С этими словами в комнату вошла Тонтон, неся в руках чашку бульона. Батистина непонимающе смотрела на Флориса и подругу. Флорис взял ее за руку. Тонтон заставила ее проглотить горячее питье. Оно было вкусно. Батистина откинулась назад и, вцепившись в руку Флориса, заснула.

В течение нескольких дней Батистина наслаждалась блаженным состоянием выздоравливающей. Она говорила мало, позволяя Вертушке менять ей белье и кормить. Флорис, молчаливый и серьезный, часто сидел возле ее кровати. Батистина брала его за руку и дремала, чувствуя, как силы мало-помалу возвращаются к ней. Она знала, каких сверхчеловеческих усилий стоит Флорису оставаться подле нее в роли сиделки. И Батистина лицемерно пользовалась своим положением. Интуиция подсказывала ей, что она вполне может воспользоваться своей слабостью.

Однажды утром, когда Тонтон убирала комнату, Батистина робко попросила:

— Знаешь, Тонтон, мне бы хотелось посмотреть на себя!

— Ага! Вот ты и выздоровела, принцесса! — радостно рассмеялась девица, бросая ведро и швабру, чтобы подать ей зеркало.

Батистина в ужасе вскрикнула. На нее испуганно смотрела какая-то незнакомая женщина — худая, бледная, с огромными, во все лицо, глазами. Лоб ее обрамляли коротенькие белокурые кудряшки.

— Я просто безобразна!

— Брось, ни капельки! Волосы быстро отрастут, они так слиплись от крови, что ничего не оставалось, как отчекрыжить их: он сам запустил ножницы в твою гриву. Ах! Ну и молодец же он!

— Ну, и где… где же он? — капризно, как подобает выздоравливающей, спросила Батистина.

— Спит, бедняга, в соседней комнате… и как он не подох от усталости… Знаешь, ведь он целых двенадцать дней и ночей ни на секунду от тебя не отходил!

— Неужели я так долго была без сознания? — воскликнула Батистина.

— Еще бы, и сама понимаешь, принцесса, ты была не в лучшем виде… а тут еще каждый раз, когда тебя начинало рвать, мы думали, что ты вот-вот окочуришься!

Тонтон принялась кормить Батистину. Она заставила ее проглотить ложку кукурузной каши, приправленной кленовым сиропом. Судорожно оттолкнув пустую ложку, Батистина уселась на подушках.

— Боже мой, что ты говоришь… Он видел меня во время болезни… фу… меня рвало… Ты должна была запретить ему приближаться ко мне! — упрекнула подругу Батистина.

— Ну, это уж слишком, мадам уже кокетничает… Если хочешь знать, он держал тебя на руках, как младенца, и вместе со мной обмывал и переодевал тебя. Да, вот так. Конечно, мы частенько лаялись с ним, но честное слово, никогда еще не видела, чтобы мужик так ухаживал за барышней… Если хочешь знать мое мнение, этот парень у тебя в кармане, можешь его, если пожелаешь, без соли съесть! А теперь давай, моя голубка, коли хочешь встать на ноги, надо кушать… Ну-ка, ложечку за твою Тонтон… ложечку за Людовика… А, вот и господин Флорис, я вас оставляю!

Батистина оттолкнула посуду с едой и взглянула на Флориса. Прежде чем войти в комнату, он постучал, затем подошел к кровати. Только сейчас Батистина заметила, как он был бледен и худ. При мысли о том, что во время болезни он наверняка увидел у нее на талии цепочку с талисманом, она слегка покраснела. Теперь цепочка свободно съезжала ей на бедра.

— Как ты себя чувствуешь, Батистина? — спросил Флорис, садясь в ногах кровати.

— Гораздо лучше, Флорис… я скоро попробую встать! — томно произнесла Батистина.

Ей страстно хотелось, чтобы Флорис придвинулся к ней поближе. Однако он упорно оставался в ногах кровати. Батистине показалось, что сегодня утром он был печален и держался сдержанно, пожалуй, даже холодно. Она откинулась на подушки и смущенно прикрыла рукой глаза.

— Тонтон только что рассказала мне, что… что ты видел меня… в не лучшем… состоянии… ну, в общем… не в себе… я…

Флорис насмешливо взглянул на нее. Это был прежний взгляд, который так раздражал Батистину.

— Ты права, не многие из твоих воздыхателей узнали бы тебя в таком виде. А теперь давай завершай свой завтрак, если хочешь поскорей встать на ноги!

