– Цветы – самое прекрасное, что создал Бог на этой планете.

– А как же люди?

– Люди слишком несовершенны. Ты видела когда-нибудь некрасивые цветы?

Лера задумалась. Ей вспомнились «уродливые» орхидеи, но она решила про это умолчать:

– А есть еще бабочки!

– Бабочки – цветы неба. Когда им страшно, они прячутся в цветах на земле. Ты все еще мечтаешь стать бабочкой-капустницей?

– Ха! Ха! Махаоном.

– Может, все-таки крокодилом?!

(веселый смайлик.)

– Крокодилом НЕ ХОЧУ!

– А жаль. Прожила бы триста лет.

– Все равно не хочу.

– Lapapillonjolie. В четверг мы пойдем в ресторан.

Немного смутившись комплименту, – прелестной бабочкой ее еще никто не называл – Лера набрала:

– Карпаччо будет?

– В этом ресторане рекомендую тартар из телятины с дижонской горчицей.

– Согласна. Опять будем «влюбленными»?

– Нет, на этот раз будем изображать актеров театра, которые репетируют сценку из спектакля «Казанова», чтобы затем снять рекламный ролик. Действие «Казановы» происходит в Венеции в восемнадцатом веке. Поэтому ресторан «Шато», куда мы отправимся ужинать, как нельзя лучше соответствует «репетиции». Его интерьер напоминает готический средневековый замок.

– А из какого театра мы будем, если спросят?

– Пока не знаю.

– У меня есть знакомый директор театра-студии «Сюрприз». Я могу попросить у него официальное письмо о том, что мы из его театра.

– (Восхищенный смайлик). А ты еще спрашивала, почему я выбрал именно тебя! Только не забудь, чтобы указали твою фамилию как актрисы.

– О’кей.

– На этот раз в ресторан ты пойдешь первая. И для того, чтобы все выглядело правдоподобно, должна будешь пойти в маске.

– В какой маске?

– В карнавальной. Я привезу.

(Она пойдет по улице в маске? Лера даже привстала на кресле).

– Я не смогу.

– Опять боишься?

– Нет. Но мы так не договаривались. По контракту я твой секретарь-референт. А в маске…

– ?

– Я как будто твой сообщник!

– Мне казалось, что ты избавилась от глупой стеснительности.

– Нет. Я не буду ходить по улице в маске.

– А говорила, что не умеешь говорить «нет»!

– Здесь совсем другое.

– Хорошо. У тебя есть время подумать до среды. До связи.

– Пока.

Лера посмотрела на окно. На фоне черной бесконечности ночи бело-голубым пятном сиял букет, который подарил ей вчера Рами. Лепестки розы начали раскрываться. Казалось, она вот-вот совсем расстегнет свое белое одеяние и предстанет перед «мушкетерами» во всей красе.

ICQ вдруг пикнула. От Рами пришло сообщение: «Маска очень изящная – белая, с вуалью, украшенная стразами и позолотой. И тоже из Венеции».

* * *

Пьеро медленно поднимался в веренице машин по узкой дороге, ведущей от набережной к Кремлю. Его колеса мягко шуршали по асфальту. Высоко в небе полыхало солнце. Было приятно жмуриться, подставляя ему то один глаз, то другой. С самого утра оно светило по-весеннему тепло и ласково. «Наверное, все мы, независимо от веры и цвета кожи, – солнцепоклонники», – подумала Лера, увидев блестящие луковки куполов храма на другой стороне реки.

Поднявшись к Кремлю и сделав круг по площади, Пьеро немного потолкался в пробке на проспекте и наконец затормозил у цветочного бутика. Лере надо было купить букет. У секретаря директора сегодня – день рождения.

Цветы. После недавнего диалога с Рами она стала невольно везде их замечать. Даже дорожная раскрутка на выезде из города показалась ей огромным каменным лотосом, по которому, словно насекомые, шустро ползут автомобили. «Мир принадлежит цветам, люди в нем только садовники »,  – с улыбкой произнесла про себя Лера, надела темные очки и вышла из машины.

Звякнул колокольчик.

Вместо желтых платочков-калл на постаменте посредине магазина выстроились небольшие причудливые вазы из толстого стекла. В них дружными компаниями росли маленькие ирисы, зазывая каждого посмотреть на свои языкастые фиолетовые бутоны с ярко-желтыми сердцевинами. «Вот бы подарить боссу такую вазу! – подумала Лера. – А то у него в кабинете одна полировка и сталь. Может быть, он из-за этого вечно всем недоволен? Скучает, ругается и всех учит, что и как надо делать. Если человек богат, это же не значит, что он самый умный?»

