– Ох, я и забыла, когда танцевала… Хотя нет, вчера… – засмеялась она.

– Вчера? С кем?

– С Машкой.

– Шерочка с машерочкой?

– Ага!

Он смотрел на нее совершенно безумными от страсти глазами, и вдруг вчерашнее веселье вскипело в ее крови. Она прижалась к нему и шепнула на ухо:

– Юрка, а как ты в таком виде из воды вылезешь, а?

Он чуть не захлебнулся от смеха.

– Думаю, это будет впечатляющее зрелище. Но ты же знаешь, мне всегда было наплевать на общественное мнение!

– А мне нет! И я, так и быть, принесу тебе полотенце!

– Спасибо за помощь, но это не радикально!

– Перетопчешься!

– Нет! Я сейчас подгоню машину…

– И что?

– Увидишь! Одна доплывешь до берега?

– А ты куда?

– За машиной! Пока дотелепаешься, я уже буду здесь!

– А полотенце?

– Не буди во мне зверя! И плевать я на всех хотел!

И он на бешеной скорости поплыл к берегу. Минута-другая, и он скрылся из глаз.

Боже мой… Я опять попала в его власть. Он умел вить из меня веревки… Вот и сейчас… Я же поеду с ним хоть на край света. Захочет взять меня на виду у всех, не смогу сопротивляться. Он трогал меня в воде, это было необыкновенно приятно, но я ведь помню нестерпимый сухой жар его тела…

Она взяла с лежака свое полотенце. И тут он возник, в шортах и полосатой майке.

– Идем!

– Погоди, я хоть мокрый купальник сниму!

– Я сам!

– Юра! Тут же люди!

– Плевать!

Он накинул на нее сарафан, спустил с плеч бретельки купальника и ловко стянул его вниз.

– Ты ненормальный, тут же люди!

– Ну и что? Сухих трусишек нету?

– Нет, мне же рядом…

Он схватил ее за руку и потащил за собой. Невдалеке стояла его машина.

– Садись скорее.

– Юр, ты спятил, тут люди… – все твердила она.

– Думаешь, накинусь на тебя в машине? Нет. Хотя больших удобств не обещаю.

Он завел мотор.

– Нет! Пересядь назад, – потребовал он.

Она подчинилась. Ее трясло. Они ехали минут десять.

– Приехали. Вылезай! – хрипло проговорил он.

– Куда ты меня привез?

– Туда, где мы будем одни!

Это был довольно большой недостроенный дом. Кондрат вытащил из багажника какой-то сверток в брезентовом чехле.

– Это что?

– Брачное ложе!

Он ввел ее в гулкое большое помещение.

– Юра, это что, твой объект?

Он не ответил, лихорадочно дергая молнию на чехле.

– Черт, руки дрожат… Аришка, помоги!

– У меня тоже дрожат. Но я попробую…

Ей молния поддалась, и они вытащили оттуда… надувной матрас. Он нажал на какой-то клапан, и матрас мгновенно расправился и увеличился вдвое.

– Ну вот! – Вдруг отчего-то смутился он.

А она просто скинула с себя сарафан.

…– Ты нормальная? – набросилась на нее Маша. – Куда ты с утра девалась? Я в полдевятого встала, тебя уже след простыл. Ой, мамочки! Суду все ясно! – Она схватилась за телефон. – Микис, нашлась!

– Микис пошел меня искать?

– Да! Он жутко испугался, думал, ты утонула. Ты с Кондратом трахалась?

– Ага! Ох, Машка…

– Где он тебя отловил?

– В море! И повез в какой-то совершенно пустой недостроенный дом…

– Романтично, но негигиенично!

– Машка! – фыркнула Ариадна.

– Да привела бы его сюда. Большое дело. Мы бы поняли!

– Нет, мне там понравилось… Он взял надувной матрас…

Тут вбежал Микис.

– Мне сказали на пляже, что тебя увез какой-то старик…

Ариадна начала хохотать как сумасшедшая.

– Адка, ты небось умираешь с голоду?

– Да, Машечка, умираю!

– Беги в душ и приходи, накормлю!

– Машка, ты золото! Микис, прости!

– Прощаю! – засмеялся он. – Кому-то очень повезло! Но жалко Данилу!

– Микис, это не твое дело! – одернула его жена.

Когда после душа Ариадна с мокрыми волосами, в шортах и маечке вышла на кухню, Микис посмотрел на нее испытующе.

– Ууу! Это что, Ада, большая русская любовь?

– Да, именно, большая русская… – отозвалась Маша.

– Почему русская? – засмеялась Ариадна.

– Потому что дурь! Он ее черт знает как цинично бросил двадцать лет назад, а теперь возник, и здрасьте, приехали! А что теперь будет?

