Олег Селиверстов - Флёр-о-Флёр

– Врешь. – Лера покачала головой. – Как всегда, врешь. Сколько Вартан заплатил тебе?

– Да пошла ты! – Виктор разъяренно уставился на Леру. – Не тебе меня судить.

– Мама права – ты ничтожество и к тому же предатель.

– Заткнись, Лулу! Еще слово и я тебя ударю! – Виктор с размаху врезал по столу.

– Только попробуй! – Лера сделала шаг вперед и непроизвольно схватила со стола пустую бутылку. – И не называй меня больше Лулу, сколько можно просить! Можешь так обзывать своих пьяных натурщиц!

Виктор отпрянул, сзади него что-то упало.

– Я никого не предавал, – хрипло произнес он, пряча глаза. – Я всего лишь сказал, что этот Рами интересовался Сюзанной и нанял тебя, чтобы ты организовала их встречу. И все.

– Все?

– Да, все!

– А как он узнал про Париж и загадки?

– Про какие загадки?

Лера поняла, что сама разболтала Вартану лишнее. Про Париж и загадки он, оказывается, не знал. Господи, что же она наделала! Лера опустилась на стул, осторожно поставила бутылку на пол. На ладонях осталось что-то липкое.

– Виктор, ты же поклялся никому не говорить.

– Да, я свинья, но зато с деньгами. – Виктор засуетился. – И могу теперь ехать, куда хочу. На Монмартр, на Пляс-Пигаль. Они думают, только им можно в Париж…

– Я же тебя просила… Просила никому не говорить, – твердила Лера. Брат не слушал ее. Он возбужденно расхаживал по мастерской, размахивал руками и хрипло бубнил:

– Буду рисовать крыши Парижа, кривые дома, проспекты… Все, что захочу… Храмы… Проституток… Все были в Париже. Ты была, маман была. Я тоже хочу…

– Виктор! – Лера вскочила и схватила брата за руку. – Что ты сказал?

– Что? – Его глаза непонимающе смотрели на нее. Он тяжело дышал.

– Ты сказал, что мама тоже была в Париже?!

– Я ошибся.

– Не ври, ты не ошибся.

– Да. – Виктор тяжело опустился на кушетку. – Мама просила не говорить тебе об этом.

– Так вот из-за чего ушел отец… – Лера присела рядом с братом.

Господи, какая она все-таки глупая и наивная. Могла бы догадаться, что неожиданное бегство отца как-то связано с командировкой мамы.

– Значит, мама ездила в Париж, а папа узнал об этом, – подавленно произнесла Лера.

– Это я узнал. Узнал первый.

– И ты… – Лера не смогла произнести слово «выдал». Брат молча смотрел в пол, взлохмаченный, неопрятный, в огромном мятом пиджаке. Его испачканные краской руки судорожно лепили из хлебного мякиша какую-то бесформенную фигуру. Где-то наверху прогрохотал трамвай, в углу негромко звякнули бутылки.

– Надо ехать, меня ждут, – Лера встала. – Бонни поживет у нас, пока не закончится эта история.

– Да ради бога. Сам джинсы зашью, – пробурчал брат, глядя в окно.

– Виктор, дочь тебя любит, и я тоже. Не пей, пожалуйста.

– Ты всех любишь. Тебя все используют, а ты всех прощаешь. Ты святая и сильная. А я даже на похороны отца не пришел, потому что боялся, что на всю жизнь запомню его мертвое лицо…

– Сходи к нему на кладбище. Мы с Бонни посадили там незабудки.

Лера погладила брата по руке и направилась к выходу.

– Подожди. – Виктор взял со стола стодолларовую бумажку, вытер об джинсы и протянул Лере. – Передай ей на мобильный телефон. И придумай что-нибудь путное, ты можешь…

– Хорошо.

К вечеру пошел дождь. Переезд был закрыт, Лера пристроилась в конец длинной очереди автомобилей. Справа на остановке сутулилась старуха в плаще. Сквозь капли на стекле были видны ее костлявые пальцы, крепко сжавшие выцветшую от времени сумку. Возможно, это все, что осталось у нее от жизни – сумка с перевязанными изолентой ручками. Сумка, которая, скорее всего, переживет ее хозяйку. Сколько было в жизни бестолковой суеты, надежд, потраченных сил, а теперь не на что купить сумку. Или незачем?

Прогрохотал поезд. Шлагбаум нехотя поднялся вверх, очередь машин медленно тронулась. Несколько оборотов колес, и старуха с сумкой осталась в прошлом. Вот бы всегда так: надавил на педаль – и тут же покидаешь грустное прошлое.

