— О, спасибо, спасибо, господа!
Из дыры вылезли Яан Легалик и Эрнодан де Гастаньяк, вымазанные с ног до головы.
— Ой, я тону, помогите!
Появилась взъерошенная голова графа дю Роше. Бедняга выглядел очень жалко. Федор и Ли Кан вытянули его под мышки, а затем поставили на ноги. Он тут же бросился с протянутой рукой к Флорису.
— Слава Богу, сударь, вы живы! Я никогда не простил бы себе!
В зеленых глазах Флориса сверкнула молния.
«Уй-ю-юй! Женихи собрались, сейчас начнется!», — тревожно подумал Жорж-Альбер.
Однако обезьянка ошибалась. У Флориса просто не хватило времени — с площади д’Арм уже мчались Попюлюс де Проте и Гаэтан д’Артагет. Вода хлюпала в их сапогах.
— Скорее, друзья… О! Слава Богу, вы живы! — в один голос вскричали оба дворянина, увидев Флориса.
Тот пожал плечами, и черные кудри упали ему на лоб.
— Сегодня утром я только это и слышу!
— Учтите, губернатор сейчас весьма не в духе! — торопливо промолвил Попюлюс.
«Еще бы! — проворчал про себя Жорж-Альбер. — На него свалилось столько забот!»
— Он посмотрит сквозь пальцы на дуэль, но вам нужно на некоторое время уехать из Нового Орлеана…
— Благодарю вас за совет, друзья! Мы, впрочем, и сами решили осмотреть одну плантацию в Иллинойсе, — решительно произнес Флорис.
Адриан моментально все понял. Правда, он в любом случае не стал бы опровергать слова брата.
— В таком случае удачи вам и отправляйтесь как можно быстрее!
Гаэтан и Попюлюс обменялись рукопожатием со своими друзьями.
— Господин граф… ах, господин граф, какая проклятая страна!
— Господин капитан… ох, господин капитан, ну и местечко! Драпать отсюда нужно!
Паден и Лафортюн, обливаясь слезами, суетились вокруг своих хозяев, спасенных от неминуемой гибели. Флорису и Адриану больше нечего было здесь делать. Вода доходила уже до колен, и они знали, куда им ехать. Жорж-Альбер прыгнул на плечо к Флорису. Ли Кан, Федор и Цицерон направились к постоялому двору, вернее, к его обломкам.
Старый Грегуар уже успел подобрать кое-что из вещей и теперь сушил одежду над костром. К счастью, совсем не пострадал кованый сундук, в котором хранились кошельки, набитые пистолями.
Для пущей надежности Флорис и Адриан отдали часть денег своим спутникам, а остальное рассовали по карманам. Путь их лежал к протоку Сен-Жан. Дорога была размыта, и лошади поскальзывались. Ураган не пощадил плантацию виконтессы Шьендель де Понтальба: поля были опустошены, парк превратился в кладбище поваленных деревьев, от очаровательного домика осталась только груда досок и камней.
Жольетта де Ла Бюисоньер также лишилась всего и приехала к своей подруге. Флорис и Адриан на несколько дней задержались, чтобы помочь рабам построить хижины и вытащить из-под развалин уцелевшее добро. Затем наступил час прощания.
— Флорис… Флорис, любовь моя, останься! — робко прошептала на рассвете Мари-Бланш.
Они провели ночь на влажном матрасе в шалаше. Флорис осторожно обнял виконтессу. Раны его еще болели.
— Я вернусь, дорогая… Но сначала я должен уладить одно семейное дело!
На следующее утро Флорис, Адриан и их спутники уселись в шлюп, купленный Федором за бешеные деньги. Проток Сен-Жан, вобравший в себя воды разлившейся Миссисипи, превратился в бурную реку.
— Мой славный Грегуар, быть может, тебе лучше подождать нас здесь? — сказал Адриан, когда припасы и снаряжение были загружены в лодку.
— О, господин граф, скажите прямо, что считаете меня слишком старым! — обиженно воскликнул верный слуга, побагровев от волнения.
— Да нет же, Грегуар, — вмешался Флорис, — просто плавание будет нелегким и… и, возможно, опасным…
— Все равно поеду! Поеду, господин Флорис, потому что от меня вам таиться нечего! Я прекрасно знаю, куда вы направляетесь, и хочу быть с вами!
С этими словами Грегуар решительно прыгнул в шлюп, который едва не перевернулся от толчка, но Федор железной рукой удержал его на плаву.
— У Старой Осмотрительности слово всегда было твердым, а мудрость равна уму двухсот восьмидесяти тысяч прославленных ученостью мужей из крепости, что стоит на трех белоснежных слонах! — наставительно заметил Ли Кан, спускаясь в лодку.
