Вера Иванова - Формула победы

Все победители выглядели на удивление печальными и унылыми. На этот счет высказывались самые разные предположения, в итоге и зрители, и участники сошлись на одном: настроение чемпионам подпортил непорядок в делах сердечных.

– Анька бросила Стаса и теперь гуляет с Рыжим, – утверждали одни.

– Нет, это Стас бросил Аньку и теперь гуляет с Марикой! – возражали другие.

Второй день состязаний подходил к концу. Никаких глобальных неожиданностей уже не предвиделось. Однако не прошло и получаса после награждения победителей, как произошло событие, перевернувшее весь ход соревнований.

Уставшие от напряжения роллеры переобувались, судьи прятали в планшеты блокноты с записями, телеоператоры паковали аппаратуру, когда резкий голос заместителя председателя оргкомитета объявил по радио, что Анна Стрельникова снимается с соревнований и лишается всех выигранных призов.

Аня мчалась, как никогда в жизни: быстрее, чем по шоссе, заменяя Ванюшку Золотарева, быстрее, чем накануне, во время гонок. Тот, кто засек бы время, увидел, что устанавливается новый мировой рекорд.

Но Стрелке было наплевать на все рекорды. Последний удар оказался самым чувствительным, самым болезненным. У нее выбили почву из-под ног, лишили самого дорогого. Девочка бежала так, что ветер срывал со щек слезы прежде, чем они успевали скатиться. «За что? – билась горькая, обидная мысль. – Что я такого сделала?»

Аня могла бы спросить об этом председателя, могла бы пойти в оргкомитет и разобраться, но у нее не осталось сил – ни моральных, ни физических. Девочка чувствовала себя опустошенной и преданной.

– Аня, постой! – наперебой кричали Егор и Стас, пустившись вдогонку. Но разве можно было успеть за беглянкой! Она превратилась в птицу, в пулю, в стрелу, в порыв ветра… Девочка выехала на шоссе и теперь мчалась по обочине, обгоняя поток машин. Автомобили раздраженно сигналили – Аню то и дело сносило к центру полосы. Парни устремились вслед, стараясь не потерять из виду удаляющуюся фигурку…

А на роллердроме разгорелись настоящие страсти. Первыми подверглись атаке охранники. Толпа фанатов осадила их, требуя объяснений и отмены несправедливого решения.

– Что она сделала? За что ее сняли? Стрелка хорошая! Она катается лучше всех! – перебивая друг друга, кричали ребята.

– Тихо, тихо! Спокойнее, не шумите. Я все понимаю, – напрягая связки, пытался угомонить заступников Ани осипший начальник охраны. – Я и сам болею за Стрельникову – слышите, голос сорвал. Решения принимаем не мы, а оргкомитет. Почему – нам не докладывают. Хотите разобраться – поступайте, как положено! Отрядите делегацию, выберите старшего, четко сформулируйте вопросы. А если будете орать и напирать, мне придется принять меры.

Делегацию в составе пяти человек возглавил Игорь, брат Ани. Два дня он активно болел за сестру, радовался ее успеху, с ностальгической грустью вспоминая собственную юность. Разгоревшийся скандал собрал вокруг него ребят. Галдящая толпа подошла к музейному комплексу, в одном из залов которого заседало жюри. После того как Игорь переговорил с охранником, тот провел всех в холл, усадил в кресла.

– Тише тут, поняли? – шикнул он в ответ на требование вызвать председателя. – А то никакого начальства вам не будет!

Второй охранник вел с кем-то переговоры по рации.

Через несколько минут в фойе спустился председатель. Он выглядел уставшим и осунувшимся, совсем непохожим на жизнерадостного, бодрого человека, который накануне приветственной речью открывал соревнования.

Оглядев собравшихся, председатель заметил недовольные взгляды, нахмуренные брови, сжатые челюсти.

– Осторожнее, Николай Андреевич! – шепнул первый охранник. – Не подходите близко! Держите дистанцию. Мало ли чего! Вон они какие взбудораженные.

– Не волнуйтесь, я справлюсь. – Руководитель представился и пожал Игорю руку, озадаченно нахмурившись, когда тот представился в ответ. – У вас ко мне какие-то вопросы? – обратился он к ребятам.

Те начали было наперебой выкрикивать что-то, но Игорь быстро прекратил шум.

– Мы хотели узнать, почему Аню Стрельникову сняли с соревнований, – отчеканил он.

– За чемпионку хлопочете, – понимающе кивнул председатель. Сняв очки, он принялся протирать стекла носовым платком. – Как это сейчас называется? Группа поддержки, значит.

– И не только! – выкрикнул Гришка. – Мы из одной команды! А вот это, – он показал на Игоря, – ее родной брат! Тоже, кстати, классный роллер.

