Но Сергей, вместо того чтобы успокоить ее бдительность каким-нибудь равнодушным междометием, неожиданно покраснел, словно его застукали за чем-то неприличным, и пробормотал, что, мол, да, девушка хорошая.

А Даша надеялась услышать, что он терпеть не может силиконовых дур с силиконовыми мозгами.

Мужчины, словно нарочно, никогда не говорят того, что женщины хотят от них услышать. И вовсе не из вредности. Сильный пол просто не в состоянии угадать, что именно лучше ответить в той или иной ситуации. Они, словно неумелые саперы, раз за разом подрываются на минных полях женской непредсказуемости.

Очень хотелось плакать. До такой степени, что аж щипало глаза. И почему-то было тяжело дышать. Даша словно сквозь пелену смотрела на губастую Леру, которая так и вилась рядом с ними.

– Да что вы говорите? – растягивая гласные, прогундела девица. – На стройке работаете? Как романтично!

– Да, очень, – проникновенно и с чувством подтвердил Сергей. – Хотите, я вам подробно расскажу?

– Пойдемте, расскажете, – тут же согласилась Лера таким голосом, что Дарью чуть не стошнило.

– Просто какой-то секс по телефону, – пробормотала она, стараясь унять бешеную дрожь сердца. Оно не билось, оно истерически тряслось, вызывая дурноту и слабость в ногах.

Даша торопливо протиснулась мимо танцующих и выскочила на улицу. Там было темно, тихо, пустынно – все условия для неконтролируемой истерики. Еще и фонарь у входа в дом отчего-то не горел. Брошенная всеми кавалерами девушка рухнула на скамейку у террасы и даже набрала воздуха, чтобы взвыть со всей страстью и отчаянием, но поплакать ей было не суждено.

В кромешной темноте шумно вздохнуло и завозилось что-то огромное. Вероятнее всего, медведь. Дед рассказывал, что леса тут вокруг дремучие и живность водится разная, вплоть до косолапых хищников.

Если женщина собирается плакать, остановить ее может только нечто абсолютно из ряда вон выходящее. Некоторые советуют пощечину. Но еще более подходящий вариант – не бить, а напугать до смерти. Вот прямо до заикания. Тогда ей и не до слез будет, и не до истерик.

Утробно взвизгнув, Даша повалилась на бок. Конечно, надо было бежать, но ноги отнялись. Более того, как в самом страшном сне, пропал голос. Бывает, что снится человеку кошмар, ему бы и заорать, а никак. Мычит себе во сне, ножками дрыгает, и никакой возможности убежать от надвигающейся угрозы. И просыпается жертва ночных кошмаров обычно в самый кульминационный момент. Но наяву пропавший в момент наивысшей опасности голос – это практически приговор. Даша тихо, жалобно сипела и махала руками, обреченно понимая, что на это тихое вяканье из дома никто не выйдет и не спасет.

«А он там сейчас эту Леру обхаживает, – внезапно с обидой вспомнила Даша. – И это ведь из-за него я сюда вышла! Вот выпрутся завтра все с похмелья, а тут мои косточки обглоданные».

Она попыталась представить себе эту трагическую картину, однако получалось как-то неромантично. Просто-таки «техасская резня бензопилой». И вряд ли Сергей бросится к ее бездыханному телу рыдать и рвать на себе волосы. Как бы его и вовсе не стошнило.

Мысль о том, что в последний раз он увидит свою несостоявшуюся невесту в столь неприглядном виде, придала Дарье сил. В принципе, можно было и побороться.

Когда огромный сгусток темноты навис над ее скукожившимся телом, девушка внезапно резко распрямила ноги и ударила тень куда-то в центр.

– Ай! Кто здесь? – плаксиво взвыл «медведь» абсолютно человеческим голосом. Голос был незнакомым.

– Вы кто? – Даша проворно отползла за скамейку, силясь разглядеть ворочавшуюся тушу.

– А вы?

– Я первая спросила!

– А зачем вы деретесь?

– А зачем вы прячетесь?

– Я не прятался! – возмутился голос. – Я ждал.

– Чего ты ждал в темноте? Жертву? Ты маньяк? – Тут Дашина храбрость мигом улетучилась, так как до нее дошло, что посторонний мужчина в темноте вряд ли планировал какую-то благотворительную акцию. Хорошие люди заходят в дом и здороваются с хозяевами, а не прячутся в потемках. В лучшем случае это был бомж, в худшем – убийца.

– Что вы такое несете? – судя по интонации, обладатель голоса обиделся. – Дерется, оскорбляет! Я к Федору Леонтьевичу приехал.

– Федор Леонтьевич внутри, – ехидно сообщила Даша. Она уже нащупала в темноте какие-то грабли и почувствовала себя увереннее. С граблями такие диалоги вести не в пример легче. – А на дверях звонок есть. Тебя на участок кто впустил?