– Откуда я знаю?

– Ладно, я пошел работать, не люблю эти разговоры! – заявил Микис.

– Иди-иди!

Маша налила Ариадне кофе, подала тарелку с овсянкой.

– Машка, как у тебя такая вкусная овсянка получается? Каждый день ем и не надоедает!

Маша села за стол и подперла кулачком щеку.

– Он хоть в любви признавался или просто деловито трахнул?

– Признавался… Чуть не со слезами. Говорил, что понял… Что никого никогда так не любил… что чуть не умер, когда увидел, как Данька меня целует…

– И все-таки, что дальше будет?

– Сегодня вечером мы едем в город…

– Зачем?

– Посидеть, поговорить, выпить…

– А если он тебе предложит выйти за него?

– Вряд ли.

– Почему это, если такая любовь в пятьдесят лет?

– Думаю, в нашем случае это нереально. Я живу в Москве и никуда уезжать не собираюсь. У меня там все: работа, друзья, могилы мамы и бабушки… А у него бизнес в Америке и в Европе. И, главное, дочка, которую он один вырастил, обожает без ума. Как и она его. Она будет ревновать. И вообще, я вовсе не уверена, что его любви хватит надолго.

– Адка! – огорчилась Маша.

– Я стараюсь быть реалисткой…

– Слушай, так нельзя!

– Как?

– С Данилой ты все время помнишь о разнице в возрасте, потому что ты реалистка, а с этим своим Кондратом еще о куче других вещей…

– Понимаешь, да! Я вот сейчас подумала… Он такой потрясающий… Невероятно красивый, талантливый… Не может быть, чтобы у него не было постоянной бабы… Наверняка есть!

– Ну и что?

– И она наверняка его любит…

– Тебе ее жалко, что ли?

– Не в том дело, просто, может быть, они уже давно вместе, может, проросли друг в друга, и он будет мучиться, рваться на части…

– Да, это большая русская любовь! – покачала головой Маша.

– Я знаешь что придумала?

– Ну?

– Пусть все остается по-прежнему. У него своя жизнь, у меня своя, но изредка мы будем где-то пересекаться… Может, вместе куда-то ездить…

– Но ты же вроде умирала от любви еще вчера…

– Я и сейчас умираю.

– Или он тебя в койке разочаровал?

– Да что ты… Лучше него у меня и не было. Лучше него сегодняшнего.

– Нет, я все же не понимаю…

В этот момент со второго этажа донесся голос Микиса:

– Полосатые чулки! Полосатые чулки! Это важнее всяких мужиков!

– Вот! Правильно, Микис! – крикнула Ариадна.


Они договорились, что Кондрат позвонит и заедет за ней. Конечно, думать о работе у нее сегодня не получилось. Она думала только о том, что ей надеть вечером, чтобы он ослеп… И достала из шкафа светло-сиреневое платье из бумажного шитья, недлинное, но с оголенными плечами. Она знала, что этот цвет необычайно ей идет и глаза меняются, становятся фиалковыми. Волосы она стянула в низкий свободный узел.

– Обалдеть! – воскликнула Маша. – Ты в этом платье просто… Это смертельный номер! Даже не думала, что тебе так пойдет этот цвет. Да твой старый Кондрат просто сдохнет!

– Почему это он старый?

– Ну, как старый Мазай. Старый Кондрат порезвился в сарае!

Ариадна расхохоталась.

– Машка, а ты выйди, когда он подъедет, я вас познакомлю. Глянешь на него, и я посмотрю, что ты тогда запоешь.

У Ариадны зазвонил телефон.

– Приехал!

– А ты сомневалась?

– Нет! Да, Юра, я иду!

– Ну, с Богом!

– А ты не пойдешь?

– Да нет… Обойдусь!

Но едва за Ариадной закрылась дверь, Маша бегом бросилась к черному ходу, выскочила в сад и по задней дорожке подобралась к ограде. Возле машины стоял действительно на редкость эффектный мужчина. Высокий, красивый, загорелый! Ух ты, подумала Маша. Он был одет в черные джинсы и белую рубашку-поло. И тут из калитки вышла Ариадна. Он просиял, улыбнулся. Американские зубы, определила Маша. Но и в самом деле хорош! А какая пара! Просто созданы друг для друга. Даже не верится…

Он обнял ее, поцеловал и усадил в машину.

– Маша, ты что там высматриваешь? – раздался сверху голос мужа.

– Полагаю, то же, что и ты! – засмеялась Маша.


– Знаешь, я сегодня такой счастливый! Как дурак!

Она погладила его по руке.

– А куда ты меня везешь?

– В один маленький ресторанчик, совсем тихий.

Он затормозил у Эспьянады. Оставил машину на стоянке.

– Тут недалеко.