– Ой, бабушка, смотри, как он клево прошел поворот, – услышала Лера голос Бонни, когда вернулась домой.

По телевизору шли гонки «Формула-1».

– Привет, гонщики. Кто побеждает? – Лера зашла в мамину комнату.

– Привет, тетя Лера. Как всегда, «Феррари»! – племянница бросилась к ней и, обняв, поцеловала.

– Как дела? – мама бросила на нее взгляд.

– Все в порядке, – ответила Лера.

– Точно? – недоверчиво переспросила мама.

– Точно. Ля ви се бон. Жизнь прекрасна. – Лера улыбнулась и погладила Бонни по голове. – Твой папа извиняется, что случайно разбил копилку. Но деньги он собрал и разменял. – Она протянула девочке зеленоватую банкноту.

– Ничего себе. Там уже было сто долларов? – Бонни покосилась на нее недоверчиво.

– Почти. Остальное он добавил.

– Тихо вы! – прикрикнула на них мама. – Смотреть мешаете. Потом обсудите свои темные делишки.

– Не буду вам мешать, – устало произнесла Лера. – Пойду переоденусь и прочитаю почту. Позовете, когда закончится. Выпьем чаю.

Она поднялась к себе, легла на кровать и обняла лохматую обезьяну. С фотографии на нее смотрело веселое детство – смеющиеся брат и отец с раскрашенными как у индейцев лицами. За окном стучали колеса поезда. Кто-то куда-то ехал, безмятежно пил чай, разглядывая в сумерках далекие огоньки. Как все просто – ехать и ни о чем не беспокоиться. Лера достала мобильный и оправила сообщение Сюзанне о том, что Вартан знает про Париж и загадки, но думает, что Сюзанна и Рами спорили исключительно на деньги.

«Только на деньги?» – пришел вскоре ответ.

«Только на деньги» – еще раз подтвердила Лера.

Письмо от Рами пришло через неделю, со старого адреса электронной почты:

Вымытый Пьеро, весь сияющий и блестящий, вальяжно катился по бульвару. До встречи с Рами оставалось достаточно времени, чтобы не торопиться. Бонни, с причудливо заплетенными хвостиками, на которые они с Лерой потратили больше часа, щелкала кнопками своего мобильного телефона, расположившись на заднем сиденье.

– Тетя Лера, а давай сделаем два круга по площади, – неожиданно попросила она, когда Пьеро выехал на площадь около Кремля.

– Зачем?

– Кажется, за нами следят.

– Следят?

– Да. Вон та темно-серая «Вольво», – девочка показала на следовавший за ними автомобиль.

Не на шутку встревоженная Лера повернула налево, чтобы снова объехать площадь. Преследователь не отставал.

– Может, сделать третий круг? – предложила Лера, – Вдруг это случайность?

– Ты что? Они сразу догадаются, что мы их заметили. Лучше тормозни у магазина. Я куплю воды.

Пьеро послушно остановился у витрины продуктового магазина. Бонни выскочила из машины. Темно-серый «Вольво», проехав немного вперед, тоже остановился. Сомнений не было, за ними следили.

– Тетя Лера, у меня есть план, как от них оторваться, – восторженно зашептала Бонни, когда вернулась из магазина с бутылкой воды.

– Нет, Бонни, мы никуда не поедем. Я напишу Рами, что за нами следят.

– Значит, ты не хочешь с ним встретиться? А вдруг он испугается и исчезнет насовсем?

Лера не знала, что ответить, она и сама подумала о том же.

– Мы спустимся на набережную, доедем до «цветочной» церкви, – начала излагать свой план девочка, не дожидаясь возражений. – Там оставим Пьеро, а сами возьмем такси. Такси довезет нас до магазина «Дикая орхидея». Помнишь, мы с тобой там были, когда отгадывали загадку про фрукты и кресты? От магазина ведет длинная лестница обратно к церкви. Мы спустимся по ней пешком и уедем на Пьеро.

– А если они развернутся и снова нас догонят?

– Не получится: там одностороннее движение. Они не смогут быстро развернуться.

План был соблазнительно хорош.

– О’кей, – согласилась Лера. – Но с одним условием: когда мы спустимся к церкви, я поеду дальше одна. А ты останешься и вернешься домой на метро.

– Ну, так нечестно…

– Не обсуждается. Или так, или мы никуда не едем.

– Ладно, – буркнула Бонни. Хитрые веснушки на ее лице грустно поникли.

Лера включила поворотник и влилась в поток машин на площади. «Вольво» последовал за ними.

