– Мне сейчас некогда, я потом дам показания.

– Ну, что вы, дамочка, – попенял охранник, – так нельзя, он вас чуть не убил, а вы потом… Как так?

– Я сделаю это вечером, – заверила его Клавдия и предложила: – Я сейчас вам оставлю свои данные, да вы их и так знаете, я у вас тут постоянным гостем записана.

– Знаю, профессора Светлова родня, – кивнул охранник.

– Вот вы полицию и известите, – распорядилась Клава каким-то таким тоном, что охранник спорить не рискнул и свое возмущение придержал при себе, только кивнул, соглашаясь.

Клавдия не стала смотреть, куда там врезался этот джип – не будет она смотреть и думать об этом не будет. Если это ее попугать хотели ребята мадам Карно, то пусть хоть поперемрут там оба или поодиночке, сколько там их у нее насобиралось.

Но что-то подсказывало ей, что этот бешеный автомобиль не имеет к француженке ровно никакого отношения. Да зачем, с чего? И глупо получается, не логично ни разу – знать Клавдия ничего не знает, документы не нашла, с чего бы ее давить?

А раз так, то она подумает об этом потом. И подумает, и пожалуется Марку, и потребует справедливого возмездия за то, что ее и малыша так страшно испугали. Но это будет потом.

Почему-то происшествие настолько разозлило Клавдию, придав ей какой-то холодной злости, что захотелось немедленно разобраться с французской мадам и послать ту как можно дальше. И так послать, чтобы у той никогда даже мысли не возникало о Клавдии Невской.


Сумка лежала там, где она ее положила. И альбом с тружениками моря остался нетронутым. С замиранием сердца Клавдия приподняла альбом… и увидела простую дешевую папку серого неприметного цвета из твердой, такой кондовой, пластмассы с резинками-держателями на углах.

Вздохнула глубоко в своей привычной манере и стала рассматривать документы.

Когда она дочитала и перевернула последний документ в папке, желание ерничать у нее напрочь пропало.

Все было очень, очень серьезно. Настолько, что стало реально страшно, до холодных мурашек.

То, что она прочитала, бомба из разряда тех, что взрываются без внешнего шумового эффекта, но имеют куда более разрушительные последствия.

Эти документы…

За такие дела голову простреливают сразу, без предварительных ласк. Или даже с ними, что еще хуже…

Господи боже! Как же так она оказалась в этом абсолютно чужом для нее мире! Как блоха какая на гребешке!

Как так-то?

Ладно, ладно судорожно соображала Клавдия, успокаивая себя, надо понять, что делать. И делать так, чтобы из всего этого выйти целой и невредимой, без тяжелых последствий.

Первым порывом Клавдии было схватить телефон и набрать Марка.

Но в последний момент палец застыл над экраном смартфона…

«Подожди, подожди!» – остановила она себя, вспомнив вдруг генерала Знаменцева и его ровный, спокойный, ироничный голос, которым он рассказывал ей банальные истины про смартфоны и гаджеты, про все их скрытые функции и возможности.

И резко положила телефон на стол. Если звонить кому, то лучше генералу.

Так, стоп! А почему бы не отдать сразу эти бумаги мадам и дело с концом? Что она, прирежет Клаву, что ли, за то, что она их нашла? Или как это у них называется? Закажет ликвидацию? А на кой?

Так в чем, собственно, вся ценность информации, содержащейся в этих документах? Она, конечно, бомба и до хрена чего может разрушить и наделать еще тех дел, но…

Но, как известно, любая бомба убийственна, лишь когда она взрывается в нужном месте и в правильное время. А вот с этим-то как раз дела у мадам Карно обстоят самым что ни на есть наилучшим образом.

Или в данном контексте – самым наихудшим для нее.

Все дело в том, что известнейший российский олигарх Ираклий Граничевский, много лет твердо входящий в двадцатку самых богатых людей планеты по версии журнала «Форбс», несколько месяцев назад сделал мадам Анжели Карно предложение выйти за него замуж.

Мадам Карно, как и положено женщине, знающей себе цену, прыгать от радости не принялась, а пообещала подумать и удалилась в свою резиденцию в Каннах. Где, видимо, и думала месяца полтора, после чего благосклонно приняла сделанное ей предложение.