– Брат? – Председатель надел очки и снова хмуро посмотрел на Игоря. – А вы у нее единственный?

– Да, – ответил Игорь, немного растерявшись. – А почему вы спрашиваете?

– Сейчас отвечу. – Председатель поправил очки. Общее напряжение немного спало – увидев, что «начальство» вышло к ним и готово общаться, ребята немного расслабились. – Детали я вам излагать не буду, да и не имею права – пока что эта информация закрыта. Но в общем и целом дело обстоит так: поступило обращение от группы граждан о том, чтобы Стрельникову Анну сняли с соревнований, так как она причастна к нападению на человека и его ограблению. Тише, тише! – погасил он жестом вспыхнувший возмущенный шум. – Вначале послушайте, обсуждение – потом. И вообще, учитесь общаться цивилизованно. Если мы сейчас перейдем на повышенные тона, выйдет не конструктивный разговор, а базарная склока. Стрельникова от этого в любом случае не выиграет! Согласны?

– Согласны, – буркнул Гришка. – Ша, пацаны! Дайте челу сказать. Валяйте дальше, – бросил он председателю.

– Ну, раз ты разрешаешь, – усмехнулся Николай Андреевич. – Информационное письмо по поводу Стрельниковой мотивированное, составленное по всем правилам. Люди требуют принять меры и наказать Стрельникову.

– Кто, кто требует? – снова загалдели ребята. – От кого это письмо?

– Этого я вам сказать не могу.

Такие слова вызвали новый взрыв возмущения.

– Бред какой-то! – крутил пальцем у виска Макарона. – Анька – и кого-то ограбила!

– Да ее подставляют, ясно же! – вторили ему Терминатор с Гирей. – И нас вместе с ней!

Охранник глазами показал на ребят, словно спрашивая, не пора ли разогнать всю эту «шушеру», но председатель покачал головой. Он дождался, когда ребята угомонятся, и лишь потом заговорил, все так же негромко:

– Ситуация запутанная, не спорю. Но и вы нас поймите: на одной чаше весов – реальные доказательства, а на другой – ваши эмоции!

– А пострадавший? Тот, которого ограбили? Кто это? Это он написал письмо? – посыпались на председателя новые вопросы.

– Я же сказал – информация пока закрыта! – покачал головой Николай Андреевич, но потом, поглядев на несчастные лица, сжалился: – Ладно уж, так и быть, расскажу кое-что. Сведения поступили не от пострадавшего, а от свидетелей происшествия. Да, нормами права такие обращения не предусмотрены, но мы же не милиция! И в данном случае речь идет не об уголовном праве, а о нравственном: о спортивной этике, моральном облике спортсмена. И это не пустые слова! Мы не можем награждать и чествовать девушку, которую за два дня до соревнований засекли во время грабежа. Сам пострадавший мог бы внести ясность, но его нет, и расспросить его мы не имеем возможности. И вот что я вам скажу: если до конца рабочего дня не появятся новые данные, Стрельникова с соревнований действительно будет снята.

Снова галдеж взволнованных ребят:

– А конец рабочего дня – это когда?

– Вообще-то мы работаем до шести… Ну хорошо, хорошо, сегодня можно и задержаться… Скажем, до семи.

– Нет, до восьми! До девяти! Десяти! Одиннадцати! – кричат Анины болельщики, и в глазах их столько мольбы, что председатель сдается:

– Ладно! Уговорили! Пусть сегодняшний рабочий день для ровного счета продлится до полуночи. Попробую уломать комиссию. Все равно с бумажками возиться…

Восторженное «ура!» прерывает новый вопрос Игоря:

– Скажите, разве это правильно – принимать такие решения, не поговорив с самой Аней, не разобравшись, что к чему?

Видно было, что разговор неприятен председателю, но ответил он категорично:

– Решение принято коллегиально, обсуждению не подлежит.

Однако, поколебавшись, добавил:

– Вот вы мне тут твердите – Стрельникова, Стрельникова! А сами-то хорошо знаете свою Королеву? Говорите, она честная, порядочная. А эта «честная» не далее как вчера обманула меня! Да-да, вот в этом самом здании. Привела с собой рыжего парня, представила как своего брата… Ведь это же были не вы? – усмехнулся он, глядя на Игоря. – Вот-вот. Поэтому я и спрашивал, единственный ли вы у нее брат. А вот и еще факт: это чей рюкзак, не ее? Ну-ка, покажи-ка! – обратился он к Гришке, который действительно держал в руках Анин рюкзак – девочка была так расстроена, что убежала без него.

– А знаете, как я угадал, что это ее рюкзак? По брелоку. Вот по этому серебряному дракончику. Давно он у нее? – обратился председатель к ребятам. Те, ошарашенные неожиданным вопросом, отреагировали не сразу.

