В самом деле, головы солдат безжизненно поникли, и бравые вояки, шатаясь, попадали на землю кто куда и мгновенно заснули под действием мощного наркотика, купленного Флорисом у аптекаря и подмешанного им в питье, которое он, притворившись, что пьет сам, сумел всучить солдатам. К счастью, молодой человек успел схватить Жоржа-Альбера и отобрать у него бутылку с остатками сонного зелья: зверек собирался прикончить его последние капли. Флорис нащупал под плащом шпагу и пистолет, взятые им на всякий случай; и вот он вступил в опустевший бастион. Поднимаясь по каменной лестнице, он обернулся и удовлетворенно улыбнулся: солдаты звучно храпели, устроившись на плечах друг у друга.

«Ничего, поспят несколько лишних часов, вреда это им не принесет».

Жорж-Альбер зашелся смехом и, похлопав хозяина по плечу, указал ему на приоткрытую дверь. Флорис бесшумно приблизился и заглянул в нее. У окна спиной к нему стояла монахиня и, казалось, смотрела в сторону города. Не сомневаясь ни секунды, он понял, что это Юлия Менгден. Даже в бесформенном костюме монахини была заметна ее горделивая осанка и гибкая, словно лиана, талия… Флориса по-прежнему обуревали подозрения. Он внимательно разглядывал комнату: она была невелика, с простой, удобной мебелью. Внезапно он вспомнил, что в письме, кажется, говорилось о каком-то застенке… Он бессильно опустил руки: похоже, его и на этот раз провели. Таково было и мнение Жоржа-Альбера; схватив за ухо своего хозяина, он потащил его назад. Но Флорис не привык отступать. Тем более что молодая женщина, кажется, была одна. Концом шпаги Флорис толкнул дверь. Петли заскрипели. Монахиня Елена обернулась и воскликнула:

— Ах, это вы! Слава Богу! Это вы, Флорис, мой спаситель!

— Тише, фройлен Юлия, внизу все спят. Однако нам все же следует поспешить.

— Да… да, — прошептала она, — ко как мне быть? Не могу же я бежать в этом костюме.

— Снимите чепец и возьмите мой плащ.

Юлия Менгден упала на стул:

— О, я боюсь, — проговорила она, стуча зубами и заламывая руки, — у меня нет больше сил. Ноги не слушаются…

Флорис подошел к ней.

— Идемте, я хорошо вас знаю, вы не из тех женщин, кого так легко победить. Сделайте над собой усилие и бежим.

— Да, но куда вы меня поведете?

— Мы присоединимся к моему брату и моим товарищам, ожидающим нас на подставе, а потом помчимся в Польшу. Там вы будете в безопасности.

Красавица подняла свои прекрасные серые глаза на Флориса и обняла его за шею. Ему показалось, что вокруг его тела обвилась змея: ее немигающий взор завораживал, он едва не забыл о времени…

— Быстрей, — еле слышно произнес он, чувствуя, что не способен сопротивляться этому демону-искусителю. — Скажите, здесь еще есть солдаты, которые могли бы внезапно напасть на нас?

Юлия Менгден сладко улыбнулась, и, глядя поверх его плеча, ответила:

— Ну, разумеется, вот они.

Флорис отпрыгнул в сторону и выхватил пистолет. Двенадцать человек в масках мгновенно окружили его, приставив шпаги к горлу.

22

— Вы окружены, сударь, стрелять бесполезно. Вы можете убить одного или двух, но тогда остальные доставят себе удовольствие изрубить вас на куски. Лучше сдайтесь сразу, — насмешливо произнес один из нападавших, по-видимому, их главарь. Флорис бросил оружие и безучастно скрестил на груди руки.

— Я восхищен вашими изысканными манерами, господин в маске, слушать вас — одно удовольствие, так что уступаю и сдаюсь. А вам, прекрасная дама, тысяча благодарностей — свидание с вами всегда сулит какую-нибудь неожиданность!

Жорж-Альбер что-то проворчал на ухо хозяину, затем подпрыгнул и юркнул под стол. Человек в маске шпагой попытался выгнать его оттуда. Жорж-Альбер страшно завопил и исхитрился больно цапнуть своего врага за палец. Тот выругался, потрясая окровавленным пальцем.

— Хватит, оставь в покое мерзкое животное, оно нам ни к чему, — приказал главарь. — У нас и без него дел хватит, — добавил он, обернувшись к Флорису. Молодой человек вздрогнул. Господин в маске явно старался изменить голос.

