– Главное, что не наоборот. Поймаешь и привезешь. Он мне понравился, – отрезала жена.

– А Дашке, как мне показалось, нет.

– Так никто ее насильно замуж выдавать и не будет, – воздела глаза вверх Татьяна Антоновна. – Привезешь на один вечер.

– Во-первых, там с ночевкой. Во-вторых, на один вечер я его уже ангажировал, закончилось плохо. А в-третьих, он должен приехать не с нами, а с Дашей!

– Даша запросто может меня подвести, – отмахнулась жена. – И перестань спорить. Что, мы не можем приехать к папе с юристом?

– Ой, хорошо, что не с нотариусом, – хмыкнул супруг. – Хотя притащить с собой юриста тоже весьма смело. Дед может нас неправильно понять.

– А не надо говорить, что он юрист!

– Так он сам может брякнуть. Кто ж он, если не юрист?

– Да неважно. Сотрудник, – поморщилась Татьяна Антоновна.

– Да Ленка с мамашей его под орех разделают: будут светить лампой в лицо и не успокоятся, пока все не выпытают.

– А мы на что? Будем отсекать, – отмахнулась жена. – Кстати, действительно, не будем врать. Юрист – это хорошо, это перспективно.

– А Диме какую версию задвинуть? Одну юридическую консультацию он нам уже давал. Боюсь, на вторую не подпишется.

– Да скажи ему правду, Миша! Пообещай премию. Скажи, что это всего лишь услуга подчиненного начальнику. Что такого?

– Я не хочу сотрудников втягивать в наши семейные дела!

– Я же не прошу тебя втянуть всех. Одного этого Димы вполне достаточно! И хватит спорить! Ты делаешь из мухи слона. Какую-то мелочь раздул, как парашют.

– Я раздул? Все-все, – обжегшись о яростный взгляд супруги, Михаил Федорович сдался. – Будет тебе Дима.


Октябрь выдался промозглый и холодный. Тяжелое небо давило на настроение и психику. Сергей сидел на подоконнике, пил кофе и смотрел вниз. Людей на улице почти не было. Он бы и сам с удовольствием провел этот день дома. Вон, и ремонт в ванной не закончил. Если честно, то не особо и хотелось заканчивать. Давно пора было нанять какого-нибудь рукастого мужичка или умелую тетку. Каждый должен заниматься своим делом. Не то чтобы он не умел заниматься хозяйством – времени не было. Да и для кого марафет в квартире наводить? Если только для себя. А для себя хотелось сначала навести марафет в личной жизни. Тут все как-то не складывалось.

Он вспомнил Дашу и погрустнел. Она была так озабочена предстоящей поездкой к деду, что все встречи проходили под знаком «юбилея». Похоже, что для себя девушка уже все решила: свозить фиктивного жениха к родне и разбежаться с ним.

Сергей разбегаться не хотел. Первый раз в жизни ему кто-то вот так серьезно нравился. Он осторожно присматривался, анализировал, по привычке взвешивал все плюсы и минусы, потом обрывал сам себя – незачем мечтать, и снова думал о ней.

– Это не любовь, – пробормотал он, взболтнув остатки кофейной гущи. – Это старость и желание прижаться хоть к кому-нибудь.

Когда времени остается мало или кажется, что оно уходит слишком быстро, люди начинают совершать глупости. Им кажется, что вот все, не успею! И чтобы успеть, они идут на необдуманные действия, о которых потом жалеют.

Или не жалеют.

Предсказать, как повернется жизнь, не дано никому.


Сергей не знал, жалеет он о том, что согласился на Дарьину авантюру, или нет. С одной стороны, это было бы даже забавно. А с другой… глупость какая-то. И он в роли то ли клоуна, то ли подсадной утки. Опять же, ванная не отремонтирована!

Хотя имело смысл признаться хотя бы самому себе: он боялся упустить шанс. Глупо, но отчего-то хотелось если не понравиться, то хотя бы не разочаровать ее родню, заслужив Дашину благосклонность. А там, может быть, что-нибудь и получилось бы.


Даша суетилась, пытаясь провести последние приготовления к выезду. Как обычно, последних приготовлений оказалось гораздо больше, чем первых, и она начала безбожно опаздывать. Все, оставленное на последний момент, слепилось в громадную кучу и мешало сосредоточиться. Даже бумажка, на которой Дарья делала пометки, что не забыть, оказалась утеряна.

– Елки-иголки, – вопила она, бегая, как укушенная, – и что я раньше не проснулась?

А надо было не забыть подарок, одеться так, чтобы маме было не стыдно, и взять все необходимое для ночевки. Хмыкнув, она сунула в сумку неиспользованный в походе комплект кружевного белья. Нет, конечно, нет! Но вдруг?