У прилавка стоял молодой человек в костюме и галстуке, которому флорист Андре упаковывал букет с тюльпанами. Его руки в перчатках проворно что-то подрезали, что-то поправляли и что-то складывали.

– Добрый день, – стараясь не отвлекать его от работы, поздоровалась Лера.

– Добрый день, – мельком кивнул Андре, явно не узнавая ее, и стал рассказывать, обращаясь к молодому человеку:

– Тюльпаны завезли в Европу из Турции. Сделал это тайно один голландский дипломат. Тюльпаны были любимыми цветами султанов и существовал запрет под страхом смертной казни на их вывоз из страны. Особенно, как утверждают историки, почитались ярко-алые, желтые и темно-красные тюльпаны. Считалось, что когда человек наслаждается их видом, в нем просыпается сексуальное желание. – Андре подмигнул покупателю. – Поэтому чем больше и ярче букет, тем больше у вас шансов очаровать кого-то.

– Спасибо, – поблагодарил молодой человек, рассчитался и вышел.

– Слушаю вас, – флорист повернулся к Лере.

– Здравствуйте, Андре, – она сняла очки. – Не узнаете?

– Бон жур, мадам, – медленно ответил Андре.

– Что-то не так? – Лера испуганно осмотрела себя, видя, что он внимательно разглядывает ее.

– О, пардон, – на лице Андре засияла приветливая улыбка. – Я просто не сразу узнал вас. Вы та девушка, которая заказывала необычную орхидею?

– Да. Венерин башмачок.

– Jabot de Venus, – уточнил флорист, растягивая гласные.

Солнечный свет проникал через окна в помещение бутика. После серого асфальта и кирпичных стен домов магазин казался ухоженной цветочной клумбой. Тихо звучал джаз.

– Андре, а скажите, – Лера хитро прищурилась, как это иногда делала Бонни, – откуда вы знаете, что тюльпаны – это цветы турецких гаремов?

Андре внимательно посмотрел на нее, а потом рассмеялся.

– Об этом, мне кажется, все знают. Сделать вам опять что-нибудь оригинальное?

– Нет уж, спасибо. Лучше обычный букет из любимых цветов султана. Надеюсь, меня за них не казнят.

– Что вы, Валерия! Таких прелестниц, как вы, казнят совсем не за это.

Было приятно, что продавец вспомнил, как ее зовут.

– Взгляните на эти шикарные бутоны, – продолжал Андре и, подойдя к широкой глиняной вазе, вытащил темно-лиловые тюльпаны, расчерченные белыми стрелами от центра к краям. С длинных стеблей капала вода. – Такие есть только в знаменитом парке тюльпанов в Голландии.

– Давайте пять. А лучше – семь. Все-таки у секретаря босса – день рождения! Еще обидится, что маленький букетик, потом будут проблемы.

– Замечательно.

Андре протиснулся между ней и прилавком, достал из кармана складной ножик. Блеснуло узкое длинное лезвие. Андре подравнял кончики стеблей и начал упаковывать цветы. Лера почувствовала горьковатый аромат мужской туалетной воды. Что-то знакомое… «Пойзон»? Такую туалетную воду она дарила однажды брату.

– Готово! Вуаля! – воскликнул Андре, отдал цветы и пробил чек.

– Подождите, еще вот эту маленькую абрикосовую розу, – показала Лера на розу, которая сиротливо стояла в баночке на прилавке. – Сколько она стоит?

– Нисколько. Это подарок.

– Мерси. Хотя, если честно, то я больше люблю белые розы.

– Надо же, какое совпадение! Мне тоже нравятся белые цветы, особенно – нарциссы.

– А почему вас зовут Андре? – спросила Лера, отсчитывая деньги.

– Моя бабушка родилась в Париже, около площади Пляс Пигаль.

– Так вы француз?

– Наполовину.

От его улыбки Лера смутилась.

– Вам повезло. До свидания. Передайте вашему боссу, что у него самый стильный магазин в городе.

– Спасибо. Уже передал. Я и есть босс.

– Да?.. Извините. Необычно, что вы сами работаете…

– Так сложились обстоятельства. – Тень пробежала по лицу Андре и исчезла в темно-лиловых тюльпанах, которые он ей протянул. – Но мне нравится. Иногда заходят очень милые девушки.

– А где вы научились собирать букеты?

– Закончил колледж по дизайну. Хотите, научу?