С этими словами Флорис приблизился к Батистине. Взяв с ночного столика чашку с бульоном, он осторожно приподнял голову девушки, чтобы заставить ее выпить мясной отвар. Неистовая радость охватила Батистину, когда она почувствовала прикосновение пальцев Флориса к своему затылку. Она покорно подчинилась и до капли выпила предложенный ей бульон.

Он склонился над ней. Ошеломленная Батистина решила, что он собирается поцеловать ее. Однако Флорис, как образцовая сиделка, всего лишь вытер ей рот. Теперь он с улыбкой разглядывал ее. Раздосадованная Батистина отвернулась.

— Нет… не смотри на меня… я… я все еще очень страшная.

Флорис дружески похлопал рукой по одеялу. Сев рядом, он нежно погладил ее короткие кудряшки.

— Я люблю тебя такой… Ты напоминаешь мне одну несносную девчонку, что осталась во Франции… Может быть, ты помнишь, этакого чертенка, которому я не мог ни в чем отказать!

Флорис благоразумно отстранился, подавляя в себе желание сжать ее в объятиях. Долгое время он опасался самого худшего, а теперь, когда было ясно, что Батистина будет жить, Флорис вновь перестал доверять ей. Он знал, что как только она встанет на ноги, то вновь будет способна выкинуть любую штуку.

Какое-то время они выжидательно наблюдали друг за другом: молчаливые, взволнованные, подозрительные, два юных горделивых хищника, каждый из которых был готов бороться до последнего, чтобы доказать свое превосходство над другим, Батистина решила избрать своим оружием кротость и дипломатию.

— Флорис… о, Флорис!.. Мне так нужна твоя сила!

Она сумела найти верные слова. Флорис снова приблизился к ней. Взяв ее за руку, он принялся перебирать ее пальцы, а затем молча коснулся их губами. Батистина испустила разочарованный вздох.

— Где ты был все это время, Флорис?..

— Где мне еще было быть, как не в соседней комнате!

— Нет, я хотела сказать… когда меня перевозили из форта в форт… я думала о тебе… часто… и… и…

Флорис властно взглянул на Батистину.

— Так ты хочешь спросить, почему я не явился освободить тебя… Не так ли?

В ответ Батистина лишь скорчила недовольную гримаску. Однако Флорис не отступал.

— И теперь тебе хочется упрекнуть меня в этом!

От такого уверенного заявления Батистина съежилась и потянула на себя одеяло. Затем она отрицательно качнула головой.

— Я просто хотела узнать, беспокоился ли ты обо мне хоть капельку!

Флорис выпрямился и нахмурился.

— Как ты любишь задавать подобные вопросы, Батистина… Конечно я волновался… А ты о чем подумала? Только представь себе, что этот милейший маркиз де Водрей решил арестовать заодно и нас… Он необычайно злопамятен… впрочем, в чем-то его можно понять… Как бы там ни было, но, как только нам удалось выскользнуть из его лап, мы тотчас бросились разыскивать тебя — наверное, тебе интересно узнать именно это. К сожалению, нам пришлось расстаться с Адрианом, и сейчас мне ничего не известно ни о нем, ни о Федоре, Ли Кане и Жорже-Альбере… Ну вот, теперь ты все знаешь… или почти все…

Батистина побледнела.

— Бог мой… Адриан… Где он может быть?

Флорис смягчился. Он ласково погладил ее исхудавшую руку.

— Не волнуйся, Батистина… С Адрианом не так-то просто справиться… Он сумеет выпутаться… Когда два месяца назад разразилась эпидемия, я к этому времени уже успел объехать форты Розали, Морепа и Луи… А потом я уже не мог скакать, словно сумасшедший, по берегам Миссисипи, обыскивая многочисленные форты и крепости… Я решил тайком вернуться в Новый Орлеан, чтобы узнать новости и поискать Адриана и остальных… Я надеялся, что Адриан сможет отправить ко мне Жоржа-Альбера… К несчастью, эпидемия разбушевалась с новой силой… губернатор решил, насколько это возможно, эвакуировать из города всех его жителей… Дома, где побывала болезнь, были сожжены… потом все затворились: каждый у себя…

Батистина приподнялась на локте.

— Да… знаю… на нас напали натчезы. Солдаты сожгли их поселок, и они решили отомстить!

При мысли об опасностях, которым подвергалась Батистина, Флорис содрогнулся. Он снова подошел к ней и сжал ее пальцы.

— Хвала Господу, малышка, что ты уже здесь… Но как вам удалось уйти от них?

— О! Это было ужасно, я была единственной… Натчезы уничтожили весь отряд, но бедный капитан увлек индейцев за собой, чтобы дать мне возможность бежать!

