Вера Иванова - Формула победы

Марика сорвалась с места и направилась к старту.

Двое болельщиков стали невольными свидетелями разговора. Павел Кузьмич, пристроившись у раскидистого тополя, не замечал, что огонь догоревшей сигареты жжет пальцы. А за соседним кустом нетерпеливо ерзал вихрастый парнишка. С горящими глазами он прислушивался к разговору девочек и как будто порывался вмешаться и что-то сказать…

Судья подошел к стартовой черте, спортсменки направились на свои места. Только Аня еще стояла там, где застал ее разговор с Марикой. Нахмурившись, Стрелка смотрела в одну точку, чувствуя себя опустошенной и беспомощной. А потом нашла глазами Стаса и решительно двинулась к нему.

– Это ты подсунул ему корягу? – громко, как будто не замечая окружающих, спросила она.

– Что? – Парень ответил изумленным взглядом.

– Это ты подстроил, чтобы он упал? – Аня повысила голос, и теперь почти кричала.

– Кто – он? Куда упал? – Стас недоуменно развел руками.

Каким искренним непониманием и удивлением светились его глаза! Аня чуть было не поверила. Но нет. Нельзя быть такой наивной и доверчивой. Обманул же он ее про Марику! Сказал, что просто тренирует ее. А на самом деле все не так. Вот и сейчас придуривается, будто не понимает, о чем речь. Да знает ли она Стаса? Всегда считала его лучшим другом, и даже больше. А кто он на самом деле? Стрелка чувствовала, что теряет опору…

– Не валяй дурака! Ты прекрасно знаешь, о ком я говорю! Отвечай – это ты подбросил корягу, о которую споткнулся Егор? – Аня подступила к Стасу вплотную, ее кулачки сжались так, что побелели костяшки пальцев.

– Ань, ты что? С ума сошла! – Стас покрутил пальцем у виска, надеясь превратить все в шутку.

– Были свидетели! Не отпирайся!

– Какие свидетели? Ерунда какая… Я и сам споткнулся об эту ветку. А Егора просто не успел предупредить.

– Значит, ты видел, как он упал, и не помог ему?

– Но это было не нужно! С ним все было в порядке! – запротестовал Стас.

– В порядке? – голос Ани сорвался. Она вдруг почувствовала, что ей холодно, и обняла себя руками. – Парень ударился головой, остался лежать под дождем, его чуть не ограбили Селедка с приятелем, а ты говоришь – в порядке?

– Какая голова? Какой Селедка? Когда я уходил, твой любимчик уже встал и выглядел совершенно здоровым! Неужели ты думаешь, я бросил бы его, если бы что-то было не так?

– Я не знаю, что думать! Ты все время врешь! – «Откуда они взялись, эти слезы? Я не должна плакать, я не размазня какая-нибудь, не плакса!»

Отвернувшись, девочка смахнула непрошеные слезинки.

– Послушай! Этот тип просто пудрит тебе мозги! Не верь ему, все было не так! – с жаром начал оправдываться Стас.

Аня хотела ответить, но сдержалась. Она не могла выдать тайну Егора! Не могла сказать, что тот потерял память!

– Я узнала не от него, – с трудом проговорила девочка. – А совсем от другого человека.

Резкий свисток судьи прервал мучительный разговор.

Как во сне, Аня подъехала к стартовой линии и в расстроенных чувствах замерла у черты. Она была настолько поглощена мрачными мыслями, что не услышала своего маленького поклонника.

– Аня! Стрелка! Я должен тебе сказать что-то важное! – кричал Андрюшка, но голос его тонул в реве болельщиков. Тогда мальчишка рванулся за оцепление. – Пустите! Пустите меня!

– Погоди, мальчик, не сейчас, – остановили его.

Андрюшка замер у ограждения. Умоляющими глазами он смотрел на Аню, надеясь встретиться взглядом. Потом попытался еще раз окликнуть ее, но все без толку – она не слышала.

Аня вообще ничего не слышала, даже стартовый свисток. Другие уже умчались, а она еще только очнулась и медленно, как сонная муха, двинулась вперед.

Крик болельщиков перешел в недоуменный ропот. Девочка встряхнулась и бросилась догонять, но – поздно! Вон она, черная кепка, ее не достать, мчится, как камень из рогатки… Марика! Марика стала чемпионкой в первый день соревнований! Это ее, а не Аню подхватывают на руки фанаты! Это ее несут к пьедесталу и водружают на высшую ступеньку! Это ей вручают медаль на алой ленте! Это к ней летят букеты, рассыпаясь радугой у ног…

Ах, как непостоянна любовь болельщиков, как изменчивы их сердца! Еще недавно кумиром была Стрелка, теперь же они готовы отдать титул Королевы роллеров Марике. Лишь верные друзья всегда рядом. Вот они, Гиря, Макарона, Егор…

– Что случилось, Ань? – Команда озабоченно обступила девочку, укрывая от любопытных глаз. Всем ясно – что-то не так, иначе не упустила бы Аня верную победу, использовала бы свой шанс.

