Ольга Егер - Финал

— Я знаю, ты злишься на меня! — начал Эрик. — Поэтому принес тебе это!

Он протянул ей свою фотографию. Девушка незаметно улыбнулась, но тут же состроила обиженную гримасу. Она взяла дар, и оставив дверь открытой для гостя, прошла в квартиру. Блайд переступил порог, закрыл за собой и пошел следом за Джулией, с интересом осматриваясь. Как и ожидалось, девушка взяла ножницы. Карающий предмет занесла над карточкой и… вопреки ожиданиям Эрика, обрезав края, вставила его портрет в рамочку и прицепила на одну из веток нарисованного дерева. Больше не обращая внимания, на присутствующего парня, Джули снова взяла кисточку, продолжив прорисовку. Эрик сбросил пальто, встал за спиной девушки, вооружившись второй кистью и, придерживая свободную руку на талии украинки, стал подводить линии краской на стене.

— Я злился на тебя. — Заговорил он у самого ее уха, заставляя все ее тело покрываться мурашками. — Выключал радио, когда слышал твои песни. Ругался с теми, кто заговаривал о тебе…

— Очень мило! — произнесла Джулия. — Ты не хотел меня ни слышать, ни видить!

— Я скучал по тебе! — внезапно выдал Эрик. Он перестал притворяться, что рисует — это было лишь предлогом, чтобы стоять рядом с ней и чувствовать запах ее волос.

Джули отобрала у него кисточку, бросила на стол вместе со своей и, повернулась к парню лицом. Зеленые глаза пристально всматривались в серые.

— То есть, ты пришел просить прощения за учиненный скандал на ровном месте? — уточнила она, хоть ему и тяжело было понять, что значит «на ровном месте».

— Можно и так сказать, — его горло пересохло от волнения. — Но если бы ты сказала мне о том, с кем работаешь, я бы так не злился!

— Я прощу тебя, если больше такого не повторится! — сказала она.

— А я больше и не буду, если ты откажешься от клипов, в сценарий которых входят поцелуи и откровенные сцены! — он не хотел говорить этого, точнее очень даже хотел, но думал, что способен промолчать.

— Ты был на площадке, так ведь?

Эрик кивнул. Она хитро сузила глаза.

— Каждый сценарий я буду обсуждать с тобой! — внезапно и очень легко согласилась девушка. — Только не делай так больше, хорошо?

Она повисла у Эрика на шее. Он крепко прижал ее к себе, закрыв глаза и наслаждаясь моментом примирения.

— В следующий раз, прежде чем делать глупые выводы, поговори со мной! — шептала она, стараясь не плакать. — Я давно выбросила его из головы! Ты должен знать это как никто другой! Хотя не могу сказать, что месть не сладкое чувство!

— Значит, ты все-таки добилась своего?

— Еще и как! Но знаешь, я даже простила его. Правда, это было до того, как он явился с этим дурацким веником!

— Все! — взвыл Блайд. — Больше ни слова о нем!

Джули взглянула парню в лицо, чувствуя себя счастливой не смотря ни на что.

— Ты такой дурак, Эрик! — рассмеялась она, радуясь этому факту, и снова прижалась к парню.

— Повтори это, только по-другому! — попросил он.

— Что ты дурак? — уточнила она.

— Нет!

— Ты определись, чего ты хочешь! — шутливо оскорбилась она, заглядывая в серые, такие родные глаза. — Эрик! — она произнесла его имя по-русски, и музыкант, уже не отдавая себе отчет в происходящем, поднял ее на руки, отнес к кровати, сел и усадил себе на колени. У нее перехватило дыхание. Голова кружилась, но девушка не переставала обнимать парня.

— Мне так тебя не хватало! — едва не плакала она.

— Мне не было легче! — как-то сухо выдавил из себя он, глядя на ее губы.

— Почему ты не пришел раньше?

— Гордость мешала. Просто сначала Волкан, потом твой Ромео!.. Я не видел тебя полгода, а они отобрали тебя у меня!

— Ну, — рассмеялась Джулия, обхватив ногами торс парня, всем телом прижимаясь к музыканту. — Разве такое возможно? Алан теперь важная часть моей жизни. Но ты — на первом месте! Мне без тебя не дышится! Я из-за тебя с Сарой поссорилась. Вот даже съехала от нее.

— Наслышан. От нее лично! — рассмеялся Блайд. — Знаешь, это даже забавно. Все пытались вмешаться, чтобы нас помирить.

— Волнуются! — улыбнулась Джулия, и Эрик сделал то, чего так давно хотел — поцеловал ее. Но сам же остановил внезапный порыв, прежде чем переступил черту дозволенного.

