Джози Литтон - Фонтан мечты

Воодушевленная успехом, она просунула пластину в щель между ставнями и принялась их раздвигать. Вначале ничего не получилось, но постепенно зазор становился шире. Увы, всего лишь на пару дюймов[1]. Руки ее ныли, и надежда готова была вот-вот ее оставить.

Так не пойдет. Сердито смахнув слезы, она удвоила усилия. Долгие, казавшиеся бесплодными минуты проходили одна за другой, но, наконец, когда она поднатужилась изо всех сил, раздался характерный металлический скрежет.

Вначале ей показалось, что лопнула пластина. Но оказалось, это засов выскочил из древесины. Теперь он свисал с одной из ставень, открытых настежь.

Прохладный ночной воздух добавил ей сил. Она бросила на пол пластину, завернулась в одеяло потуже и забралась на подоконник. Осталось только спрыгнуть – и она была свободна.

На улице было темно – хоть глаз выколи. Вначале она с трудом различала собственную руку, поднесенную к глазам. Но прошло несколько минут, и глаза привыкли к сумраку. Теперь она уже могла разглядеть очертания сада. Сад был окружен стеной, при виде которой у нее спазм встал в горле, но судьба была к ней благосклонна – едва ли не прямо перед ней были ворота... Босая, с накинутым на плечи одеялом, она побежала в сторону ворот.

Дорога была темной и скользкой от дождя, мелкие камешки впивались в ступни, но эти неудобства не могли сломить ее решимость. Она тяжело дышала, и каждый мускул в ее теле болел, но Амелия продолжала упорно идти вперед. Дорога была каждая минута, ибо с каждой минутой она уходила все дальше от преследователей.

Карета, в которой ее везли похитители, повернула налево, прежде чем остановиться возле дома. Исходя из этого она решила повернуть направо, как только вышла из ворот.

Амелия понимала, что положение ее далеко не безопасно. Даже если не учитывать того, что ее могли хватиться в любую минуту и отправиться в погоню, и уже тогда с великаном-ирландцем ей точно не справиться, одинокая женщина на дороге представляла собой легкую добычу для всякого встречного. К тому же у нее не было ни гроша. Она надеялась лишь на то, что найдет приличный постоялый двор, где бы ее приняли, поверив в то, что она оплатит свой долг позже.

Прошло уже около получаса с тех пор, как ей удалось сбежать, и с каждой минутой пути ей все меньше верилось в то, что она найдет помощь. Дорога больше походила на проселочную, чем на торную, ведущую в столицу. Дождь, темнота, усталость замедляли ее движение, так что за это время она едва успела пройти милю, а ноги уже болели невыносимо. И она не увидела ничего напоминавшего о человеческом жилье, – ни дома, ни амбара, ни хлева – ничего.

Дождь насквозь промочил одеяло и рубашку. Ночь была не особенно холодной, но в мокром одеянии необходимо было двигаться, чтобы не замерзнуть окончательно, и она продолжала идти, уговаривая себя, что только так сможет избежать простуды.

Прошло еще несколько минут, как вдруг она подумала о том, что могла все это время идти не в том направлении. Будь небо более ясным, она смогла бы сориентироваться по звездам, поскольку неплохо знала астрономию. Но сейчас она полагалась только на интуицию и надеялась, что не ошиблась, решив, что карета повернула налево. Сомнение в правильности выбранного пути лишь усилило тревогу. Она оглянулась, окинув взглядом пройденный путь. Теперь за пеленой дождя было уже не разглядеть даже далекого огонька – света в окнах дома, что она покинула. Будь неладен этот дождь...

Но что это? У нее начались слуховые галлюцинации, или она действительно слышит стук копыт?

Ирландец! Она проворно нырнула в канаву у обочины. И тут же оказалась по колено в холодной воде. Она едва удержалась от того, чтобы не выругаться вслух, и продолжала идти.

Лошадь и всадник – высокий мужчина, но не настолько высокий, каким был ирландец. Тогда, наверное, это его помощник. Наверное, они разделились – один отправился искать ее в одну сторону, другой – в другую.

Могло быть и так. Но странник на дороге вполне мог оказаться просто прохожим – единственной ее реальной надеждой на помощь и спасение.

Пока ум ее лихорадочно решал, что делать, тело не желало мириться с тем невыносимым положением, в которое оно было загнано. Каким бы ни был высоким риск, она не должна упускать шанс на спасение. Но при первом намеке на опасность она решила бежать прочь изо всех сил.