Три месяца назад состоялась официальная помолвка, которую предваряло подписание детально оговоренного и юридически закрепленного брачного договора, состоявшего из какого-то бесчисленного количества пунктов. По настоянию Анжели помолвка проходила в тесном кругу родных и самых близких людей, достаточно скромно, без шумного освещения в СМИ, хотя некоторые кадры, как водится в таких случаях, просочились в прессу, и публика лицезрела поразительно красивую пару, услышав за кадром романтическую историю их встречи и любви, вызывавшую слезы умиления у телезрителей.

По тем сведениям, которые имелись у Клавдии, Ираклий Граничевский был еще той… как там сегодня выразился охранник по поводу водителя джипа? Вот приблизительно той личностью. Достаточно мутное происхождение начального капитала, какие-то темные делишки – она специально не интересовалась, но все же некий флер дурного запашка вокруг его богатства витал всегда. Парочка нашумевших скандалов и финансовых афер, в которых он проходил не то подозреваемым, не то хорошо «отмытым» свидетелем. Мутная личность, одним словом. Что касается личной жизни, то Граничевский сменил уже четырех официальных жен, от которых имел семерых детей, и какое-то количество неофициальных жен, и бессчетное количество любовниц.

И тут, наконец, его настигло настоящее великое чувство в лице непревзойденной Анжели Карно. Романтика зашкаливает – красота страшная!

Лично Клавдии непонятно было только одно – а на кой это было надо самой мадам Карно? Олигарх-то наш явно, как бы это сказать, дворовая шавка, хоть и безмерно богатая, она же женщина породистая.

Да бог с ним, какие интересы имеет мадам в этом союзе. Тут важна натура этого неприятного мужика, его нутро той самой боевой шавки. Он ничего не прощает, как любой «вышедший в князи» из всем известного определенного места, носится со своим преувеличенным достоинством и завышенной самооценкой и такое может сотворить, если кто его обманул, что нормальному человеку и представить невозможно.

И если в его руки попадут эти документы, да даже часть содержащейся в них информации… Ох, вообще-то предположить последствия трудновато, но то, что мадам Карно станет несладко, это факт!

– Так, – тряхнула головой Клавдия, отгоняя лишние сейчас эмоции. – И что мы имеем?

Она недоверчиво покосилась на телефон, лежавший перед ней на стопочках бумаг мадам Карно, и еще разок тряхнула головой, попрекнув себя мысленно – да ладно, это уже паранойя какая-то! Вот к чему приводит тесное общение с генералом внешней разведки.

– Да господи! – взбеленилась Клава на саму себя, схватила трубку и…

Встала, прошла в коридор и, распахнув дверцы одного из стоявших там книжных шкафов, засунула между книгами смартфон. Закрыла дверцы, постояла, посмотрев на тонкую черную пластинку между книг и прокомментировала свои действия:

– С ума соскочила девица, определенно.

– Итак, на чем я остановилась? Да, – вспомнила Клава. – Жила себе спокойно Мадам все эти годы и жила, горя не знала, богатства наживала. Но тут собралась замуж за олигарха российского. И внезапно откуда ни возьмись всплыли вот эти документы. Для чего? – и сама себе уверенно ответила: – А для денег, для чего же. Вопрос только в том, кого шантажируют и у кого что вымогают. Если Анжели – это одно дело, а если олигарху предлагают убойный компромат на невесту, это совсем другой коленкор. А если третьей стороне…

Клавдия поднялась, походила по проходам между столами, размышляя. Ну, хорошо, предположим, она отдает бумаги мадам, где гарантия, что для Клавдии вся история на этом тихо-мирно закончится. Уж больно документы поганые. Это раз. Хотя какой смысл мадам как-то вредить или, того пуще, устранять Клавдию, непонятно. Разве что на всякий случай.

Если же связаться и передать документы той самой возможной третьей стороне, то. То что? То бог его знает, что получится и чем дело обернется, но что смертоубийством – сомнительно как-то. А вот если о содержании документов и о том факте, что они были у Клавдии, прознает олигарх, вот он-то все просто так не оставит.

И что ей делать? Начать самой шантажировать этими документами каждую сторону по отдельности, выторговывая для себя жизнь, здоровье и полное спокойствие.

Ага. Именно тот случай и именно с теми людьми. Это все равно как… как не знаю… как достать нож в происходящей вокруг гангстерской перестрелке, вот как. Столь же продуктивно и с гарантированным итогом.

Спросить, что ли, у Марка?