– Никто. Я через забор перелез. Хорошо, что у вас тут собак нет, – неожиданно радостно подытожил незваный гость.

– А чего не через дверь? Так проще.

– Да неудобно, – неожиданно погрустнел голос. – Я ж слышу: праздник какой-то, музыка, а тут я – и без подарка.

– А почему без подарка-то?

– Ну, не совсем без подарка. Папка бутыль самогона передал. Только это ж по-свойски, по-нашему. А тут так богато, неудобно. Я завтра утречком загляну, когда разъедутся все.

– Так, вернемся к первому вопросу, – потрясла головой Дарья. – Ты кто?

– Вадик.

– Очень приятно. А я Даша. Но ясности это не вносит.

– Почему не вносит? – удивился Вадик. – Если ты Даша, то ты внучка деда Феди.

– Ладно, – согласно кивнула она. – Предположим, я внучка. А ты деду Феде кто?

– Никто. Он с моим батей дружил. Давно, лет сто назад. Он у нас в командировке был, на Урале. А тут они договорились с батей, что я приеду. С гостинцами, но по делу. Ну, я и приехал. А тут праздник какой-то.

– Так юбилей у деда. Он что, не сказал? – изумилась Дарья.

– Не-а. Просто сказал, приезжай. Еще встретить предлагал. Но мне неудобно стало. Все ж пожилой человек, в деревне живет, чего он на вокзал-то потащится? Нешто я сам не доберусь. А село-то тут богатое, я смотрю. У нас такой дом только у главы поселения, и то у него меньше. Но тоже каменный. Вот.

Рассказчик отчего-то вдруг смутился и затих.

– Эй, – позвала его Даша. – Так я не поняла все равно, почему ты в дом не пошел.

– Так неудобно, говорю же! Я никого не знаю, меня никто не знает. Обременю человека. Приехал, есть тут буду, пить. Так хоть праздник не испорчу.

– Надо же, какие сантименты, – пробормотала Дарья. – Пошли в дом, Вадик. Буду тебя с родней знакомить. Ты случайно стихи не пишешь?

– Нет, зачем? – искренне не понял новый знакомый.

– Да просто так спросила. Уж больно ты трепетный. Ты, кстати, женат?

– Нет. Вот освоюсь у вас тут и женюсь. На ком-нибудь.

Поперхнувшись следующим вопросом, Дарья затихла. А доверчивый Вадик послушно докладывал диспозицию.

– Папка так и сказал: женись на городской, наши все тебе не пара. Да наших-то и нету, разъехались. Я и сам в Стерлитамаке жил, в общежитии, только девушки общежитских не любят. Я как скажу, что комната у меня при заводе, так и все, бросают меня. А вообще меня на курсы повышения квалификации послали. Я так-то химик, удобрениями занимаюсь. Вот. А обратно не хочу. У вас тут и работа есть, и зарплаты большие. У нас там я в люди и не выбьюсь. Устал я один-то. К родителям съезжу домой, отъемся и снова в город. Тяжело человеку без жены.

– Это да, – поддакнула Даша. – Я только не поняла. Если у тебя курсы повышения квалификации, то почему ты к деду приехал? У тебя курсы-то где?

– Так в городе.

– Ну а курсы закончатся, тебе ж обратно надо будет ехать?

– Надо. Но я не хочу. Я, пока курсы будут идти, работу буду искать. Мне б хоть какую. А там и квартиру куплю…

– Ладно. Про твои прожекты я усвоила, – улыбнулась Даша. – Смешной ты. Давай руку, помоги подняться. И пойдем, а то околеем здесь.

Судя по резкому движению воздуха, Вадик начал активно махать конечностями, нашаривая собеседницу в темноте.

– Э, – отшатнулась Даша, – аккуратнее, зашибешь.

В этот момент здоровенная лапища сгребла ее капюшон и резко дернула вверх.

– Выдернул дед репку, – пробормотала девушка, очумело моргая. – Что-то ты для трепетного химика больно силен. Тебе бы в трактористы. Или в грузчики.

– Погоди, я бутыль найду, – заволновался Вадик. – Не разбить бы.

Он кряхтел, сопел, шевелился где-то рядом, после чего вдруг гаркнул прямо в ухо:

– Нашел! Целая! А точно удобно сейчас идти? Я могу и до утра погодить, если что.

– Не надо годить, – начала раздражаться Даша. – Пошли уже.

Впихнув Вадика в дом, она вдруг поняла, что плакать расхотелось. Настроение как-то вильнуло в сторону и если не исправилось совсем, то уж точно перестало быть похоронным.

