– А где Мишка со своей? – сварливо поинтересовалась Мария Леонтьевна. – Говорят, Дашка жениха нашла.

– Врут, небось, – тут же отреагировала заткнувшаяся было Елена.

– Почему врут? – нарушил семейное согласие Тырин. – Даша – девушка симпатичная. Почему бы ей не найти кого-нибудь? Нам было бы интересно с ним познакомиться.

– Ага, – азартно закивала теща. – Еще один рот на наш каравай.

– Вы погодите меня жрать-то, – осадил гостей юбиляр. – Я еще сам вас всех сожру. Ишь ты, каравай.

– Сожрешь, никто и не сомневается, – кивнула сестрица.

– Долгих вам лет жизни и не болеть, – сладко добавила Елена.

– Да не дождетесь, – в тон ей покривлялся дед. – Ладно, угощайтесь пока по мелочи. За стол сядем, когда все соберутся.

Но угоститься Тыриным не пришлось, так как начавшийся было фуршет нарушило явление еще одного гостя.

Вернее, гостьи.

Со второго этажа легко сбежала крепко сбитая, ладненькая брюнетка лет двадцати пяти – упругая, как мячик, с веселой, белозубой улыбкой и ямочками на румяных щеках.

– О, – оживился Федор Леонтьевич, – прошу любить и жаловать – Снежана.

На заднем плане натужно закашляла подавившаяся тарталеткой Елена.

– Ядрена кочерыжка, – охнула Мария Леонтьевна и, не сводя глаз со Снежаны, треснула дочь по спине.

– Твою дивизию! – обморочно добавил Тырин, очумело дернув себя за галстук, словно надеялся сию минуту удавиться.

– Это моя гостья, – дед галантно подал девице руку и помог спуститься. Снежана восхитительно белела ослепительно-круглыми плечами, чрезвычайно смелым декольте и полными руками. – Не обижать. А то знаю я вас. Деточка, смотри сюда.

Федор Леонтьевич бережно обнял девушку и поволок к святому семейству, предупредительно выстроившемуся по ранжиру.

– Эта старая карга – моя сестрица, чтоб она была здорова и меня пережила, – ткнул он пальцем в Марию Леонтьевну. – Баба Маня.

– Переживу, не сомневайся, – немедленно отреагировала та. – И не баба Маня я, а Мария Леонтьевна. Ты, дед Федя, говори, да не заговаривайся. Не то получишь по хребту букетом.

– Вот, наша, Никитинская порода, чувствуешь? – загордился дед. – Ладно, дальше пошли. Этот телепузик – Дениска, муж моей племянницы и зять старой карги. Запоминаешь? У мужика судьба – не позавидуешь, так что обижать его не будем.

Снежана напряженно кивнула. Представляемые члены семейства смотрели на нее, как волчья стая на ягненка, случайно забредшего в чащу с вопросом «который час?» – то есть по глазам было видно, что сожрут, но сожрут с долей некоторого недоумения.

– Эта крашеная таранька – племянница моя, Ленка. Девка хорошая, но жадная. Приехала на юбилей, а сама в черном. Репетирует, стало быть.

– Дядя Федя! – вспыхнула Елена. – Ну что вы такое говорите!

– Да шучу я, шучу. Чего всполошилась. Люди с чистой совестью на шутки реагируют спокойно. Ишь, вскинулась. Так, дальше идем. Куколка эта силиконовая – Лизка, внучатая племянница моя, дочка племянницы, внучка старой карги. Ты, если чего не запоминаешь – записывай. А хочешь, цветными фломастерами их пометим? Надпишем, чтобы не путаться. – И юбиляр залился счастливым смехом, умилившись своей шутке.

– Я натуральная, – процедила Лиза. – Злой ты дед. Доброта продлевает жизнь.

– И щедрость ее тоже продлевает, – подсказал именинник. – По этим параметрам я давно ушел в глубокий минус. Но чувствую себя великолепно. С чего бы это? Ладно, не будем о грустном. Вас же это печалит, самочувствие-то мое отличное? Ну, вечно никто не живет – считайте, я вас утешил. Так вот. Эта юная фея – Снежана. Запомните, вам это пригодится.

– Точно, Снежана, – уверенно буркнула Мария Леонтьевна. – Помню же, что имя заковыристое.

– Это как понимать? – Тырин налился клюквенной краснотой и остервенело дергал щекой.

– Диня, Диня, успокойся, – зашипела Елена. – Не надо! Еще ничего не известно. Что ты так раскипятился?

Она едва сдерживала торжествующую улыбку. Вот оно. Перед надвигающейся бедой муж встал на ее сторону. Тут уж не до чужих прелестей – деньги уплывают.

– И по какому поводу визит? – недобро прищурилась Мария Леонтьевна. – Что вас к нам привело?

– Как же? – глубоким, чувственным голосом почти пропела Снежана. – Юбилей у нас. Такой праздник, такой праздник!