Она настолько сосредоточилась на том, какую роль предстояло исполнить Сергею, что как-то не нашла моральных сил и времени обдумать его кандидатуру в принципе. Даша оставляла это на потом, на послепраздничный период, когда уже не надо будет напрягаться и переплевывать тетю Лену.

Фиктивный жених, как она называла Сергея про себя, словно боясь даже мысленно позволить себе что-то личное, потребовал участия в приобретении подарка.

– Что я, как жлоб, на халяву есть поеду? – возмутился он, старательно демонстрируя простоту нравов и незамутненность сознания. Сергей помнил все наставления Березкиной и свое поведение тщательно продумывал. Раз Даше нравились простые, хорошие парни, он будет таким. Не для того, чтобы непременно ей понравиться, а просто так. Примерить на себя роль. В конце концов, жить без драйва довольно скучно, и запланированная авантюра бодрила чрезвычайно. Хоть будет о чем вспомнить в дряхлой старости. А то вдруг уже ничего более интересного в его жизни не случится?

– И что ты предлагаешь подарить? – заинтересовалась Дарья. Если учесть, что разговор состоялся буквально накануне поездки, то что бы кавалер ни предлагал, искать подарок времени уже не было.

– Водку хорошую. Или коньяк, – старательно поддерживая реноме простака, предложил Сергей. – У меня магазин рядом с домом есть, я уже выбрал там варианты, если ты не против.

Было бы смешно, если б Даша согласилась. Во всяком случае, Сергей был уверен: его предложение отклика у нее не найдет. Зато такая глупость была бы вполне в духе «хорошего парня».

– Не надо, – хмыкнула Даша. – Это будет лишним. Подарок есть.

– Не стыдный? – деловито поинтересовался кавалер.

– Нормальный. Деду понравится, – успокоила его Даша.

Подарок деду она купила давно, роскошный набор шахмат ручной работы. Каждая фигурка в нем была произведением искусств.

– Ладно. Давай я хоть деньги за него отдам, неудобно.

– Сережа, это лишнее. Не парься. Все удобно. Отработаешь – и мы квиты, – хихикнула Даша. – А с коньяком можно и не угадать. Дед у нас самогон любит, настоечки собственного приготовления. Кстати, напоминаю – ты непьющий.

– Могла бы и не напоминать. Я и так непьющий.

– Что-то сомнительно мне, что у вас на стройке не пьют.

– Где? – изумился Сергей, но тут же спохватился. Точно, он же, не придумав ничего лучше, брякнул Дарье, что работает на стройке. А где еще может работать работящий, незамысловатый мужчина? Наверное, там. Правда, совсем уж придуриваться он не стал, наврал, что работает мелким начальником. Хорошо, что Дарья не захотела выяснить подробности: обязанности строительного начальства Сергей представлял себе слабо. – А-а-а. Так у нас запрещено. Это… вниз можно упасть. С высоты. Или с крана. В общем, нельзя у нас, премии за это лишают, вот я и отвык.

– Молодец. Садись. Пять, – усмехнулась Даша. – Ладно. Да, хотела напомнить: форма одежды – костюм. Вообще дед любит, чтобы все по-простому, но ты типа жених, поэтому давай, производи впечатление. Тем более что Тырины все равно при полном параде будут. Мы на их фоне вечно, как родственники из Бобруйска. Но лично я не могу на шашлыки на шпильках и в вечернем платье ездить. А сейчас как раз повод торжественный. Все будут однородно нарядные. Есть у тебя костюм-то?

– Есть. Нормальный, предвосхищаю твой вопрос. Во сколько за тобой заезжать?

– Я сама за тобой заеду. На такси поедем.

– Зачем на такси-то? – искренне удивился Сергей. – Давай на машине, я ж не пью, домой вернемся спокойно.

– Извини, не предупредила. Может получиться так, что придется там заночевать, – осторожно сказала Даша и напряглась. А ну как кавалер сейчас взвоет: почему, мол, ночевать, я не такой.

Но возражения последовали по совершенно другому поводу.

– На моей машине поедем, – уперся Сергей. – Я хочу в любой момент иметь возможность отбыть оттуда своим ходом. Вдруг твоя родня меня бить начнет? Или еще чего-нибудь. Нет уж, давай не будем ни от кого зависеть.

Судя по форме подачи мысли, уезжать от деда он собирался исключительно вместе с Дарьей. Это ее почему-то обрадовало.


– Тань, ты уверена, что Дима нам понадобится? – трагически вопрошал Михаил Федорович уже в который раз. Он все еще тешил себя надеждой обойтись без Жукова. Договориться-то он договорился, но как-то шатко это все было и глупо.