— Ты все еще должна мне ужин! — напомнил он, немного отстраняясь.

Джули это показалось обидным. Но она поднялась с кровати и пошла на кухню, чтобы заняться готовкой. Эрик посидел несколько минут, сосредоточенно дыша: вдох, выдох, вдох… Успокоился и постарался выкинуть из головы все мысли? касающиеся того, что они совершенно одни в маленькой квартире, что у девушки, суетящейся по кухне? красивые ноги, что тонкая талия так и призывает обнять, а еще, что он дико соскучился по аромату ее кожи, волос, что жаждет поцелуев и не только их…

И ему практически удалось побороть себя. Хуже пришлось после ужина и легкой уборки с расстановкой вещей по местам. Прицепив разноцветные фонарики над кроватью, и сделав подобие балдахина из органзы, Джулия переоделась и легла спать. Естественно, о том, что Эрик уйдет не было и речи. Он тоже освободился от лишней одежды, залез под одеяло… Постарался думать о чем-то не слишком приятном, когда к нему прижалась девушка, одетая в слишком короткую ночную рубашку. Но в такой ситуации получалось у него плохо, особенно, когда ее нога оказалась на его бедре. Он промучался полночи, наконец, решился на поступок, но… выяснилось, что Джули крепко спит на его плече. Блайд выдохнул, поддался сладким снам. Он закрыл глаза и улыбнулся. Все так, как должно быть: она рядом, теплая, нежная, своя…

В компании «Стоун херст» редко что-то менялось: суета, приглушенный шум сотрудников, слоняющихся по этажам, сплетничающих. А тем для разговоров у них было много. И две из них в данный момент вошли через парадный вход, держась за руки и сияя. Третья тема стояла у лифта, вместе с менеджерами и внимательно следила за передвижением первых двух. А они подошли, ни капельки не смущаясь и продолжая лучиться от счастья.

— Доброе утро! — поздоровалась Джулия, позволяя блондину легко поцеловать себя в губы. Блайд при этом только усмехнулся.

— Разве утро? Вы только проснулись? — неприятно удивился Волкан и покосился на музыканта.

Менеджеры переглянулись. Роб глупо хихикнул и постарался скрыть смешок за притворным кашлем. Честер только приподнял одну бровь в изумлении такому повороту событий, ведь он лично не присутствовал при тайном сговоре молодых людей.

Блайд протянул ладонь графенку. Тот, как ни странно, принял жест, и мужчины пожали руки.

— Почти. Мы допоздна заканчивали ремонт в ее квартире. — Оправдался Эрик, успокоив блондина.

— Я что-то пропустила? — поинтересовалась Джули.

— О чем ты? — притворился Волкан и придвинул девушку ближе к себе. — Пойдем!

Приобняв ее, парень повел Джулию к лифту, склонился к ней и тихо прошептал:

— Люблю, когда ты улыбаешься!

С того самого дня их всегда и везде видели втроем: Джулия, Эрик и Алан — казалось, они расставались исключительно при отлучке по нужде и во время концертов (но даже тогда либо Блайд, либо украинка срывались с интервью или съемок и мчались на выступления к друг дружке, чтобы поприсутствовать за кулисами). Причем в газетах о славном трио не было ни слова. И спасибо за это стоило сказать Честеру, подключившему все свои связи, чтобы уберечь маленькую тайну любовного треугольника. Однако, ему не требовалось никаких признаний. Хватало того, что певица перестала трепать ему нервы, попадать в больницы и появляться на людях с постной миной. Нет! Такого больше не случалось! Наоборот, Джулия выглядела по-настоящему счастливой, с точки зрения менеджера. «Ей просто для полной радости не хватало двух домашних любимцев! — думал он. — Надо было ей хомячков подарить!» Ведь теперь она усиленно заботилась о парнях: кормила, поила, следила за их здоровьем. Обеды, завтраки и ужины делились на троих! Компания даже домой старалась уходить одновременно, что заставляло задуматься над тем, где они проводят ночи! Но Чес не особо лез в их отношения, и Генри не позволял это делать. Хотя продюсеру было совершенно не до разборок с подопечной. У него хватало личных проблем: Сара не давала покоя. То она позволяла приблизиться к ней, то отталкивала. Генри просто с ума сходил и жутко ревновал ее к Гарольду, с которым бывшая модель проводила чересчур много времени! А она получала удовольствие от его страданий.

— Ты специально над ним издеваешься? — вслух задумалась Джулия, наблюдая за подругой, фотографирующей резвящихся детей во дворе.