– У вас? – просипел Тырин. – Интересное дело.

– Дениска, ты чего разоряешься? – изумился дед. – Конечно, юбилей. А ты чего с пакетом приперся? Разве не подарок мне дарить? Или тебя список приглашенных не устраивает? Так я его сейчас в момент исправлю!

Федор Леонтьевич довольно посмотрел на игравшего желваками Тырина. Ишь ты, злится, а сказать ничего не может. Как же, наследство – великая сила.

– Смотрите, еще кто-то приехал, – радостно объявила Снежана, прервав новый виток ссоры.

Дед благостно улыбнулся. У него впереди был целый вечер и даже кусок следующего дня, чтобы погонять родственников веником, как вшей по бане. Дольше они, конечно, не выдержат, но раньше завтрашнего утра съехать не рискнут. Юбиляр хищно потер руки и выглянул в окно.

К дому не спеша шагал Михаил. В руках он нес здоровенную коробку. Следом за ним, держа под руку молодого, симпатичного очкарика, шествовала Татьяна.

– А Дашка где? – заорал, распахнув окно, Федор Леонтьевич. С наслаждением отметив, что сын вздрогнул, а Татьяна и вовсе шарахнулась в сторону, как курица, на которую замахнулись палкой. Он захлопнул створку и обернулся к гостям: – Вместо Дашки мужика ведут. Дело пахнет керосином.

– Почему это? – напряглась Мария Леонтьевна, задорно блеснув глазками. – Будешь его стрессоустойчивость проверять?

Заметив выжидательно радостные улыбочки Тыриных, дед тут же передумал пакостить очкарику.

– Я вас тут всех проверю, – туманно пообещал он и пошел открывать дверь.

– Чего орешь, как на пожаре? – Михаил Федорович добродушно облапил отца. – Дашка своим ходом, позже приедет. На, гляди, что я тебе нашел! Ой, нет, погоди. Официальную часть забыли.

– Давай, с женой меня познакомь, – гоготнул дед. – Танька, иди поцелую! Рада меня видеть? Давай, ври, что рада.

– Рада, рада, – улыбнулась Татьяна Антоновна. – Я смотрю, вы не меняетесь.

– Что, помолодел?

– Нет, все такой же шутник. Мальчика нам не пугайте. – Татьяна выдернула из-за спины одурело моргавшего очкарика. – Вот, прошу всех любить и жаловать. Это – Дмитрий, Дашин жених. Дима, я тебя предупреждала, дедушка у нас с юмором. Не удивляйся.

– У нас тут все с юмором, – проскрипела Мария Леонтьевна, придирчиво осматривая жениха. – Нахлебаешься ты с нами. Беги, пока не поздно, Дима!

– Тетя Маша шутит. – Татьяна Антоновна цепко ухватила Дмитрия за локоть. – Сейчас я тебя со всеми познакомлю.

Во время процедуры знакомства Дима осовело крутил головой, вежливо улыбался и остро сожалел, что не уволился сразу после первой попытки свести его с Дашей. Девушка она была приятная, но зато теперь стало ясно, почему Дарья до сих пор была не замужем. При такой жизнерадостной родне ни один кандидат в мужья в этом семействе не приживется. Один дед чего стоит.

Дед между тем, когда представлял кого-то из членов семьи, отпускал в его адрес оскорбительные шуточки, причем родственник отчего-то одобрительно улыбался и не возражал.

– А где же ваша невеста? Где вы потеряли нашу Дашеньку? – вкрадчиво спросила тетка с удивленным лицом и бровями домиком. Вроде ее звали Елена. Но обращаться по имени Дима не рискнул, поэтому отделался односложным:

– Понятия не имею.

– Как это? – клещом вцепилась в него бабка. – А при каких обстоятельствах вы виделись в последний раз? Почему не приехали вместе? Где вы вообще познакомились? Как долго знакомы?

– И где спрятан труп? – Михаил Федорович ласково, но твердо отделил тетку от опешившего юриста. – Тетя Маша, вы мне лучше скажите, что это за барышня в черном, сиськами наружу? Я что-то у нас таких не припомню.

– А тебе что за дело до ее сисек? – неожиданно злобно вмешался Тырин.

– Денис, да я из любопытства. Ходит по дедову дому какая-то красотка, а кто, что… Если ты на нее глаз положил, так я ж не возражаю.

– Не возражаешь? – свирепо надвинулся на него Денис. – Да на нее не я, а папашка твой глаз положил! Познакомься, это бабушка Снежана! Твоя очередная новая мама!

– У папани губа не дура, – присвистнул Михаил Федорович. – Ух ты, уважаю!

– Она теперь наследница первой очереди, – прошипела ему в спину Елена.

– Вряд ли. Папенька у нас такой затейник, свадьбу мы б точно не пропустили. Да и не будет он опять на те же грабли вставать. Ходить – пусть она себе ходит, а до бабушки ей еще расти и расти.