Внезапно лицо Флориса посуровело. Батистина готова была язык себе откусить, но поздно: роковые слова уже слетели с ее губ. Флорис встал. Трижды обогнув кровать, он остановился и, скрестив руки на груди, вперил в Батистину насмешливый взгляд.

— Черт побери, дорогая, ты всегда умеешь найти преданного пса… На этот раз спаситель пожертвовал своим скальпом, швырнув его опьяненным кровью врагам. Примите мои поздравления.

Зеленые глаза Флориса опасно засверкали. Батистина попыталась исправить положение.

— К чему ты опять хочешь придраться? Я уверена, что капитан, человек преклонного возраста, хотел спасти также бедного барабанщика… двенадцатилетнего мальчишку!

Весь во власти горестных воспоминаний, Флорис уже не слушал ее. Он тяжелыми шагами ходил по комнате.

— Могу ли я узнать, где ты откопала этого юного акадийца, которого сейчас так преданно выхаживает Людовик?

От такой новости Батистина больно укусила себя за руку.

— Бог мой, что ты говоришь, разве Вальмир тоже болен?

Флорис усмехнулся.

— Как ты разволновалась… Однако успокойся, твой приятель сделан из прочного материала. Глядя, как он потягивает шампанское, можно с уверенностью сказать, что он раньше тебя встанет на ноги. Однако, какой интересный у него бред!

— О да! — согласилась Батистина, уклоняясь от пронзительного взора Флориса и пытаясь придать своему лицу как можно более безразличное выражение.

— Очень интересный, дорогая, я бы даже сказал презанимательный… Этот Вальмир кричал: «Жанна Жанна, я люблю тебя, ты прекрасна, распусти свои чудесные золотые волосы, этой ночью ты станешь моей…» И так несколько раз! Вот я и спрашиваю себя, кто эта Жанна? — настойчиво произнес Флорис, продолжая неотрывно смотреть прямо в глаза Батистине.

Девушка пала духом. Ей показалось, что отныне между ними уже ничего не будет. Батистина отвернулась к стене. Флорис удивился: он ожидал очередного язвительного ответа. Молчание и бледность Батистины встревожили его. Он нежно повернул к себе ее голову.

— Батистина… Батистина… тебе плохо?

Две большие слезы скатились по ее исхудалым щекам. Батистина не отвечала. Да и зачем!

Как раз в эту минуту вошла Тонтон. С первого взгляда она поняла, что в воздухе запахло грозой.

— Послушайте, господин Флорис… ей нельзя утомляться… Вы и сами не так давно встали на ноги! Так что выметайтесь отсюда, да поживее. Идите отдыхать, вам обоим нужен отдых!

Тонтон бесцеремонно выставила Флориса за дверь Батистина внезапно встрепенулась.

— Флорис… Флорис… Ты тоже был болен?

Уходя, Флорис утвердительно кивнул головой.

— Почему ты мне ничего не сказал? — мягко упрекнула его Батистина.

— Не хотел тебя расстраивать… Я одним из первых подцепил эту проклятую лихорадку… Но, как видишь, вполне справился с ней!

Молитвенно сложив руки, Батистина признательно улыбнулась ему.

— О! Флорис… и ты так преданно за мной ухаживал, не спал ночами, когда сам еще был очень слаб… О! Мой…

Она хотела сказать дорогой, но вовремя остановилась.

— О, мой бедный Флорис… Кто же за тобой ухаживал?

Внезапно Флорис заторопился к двери. Взявшись за ручку, он небрежно бросил:

— Я заболел на одной из плантаций!

Подозрения Батистины мгновенно пробудились.

— У Эмилии де Бель-Иль!

— Да нет же, далась тебе эта Эмилия!

Теперь пришла очередь Флориса выкручиваться.

— Тем более что все это не имеет никакого значения, — заключил молодой человек, удирая из комнаты.

Батистина в ярости швырнула ему вслед свою подушку. Упав на простыню, она зарыдала.

— О! Я его ненавижу… ненавижу… ненавижу!

Слезы ручьями текли по ее лицу.

— Полно… полно… замолчи!

Достойная Тонтон баюкала Батистину, как младенца, гладила ее по щекам, утешая, произнося совсем простые слова.

— Вот ты и выздоровела… право слово, выздоровела, принцесса… Не тревожься… все плохое уже позади, а он тебя любит, уж поверь мне… А что бесится, так это от ревности!

— Ты считаешь, что он меня любит! Однако, странный способ он избрал, чтобы выразить свою любовь! — заикаясь, запротестовала Батистина.