Жаклин Монсиньи - Флорис. Любовь на берегах Миссисипи

Едва всадники завернули за угол, как Элиза поспешно поднялась в свою комнатушку. Тщательно закрыв дверь и повернув в скважине ключ, она вынула из кармана фартука записку, сложенную вчетверо. Щурясь и шевеля губами, она стала разбирать две короткие строчки. Собственно, она почти не умела читать, но кое-как справилась с трудной задачей. Ее морщинистые узловатые руки дрожали… Тяжело опустившись на край постели, она вытерла покрасневшие от слез глаза.

— Господи Боже… голубка моя… Ах, все это плохо кончится!

Госпожа де Сент-Эрмин, невзирая на преклонные годы, свято следовала версальской моде. Украшая свой роскошный шиньон цветами, она услышала стук копыт. Любопытная старуха тут же забыла о своем увлекательном занятии и устремилась на балкон из кованого железа.

Флорис, Адриан и их спутники проехали по улице, направляясь к Восточным воротам.

Госпожа де Сент-Эрмин отличалась большой сообразительностью. Мгновенно догадавшись, в чем дело, она бросилась к своему новому жильцу — из-за жары тот спал почти обнаженным. Однако госпожу де Сент-Эрмин это не остановило. Напротив!

— Господин де Гастаньяк… Братья де Вильнев и де Портжуа направляются за город!

Эрнодан, приподнявшись, стыдливо натянул на себя простыню.

— Благодарю вас за любезность, мадам… Эй, Лафортюн, одевайся, да поживей!

В ответ раздался стон. Толстый драгун мирно почивал в гамаке у раскрытого окна.

— Всегда рада услужить вам, капитан, — прошелестела госпожа де Сент-Эрмин, с сожалением отрывая взор от молодого человека.

Барон Жеодар Кастильон дю Роше обходил модные лавчонки в сопровождении своего верного Падена. Внезапно одна из торговок воскликнула:

— Смотри-ка, мой давешний покупатель куда-то направился!

Жеодар вздрогнул, узнав скакавшего впереди Флориса. Паден схватил своего господина за руку.

— Сударь, умоляю вас, не попадайтесь на глаза этому головорезу! Иначе он опять вас проткнет!

— Довольно, Паден… Теперь я знаю, как отыскать мою невесту! — высокомерно промолвил Жеодар.

— Вы сами напрашиваетесь, сударь! — еле слышно возразил Паден.

Хозяйка модной лавки не упустила ни единого слова из этого интересного разговора. Дождавшись ухода покупателя, она заперла свою лавочку и устремилась к лучшей подруге, супруге аптекаря, ибо ей не терпелось поделиться новостями. Жена местного эскулапа перевязывала раны моряку Яану Легалику.

— Представляешь, Артемиза, эти господа, что вытащили из огня негритянок губернатора, куда-то направились, а господин, едва не утонувший вчера, бросился за ними следом!

Легалик поспешно встал.

— Но, сударь, я же не закончила перевязку! — вскричала аптекарша.

Не слушая ее, он ринулся на улицу.

— Что это на них всех нашло с утра пораньше? — недоуменно спросила хозяйка модной лавки, довольно точно определив суть происходящего.

Флорис и Адриан, не ведая о том, какой переполох они вызвали своим отъездом, между тем приближались к восточным воротам. Когда они оказались у кирпичных мостков, в город входил небольшой отряд мирных натчезов, желавших продать свои охотничьи трофеи Братья жестом приказали спутникам расступиться Индейцы шли гуськом, не поднимая глаз. Лишь одна девушка осмелилась бросить быстрый любопытный взор на незнакомцев. У нее была светлая кожа, и она больше походила на испанку, чем на индеанку. Ее прекрасные глаза задержались на лице Адриана, и тот почтительно снял треуголку, поклонившись прелестной дикарке. Мгновенно потупившись, она поспешила догнать своих соплеменников.

— Клянусь, брат, она покраснела! — с улыбкой прошептал Флорис.

Адриан промолчал. Шестеро всадников осторожно проехали по ненадежным мосткам, а затем пустили лошадей в галоп. Они скакали вдоль берега Миссисипи, заросшего акациями. Черная песчаная почва постепенно сменялась плотной красноватой глиной. Для лошадей это был удобный путь. Внезапно Флорис на всем скаку осадил свою кобылу. Остальные последовали его примеру. С запада, со стороны моря, доносилось какое-то глухое содроганье. Звуки напоминали далекий залп батареи из тридцати пушек, выстреливших одновременно. Флорис и Адриан нахмурились. Оба, не сговариваясь, посмотрели на спокойные и безмятежные воды реки. Небо слепило взор своей лазурной голубизной.