– Пропустите! Мне нужно ей сказать! Это очень важно! А то у меня сейчас гонки начнутся! – Андрюшка локтями пытается проложить себе дорогу, но болельщики плотной стеной отгораживают от него Аню, не дают пройти.

Через минуту раздается свисток судьи, и Андрюшка выходит на старт своей первой в жизни гонки. А еще через несколько секунд юный гонщик, «не справившись с управлением», спотыкается о камешек и на полной скорости летит на мокрый после ночного дождя темный асфальт.

Вот так и началась в этот день работа «Скорой». Пострадавшего под оханье и причитание окружающих положили на носилки и погрузили в автомобиль. Белая машина с красным крестом сорвалась с места и помчалась к ближайшей клинике.

За все время, пока его осматривали, мазали зеленкой и бинтовали, Андрюшка не издал ни единого стона. Он вцепился руками в носилки и, когда боль становилась совсем нестерпимой, только свистел сквозь крепко сжатые зубы.

– Молодец! – похвалила молоденькая медсестра. – У нас взрослые орут, а ты – ни звука!

– Отпустите меня! – выдохнул Андрюшка, умоляюще посмотрев на девушку. – Мне с одним человеком поговорить нужно!

– Лежи уж, герой! Подождет твой человек. Тебе лечиться надо! Радуйся еще, что переломов вроде нет. Но трещины могут быть! Вот сейчас приедем в травматологию, сделают рентген… Пусть твой человек в больницу приезжает для разговоров.

«Как же, приедет она!» – закусив губу, Андрюшка отвернулся к окну. Он ругал себя последними словами за то, что не сумел прорваться к Ане. Это же так важно, то, что он хотел ей сказать!

Парнишка потрогал лежащие под носилками ролики и тяжело вздохнул.

Теперь уже в дальнем уголке парка прятались Аня и Егор. Парень сидел как на иголках, то и дело поглядывая на часы, – финал должен был начаться с минуты на минуту.

– Да ты иди! – вяло торопила его Аня. – Опоздаешь ведь! И медаль не получишь!

– Да ну ее, эту медаль! – отмахнулся Егор и демонстративно перевернул часы циферблатом внутрь. – Ты объясни – что случилось?

Аня колебалась. А потом, решившись, выдохнула:

– Эта девица, Марика, сказала, что твое падение подстроил мой парень, Стас. А он говорит, это вранье. Я не знаю, кому верить. Вот если бы ты вспомнил…

– Если бы я вспомнил… Если бы я вспомнил, я бы был счастливейшим человеком на свете! – Егор с досадой стукнул кулаком по земле.

Пока что прогресс был небольшим: то, что виделось во сне, теперь всплыло в памяти и наяву, только образы участников были смазаны, стерты. Девчонка… Тренер… Они должны быть где-то здесь! Егор вглядывался в лица окружающих, но пока никого не узнавал. И его тоже никто не узнал. Никто не заявил об исчезновении, так странно. А ведь теперь, после того как он прошел в финал, его нельзя было не заметить! Несмотря на успех, Гоша чувствовал себя потерянным, забытым. Как-то все это было неправильно, нехорошо… Как будто он пешка в чьей-то игре…

Громкий голос главного судьи пригласил на старт участников финального забега. Егор дернулся и снова замер.

– Иди-иди, – махнула рукой Аня. – Я сейчас тоже подтянусь. Надо же посмотреть, чем все закончится!

Егор кивнул и сорвался с места.

Аня, сосредоточенно нахмурившись, жевала травинку. А когда уже готова была подняться, услышала невдалеке знакомые голоса.

– А здорово мы выкрутились, Селедка! Похоже, у тебя везде свои люди! – заржал один.

– Заткнись! – отрезал другой. – Радуйся, что отмазался. И помалкивай.

Аня замерла. Она не поверила своим ушам. Селедка и его приятель!

Девочка осторожно выглянула из кустов. Так и есть – невдалеке стояли те самые парни, которые грабили Егора. Но как очутились здесь? Неужели их выпустили? Это же преступники! Надо срочно найти Павла Кузьмича и выяснить, в чем дело!

Стрелка не знала, что Павел Кузьмич тоже рядом: он стоял за углом палатки, откуда мог слышать каждое слово Селедки и Серого.

– Вы сделали то, о чем я вас просил? – спросил вдруг третий голос, тоже показавшийся Ане знакомым. Снова выглянув из укрытия, она узнала Сумрачного.

