Флер, заглянув ему в лицо, спрятала вторую руку в другом его кармане.

— Может быть, все зависит от возраста, — предположила она. — Мы все верим в детстве в сказки. Хотим наполнить жизнь большим смыслом. Но если внимательно посмотреть вокруг, можно отыскать другие пути. Любовь к Сергею была моей чистой фантазией. А фантазии так и остаются фантазиями. Но эта… — она привлекла его к себе. Он, смущенно улыбаясь, торопливо вытащил из карманов руки, чтобы не упасть. — Эта настоящая! Возможно, не такая захватывающая, зато надежная!

Флер во многом недооценивала этого человека. Она считала его легкомысленным, но теперь ей отчетливо было видно, что под его показной легковесностью скрывается солидная серьезность, точно так, как под внешней серьезностью Сережи скрывался недостаток солидности. Именно это имел в виду Петр, когда говорил, что сможет ее утешить и сделать счастливой. А ей нужна прочность, а не ее тень. «Сливки, взбитые с вином, — вспомнила она сравнение Людмилы. — Нельзя жить, питаясь лишь взбитыми сливками. Ах, Сергей, как мне жаль! Но я любила тебя так, как ты хотел, только по-своему, по-своему…»

Выйдя с кладбища, они повернули и направились к дому, держась за руки, и им было утешительно и приятно даже от такой близости. Самая трудная часть пути пройдена. Теперь впереди их ожидали только радости. Они будут и любовниками и друзьями, каждую ночь тела их будут переплетаться в уютном, надежном, теплом и любимом гнездышке.

— Все это очень хорошо, — вдруг проговорил Петр, словно жалуясь, — но я хочу и волновать тебя, не забывай!

Флер, посмотрев на него, улыбнулась. «Никто из нас не может иметь в этой жизни всего». Но она не произнесла эту фразу. Теперь Петр будет ее дорогим мужем, а как сохранить навечно его чувства к ней, это уже ее забота, ее женская ответственность. Поэтому она и промолчала.

Эпилог

В феврале 1855 пода Меншиков был смещен и командование русской армией принял князь Горчаков. Решение о его отставке находилось в числе последних подписанных Николаем I государственных бумаг. Он умер второго марта 1855 года. Одни утверждают, что от воспаления легких, а другие — от сердечного приступа. На трон вступил его сын Александр.