— Ах, так вы скрываете не только лицо, но и пытаетесь изменить голос? Значит, мы знакомы? Осторожно, господин предатель, обещаю вам, что узнаю, кто вы, — угрожающе произнес Флорис.

Господин в маске расхохотался:

— Я очень удивлюсь, если через несколько минут вы вообще будете в состоянии что-либо различать… Впрочем, это уже не имеет никакого значения. Вы нам здорово помогли, усыпив гарнизон: эти дуралеи только мешали бы нам своими дурацкими россказнями. Спасибо за помощь, господин фанфарон. Вы сами развязали нам руки. Ха-ха-ха!..

В ярости Флорис сжал кулаки. Ни в одном из известных ему языков он не мог подыскать подходящих слов, чтобы проклясть собственную глупость. Однако мозг его продолжал лихорадочно работать. Может, Жорж-Альбер сумеет ему помочь? Ибо было ясно, что враги не собирались его убивать, по крайней мере, сейчас. Значит, надо торговаться, выиграть время и собраться с силами.

— Эй, шевелитесь, — приказал главарь, — свяжите его покрепче… прикрутите к креслу… и заткните ему рот… отлично. Сударь, желаю вам приятных размышлений, — насмешливо завершил он, с преувеличенным почтением кланяясь Флорису. Затем, сделав знак своим людям следовать за ним, он вышел из комнаты. Юлия Менгден подошла к креслу и уставилась на Флориса, презрительно глядевшего на нее.

— Очень скоро ты обо всем пожалеешь, змееныш. Ты еще запросишь у меня пощады. Ведь теперь ты целиком в моей власти.

Зеленые глаза Флориса сощурились. Он усмехнулся.

— Черт… я вырву твои зубы… змееныш, но сначала ты станешь моим, потому что ты слишком красив… — прошипела она, почти слово в слово повторив его собственные слова, сказанные им ей в ту ночь, когда он очутился на балдахине императорской кровати. Флорис глубоко вздохнул. От этой женщины пахло серой. Он страстно ненавидел ее и желал одновременно. Юлия Менгден блуждала губами по кляпу, которым был заткнут рот Флориса. Но даже через толстую тряпку ему казалось, что он ощущает ее обжигающее дыхание. Красавица нервно рассмеялась; наконец этот мальчишка был полностью в ее власти, как она об этом давно и яростно мечтала. Расстегнув камзол Флориса, она запустила под него руки и до крови впилась ногтями в грудь молодого человека, пытаясь при этом поймать его взгляд. Зеленые глаза не моргая смотрели на нее.

— Ты очень силен, — шепнула она ему; своими острыми зубами она схватила ухо Флориса и больно укусила его. На мочке выступила кровь, и прекрасная Юлия, расхохотавшись, слизнула ее…

— Идемте, дорогуша, вы, как всегда, божественны, однако нам нельзя опаздывать, следуйте за мной, — произнес господин в маске. Он вернулся в комнату и вот уже несколько минут ледяным взором, сверкавшим из-под черного бархата, наблюдал окончание этой странной сцены.

Флорис остался один.

«Что здесь происходит?» — спрашивал он себя, напрягая мускулы и стараясь таким образом ослабить веревки, привязывавшие его к стулу.

Жорж-Альбер осторожно вылез из своего убежища и принялся скакать вокруг хозяина, энергично размахивая лапами, дабы выразить свое отношение к случившемуся.

— Дьявол… рраз… рри… — процедил Флорис.

Жорж-Альбер прыгнул на спинку кресла и попытался перекусить бечевки кляпа. Они были мокрые и прочные. Но обезьянка упорно делала свое дело. Флорис сгорал от нетерпения. Внезапно он насторожился. Почуяв беспокойство хозяина, Жорж-Альбер подскочил к двери и прислушался. Бесшумно пододвинув стул к замочной скважине, он заглянул в нее. Внезапно он вздрогнул, протер глаза и прыгнул на колени к Флорису, объясняя ему, что с другой стороны на него уставился огромный глаз.

«Сюда, барин, они здесь». Дверь распахнулась, и на пороге появились вооруженные до зубов Федор и Адриан. Они махнули рукой, и следом за ними возникли Ли Кан и Грегуар. Флорис облегченно вздохнул и со смирением истинного философа стал ожидать упреков брата. Друзья бросились к Флорису. Жорж-Альбер, раздосадованный, что так глупо испугался, увидев в замочную скважину единственный глаз Федора, растянулся на кровати, подложив ладошки под голову и скрестив лапы, и принялся наблюдать, как освобождают хозяина. Своей острой саблей Федор быстро рассек бечевки кляпа Флориса.

— Ох, барчук, как же мы перепугались!