А вот это нет. Рассказывать ему и таким образом втягивать в эту грязную историю, подвергая какой бы то ни было опасности, Клавдия ни за что не станет. Придется действовать самой.

– Стоп! – остановила она себя. – А почему, собственно, самой? Не надо мне самой действовать. И зачем это мне одной, я им что тут, партизанка героическая? Пусть за меня действуют компетентные люди. – И подняла трубку стационарного телефона, стоявшего у нее на столе, набрала номер, который помнила наизусть, почти радостно пообещав: – Я с удовольствием предоставлю действовать, компетентным-то. – И, услышав знакомый голос в трубке, четко отрапортовала: – Александр Иванович, я тут попала в нехорошую историю, и мне нужна ваша помощь.

Она попыталась было торопливо объяснить вкратце интригу истории, но генерал перебил, спросив, где ее сотовый телефон, усмехнулся, услышав ответ, и посоветовал, раз уж она так далеко зашла в своем конспиративном рвении, быть последовательной до конца и взять телефон у кого-нибудь в издательстве, а потом уж перезвонить ему.

Вроде бы шутил, а может, и нет, ведь трубку-то положил.

Клавдия отправилась на поиски. Никого из ее коллег, понятное дело, в издательстве в субботу не было, нашлась только уборщица, которую она с трудом уговорила дать ей телефон, пообещав даже заплатить ей за использование ее аппарата.

Уборщица хоть и посмотрела на девушку с большим сомнением, видимо подумав, а чего ты с рабочего-то телефона не звонишь, но промолчала, трубку все же дала. К слову сказать, старенькую совсем модель.

– Я сейчас, – Клава указала ей на дверь в свой отдел, – поговорю и деньги возьму.

– Ну ладно, – не очень охотно согласилась женщина.

Как ни странно, но Знаменцев не стал подвергать сомнениям ни одно слово Клавдии. Внимательно выслушав ее рассказ, дал несколько советов и распорядился:

– Подожди час. Найдешь чем заняться?

– Да, конечно, у меня вечно с избытком хватает редакторских дел, – заверила его Клавдия.

– Хорошо, занимайся. Через час или около того я позвоню тебе на редакторский телефон, с которого ты звонила.

– Там дополнительный еще есть, – и она назвала номер.

– Хорошо. Жди.

Трубку и деньги Клавдия отнесла уборщице, и та взбодрилась, повеселела, убирая в карман пятисотрублевую купюру. И дамы разошлись по своими делам, оставшись довольны друг другом.

Клава нисколько не кривила душой: редакторская работа вечный завал: всегда требуется бесконечное количество рукописей, в ее случае записей, прочесть, отредактировать, исправить, сопоставить факты и даты, продохнуть некогда.

И занявшись работой, чтобы отвлечься и чем-то заняться на время нервного ожидания, Клавдия и не заметила, как полностью погрузилась в процесс и даже дернулась всем телом от неожиданности, когда, вроде и не громко, но в тишине-то ого-го как оглушительно зазвонил телефон на ее столе.

Александр Иванович спокойным ровным тоном, объяснил, что ей следует сделать и как себя вести, и по-отечески пожелал:

– Ты, главное, Клавушка, не бойся и не нервничай, тем более тебе и нельзя в твоем состоянии. Все будет хорошо.

Теперь, конечно, будет. Теперь она наверняка знала, что все будет хорошо. И, положив трубку, почувствовала предательские слезы, на которые стала слаба последнее время, поблагодарила мысленно кого-то там наверху, определенно присматривающего за ней, того, кто выдернул ее сегодня из-под колес бешеного джипа, за то, что он послал однажды ей в жизни великого и совершенно замечательного человека Александра Ивановича Знаменцева. Всем им послали.

Резко выдохнув, Клава смахнула слезинки и решительно направилась к шкафу за своим смартфоном.

Ладно, как говорят монголы: «Если боишься – не делай, если делаешь, не бойся»! А может, и не монголы, генерал-то прав, утверждая, что яркое высказывание не стареет, а меняет своего хозяина. Да бог бы с ними, с монголами-то.

Сделав глубокий вдох, Клава набрала номер Анжели Карно, сверяясь с шикарной визиткой, которую прихватила с собой. Мадам ответила после третьего гудка.

– Я точно знаю, где ваши документы, – коротко оповестила ее Клавдия.

– И что вы хотите за них получить? – ровным, абсолютно нейтральным тоном спросила француженка.