Умеют все же женщины на ровном месте возвести Пизанскую башню из надуманных проблем, которая будет угрожающе нависать над своими создателями и портить настроение.

– Нужен, – с закрытым ртом оповестила его супруга. Она как раз красила губы, и обсуждение в сотый раз одной и той же животрепещущей темы ее раздражало.

– А если Дашка кого-нибудь привезет?

– Да кого она привезет? – не выдержала Татьяна Антоновна, прервав процесс. – Вон, не звонит даже. Сказать ей нечего. За тридцать лет мужика не нашла, а тут за месяц вдруг найдет. Ха! Не говори ерунды.

– А почему бы не позвонить и не спросить? – недоумевал Михаил Федорович.

– Не вздумай! Она тогда вообще психанет и не приедет. Знаю я ее. Не надо. Она только обрадуется, что мы выкрутились. А все я придумала. Что бы вы без меня делали?

– Спокойно поехали бы на юбилей безо всяких женихов, – подумав, честно заявил Михаил Федорович.

– Миш, тебе что, внуки не нужны? Нет, ну скажи? Тебе плевать, что дочь одна, да?

– А Дима-то тут при чем? От него-то внуков точно не будет!

– Не скажи, – многозначительно прикрыла глаза супруга, – это мы еще поглядим.

– Ну, знаешь, – побагровел будущий дедушка. – Это уже ни в какие ворота! Этим ты сама занимайся!

– А я и занимаюсь! – с вызовом рявкнула Татьяна Антоновна. – Только родить за нее осталось! Вот погоди, Ленкина Лизка еще и родит раньше нашей кулемы!

– И чего? Нам-то что с этого?

– А наша и в девках, и без ребенка! И получится, что Тырины нас по всем статьям обскакали!

– Надоело мне в этих скачках с Тыриными участвовать, – жалостливо пробасил Михаил Федорович. – Чувствую себя старым мерином, которого в случае неудачи отдадут на колбасу. Поэтому и бегу из последних сил. Хоть бы перестали вы с Ленкой дочками мериться! Все ж одна семья, как-никак!

– Никак! – отрезала жена. – Семьи разные. И ничего я не меряюсь. Я просто хочу, чтобы у Даши все хорошо в жизни сложилось!

– Поэтому ты и решила сложить ее с Димой. Хоть бы подумала, что наша доча может там устроить, если ты ей Диму-то подложишь! Она и тут уже танец с саблями сплясала, а там и вовсе цирк будет.

– Во-первых, я видела, что мальчик ей понравился. А во-вторых, она не захочет расстроить меня и испортить день рождения деду. И вообще, уж в деле обставления родни она со мной солидарна. Согласись: и тетка твоя ехидна, и доченька ее та еще выдра. Они ж как нас видят, так на желчь исходить начинают.

– Ну, так и вы с Дашкой в долгу не остаетесь. Дашка-то хоть удовольствие получает, потешается, а у тебя только давление подскакивает.

– Ты за своим давлением следи, Миша! Давай, поехали, а то твой юрист сбежит.


Федор Леонтьевич, патриарх семейства, гордо вышагивал вдоль альпийских горок и дышал полной грудью. Сначала он категорически возражал против дизайнерских идей с фонтанами, нагромождениями камней вместо клумб, с непонятными деревьями, которые нужно было в зависимости от сезона таскать туда-сюда – в общем, против всей этой буржуйской ерунды. Но со временем сдался и даже привык. Хотя отвоевал здоровенный кусок участка под теплицы, где росло все свое, натуральное. Но нынче хвалиться теплицами было не модно, как говорила племянница Ленка. Надо было тыкать гостям в глаза фонтанами и статуями. Поэтому посадки были надежно спрятаны за огромным домом. Дед так и считал про себя: передняя часть участка парадная, задняя – для души.

Семейство свое Федор Леонтьевич любил, но считал необходимым воспитывать. Держать, так сказать, в мозолистом кулаке, изредка придушивая, но иногда и разжимая, чтобы подышали чуток.

– Федор Леонтьевич, торт привезли! – заголосила с террасы Эльвира. – Смотреть будете?

– Не буду. Скажи, если что не так окажется, лично приеду и повару в нужное место затолкаю – весь, до крошки. Они меня знают! – И он радостно гоготнул, спугнув одинокую ворону, гулявшую вдоль садовой дорожки.

– Скажу! – Эля вильнула толстым задом и скрылась в доме.

– Ишь, оторва, – ласково посмотрел ей вслед Федор Леонтьевич. – Ух, ядреная!

– Чего говорите? – Та с готовностью высунулась в дверь и преданно посмотрела на деда.