– Вот, возьмите. – Селедка протянул подошедшему какие-то бумаги. – Тут все, как вы надиктовали.

– Отлично! – сказал тот, внимательно прочитав написанное. – Вот задаток. Завтра пойдете в оргкомитет и передадите бумагу человеку по фамилии…

Последние слова утонули в криках, донесшихся с места соревнований. А когда Аня выглянула еще раз, Сумрачный уже исчез.

Шум и крики становились все громче.

– Что там? – лениво поинтересовался Селедка.

– Роллеры дерутся. Прямо на старте. Да ты посмотри! Сцепились, как два таракана, – доложил Серый. – Вон тот, в желто-красной кепке, набросился на рыжего! Ох, и уделает он его сейчас! Кстати, а не наш ли это рыжий?

– Может, наш, а может, и нет. Мало ли рыжих на свете! Ты, главное, помалкивай, – сплюнул Селедка. – Да нет, по-моему, рыжий пошустрее. Смотри, как руками-то размахался!

– Так его, так! А теперь левой и под дых! – возбужденно комментировал его приятель.

– И куда только милиция смотрит! – хихикнул Селедка.

Этого Аня уже не слышала. Забыв об осторожности, она мчалась в сторону шума. Рыжий и желто-красная кепка! Кто это, если не Егор и Стас? Неужели парни затеяли драку?

Так оно и было. Когда Аня подбежала, драчунов уже успели разнять. У Егора шла носом кровь, глаз Стаса заплыл фиолетовым синяком.

– Еще одно замечание, и я вас дисквалифицирую! – резко выговаривал судья. – Это вам не бокс, и вы не на ринге!

Разгоряченные соперники стояли по разные стороны тротуара. Они тяжело дышали, бросая друг на друга злобные взгляды.

– Все равно тебя достану! – Стас рванулся к Егору, но резкий окрик судьи остановил его.

– Вы что, не поняли? Не думаете о себе, подумайте о команде! Нельзя же так подводить остальных!

Но, видя, что и эти слова не доходят, арбитр решительно объявил:

– Ввиду чрезвычайных обстоятельств старт финального забега откладывается. Пригласите врачей, пусть окажут помощь и решат, могут ли драчуны участвовать в дальнейших соревнованиях.

Аня, демонстративно игнорируя Стаса, подбежала к Егору.

– Ты что, с ума сошел! Чего ты с ним сцепился? – ругала она парня, салфеткой вытирая с его лица кровь.

– Да это он на меня набросился! Орал что-то непонятное… Обвинял, что это я тебе наплел про дурацкую корягу.

– Ну и пусть бы обвинял! Ты-то зачем в драку полез?

– А что было делать? Я защищался. Он же кулаками и без предупреждения! А я что, рыжий? То есть, конечно, рыжий… Короче, я ему тоже отвесил по маленькой! Художественно получилось, правда?

Аня взглянула на Стаса. Врачи «колдовали» над его подбитым глазом. Шевельнулась острая жалость, но она отогнала ее. Нет, это не тот человек, с которым она знакома столько времени! Это какой-то чужак, незнакомец. Существо с двойным дном, непредсказуемое, опасное…

В финальном забеге победил Егор. При подсчете баллов оргкомитет объявил о карательных санкциях. За нарушение общественного порядка и срыв графика соревнований с обоих финалистов были сняты очки. Стас подвел команду, Егор – себя лично.

И тем не менее Гоша стал звездой. Он стоял на верхней ступеньке пьедестала, ветер трепал его рыжие волосы. Парень смотрел на радостные лица вокруг и никого не узнавал – все слилось в одну массу, ликующую, восторженную, приветствующую его.

А Стас исчез. Ребята пытались разыскать друга, расспрашивали Аню, но та упорно отмалчивалась. И лишь когда ее окончательно достали, коротко бросила:

– Я не знаю, где он! И знать не желаю. Понятно? Хотите искать его, ищите. А я ему не нянька. И нет мне до него никакого дела!

Андрюшка попал в ту самую больницу, откуда несколькими днями раньше сбежал Егор.

Нога еще болела, особенно коленка, и очень сильно ныл бок. И как это его угораздило? Споткнулся на ровном месте. Правда, доктора сказали, что он везунчик, не то что другие пациенты, тоже роллеры, которых доставляли сюда со всех концов Москвы – побитых, с переломами, сотрясением мозга и вывихами. Андрюшка же отделался несколькими ушибами да трещиной в ребре.

– Счастливый! – завистливо вздыхал его сосед по палате Санька. Рука этого тринадцатилетнего пацана, целиком обернутая в гипс, была подвешена к сложной металлической конструкции. – Денька через три тебя выпустят, а я вот надолго застрял!