– А дракончик точно ее? Что-то я такого раньше не видела, – с сомнением покачала головой Гиря.

– И я не припомню, – тряхнул челкой Макарона. – А какая разница? Ну подарил ей кто-нибудь или сама купила, ну и что?

– Разница большая, – вздохнув, объяснил председатель. – Этот самый брелок фигурирует в списке пропавших вещей пострадавшего. Часть украденного! Дорогая, между прочим, вещица! Натуральное серебро высокой пробы.

Ребята потрясенно молчали. Потом Гришка рубанул рукой воздух:

– И все равно, мы считаем, вы не имели права принимать такое решение, не поговорив предварительно с Аней и с этим пострадавшим парнем!

– А где они, ваши подзащитные? Тут, среди вас? С кем мы будем разговаривать? – голос председателя звучал теперь громко и твердо. – Они пришли сюда к нам, объяснились? Нет. Они попытались отстоять свои права? Нет! Знаете, есть такая поговорка: «Молчание – знак согласия»! Так вот что я вам скажу: исчезновение Стрельниковой только подтверждает ее вину!

– А если мы ее найдем и приведем сюда? Если она сама расскажет, как все было? – с надеждой поинтересовалась Гиря.

– Мы будем ждать сегодня до полуночи, – твердым голосом закончил председатель. – Мне пора. Надеюсь, вы получили ответы на все ваши вопросы.

– Вот тебе и выступили, – насупился Гришка-Терминатор, провожая взглядом высокую плотную фигуру. – Кранты теперь походу!

– Да что походу! Моим курсам подготовительным кранты, – вздохнула Лена-Гиря.

– Да о чем вы, придурки! Курсы, поход… Вы об Аньке подумайте – ей-то каково! – одернул друзей Макарона.

– Ладно, зачмырил нас совсем! – огрызнулась Гиря. – Ясно, что мы об Аньке волнуемся. Куда она подевалась? Мобильник в рюкзаке оставила… И Стас исчез…

– И Рыжий…

– Ох, и много же тайн у твоей сестрички! – Гиря стукнула Игоря по плечу с такой силой, что тот едва не опрокинулся. – Ограбление, пострадавший, брелок… Никогда бы не подумала, что Анька такая скрытная!

Разговор с председателем лишь частично погасил страсти. Узнав о его исходе, роллеры и болельщики дружно ринулись на поиски Ани, а в стенах покинутого делегацией здания разгорелся настоящий скандал. Дело в том, что кляуза на Стрельникову поступила в оргкомитет днем, когда Николай Андреевич был на совещании. В отсутствие начальника бумагу принял и подшил к делам его заместитель, Деревяшкин. Он же фактически единолично принял решение о снятии Ани с соревнований и объявил об этом по радио.

– Деревяшкин! Кто вам позволил делать подобные объявления! – кипятился председатель после встречи с роллерами. – Мы должны были прежде разобраться в этом деле, поговорить с заявителями, с самой Стрельниковой, – выговаривал Николай Андреевич своему заместителю почти теми же словами, которые только что слышал от ребят. – В таких вещах нельзя торопиться!

– Но я… Но вас же не было! – упрямился зам. – Пришлось взять решение на себя. И я считаю, что в сложившейся ситуации поступил абсолютно правильно! Вы посмотрите, какие тут факты представлены! Вопиющие! Это же такое пятно на нас, на вас! За такое не с гонок снимать, в тюрьму сажать надо! Вот и наш уважаемый консультант может подтвердить. – Он указал на стоящего у окна Павла Кузьмича.

Тот молча покачал головой, изучая протянутую заместителем бумагу. Потом передал ее председателю, тот тоже внимательно прочитал написанное и тяжело вздохнул.

– Обвинения тяжкие, – прокомментировал Николай Андреевич. – Ничего не скажешь. И изложено все с умом, доказательно. Вот только у меня никак в голове не укладывается – Стрельникова, хорошая девочка, и вдруг все это…

– Это оттого, Николай Андреевич, что вы на роллеров через розовые очки смотрите, – подала вдруг голос секретарша. – Сюсюкаете, цацкаетесь с ними! А они же невменяемые, дикари! Вы послушайте, как они говорят. Мат-перемат, слова русского не услышишь! А посмотрите, что после них вчера в парке творилось! Кустика не было, чтобы под ним банка не валялась или бутылка, фантики, бумажки… Газоны вытоптали, сирень обломали, цветники оборвали! А вы – «хорошая девочка»! Все они хорошие, когда дома и поодиночке, у родителей на привязи. А здесь – как с цепи срываются. И для меня вот в этом, – она показала на бумагу в руках председателя, – ничего удивительного нет!