– Я подумаю… – игриво ответила Лера. – О рэвуар! Кажется, так прощаются французы?

– Точно. А бьенто! [10]

Верный Пьеро ждал у входа, сверкая на солнце, как спелый гранат, с которого сняли сухую корку.

– Держи, Пьеро, это тебе. – Лера положила розочку на углубление в передней панели. Солнечный луч сразу впился в каплю воды на лепестке.

И почему никто не придумает специальные вазочки для автомобилей? Такие узенькие, продолговатые, которые можно будет крепить сбоку от стекла. Лера положила тюльпаны на переднее сиденье, а сумку бросила на заднее. Все-таки этот флорист – красавчик, как с обложки журнала. Интересно, а если бы я зашла в маске, как бы он себя повел? Вызвал милицию или нет?

– Алле! [11]

Двигатель заурчал. Пьеро резко выскочил на проспект, заставив притормозить размалеванную маршрутку. Плюшевый медвежонок в полосатом колпачке от неожиданности скатился с задней панели и упал рядом с сумочкой.

* * *

– … Я согласна идти в ресторан в маске. – Лера решительно нажала кнопку «отправить».

– Не сомневался. Ты же сильная, – ответил Рами.

– Но при условии, что маска мне понравится!

– У меня плохой вкус?

– Parfait [12] , – ответила Лера.

– Merci. Встречаемся завтра в семь часов вечера у входа в ресторан «Шато». Я приеду на такси. Не забудь письмо от студии «Сюрприз» и паспорт. Столик закажи заранее и обязательно поговори с метрдотелем о цели нашего визита – о репетиции.

– О’кей.

– Как зайдешь в ресторан, маску сними на глазах у охранника. Держись уверенно и непринужденно. Мы на репетиции. Когда убедишься, что все в порядке, вернешься за мной в такси. Если заподозришь, что не удалось убедить охрану, или возникнут другие проблемы, изобрази, что партнер неожиданно заболел и уходи.

– О’кей.

– После репетиции маску оставь себе. Это подарок. Она еще пригодится в дальнейшем.

– О’кей.

– Ты три раза ответила «О’кей». Все в порядке?

«Почти…» – набрала Лера и задумалась. Как можно передать словами то, что иногда чувствует человек? Страх, неуверенность, чувство долга, стыд за свою слабость – все это превращается в один огромный ком, от которого хочется сбежать, спрятаться под одеяло или забраться кому-нибудь на колени. К сильному и доброму. Лера посмотрела на фотографию на стене. Ей вдруг захотелось рассказать Рами, как отец бросил их. Как наспех запихал в чемодан свои вещи, а в спортивную сумку Леры сложил чертежи и какие-то рабочие бумаги. Как, постоянно оборачиваясь, торопливо шел на электричку, как будто боясь, что его кто-то догонит. Хотя мама была в командировке, а рядом с ним, понуро рассматривая свои туфли, молча брела ошарашенная Лера. Как подошла электричка. Папа обнял ее на прощание и сказал: «Прости, Белка. Так бывает. Никто не виноват. И не грусти. Пока грустишь, жизнь проходит». И еще сказал, что обязательно вернет спортивную сумку. Потом оставил мокрый след на ее щеке, оступившись, поднялся в вагон и… вернулся через много лет. Постаревший, больной, чужой. Но надо ли об этом знать человеку в маске?

Лера стерла «почти» и написала Рами о проблемах на работе: про то, что босс отвергает все ее идеи, что совсем ее загонял и постоянно твердит, что у нее нет художественного вкуса. И что из-за всего этого ей совершенно не хочется ходить на работу.

– Может быть, стоит удивить его? – посоветовал Рами.  – Даже любовь начинается с удивления.

– Надо попробовать…

* * *

Четверг, тринадцатое апреля. «Обычно люди боятся пятницы тринадцатого, а четверга – почему-то нет! Странно устроен мир. – Лера поправила волосы и посмотрела на часы. Маленькая стрелка на часах переползла через верхний блестящий камушек на два деления. Десять минут восьмого. Человек в маске опаздывал. У входа в ресторан «Шато» курил широкоплечий охранник, с интересом разглядывая Леру, которая топталась на тротуаре. А что, если он увидит меня в маске и начнет стрелять?» – забеспокоилась она и приветливо махнула рукой. Он почему-то нахмурился в ответ, бросил сигарету в урну и скрылся в ресторане. Из-за поворота вырулило желтое такси, открылась задняя дверь. Лера оглянулась вокруг и быстро села в машину.