– Тебя вот забыл спросить, – неожиданно вырос за спиной Федор Леонтьевич. – Подарок давай, оглоед! А то поругаемся, и забудешь подарить. Так и уедешь, не поздравивши.

– Пап, да разве ж ты отпустишь раньше времени? – хохотнул Михаил. – Смотри!

Он бережно вынул из пакета подарочную коробку и ловко сорвал бумагу.

– Телескоп! – обрадовался дед. – А что, хочешь меня к небу приучить, да?

– Чаще смотри на звезды, отец! Под ногами давно нет ничего интересного. Тем более тебе теперь есть кому созвездия показывать.

– Это да. – Федор Леонтьевич сморгнул, вернув повлажневшему взгляду колкость. – Ладно, Миха, угодил! Хвалю.

– А мы булавку для галстука дарим, – ввернула уязвленная Елена. – Хоть и не возвышенно, зато дорого. Нам, любимый наш Федор Леонтьевич, ничего для вас не жалко. В единственном экземпляре, желтый бриллиант, платина, эксклюзив, ручная работа.

– Ну, хоть не пожмотились, – остановил ее именинник. – Молодцы. Спасибо, приятно! Развлекайтесь, гости дорогие, да не подеритесь. А я пойду, последние распоряжения отдам.


Оголодавшие гости, сглатывая слюну и дурея от запахов, доносившихся из гостиной, мотались по дому и обменивались колкостями. Елена с матерью прилепились к Диме. Загнав его в проем между окнами, они азартно допрашивали беззащитную жертву, не обращая внимания на стойкие попытки Татьяны Антоновны помешать столь тесному знакомству. Нервный Тырин ходил хвостом за Снежаной. Видимо, тоже желал познакомиться поближе. Но заскучавший Михаил Федорович таскался рядом и разглагольствовал о политике и бизнесе, не давая родственнику пообщаться с девицей тет-а-тет. Оставшаяся в одиночестве Лиза мрачно цедила коктейль и изредка безуспешно набирала номер мужа – мерзавец вновь был вне зоны действия сети.

Вот ведь удивительное дело. Многие мечтают о том, чтобы быть такой, как она: красивой, молодой, ухоженной, богатой женой очень небедного человека. И что? Где оно, счастье? Все есть, а нужно что-то другое. То, чего нет. Муж есть – любви нет. Деньги есть – мечтать уже не о чем. Внешность есть – а толку ноль: изменять мужу нельзя – прибьет, самому ему ее красота даром не нужна – девиц вокруг него и так хороводы, как на «Славянском базаре». И что имеем по жизни? Формально – все, фактически – ничего. Лиза залпом допила коктейль и с раздражением отшвырнула телефон.


От ожидания трапезы родственников отвлекло прибытие новой пары гостей.

– О, братец мой ненаглядный приехал, – оповестила собравшихся Лизавета. – С очередной невестой.

Татьяна Антоновна тут же вырвала из лап зазевавшихся родственниц утомленного галдежом Дмитрия и радостно заулыбалась:

– Ну-ка, ну-ка, поглядим, что там у вас за невеста.

– Это не невеста, – торопливо возразила Елена. – Просто Юрик попросил всех своих девушек так называть. Ему удобно, им приятно, а нам все равно. Это у вас тут все серьезно, а наш мальчик еще не нагулялся. Он еще молодой. Не то что ваш.

Дима хотел было что-то пискнуть в ответ, но Татьяна Антоновна решительно ткнула его под ребра:

– Он не молодой, а распущенный. Это сейчас так называется. Дурить девушкам голову при попустительстве родителей – не есть хорошо. Но вам этого не понять.

Поругаться они не успели. Лохматый Юрик ввалился в дом и полез целоваться к деду, приговаривая:

– Дед, какой ты большой вырос! Какой красивый! Сейчас опять гадости говорить будешь, а я тебя все равно люблю!

– Буду говорить, – прищурился разрумянившийся от радости Федор Леонтьевич. – А это что, подарок?

Он ехидно кивнул на мявшуюся у дверей юную блондинку. Ростом она была с деда, метра два. В остальном – почти полная копия Лизаветы: нарощенные ресницы, волосы, ногти и силиконовая грудь, баскетбольными мячами выпиравшая из блузки. Но, в отличие от Лизы, у гостьи еще были и модные в этом сезоне губы-пельмешки.

– Это Лера, – спохватился внук. – Моя девушка.

– Кого-то она мне напоминает, – съязвила Татьяна Антоновна. – У вас с Лизаветой случайно не один пластический хирург? Что-то вас там прямо по лекалам выкраивать начали.

– У меня, – всколыхнулась Лиза, – все натуральное.

– И у меня, – обозлилась Лера. Она еще точно не знала – может ли уже начать хамить или нужно подождать. Все ж она приехала знакомиться с родителями Юрика. А вдруг это его мамаша?