— Возможно, в Мексиканском заливе идет морское сражение, — предположил Флорис, сам не слишком веря своим словам.

Адриан обернулся к спутникам.

— А вы что скажете, друзья?

Федор с важностью положил руку на эфес сабли.

— Если это собаки-англичане, то я им не завидую!

Чтобы придать больше веса своей реплике, он смачно сплюнул. Ли Кан же поднял палец к небу, призывая к вниманию.

— Не вернуться ли нам? — промолвил осмотрительный Грегуар.

Вновь послышался рокот, постепенно удалявшийся по направлению к Иллинойсу. Издалека было видно, как сползаются к реке, словно муравьи, жители Нового Орлеана, привлеченные этим необычным явлением Цицерон подъехал поближе к Адриану.

— Плохо, мисси… нехороший шум… это перст Божий!

Федор и Ли Кан с презрением взглянули на него. Им хотелось показать этой макаке, что казаку и китайцу вместе нечего бояться.

— Ну, чего мы ждем? Вперед!

Флорис с силой вонзил шпоры в бока рыжей кобылы. Солнце палило немилосердно. Шестеро всадников мчались, не произнося ни звука. Не желая в том признаваться, все они испытывали какое-то зловещее предчувствие. Воздух был тяжелым. Ритмичный грохот, казалось, следовал за маленьким отрядом по пятам…

Вскоре их глазам открылся чарующий пейзаж. В роскошной листве цветущего мангрового дерева выделялись яркие венчики. Длинные корни плакучей ивы, оливковых деревьев, усыпанных белыми шарами, и колючих кустов спускались в стоячую воду протока Маншак — одного из бесчисленных слепых рукавов Миссисипи.

— В этом краю земля дрожать! — сказал Цицерон, сделав знак своим спутникам следовать за ним по мшистой тропинке.

Федор только пожал плечами. Ли Кан хранил неодобрительное молчание. Краснолицый Грегуар еще больше побагровел. Славный старик утратил вкус к экзотике, и вся эта пышная растительность тревожила его. Вокруг всадников тучами роились комары и мошки, а лошади нервно вздрагивали, слыша треск скользивших в траве гремучих змей.

— Почему в этом краю дрожит земля, Цицерон? — спросил Адриан.

— Черт возьми, уж нет ли здесь зыбучих песков? — подхватил Флорис.

Цицерон покачал головой.

— Это нет, мисси, но будь осторожен, и ты, мисси, тоже…

Услужливый Цицерон обернулся, чтобы схватить за повод лошадь Федора. Это было уже слишком! Казак яростно выругался. Он не мог больше смотреть, как его молодые господа во всем потакают этому черномазому идиоту.

— Гром и молния! — с этими словами Федор пришпорил коня, чтобы перепрыгнуть через сломанную березу.

— Берегись, мисси! — в ужасе воскликнул Цицерон.

Но было поздно: ступив за тропу, Федор угодил в болото — твердая на вид почва скрывала вязкие воды протока.

Флорис и Адриан стремительно спешились. Федор отчаянно барахтался в тине. Его лошадь всхрапывала, силясь выбраться из западни. Казак ничем не мог ей помочь — видимо, нога у него застряла в стремени. Впрочем, положение его было бы не таким отчаянным, если бы на поверхности воды не показались черные змеи, чей укус считался смертельным. Отвратительные рептилии с шипением приближались к казаку.

— Не шевелись! Мы прикроем тебя, Федор! — в один голос закричали Флорис и Адриан, заряжая пистолеты.

Ли Кан выхватил кинжал, который умел метать на сто футов.

— Нет, мисси… Ты пустить Цицерона!

Негр бросился в воду. Он плыл по-лягушачьи, держа голову на поверхности и при каждом взмахе руками издавал какой-то странный крик. Эти пронзительные звуки отпугнули змей. Постепенно все они спрятались за белыми кувшинками, источавшими зловоние.

Опасность миновала. Федор наконец освободил ногу и выполз из тины, а Флорис и Адриан помогли выбраться лошади. Цицерон приплясывал от радости, показывая белоснежные зубы. Федор понурился, стыдясь прежней своей злобы по отношению к негру.

— У тебя, друг, кожа другого цвета, но отныне… отныне ты всем можешь говорить, что Федор Тартаковский твой товарищ и должник!