– Ни фига себе, какой ты, – уважительно протянула Даша, наконец разглядев нового знакомого. Почему-то в темноте, когда он мямлил про «неудобно» и про папаню, ей казалось, что это парень лет двадцати пяти, какой-нибудь тощий, нескладный и большеглазый, как олененок Бэмби. А сейчас в холле топтался громадный детина явно за тридцать, кругломордый, слегка пузатый, с маленькими удивленными глазками и смешно взъерошенными волосами.

– Вадик, – протянул он ей лопатообразную пятерню. – Будем знакомы.

– Так уж познакомились, – одурело напомнила Дарья.

– Ну, я ж тебя в темноте не видел. А теперь вижу, какая ты красавица. Писаная, – подумав, добавил Вадик. Но тут же развил мысль во избежание разночтений: – В том смысле, что как в книжке и в кино.

– Ты тоже ничего, – сдерживая смех, кивнула Даша.

– Правда? – расцвел гость, доверчиво заулыбавшись и даже покраснев. Видимо, комплименты ему говорили редко. И вообще, все сказанное он явно принимал за чистую монету.

– Правда. Если будут обижать, скажи мне, я за тебя заступлюсь, – предупредила Дарья. – А то у нас тут публика кусачая.

Вадик испуганно заморгал и жалобно предложил:

– Так, может, я где-нибудь отсижусь?

– А кто будет за мной ухаживать?

– А что, некому? – в свою очередь изумился Вадик.

– Ой, да здесь так все сложно, – непонятно отмахнулась Даша и потащила его в центр танцующих. Дед как раз плясал со Снежаной помесь гопака и хип-хопа.

– А у нас еще гости! – крикнула Даша, предъявив собравшимся смущенного Вадима. – Это Вадик!

– О, – ухмыльнулась Мария Леонтьевна, уперев сухие руки в тощие бока и презрительно вздернув подбородок с бородавкой. – Таньк! А твоя-то еще одного жениха притащила. Надо же! Вышла на пять минут на улицу, и нате вам. Вот что бывает со старыми девами. Засиделась, называется. А я говорила, добром это не кончится!

– Жених тут один. Это я! – Из толпы вывинтился Сергей и решительно оттеснил Дашу от Вадика. – Уймитесь, бабуля! Попрошу мою невесту похабными намеками не оскорблять!

– Я тебе не бабуля! – взвилась Мария Леонтьевна.

– Это пока, но скоро породнимся, – успокоил ее Сергей.

Даша помимо воли начала расплываться в счастливой улыбке. Ему, оказывается, не все равно! Что она там себе напридумывала?

Сергей демонстративно обнял будущую жену и прошептал ей прямо в ухо, едва не оглушив:

– Я все правильно сделал? Или у нас смена караула? Дай знать, чтобы я тебе малину не портил!

– Вот только что ты все и испортил! – Даша сжала зубы и попыталась вырваться.

– Что не так? – вывернуться из лап строителя было не так-то просто. – Я вижу, что опять не угодил, но не могу нащупать причину. Видишь, я предупреждал, мне очень трудно с женщинами. Мне нужны подсказки и наводки.

– Что-то с Лерой у тебя проблем нет! – прошипела Дарья.

– А что Лера? – Он так резко залился краской, что Даша едва не застонала от разочарования. – Мы просто разговаривали.

– Просто? Разговаривали? А ничего, что ты якобы мой жених и приехал сюда со мной?

– Почему якобы? – опешил он. – И почему мне нельзя с ней разговаривать?

– Потому!

– А, все. Я понял и усвоил. Надо ж было сразу сказать. – Он внимательно посмотрел Даше в глаза. – Ты что, ревнуешь?

– Нет! Еще чего! Мне плевать!

– Да, когда мне плевать, я тоже обычно вот так ору, – удовлетворенно улыбнулся Сергей. – Это хорошо, что тебе плевать. Но я теперь понял, что нужно разговаривать только с тобой и смотреть только на тебя.

– Я этого не говорила!

– Да? Значит, я опять все не так понял. А мне мама однажды сказала, что когда-нибудь я обязательно научусь понимать женщин. По-моему, она преувеличила мои способности. Я логик. А у вас с этим делом напряженно.

– Хамишь? – насторожилась Даша.

– Нет, занимаюсь самобичеванием. Я к тому, что у мужчин и женщин разная логика. Это сложно для налаживания контактов. – Сергей печально оттопырил губу, изображая грусть по поводу трудностей с пониманием. – Я бы очень хотел, чтобы ты прямым текстом говорила мне все, что хочешь получить в результате. Я же предупреждал: намеков не понимаю, между строк читать не умею, но готов искать консенсус. Кстати, хотел спросить, раз по легенде мы жених и невеста, нам целоваться можно? Или будем изображать целомудренную пару?

– Я с тобой целоваться не буду, – неуверенно огрызнулась Даша.