– Эй, вы там!

Вначале ей показалось, что всадник ее не услышал, но уже через мгновение она заметила, что он натянул поводья, поворачивая коня в том направлении, где она находилась.

– Кто там? – Голос его звучал встревоженно и чуть хрипловато. – Кто вы?

– Я нуждаюсь в помощи. – Амелия распрямила спину, кутаясь в одеяло. Увы, она понимала, что представляет жалкое зрелище. Хотелось бы ей выглядеть получше в глазах этого человека. Впрочем, самого всадника она рассмотреть не могла – она видела лишь силуэт крупного мужчины верхом на массивном коне. Конь бил копытами, ему не терпелось продолжить путь.

Он подъехал поближе. Она заметила, что наездник он отменный.

– Что с тобой случилось, девушка? – Судя по голосу, он был удивлен. Акцент выдавал в нем американца.

Одно успокаивало – похититель или тот, кого послали за ней вдогонку, так бы себя не вел. Амелия вылезла из канавы на дорогу.

– Я сбежала от похитителей и должна как можно быстрее вернуться в Лондон.

– Похитители? – Он даже не пытался скрыть своего недоверия, но она не могла винить его в этом. Она бы и сама не поверила в такое.

Конь, которого сейчас она могла разглядеть достаточно ясно, был чернее ночи и явно волновался. Но Амелия не боялась лошадей. Даже таких норовистых.

– Я – принцесса Амелия из Акоры. Моя семья сейчас проживает в Лондоне. Если бы вы были настолько любезны...

– Принцесса, ни дать ни взять! – Мужчина рассмеялся. Этот смех показался ей оскорбительным, ибо никак не вязался с тем состоянием, в котором она находилась. – Надеюсь, это не одна из тех штучек, что выделывают цыгане с бедными путешественниками?

– О чем вы? Конечно, это не игра. Я нуждаюсь в помощи!

– Это вы так говорите.

Он окинул ее взглядом с головы до пят. При иных обстоятельствах она бы сочла такое разглядывание крайне оскорбительным. Ей пришлось подавить желание закутаться в одеяло еще плотнее. Но это не имело смысла.

– Уж больно вид у вас жалкий. Пожалуй, придется вам помочь, – признал он неохотно и, протянув ей руку, добавил: – Предупреждаю: если ты рассчитываешь меня облапошить, это не удастся. Знаем мы вас, цыганских трюкачей.

Еще ни разу никому не приходило в голову заподозрить ее в бесчестном поступке или даже в бесчестном намерении, но эта ночь была полна неприятных сюрпризов, и грубое обхождение американца вполне логично вписывалось в ряд произошедших с ней событий.

Поскольку она не откликнулась немедленно на его приглашение, он наклонился, обхватил ее за талию одной рукой, легко, как пушинку, поднял с земли и усадил на коня перед собой. Он словно и не почувствовал ее веса. И это ее озадачило, поскольку Амелия не относила себя к хрупким барышням. Напротив, она была на несколько дюймов выше большинства представительниц своего пола, и постоянные занятия спортом сделали ее тело мускулистым и крепким, а значит, тяжелым. Но, похоже, все это не имело значения для мужчины, который усадил ее рядом с собой не только удивительно легко, но и с поразительной фамильярностью.

Почувствовав спиной прикосновение его широкой груди, Амелия попыталась отстраниться. Может, она и промокла и устала донельзя как физически, так и эмоционально, но слабость свою она не имела права показывать. Многозначительный смешок американца привел ее в замешательство.

– Что-то не так, принцесса?

– Все в порядке, благодарю, – ответила она ледяным тоном. – Если вы были бы так любезны и доставили меня в ближайшую гостиницу...

– Кажется, вы говорили, что ваша семья живет в Лондоне.

– Это так, но я бы не хотела доставлять вам неудобства. Не сомневаюсь, что могла бы найти помощь и в другом месте.

Если честно, такой уверенности у нее совсем не было. Только он не должен об этом знать. Чем раньше они расстанутся с ее спасителем поневоле, тем будет лучше.

– Вы промокли насквозь.

– Как вы наблюдательны! Если вы еще не заметили, на улице дождь.

– Скажите правду, как вы здесь оказались? Сбежали от злого мужа?

