– Проследи за ним.

Если бы не видела парня перед собой, ни за что не поверила, что этот жесткий, командный голос принадлежит моему насмешливому знакомому. Чувство самосохранения, наконец, дает о себе знать. Не успеваю осознать услышанное, однако ноги сами движутся обратно. Как можно тише занимаю прежнее место.

– Извини, важный разговор, – улыбается мне вернувшийся парень. Как ни силюсь, но не могу уловить даже крупицы той жесткости, что слышала несколько минут назад. – Поехали?

Киваю. Не хочу разговаривать, боюсь выдать смятение собственным голосом. За кем он приказал следить? Кому? С чего вообще Итон кому-то приказывает? Размышления занимают всю дорогу до дома. Покидаю машину не прощаясь. Словно в трансе. Что творится вокруг меня? Желание все рассказать Эйду приходится подавить. Не стоит дразнить его рассказами о собственном времяпрепровождении.

Впервые брат не интересуется моим поздним возвращением. Ведет себя так, словно ничего не произошло. Ужин проходит в молчании. Проносится в мыслях. Воспоминания сменяют друг друга. Калейдоскоп событий еще не оконченного дня не оставляет в покое. Боюсь, что волнения не дадут уснуть, однако стоит коснуться подушки, и я падаю в пропасть тревожных снов.

Утро наступает неожиданно. Я и так еле просыпаюсь, однако сейчас мое состояние не идет ни в какое сравнение с обычным. Тело разбито, дикая усталость. Не в силах заставить себя подняться.

– Вставай, малышка.

От родного голоса над ухом вздрагиваю и вмиг открываю глаза. Только сейчас улавливаю аромат любимого чая с корицей. Встречаюсь глазами с Эйденом. Его лукавая улыбка вызывает у меня ответную. Вчерашняя обида тает под тонной обаяния. Нежусь от прикосновения его руки к собственному лицу. Ласка так знакома, и в то же время воспринимает иначе. Острее. Закрываю глаза, отдаюсь ощущениям. Даже мысль о том, что неправильно так быстро прощать, не останавливает. Находиться в ссоре – моральная смерть для меня. Не в силах отдалиться. Оторвать его от себя. Эйден давно оккупировал большую часть сердца и не в моих возможностях это изменить.

– Прости меня.

В его голосе столько нежности, что сердце тает. Чувствую, как губ касаются его губы. Пара секунд удовольствия сменяет картинка его, целующего Элис, и я тут же напрягаюсь. Ядовитая ревность разъедает душу. Не хочу касаться его после ее касаний. Все кажется грязным.

– Не могу.

– Опять?

– Не могу после нее, Эйден. Это мерзко.

Открываю глаза, встречаясь с его тяжелым взглядом. Не могу предугадать реакцию, так как не знаю, в какой категории нахожусь теперь. Раньше бы он простил мне все, пошел на поводу. Однако теперь, если он оценивает меня так же, как бывших девушек, он разозлится. Уйдет. Вычеркнет из жизни за малейшее непослушание.

– Скажи, как будешь готова, хорошо?

С губ срывается вздох облегчения. Его касания все так же нежны. Нет злости. Нужно решить все сейчас, пока брат в подобном состоянии. Готов идти на компромиссы. Слышит меня.

– Больше никогда не смей так поступать, Эйд. Если любишь, других быть не должно.

– Это просто секс, Теа, – хмурит он брови и отодвигается, чтобы подать мне чай.

– Поставь себя на мое место. Я не хочу при каждом твоем касании думать о том, кого ты касался так же совсем недавно. Не хочу бояться, что я одна из. Не хочу сомневаться в тебе, – говорю на одном дыхании, пока смелость не покинула.

В душе чувство неотвратимости момента. Словно своими словами переступаю черту, которую сама же нарисовала. Даю шанс. Но и иначе не могу. Ревность сводить с ума, жалит острее многих укусов. Эйден добился многого, заставил выйти за привычные рамки восприятия. Однако жертвы не должны быть лишь с моей стороны. Пусть докажет, что ему это нужно. Что это не банальная прихоть. Сотрет крупицы сомнения, которые посеял этим своим действием.

– Решила оставить меня без секса, Ти? Не давая точного ответа?

– Именно, – смотрю на него в упор, стараюсь ментально передать всю степень собственной серьезности. – Я не готова ни к чему большему, не могу ничего обещать, более того, все еще надеюсь, что ты одумаешься и вернешь прежние отношения. И я ревную, Эйд. Мне это не нравится, причиняет боль. А тот, кто любит, не станет намеренно делать больно любимой.

