отшить непонятного и странного мужчину.

Раньше мне это давалось с особой лёгкостью. Так, где

все мои таланты? Испарились в его ароматном облаке

дерзкой сексуальности?

— Какой румянец? — возмутилась я вслух.

— Вот этот, — он продолжал держать мою руку в

своей, когда внешней стороной указательного пальца

провёл по моей щеке, очерчивая скулу.

— Какого...

— Молчи, Мишель, — его необычный и властный

взгляд, заставил меня обиженно поджать губы. Он

продолжал неотрывно следить за моим выражением

лица, поднося мою руку к своим губам. Я, как

заворожённая, смотрела за его действиями в

замедленной съёмке в моей голове. Поцелуй, оставленный на моих пальцах, был горячим, как будто

обжёг меня, поставил на мне свою метку или клеймо, что

я вырвала свою руку и резко отстранилась, сделав шаг

назад. Такой фривольности по отношению ко мне ещё

никто себе не позволял. Ладно, позволяли, но тут же

получали за это хорошую пощёчину или между ног. А

сейчас что? Я просто наблюдаю со стороны, как

незнакомый мне мужчина соблазняет меня, и я не делаю

никаких попыток даже нагрубить ему. А наслаждаюсь?

— Не убегай, — он вновь обхватил меня за талию, прижимая как безвольную куклу к себе, не отпуская меня

своими чертовыми глазами. О чём можно думать, когда

они смотрят на тебя и гипнотизируют вкупе с бархатным

интимным шёпотом? Конечно, о том, что мне это не

нравится. Да-да, не нравится. Я видела тысячи карих глаз

и эти ничем не отличаются. Хотя, возможно, они яркие и

живые, в отличии от его голоса, ровного и спокойного, даже убаюкивающего. Но он все равно мне не нравится и

точка!

— Ты преследуешь меня? — тихо, но настойчиво

спросила я.

— Это ты преследуешь меня, сначала я спасаю твой

телефон из рук воришки, а теперь из лап какого-то урода, которому ты позволяешь оставлять на своём теле слюни

из его рта и отпечатки его рук, — с отвращением в голосе

ответил он, и эта смена реакции удивила меня и вновь

принесла глупый интерес.

— Я не позволяла, — быстро сказала я, а через

секунду поджала губы, потому что мои слова выглядели, как оправдание перед ним. Но я ведь ничего ему не

должна, я, вообще, не знаю, кто он и откуда. Ничего не

знаю о нём, только то, что он обладает цепляющей

внешностью, тёплыми руками и мягкими губами, таинственными глазами и невероятно несдвигаемой

манией величия.

— Вот и хорошо, ты меня заинтересовала, Мишель, поэтому продолжай не позволять другим касаться тебя.

Только я могу это делать, — прошептал он мне на ухо, оставляя на коже своё дыхание, что она покрылась

неизвестно откуда взявшимся мурашками, и я сглотнула

от неожиданности ответа моего тела. Моя рука крепче

сжала его плечо под пиджаком, я пыталась дышать, но

задыхалась. Маленькие иголочки играли на моей

пояснице и приятно покалывали, а незнакомец продолжал

двигаться, не замечая моего состояния. Он усугублял

мою потерянность своей реакцией на этот шёпот, прижавшись ко мне теснее, что я ощутила на своём бедре

его выпирающее подтверждение извращённой близости, происходящей на глазах у множества людей.

Мне показалось, что мы вели диалог без слов — телами. На его лице не дрогнул ни один мускул, а на

губах играла слабая улыбка, скрывающая любую эмоцию

его души. Я встретилась с его глазами, и мне захотелось

остановиться. Просто перестать играть тут роль и

остановиться на месте, чтобы запомнить этот момент.

Карие глаза манили к себе своей глубиной и меняющимся

оттенком шоколада, без которого я жизни уже не

представляла. Да он был весь похож на десерт, если

переесть, то можно получить диатез и больше никогда не

выбрать его в будущем. А если...если...

Мне больше не хотелось даже анализировать

ситуацию, моя рука на его плече расслабилась, и я

медленно повела ей к его груди. Даже через ткань я

чувствовала тугие мышцы, и настолько увлеклась, что не

заметила, как мой партнёр остановился. Едва уловимое

касание по дорогой мягкой ткани его рубашки к скрытым

пуговицам, и мужчина перехватил моё запястье, отводя

от себя. Я подняла взгляд на его лицо и встретилась с

горьким шоколадом в глазах и сурово сжатым ртом.

— Я доведу тебя до родителей. Если ты продолжишь, то от меня тебя уже никто не спасёт, — он отстранился и, продолжая держать меня за руку, опешившую от всего

этого и своего покорного молчания, повёл за собой, кивая, видимо, знакомым, которые с интересом наблюдали за

нами. А я что? Я тупо шла, перебирая ногами и пытаясь

поймать хоть одну человеческую мысль в голове. Но ни

одной и это было странно, как будто у меня изначально

не было мозговой активности. Когда я превратилась в

жадную на внешность девку?

«Да что за фигня со мной происходит? Что за реакция на

нахала, который смеет мне говорить абсурдные вещи? Я

позволила себе прикоснуться к нему? Сама? О, Боже!»— отчитывала я саму себя и наконец-то оттаяла от его

влияния, но, к сожалению, уже было поздно. Мы подошли

к нашему столику и папа, заметив нас, встал, хмуро

смотря то на меня, то на моего неизвестного кавалера.

— Мишель? — папа вопросительно изогнул бровь и

высокомерно прошёлся глазами по моему спутнику, а

затем задержал взгляд на моей руке, которая до сих пор

была во власти чужой крепкой и тёплой ладони.

— Добрый вечер, мистер Пейн, — незнакомец не

отпустил мою руку, и я заметила, что за нашим столиком