Все получилось так, как задумала юная грабительница банков. И через полчаса Лера ехала к месту встречи с человеком в маске, оставив недовольную Бонни у церкви, а двух обескураженных мужчин, выскочивших из «Вольво», – наверху лестницы у «Дикой орхидеи».

Трехэтажная гостиница «Колос» находилась почти на окраине. Припарковавшись на крохотной стоянке, Лера огляделась вокруг. Справа высилось несколько панельных многоэтажек, а слева, прямо от здания гостиницы, начинался бетонный забор какого-то завода. Все вокруг было серое, обшарпанное и блеклое, невольно пробуждало внутреннее беспокойство. Лера долго сидела в машине, не решаясь выйти, пока наконец не уговорила себя, что ничего страшного произойти не может. Людям надо доверять. Она открыла перчаточницу, достала газовый баллончик и положила в сумочку. На всякий случай, береженого бог бережет. Вздохнула, погладила эмблему льва на руле и сказала вслух: «Ну что, Пьеро, одна надежда на тебя, больше у меня никого не осталось».

В холле гостиницы пахло краской и свежими обоями. Пожилая консьержка, не спрашивая документов, показала, где находится лестница на второй этаж. Поднявшись, Лера оказалась в длинном полутемном коридоре с высоким потолком. Она сделала несколько шагов и остановилась. Ее внезапно охватило чувство, что она совершенно голая, и легкий сарафан с бретельками на плечах совсем не прикрывает тело. Может быть, развернуться и уйти? В конце коридора, рядом с табличкой «запасной выход», раздался тихий щелчок и открылась дверь. Лера ждала, что кто-то выйдет, но дверь так и оставалась открытой. Без сомнения, это был человек в маске. Уходить теперь глупо и неудобно.

Лера вошла в номер. Рами стоял у окна, спиной к свету, чтобы нельзя было видеть его глаза. Та же маска, та же бандана. Только без шляпы и вместо френча – пиджак и черная футболка.

– Привет, – Лера осторожно прикрыла за собой дверь.

Рами кивнул. В номере было темно, шторы на окне задернуты. Работал телевизор. На столике стояло шампанское, пластиковая бутылка с колой, бокалы и букетик нарциссов в вазочке.

– Рами, почему ты опять молчишь? Ты же разговаривал в Париже.

Не отвечая, Рами выглянул через щель между шторами на улицу, затем прибавил звук телевизора и жестом пригласил гостью за стол.

– Я пришла, потому что не могла в письме рассказать всех подробностей того, что произошло за последние две недели, – сказала Лера. Она села за стол и невольно поправила бретельки сарафана.

Рами сел напротив. Лера уловила очень знакомый аромат туалетной воды.

– Прости, пожалуйста, но так получилось, что мне пришлось все рассказать Вартану. И про Париж, и про нас, и про Сюзанну. Нет, нет… – спохватилась Лера, увидев, как сжались губы под маской. – Не бойся! Про соблазнение и Венецию он не знает. Только про пари. И про цветочные загадки. Но он думает, что вы спорили на деньги. – Лера выдержала паузу и добавила. – На сто тысяч…

Человек в маске не смог сдержать ехидную улыбку.

– Значит, это правда. Ты обманул меня.

В коридоре послышались шаги. Рами тут же поднялся и подскочил к двери. Когда шаги затихли, он вернулся к столу и взял бутылку шампанского. «Как всегда, в безупречных белых перчатках», – отметила про себя Лера.

– Не надо, я за рулем. Лучше колы, – произнесла она.

Кола оказалась настолько холодной, что заломило зубы. Рами налил себе тоже и спокойно выпил сразу половину бокала.

«Ему же нельзя холодное, – удивилась Лера. И что за знакомый аромат туалетной воды? – Она принюхалась. – Это «Пойзон»! И ледяная кола! Это не Рами, это Андре!»

– Ты не Рами!

Она вскочила и хотела броситься к двери, но человек в маске схватил ее за руку, толкнул на кровать. Навалился сзади и уткнул лицом в одеяло.

– Не кричи, я не сделаю тебе ничего плохого.

Знакомый говор с растянутыми гласными.

– Андре?.. – прохрипела Лера.

– Угадала. Теперь не будешь кричать?

Она замотала головой.

Он отпустил ее, снял маску и подошел к двери. Раздался щелчок закрываемого замка.

– А где Рами? – спросила Лера, судорожно хватая ртом воздух и поправляя задравшийся сарафан.

– Надеюсь, скоро появится, – ответил Андре и подошел к окну.

В голове у Леры гудело, страх сменился оцепенением. Она села на край кровати. Все происходящее казалось нереальным. Полутемный номер, маска на столе, нарциссы, похожие на белые блюдца с желтыми чашечками.