И казак сжал руку Цицерона так, что у того едва не хрустнули кости. К счастью, вмешался Ли Кан, прервав эти излияния присущей ему тирадой:

— Да будет благословенная тысячу раз тысячей благовонных лет Рыба с Сумрачной Чешуей, извлекшая Острый Клинок из отравленных вод Лживого Дракона… Рыба с Сумрачной Чешуей может теперь рассчитывать на вечную признательность Лотоса с Пятью Лепестками!

Цицерон комично вращал глазами, слушая эту речь, из которой не понял ни единого слова. Зато Грегуар выразился кратко, но куда более внятно.

— Отлично, парень! Люблю смельчаков!

Флорис и Адриан дружески хлопнули Цицерона по плечу Негра приняли в компанию!

Маленький отряд намеревался вновь тронуться в путь, как вдруг совсем близко раздался выстрел. Шестеро всадников бросились назад. Глазам их предстало занятное зрелище. Жеодар Кастильон дю Роше барахтался в середине протока. С тропы по черным змеям стреляли Эрнодан де Гастаньяк и Яан Легалик, тогда как Лафортюн с Паденом оглашали воздух горестными сетованиями.

— О! Проклятая страна!

Цицерон хотел было опять нырнуть в воду, но Флорис удержал его.

— Нет, с этим кретином управлюсь я! — проскрежетал молодой дворянин, сбрасывая камзол.

Мутная вода сомкнулась над Флорисом. Он лишь изредка выныривал, испуская тот же пронзительный крик, что и Цицерон несколькими минутами раньше.

— Здорово! Мисси делать, словно настоящий дикарь! — одобрительно воскликнул Цицерон, гордясь успехами своего «ученика».

Флорис же бесцеремонно ухватил Жеодара за шиворот.

— Ну, не брыкайтесь! Вечно вы путаетесь у меня под ногами!

Жеодар без сил рухнул на мох.

— О, благодарю вас, господин де Портжуа! Право, не знаю, как это со мной случилось… и как я оказался в этом болоте!

— Вот именно, сударь! Я спас вам жизнь лишь затем, чтобы узнать, что вы здесь делаете! Быть может, вы следите за мной вместе с этими господами? — загремел Флорис, и во взгляде его зажегся опасный огонек.

Эрнодан горделиво подбоченился.

— Сударь, в Луизиане есть место для всех!

Флорис насмешливо ухмыльнулся.

— Вы правы, сударь, она в десять раз больше Франции! Но почему-то мы все время сталкиваемся с вами, хотя ваше общество не доставляет мне никакого удовольствия!

— Простите, сударь, мы имеем право прогуливаться, где нам вздумается! — вмешался Яан Легалик.

Флорис метнул на него убийственный взгляд.

— Ваши прогулки мне не нравятся, сударь, и я не позволю вам шпионить за мной!

Две шпаги вылетели из ножен одновременно. Адриан устремился между противниками, рискуя получить удар в спину или грудь.

— Прошу вас, господа, прекратите!

— Уйди, Адриан! — взревел Флорис, бешено вращая шпагой.

Адриан не двинулся с места.

— Ни за что, сначала вам придется убить меня! Вы обезумели… Мы далеко от города, а здесь любая рана может привести к гангрене… Лучше выслушайте меня, я предлагаю заключить соглашение.

Хладнокровие графа де Вильнев одержало верх. Флорис сделал шаг назад. Легалик последовал его примеру. Все остальные, напротив, подошли ближе и, затаив дыхание, приготовились слушать Адриана.

— Отныне каждый может делать все, что ему заблагорассудится, однако мы будем сохранять дистанцию в триста футов… нарушение запрета повлечет за собой дуэль… Если вы согласны на это, господа, мой брат возьмет свой вызов назад… Что скажешь, Флорис?

Тот сардонически расхохотался.

— Я готов, только пусть господин дю Роше не тонет так часто! Но клянусь вам, если дистанция не будет соблюдена, я проткну вас троих, и пусть меня потом на всю жизнь упрячут за решетку!

— Слово дворянина, сударь, мы принимаем это соглашение! Не так ли, господа? — С этими словами Эрнодан повернулся к своим спутникам.

— Каждый за себя? Что ж, идет! — воскликнул Жеодар, тяжело поднимаясь на ноги.

Яан Легалик, не сказав ни слова, только кивнул головой. Флорис побледнел и нервно передернул плечами. Из троих претендентов на руку Батистины этот моряк казался ему самым опасным, ибо в нем ощущалось искреннее чувство.

Все вскочили в седла. Маленький отряд под предводительством Флориса и Адриана первым тронулся в путь. Флорис часто оглядывался. В трехстах футах за ними ехал Эрнодан де Гастаньяк, далее следовал Легалик, и замыкали группу Жеодар. Паден и Лафортюн.