— Как вы мня нашли? — прошептал Флорис, пока Ли Кан своим острым ножом перерезал путы на руках и ногах.

— Нас разбудил какой-то нищий.

— Какой нищий? — удивился молодой человек, потирая запястья.

— Как какой? Тот самый, которого ты послал за нами.

— Но я никого не посылал! — удивился Флорис.

Адриан тревожно огляделся.

— Бежим отсюда… это засада. Они хотели схватить нас всех, — воскликнул, вскакивая, Флорис.

Раздался сардонический смех: пол под ногами друзей провалился.

Флорис пришел в себя. Огромный детина с обнаженным волосатым торсом, более напоминавший орангутанга, нежели человека, широким, словно слоновья нога, коленом упирался ему в грудь. На голове детины был надет черный капюшон.

— Приветствую тебя, друг мой, рад познакомиться, — произнес Флорис, с трудом переводя дыхание и превозмогая боль, пронизывавшую все его тело: сказывалось падение.

— Ал… бу… ру… — проворчал детина, усаживаясь на груди молодого человека.

«Палач не из болтливых. Черт, однако прекрасная Юлия упорна в своем желании отомстить», подумал Флорис, пытаясь сбросить с себя страшного седока.

— Гы… гы… гы… — засмеялся детина.

«Этот тип мне уже изрядно надоел. К тому же я не вижу, что могло бы столь внезапно рассмешить его».

Только сейчас Флорис осознал, что его руки и ноги заключены в железные кольца и прикованы цепями к стене подземного застенка, куда они все провалились. Подняв глаза, Флорис увидел метрах в шести над своей головой широкий люк; на краю его виднелись ножки кресла — того самого, к которому он был привязан. В эту минуту таинственный механизма пришел в движение и люк бесшумно закрылся. Флорис невольно задрожал. Они попали в руки неведомых врагов, в чьем распоряжении находились все страшные западни и пыточные подвалы, коими князь Меншиков начинил свой бастион.

— Ку… гур… бу… — удовлетворенно проворчал детина, пропустив последнюю цепь под шеей Флориса, окончательно лишив его возможности шевельнуться.

«И тем не менее, благодарю тебя, моя легкокрылая бабочка», — подумал Флорис, почувствовав немалое облегчение, когда на грудь его перестал давить груз никак не менее семидесяти килограммов: немой верзила наверняка весил не меньше. Флорис повернул голову налево: это было единственное доступное ему движение. Он надеялся, что брат и товарищи избежали его участи. Увы! Адриан лежал рядом, а на груди у него восседал такой же громила.

— Ра… гру… ру.

— А твой, пожалуй, будет поразговорчивее моего.

— Да уж, настоящая горилла, — проворчал Адриан.

— Ничего не сломал? — забеспокоился Флорис.

— Нет, а тебе?

— Все в порядке, а что с остальными? — спросил Флорис, выворачивая шею, чтобы увидеть своих товарищей.

Мастодонты в черных капюшонах с прорезями для глаз, как один, встали; они исполнили свою работу, и пленники их больше не интересовали. Теперь они размахивали руками и незлобиво шлепали друг друга по спинам.

— Это глухонемые, — раздался голос Федора, — они не умеют говорить, зато из них получаются зоркие тюремщики.

— А где Грегуар? — заволновался Флорис.

— Здесь. Старая Осмотрительность прекрасно перенесла полет по воздуху, — заверил братьев Ли Кан.

— О, говорите за себя, Ли Кан. Не хочу вас обижать, господин шевалье, но все это мне чрезвычайно не нравится.

— Дорогой Грегуар, прошу тебя, прости меня, — смущенно произнес Флорис, — все случилось исключительно по моей вине. Ах, почему я решил, что один со всем справлюсь, и не взял вас с собой!

— Подожди, братец, подождем… Разумеется, положение наше не из блестящих, однако мы вместе и… Но где Жорж-Альбер?

— Он был на кровати, барин.

— Тогда, если он остался наверху, будем надеяться… тсс…

Дверь открылась, и появился главарь в черной маске, два его сбира и «монахиня Елена».

«Никак не ожидал такой подлости от этой женщины», — подумал Адриан.

— Обыщите их, — бросил замаскированный главарь своим приспешникам.

Юный герцог Дубиновский украдкой улыбнулся и поздравил себя с тем, что успел спрятать в карете послание царицы королю Франции.

— У них с собой ничего нет, ваша светлость, кроме оружия и кошельков, которые забрали немые…

«Ого, — подумал Адриан, — раз в дело вмешались их светлости, значит, следует ожидать чего-то интересного».