– Я не замужем, и я уже объяснила, почему я здесь.

– Ладно, допустим, вас похитили. Но в это не так легко поверить, принцесса.

– Перестаньте меня так называть.

– Но вы сами сказали, что вы – принцесса. Аннабель, кажется?

Она стремительно развернулась в седле и зло на него уставилась. Но она совершила ошибку. Ее действия сделали их контакт еще более тесным. Пока она приходила в себя от шока, вызванного такой интимной близостью с существом иного пола, остатка помутненного разума хватило, чтобы она поймала себя на том, что восхищенно смотрит в лицо незнакомца. Лицо со столь примечательными мужественными чертами, что она забыла обо всем на свете.

Лицо его было худым и словно сплошь состояло из ломаных линий. Светло-серые глаза блестели под темными бровями. На щеках и подбородке темнела успевшая отрасти к ночи щетина. А его рот...

Она совершенно не собиралась смотреть на его губы.

– Меня зовут Амелия, – сказала она и торопливо отвернулась.

– Принцесса Амелия?

Слабость, которую она пыталась держать в узде, теперь одолела ее. Одолела внезапно. Со вздохом она сказала:

– Послушайте, мне не важно, верите вы мне или нет. Просто отвезите меня в ближайшую гостиницу.

Он обнял ее крепче. Помолчав немного, он спросил:

– Из Акоры, значит? Вы говорите как англичанка.

– Я и есть англичанка, по крайней мере частично. Моя мать англичанка по рождению. У отца здесь владения, оставшиеся ему от деда-англичанина, но он одновременно принц Акоры.

– Следовательно, вы принцесса?

– Следовательно, да.

Пока они говорили, он переложил поводья в одну руку, а другой откинул полу плаща. Со вздохом он закутал ее в свой плащ. В ответ на ее протест он лишь сказал, что, кем бы она ни была, если ее не укрыть потеплее, она скорее всего схватит простуду.

– Я никогда не болею. – И, тем не менее она была рада. В плаще ей стало уютнее. Тепло, сухо и пахло хорошими сигарами. Этот запах будил воспоминание об отце и дядьях. Она всхлипнула.

Спаситель ее что-то невнятно пробормотал.

– В полумиле отсюда есть гостиница. Там мы и переночуем.

Она слишком устала, чтобы расспрашивать его, откуда он знает, где тут гостиницы, или что он делает на дороге в столь неподходящий для путешествия час. Все, на что у нее еще хватало сил, – это держаться в седле и не засыпать. Вскоре, как и было обещано, вдали замаячили огоньки гостиницы.

Только теперь до Амелии наконец дошло то, что он ей предложил.

– Подождите, мы не можем поселиться вместе. Если нас увидят при таких обстоятельствах...

Он резко повернул ее к себе, взяв за подбородок.

– Так вот в чем дело, принцесса! У тебя, похоже, есть насчет меня планы. Твои дружки уже ждут, чтобы появиться в нужное время в нужном месте и застать меня, что называется, с поличным. Только у тебя ничего не выйдет. Мне всегда было плевать на условности, а уж до твоей репутации мне точно дела нет. – Несмотря на грубость сказанного, выражение лица у него было такое, словно это все его забавляло.

– Вы всерьез думаете, что я приготовила для вас ловушку? Вы на самом деле считаете, что я таким образом пытаюсь вас женить на себе? – Не услышав возражений, она надменно вскинула голову. – Все обстоит с точностью до наоборот, сэр. Это я всеми силами избегаю нежеланного брака. Хотя не думаю, что мои близкие стали бы настаивать на моем браке с человеком, который мне неприятен. Как бы то ни было, скандалы мне ни к чему. – Она попыталась убрать его руку со своей талии. – Спасибо. Я и так злоупотребила вашим вниманием. Оставьте меня.

Она почувствовала, как затряслась его грудь. Очевидно, он беззвучно хохотал.

– А вот теперь, – заключил он, – вы говорите как настоящая принцесса.

– С меня довольно вашего пренебрежительного отношения. Помогите мне спуститься.

Не отвечая, он ловко спрыгнул с коня и легко, словно она была пушинкой, приподнял ее с седла. Ей совершенно не хотелось находиться там, где ей пришлось находиться, – в его объятиях. Определенно ей этого не хотелось. Но так там было уютно и хорошо, что протестовать она не стала. Да и сил на это не было.