– А ты умеешь манипулировать, когда хочешь, – усмехается он, поднимаясь с моей кровати. – Больше никого не будет, Ти, но и ты не мучай меня дольше, чем тебе это в самом деле понадобится, – соглашается Эйд уже у двери. – А теперь пей чай и дуй собираться. Школу никто не отменял.

Глава 12. Поговорим откровенно?

– Что это с твоим братом?

В голосе Нес переливаются всевозможные тональности удовлетворения и даже легкого злорадства. Слышу их настолько отчетливо, словно это мои эмоции. Не думала, что ее обида настолько велика, но видимо я недооценила степень свободолюбивого характера подруги. С момента столь бескомпромиссного запрета Эйдом посещать нам тот клуб, она его откровенно недолюбливает, злится в его присутствии, а общение сводится к ее односторонним обвинениям его в шовинизме, садизме, диктатуре и неравенстве.

Эйд же в ответ лишь смотрит безразлично и так же пожимает плечами. Уверена, брат ее даже не слушает, пребывая в своих постоянных раздумьях. Интересно, что так завладело его мыслями?

– Ты о чем? – интересуюсь в ответ на ее любопытный взгляд.

– Ой, вот только не говори мне, что ты не отметила тот момент, что уже на протяжении недели наш мистер популярность ходит хмурый, а внимания его не могут добиться даже такие красотки, как Элис. Хотя…

– Что?

– Ну, – то, как она замялась, напрягает. Я что-то пропустила? – Говорят, он переспал с ней прямо в школе, представляешь? – все же продолжает Нес.

Она даже не догадывается, что делает со мной этим невинным напоминанием. Перед глазами вновь встают картины увиденного. Не знаю сколько потребуется времени, чтобы отвращение при воспоминании об этом не было столь сильным, чтобы не трясло так от неослабевающей злости.

Всякий раз при виде этой самодовольной блондинки просыпается пугающая жажда стереть с ее лица улыбку. И методы достижения этой цели отнюдь не невинны. Так остро не реагирую даже на обидные фразы матери, хотя, возможно, они стали настолько привычны, повседневны, что я сумела выработать иммунитет? Не хочу думать об этом.

– Я знаю про секс, – контролирую голос.

Забавно, оказывается, простить человека, особенно настолько важного и дорогого – легко, а вот принять его поступок, смириться с ним… преодолеть себя – до невыносимого сложно. Ощущение, словно перешагиваю через себя, не отпускает. Постоянное напоминание о том, что сама виновата, сама подсмотрела за действом, не предназначенным для моих глаз, не спасает. Противоречивое разочарование засело слишком глубоко во мне и теперь издевательски царапает по сердцу всякий раз, когда Эйден касается меня.

Сердце и память борются друг с другом. О мозгах и речи не идет, не способна думать, когда он рядом. Только чувства, только эмоции.

Приятная дрожь наслаждения от легких поглаживаний, истома от крепких объятий, жажда поцеловать его, которая, впрочем, гибнет при любой попытке воплотить желание в реальность из-за мгновенно всплывающего лица Элис перед глазами.

Одновременно жажду его нежности и отвергаю ее. Чувство испачканности не покидает ни на мгновение. Хочется отмыться самой и отмыть его, чтоб не видеть на нем чужих касаний. Если бы не полотно, с радостью впитывающее в себя любые эмоции, что я готова перенести с помощью кисти, свихнулась бы от терзающих противоречий.

– Прости, Ти, не думала, что тебя расстроят эти слухи.

Нес смотрит с раскаянием, не догадывается, что на самом деле омрачает мою внутреннюю реальность, насколько неправильны мои мысли и эмоции. Я и сама не до конца осознаю это… хотя не так, осознаю. Там, внутри себя, но не готова выпустить всю грязную правду на поверхность, оценить масштабы падения собственных ценностей. Укоряю Эйда в извращении чего-то светлого между нами, и в то же время, втайне от самой себя, предаюсь фантазии о том же. Допускаю подобную возможность, жду его действий и отстраняюсь в самый последний момент, отнюдь не желая этого. Все самообман, дань гибнущим принципам, совести, разуму, молящему прекратить крушение собственной жизни. Сплошное лицемерие.

– Все нормально. Кстати, ты знаешь, что…

– Принцесска, ты меня избегаешь?