Взял ее под руку, и они углубились в лабиринт узких старинных улочек.

– Дивный городишко, правда?

– Да.

– Вот мы и пришли. Хочешь на улице сидеть? Не замерзнешь?

– Нет, на улице, конечно.

Это была открытая терраса, где стояло всего шесть столиков. Народу было немного. На столике горела большая свеча.

– Тут не шикарно, но уютно. И вкусно.

– А разве тут вообще есть какие-то шикарные заведения?

– Не знаю, – засмеялся он. – Может, и есть.

– Ах да, в отеле рядом с нами есть ресторан а ля карт. С потугами на шик.

– Аришка, о чем мы говорим!

– Предлагай тему!

– Тема одна – любовь.

– Брось, Юра. О чем тут говорить!

– Аришка моя! Ведь моя?

– Твоя, твоя. Но давай лучше помолчим. Мне так нравится просто смотреть на тебя. Слова ведь могут все испортить.

– Может, ты и права!

Он взял ее руки, сжал и уставился на нее. Она тоже не сводила с него влюбленных глаз. И вдруг они заметили фотовспышку.

Кондрат вскочил.

– Что это такое?

Он увидел пожилую женщину с фотоаппаратом.

– Простите, – заговорила она по-английски, – я не хотела вас спугнуть. Еще раз простите, но вы самая красивая пара, какую я когда-либо видела.

– Благодарю за комплимент, но я просил бы вас стереть этот снимок! Мы не хотим, чтобы он появился где бы то ни было.

– Уверяю вас, он появится только в моем альбоме. У меня хобби – собирать фотографии красивых пар. Но если вы настаиваете, извольте, я сотру! Простите! Вот, видите, я стерла!

И женщина поспешила уйти.

– Мне это не нравится! – сказал Кондрат.

– Мне тоже!

– Будь она помоложе, я бы просто отнял у нее аппарат и сам стер бы… Но я боялся, она поднимет шум. Или грохнется в обморок, чего доброго.

– Юра, а чего ты так испугался? – вдруг спросила Ариадна.

– Как ты не понимаешь? Если она выложит это в Сеть, кто-то может меня опознать…

– И что? Ты разве собираешься до смерти скрывать, кто ты такой? Зачем? Что такого позорного в твоей жизни? К тому же Алиса и так уже все знает…

Он внимательно посмотрел на нее.

– Да, вероятно, ты права, в нынешней жизни я… мне нечего стыдиться. А в прошлой жизни я оказался неудачником, лузером… И это приводит меня в бешенство! Я не могу этого пережить. До сих пор! Я потому и умертвил Кондрата. И не хочу, чтобы это обсуждалось в прессе. Сама же говоришь, что меня многие помнят. Как говорится, нет человека, нет проблемы. Если бы не встреча с тобой, я бы…

– Но ведь нет гарантии, что ты не столкнешься где-то с кем-то еще из прошлой жизни.

– Гарантии, конечно, нет, но… Пока Бог миловал, – улыбнулся он своей неотразимой улыбкой. – Аришка… Я всегда знал, что ты… что я страшно виноват перед тобой…

– Юра, не надо об этом. Я простила тебя.

– С ума сойти, Аришка! Я никогда даже не смел надеяться на прощение. У меня камень с души… И странное ощущение, что может начаться какая-то другая, новая жизнь… С тобой…

– Юра, о чем ты?

– О том, чтобы начать с нуля.

– Что начать? Это невозможно. Мы живем в параллельных мирах, в разных странах… У меня своя жизнь, у тебя…

– А у меня теперь без тебя жизни не будет.

– Будет, Юра, будет.

В этот момент у него зазвонил телефон. Он глянул на дисплей, нахмурился.

– Извини, это важно…

И заговорил по-английски. Она не вслушивалась. Только сидела и любовалась им. Он, конечно, здорово постарел, морщин много, но я глаз от него отвести не могу. Мне в этом лице нравится абсолютно все. А при воспоминании о том, что было сегодня утром в недостроенном доме, ее охватывал восторг. Она взяла его руку, лежавшую на столе, и поднесла к губам. Он изумленно взглянул на нее, расплылся в счастливой улыбке, но разговор не прервал. А ведь я соглашусь… Вот сейчас он договорит, и я скажу ему, что согласна быть с ним до самой смерти. Он закончил разговор.

– Аришка, любимая… Ты согласна, да?

– Согласна, Юра.

– И тебя не смущает, что я… уже старый?

– Ага, старый Кондрат порезвился в сарае! – повторила она Машину фразу.

– Аришка, солнце мое! Господи, какое счастье говорить с женщиной на одном языке…

– Знаешь, меня за всю жизнь никто кроме тебя не звал Аришкой. А мне так нравится…