— Мисси Грегуар очень важная, хозяин слушаться! — сказал Цицерон, обращаясь к Жоржу-Альберу.
Обезьянка подмигнула ему. Положительно, этот Цицерон был неглупый малый! По унылым лицам Флориса и Адриана он безошибочно определил, что старый слуга взял верх над молодыми господами — и к тому же признал в Жорже-Альбере достойного собеседника.
Плавание и в самом деле оказалось небезопасным. Приходилось постоянно лавировать между стволами деревьев, грозивших перевернуть небольшое суденышко. Сменяя друг друга, путники гребли два дня; на ночь лодку привязывали к упругой ветке ивы, а утром вновь пускались в путь.
Флорис чувствовал себя все лучше и лучше. Раны его уже совсем затянулись. В сущности, он не был создан для придворной жизни, для его пылкой натуры гораздо больше подходила нынешняя опасная ситуация. Впрочем, иногда он погружался в непривычное молчание, и Адриан говорил себе, что гордец Флорис сильно изменился после дуэли.
Однако старший брат пока не сумел определить, чем это было вызвано.
— Ты править прямо… теперь на запад… теперь на север… поворачивать на восток!
Цицерон оказался превосходным лоцманом, и его советы очень помогали гребцам.
Из протока Сен-Жан они переправились в проток Маншак, пострадавший от урагана ничуть не меньше, чем первый.
К вечеру второго дня они выплыли из протока.
— Долго придется лететь розовой голубке, прежде чем достигнет она незапятнанной вершины на земле, несущей успокоение! — важно промолвил Ли Кан.
Китаец был прав. Белоснежные хлопковые поля перестали существовать. Истерзанная земля была усеяна камнями и глубокими бороздами с липкой жижей.
Плантации госпожи де Гонджибурно больше не было. На месте, где стоял дом, возвышалась груда обломков.
— Эй! Есть здесь кто-нибудь?
Никто не отозвался на крики молодых дворян и их спутников. Быстро темнело, и им пришлось расположиться на ночь возле холма, где было посуше.
На следующее утро вода немного схлынула. Федор первым двинулся вперед. Грязь доходила ему до колен.
— Разойдемся в разные стороны и прочешем все вокруг! К полудню возвращайтесь сюда! — приказал Адриан.
В полдень шестеро путников собрались у холма. Никто ничего не нашел. Сомнений не оставалось: канонисса, ее кузина и рабы исчезли.
— Если бы они погибли, трупы должны были бы всплыть! — мрачно заметил Флорис.
Ли Кан почесал свою косицу.
— Благоуханная рука Будды не может оставить без поддержки крылатых стрекоз, которые…
Федор нетерпеливо прервал маленького китайца.
— Гром и молния, старый друг, кончай молоть чепуху! Лучше помоги!
Казак был сегодня явно не в духе. Сощурив свой единственный глаз, он тщетно пытался раздуть костер, и шрамы на его лице побагровели от натуги. Трут отсырел, влажные листья и ветки дымились, не желая гореть. Пришлось жевать холодное сало с маисовым хлебом.
Грегуар съел свой завтрак с недовольным видом. Горячая похлебка была бы гораздо лучше. Жорж-Альбер, напротив, сиял, поскольку обнаружил в лодке несколько бутылок вина.
Флорис бесцеремонно прервал пиршество обезьянки.
— Поторопимся, друзья! Грязь уже подсыхает!
Лодку надо было тащить волоком до следующего протока примерно одно лье. Солнце вновь палило немилосердно, и земля кое-где уже начинала трескаться. Флорис и Адриан изумленно переглядывались: они еще никогда не видели, чтобы с такой быстротой спадала вода.
— Ты знаешь, как добраться до Баратарии? — вдруг спросил Флорис у Цицерона.
— Да, мисси, только на пути много крокодилов… и хуже — злые дикари нападать на всех… и хуже — в лесу вампиры пить твою кровь… и хуже — огромные летучие мыши летать…
Флорис не без раздражения прервал этот фантастический рассказ. — Ты мне об опасностях не говори, скажи просто — сможешь проводить нас туда?
Цицерон на секунду заколебался, но все же ответил:
— Да, мисси… ты спуститься по протоку, там будет Красная река… потом большое озеро… потом маленькое озеро Баратария… потом бухта Баратария и острова!
— Прекрасно! Плывем туда! — нетерпеливо воскликнул Флорис, сделав мощный гребок веслом.
Адриан поднял руку, чтобы немного утихомирить младшего брата.
— Минутку! Как думаешь, Цицерон, сколько времени нам понадобится, чтобы добраться туда на таком шлюпе?