Прерываюсь на полуслове. Внутренности леденеют от касания чужих рук к спине. Итон…

Это нелогично. Случайно услышанная фраза чрезмерно мала для возможности делать верные выводы, и все же тот его тон до сих пор стоит в ушах. Слишком отличен от привычного образа. Остается гадать, в какой момент этот человек был настоящим. Проснувшаяся подозрительность в который раз портит вкус жизни и в то же время, добавляя в нее ложку дегтя, невольно делает ее интересней. Словно отвлекает от постоянного оценивания собственных чувств на иные странности, показывает, что не одна я имею секреты в своем арсенале. Те, что не предназначены для общественности.

– С чего ты решил, что я избегаю?

– А я и не решал, просто интересуюсь.

Его улыбка вызывает очередную дозу подозрения. Насколько она искренна? Что ему от меня нужно? К чему этот спектакль?

В отличие от меня, Нес ничуть не смущает появление странного брюнета. Глаза подруги привычно загораются, даже я ощущаю флюиды флирта, исходящие от нее, обволакивающие, наполняющие. И, видимо, я же и являюсь единственной, кто по достоинству оценивает природный магнетизм Нес, Итон лишь в очередной раз демонстрирует слишком очаровательную улыбку, так и не отводя от меня взгляда.

– Ты что-то хотел? – привлекает внимание Нес, и я ей безмолвно благодарна.

Интуиция шепчет, стоит держаться подальше от этого парня. Чем-то неуловимым он похож на Эйда. Что-то глубоко в нем, спрятанное от поверхностного взгляда, внимания посторонних, так напоминает мне худшие качества брата, о которых я способна лишь догадываться. Но если даже самый мерзкий поступок Эйда не способен оттолкнуть меня, уничтожить связь, которая незримо присутствует на протяжении всей моей жизни, то эти же проявления от Итона пугают, настораживают, заставляют держать дистанцию.

Реакция необъяснима даже мне, что уж говорить про отчетливую формулировку собственной настороженности, лишь эмоции, подсознательное опасение, слишком внимательное отношение ко всем его словам, их анализ.

Такое поведение несвойственно мне, но рядом с ним происходит без какого либо участия осознанности, слишком глубоко, чтоб объяснить.

– Хотел, – очередной заинтересованный взгляд в мою сторону, – пригласить твою подругу в кино. Что скажешь, Ти?

– Ты еще не пригласил, – надеюсь, улыбка выглядит искренне, не хочется зря обидеть его, особенно если мои ощущения в корне неверны.

– Какое упущение, – усмехается парень, источая обаяние. – Сегодня премьера одного очень интересного триллера, не составишь мне компанию, Теа?

В голове проносится тысяча вариантов отказа, но врожденная доброта отметает каждый. Все кажутся грубыми, никак не могу подобрать деликатной формулировки.

– Итон, я…

– Какого черта ты забыл рядом с моей девочкой? – прерывает поток бессвязного отказа голос, который в данный момент я счастлива слышать как никогда, и которого одновременно пугаюсь.

Это обманчивое спокойствие, чрезмерная вежливость заставляет вздрогнуть и вместе с тем выдохнуть от облегчения. Теперь нет нужды ничего придумывать, Эйд не позволит мне никуда пойти, особенно с этим брюнетом.

Спиной чувствую легкое касание его руки. В едва уловимой ласке проводит от поясницы до шеи, внешне при этом оставаясь невозмутимым. Это касание исключительно для меня, частичка сокровенного, спрятанная от любопытных взглядов.

Окончательно расслабляюсь, когда он обнимает за плечи, прижимая ближе к себе, стараюсь не поднимать взгляд и уверена, что Эйд так же ни разу не посмотрел в мою сторону. Не сейчас, когда рядом находится кто-то неприятный ему, вызывающий в нем первобытные инстинкты.

– Твоей девочки? Не знал, что вы с Нес вместе, – даже мне заметна ирония в тоне парня. Завуалировано насмехается, намеренно дразнит Эйда, вот только с какой целью?

– И рядом с ней в том числе, – тон брата все так же вежлив, тело, как ни странно, расслаблено, складывается впечатление, словно они говорят о чем-то недоступном нам, чем-то, что нужно читать между строк. – Чтобы я тебя больше не видел в радиусе десяти метров от этих девушек, понял?

– И что будет, если я скажу 'нет'? – ничуть не смущается Итон, смотрит в упор.