— Да! — ответила Сара, улыбаясь не только собственным мыслям, но и смешной рыжей маленькой девочке, скорчившей забавную мордашку при виде тети с фотоаппаратом. — Кажется, я знаю, какой ты была в детстве!

— Ну, не такой милой и совсем не рыжей! — махнула рукой украинка и подмигнула внимательно рассматривающей ее малышке. — Так что с Генри?

— Во-первых, — девушка сделала несколько кадров с мальчишками, пинающими мячик. — Это ему месть за то, что не звонил и долго молчал. Во-вторых, так интереснее! Ему постоянно приходится бороться, и…

— Воспитываешь? А не боишься, что ему надоест? — посеяла зернышко сомнения в сердце подруги Джулия.

Сара замерла, оттянула от лица фотоаппарат и нервно сглотнула. По ее очень злобному взгляду украинка поняла, что за такие «ненарочно» оброненные фразочки можно схлопотать как минимум подзатыльник. Опасаясь за свое здоровье, Джулия присвистывая, повернулась лицом к парку, присматривая для себя путь к отступлению. И вдруг заметила сидящую на скамейке по ту сторону дороги светловолосую женщину. Она показалась украинке очень знакомой.

— Я сейчас, — словно завороженная увиденным, проронила Джулия и покинула подругу. Она перешла дорогу и без разрешения присела рядом с женщиной. Та не обращала внимания на нее, пока девушка не поздоровалась: — Привет, Эвридика!

Светло карие глаза смерили рыжую девчонку неприязненным взглядом и снова вернулись к созерцанию детворы.

— Это ты? — хмыкнула недовольная соседством женщина. — Слышала, у вас с Блайдом все замечательно? Поздравляю!

— Спасибо! — улыбнулась Джули. — А почему ты здесь? Одна и такая грустная?

— Я всегда… — Неожиданно для самой Эвридики сорвалась правда, но она тут же попыталась спрятать ее за грубостью. — А тебе больше не к кому приставать с глупыми вопросами?

— Нет! — растянула на физиономии слишком уж довольную улыбку Джулия, что означало: «Фиг ты от меня избавишься!» — и женщина поняла это, шумно вздохнула и рассказала все, как есть.

— Видишь того мальчика с ямочками на щеках? — указывая на ребенка, Эвридика умиленно улыбалась. — Мой сын!

— У него твои глаза! — подметила украинка, рассматривая мальчишку. — Ты пришла забрать его домой?

— Нет, — опечалилась женщина и закрыла лицо руками, чтобы не показывать наворачивающихся на глаза слез. — Я не могу к нему даже прикоснуться! Уолес отобрал у меня права… Мы поженились еще будучи студентами. Вечеринки, все такое. Нам как-то сложно было свыкнуться с тем, что нужно взрослеть. А потом выяснилось, что я беременна. Уолес сразу стал другим: суровым, серьезным, постоянно пропадал на работе. Ему было не до меня. А мне так хотелось хоть немного развеяться. Ведь ребенком занималась только я. И я устроила вечеринку. Он пришел злой. Мы поссорились. Он ударил меня, и я, не задумываясь, ушла. Меня не было неделю. Ночевала у подруг, ходили на концерты. Мне показалось, что жизнь снова стала прежней, легкой, без тяжелой ответственности. Прошел месяц. Я вдруг поняла, насколько скучаю по своему малышу… Но уже было поздно. Уолес подал в суд… и…

— Отобрал у тебя права… — догадалась Джулия и внезапно вышла из себя, гневно высказавшись по этому поводу: — Урод! Нет. Ты, конечно, тоже дура! Захотелось порезвиться! Надо было раньше головой думать. Но материнский инстинкт…

Джулия то вскакивала, то присаживалась обратно на скамейку. И сейчас грустно рассматривала собственные носки ботинок.

— Никакой суд не может запретить тебе быть матерью и любить своего сына! — совершенно грустно проговорила она. — Ты обращалась к адвокатам? Пыталась вернуть себе сына?

Эвридика подозрительно покосилась на разбушевавшуюся девушку. А та уже готовилась лезть на баррикаду с лозунгами: «Дети — матерям, мужей — в ссылку, в Сибирь!».

— Ничего. Я ничего не делала. Я действительно плохая мать… Да успокойся ты! — попыталась урезонить украинку женщина. — Чего ты так разнервничалась? Это же моя личная проблема, а не…

— Эвридика! Запомни! Не бывает плохих матерей! — Джулия внезапно сжала ее ладошку в своих руках и, глядя прямо в глаза, сказала: — Детям нужны родители несмотря ни на что. Даже если выросли и кажутся самостоятельными, они все равно скучают по родителям… По теплу маминой улыбки, по строгой и скупой похвале папы…