Цицерон поскреб свою курчавую голову.
— Спуститься можно за три или четыре дня… потом снова подняться… если бы ты иметь хорошую пирогу и крепких индейских гребцов, тогда…
Хор возмущенных голосов прервал рассуждения славного парня.
— Клянусь белым градом Киевом, черный друг, уж не хочешь ли ты сказать, что мы гребем хуже дикарей? Взгляни на эту руку, под которой согнулся Баку, признав власть великого гетмана Саратова…
— Рыба с Сумрачной Чешуей не ведает мощи алого веера, развернувшегося…
— Довольно! — вскричал Адриан, который не терпел пустых споров. — Цицерон, ты можешь найти пирогу и гребцов?
— Да, мисси… Раз, два, три, четыре, пять, шесть… нас шестеро!
— Благодарю, старина! — проворчал Жорж-Альбер. — Со мной нас семеро!
Цицерон не обратил внимания на реплику обезьянки.
— Ты иметь две пироги и по шесть гребцов в каждую!
— Отлично, две пироги и двенадцать гребцов… Где их можно найти? — осведомился Адриан.
— У моего друга, вождя Старый Волос! — величественно промолвил Цицерон.
— У него есть двенадцать гребцов?
— У него двенадцать сыновей, мисси!
Дальнейших разъяснений не потребовалось.
Зеленые глаза Флориса не отрывались от берегов Красной реки, по которой стремительно неслись две узкие пироги.
Флорис, Адриан, Цицерон и Жорж-Альбер разместились в первой лодке. Во второй сидели Федор, Ли Кан и Грегуар.
Сыновья Старого Волоса принадлежали, как и их отец, к племени мирных натчезов. Все они откликались на имя Мокасин — чтобы не путать, их называли Красный Мокасин, Желтый Мокасин, Белый, Зеленый, Синий… Впрочем, французам нелегко было в этом разобраться, ибо славные парни все как один ходили босые… Тем не менее Флорис и Адриан нарадоваться не могли на их расторопность и нисколько не сожалели о бочонке с медвежьим жиром, отданном отцу в оплату за их труды. Индейцы гребли неутомимо с восхода до заката.
До устья оставалось еще примерно двенадцать лье. Флорис томился — бездействие было для него мучительнее всего. Особенно угнетающее действовали густые заросли по обоим берегам реки — на вид они казались совершенно непроходимыми. Нити дикого ириса пересекли реку и терялись в плотных наростах испанского мха, облепившего дубы.
Сыновья Старого Волоса старались держаться у самой кромки, чтобы их укрывала густая тень леса. Река по ширине уже могла сравниться с Сеной. Адриан прищурился, увидев, что берега протока словно расходятся в разные стороны.
Пироги вышли на открытую воду, обрамленную зеленой растительностью. Это было малое озеро Баратария.
Накануне они пересекли большое озеро, имевшее почти пять лье в ширину. Флорис со вздохом вытянул занемевшие ноги. Адриан с тревогой озирался вокруг. Как разобраться в этом хитросплетении протоков, ветвившихся в гуще девственных зарослей?
— Хо! Смотри! Хорошо!
Черный Мокасин, указывая вперед веслом, с довольным видом похлопал себя по животу. По реке плыл неподвижный, как бревно, аллигатор. Флорис, встрепенувшись, зарядил ружье. Раздался выстрел. Адриан с трудом удержался, чтобы не выругаться. На водной глади расплылось красное пятно. Индейцы восторженно закричали. Красный Мокасин, сидевший во второй пироге, наклонился и ловким взмахом топора отсек хвост рептилии. Двенадцать сыновей Старого Волоса уже предвкушали, как будут пировать вечером. Жорж-Альбер скорчил гримасу. Будучи поклонником Эпикура, он предпочел бы фаршированного фазана.
— Ты ЮЛАКИМАТАНА! ЮЛАКИМАТАНА[25]! — воскликнул Красный Мокасин, салютуя Флорису веслом.
Одиннадцать братьев, хором повторив лестное для Флориса определение, весело взялись за работу. Флорис и Адриан тщетно пытались угадать, каким путем можно выйти к морю. Сыновья же старого вождя, с детства знакомые с этой местностью, решительно гребли к островку странной пирамидальной формы. Когда пироги обогнули его, перед путниками открылся узкий проход, почти незаметный в тени огромных мангровых зарослей. Это был один из рукавов Миссисипи или Красной реки.
"Флорис. Любовь на берегах Миссисипи" отзывы
Отзывы читателей о книге "Флорис. Любовь на берегах Миссисипи". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Флорис. Любовь на берегах Миссисипи" друзьям в соцсетях.