Франческа торопливо обняла Алонзу и вышла на улицу. Капитан сел верхом, а потом, протянув руку, посадил ее перед собой. Отряд всадников отъехал от дома Барбеты, свернул на большую дорогу и рысью поскакал сначала в сторону города, а потом к замку.

Франческа вспомнила, как подъезжала сюда год назад: в красивом платье и сверкающих на солнце драгоценностях, в сопровождении богатого эскорта, сразу вызвавшего зависть корыстной Аселин дю Барри. Может быть, герцог вызвал ее из Франции, чтобы выдать замуж за сына? Нет, Рафаэлло ни при каких обстоятельствах не женится на Аселин. Внезапно вспомнилась милая Луиза. Вряд ли все они узнают гордую красавицу Франческу Пьетро д’Анджело в той замарашке, которая сейчас явится в замок, в служанке со спутанными волосами и огрубевшими от тяжелой работы руками.

Франческа ощутила укол прежнего самолюбия и низко опустила голову, чтобы никто не узнал ее по дороге. Лучше приехать в замок незаметно, притворившись нанятой на праздник прислугой. А потом можно будет осторожно выведать новости и под шумок сбежать. Однако едва всадники пересекли подъемный мост, изумленная Франческа увидела Терцу, сестру Марию Аннунциату и сестру Марию Бенигну. На лице горничной вспыхнула радость, но тут же погасла: состояние госпожи внушало ужас.

– Что с вами приключилось? – воскликнула она, едва капитан снял синьорину с седла и поставил на землю. – Ради всего святого, пойдемте быстрее! Прежде чем показать вас матушке, надо хотя бы отмыть! – Терца схватила изумленную девушку за руку и почти бегом потащила в замок. Монахини не отставали ни на шаг.

– Куда мы идем? – растерянно спросила Франческа. – Разве моя мама здесь, в Террено Боскозо? Но как? Ах, Пресвятая Дева, неужели герцог потребовал от родителей платы за мое ужасное поведение? Я хочу домой, Терца!

– Вы и так дома, – сурово ответила горничная, вводя госпожу в смутно знакомые апартаменты. – Вы не спешили возвратиться из леса, а когда конь пришел один, всех обуял ужас. Мы испугались, что вас съели волки, но никаких останков не нашли, хотя и обыскали каждый сантиметр. Роза! Вот она явилась в последнюю минуту. Ванна готова?

– Да, – отозвалась маленькая служанка. – Добро пожаловать, госпожа.

Если раньше Франческа не понимала, что происходит, то сейчас растерялась вдвойне. С нее мигом содрали всю одежду и засунули в горячую ароматную ванну. На глаза навернулись слезы. Тепло проникло в каждую клеточку, и, сама того не замечая, она судорожно вздохнула. Вот уже много месяцев не доводилось как следует помыться. От наслаждения даже не хотелось шевелиться.

Терца тем временем возилась с волосами: расплела косу, тщательно перебрала пряди и торжествующе воскликнула:

– Вшей нет! Хвала Господу за маленькие радости!

Внезапно сверху полилась горячая вода, и Терца принялась яростно скрести голову.

– Вы много месяцев толком не мыли волосы, правда? – заключила она, не нуждаясь в подтверждении. – Но сегодня они должны выглядеть безупречно чистыми.

– Хочу домой, – повторила Франческа. – А сюда приехала только для того, чтобы забрать тебя. Конечно, если ты не уехала раньше.

– Глупая девочка! – нежно промурлыкала Терца. – Зачем же мне возвращаться во Флоренцию, если вы здесь? – Она сполоснула волосы, вымыла еще раз, снова сполоснула и обернула горячим полотенцем, чтобы высушить. – Роза, займись ногтями, да не ленись. Руки выглядят так, будто все это время синьорина была простой служанкой.

– Да, я работала помощницей по хозяйству, – попыталась объяснить Франческа. – А как еще, по-вашему, смогла бы пережить все эти месяцы?

На нее никто не обращал внимания. Монахини с улыбкой молились, а Терца и Роза занимались туалетом госпожи и без умолку болтали. Вошла незнакомая служанка с подносом в руках, и только сейчас Франческа почувствовала, как голодна. Ей помогли выйти из ванны, вытерли, умастили душистыми снадобьями, одели в чистую шелковую сорочку и только после этого позволили подкрепиться. Суп оказался горячим и душистым, хлеб свежеиспеченным и еще теплым, так что масло на нем подтаяло. Казалось, ничего вкуснее не бывает на свете. Франческа до такой степени увлеклась едой, что едва заметила, как ей стригут ногти на ногах.

Дверь в спальню открылась, и вошла Орианна Пьетро д’Анджело. Она остановилась, холодно посмотрела на дочь и ледяным тоном произнесла:

– Ты доставила нам еще больше неприятностей, чем та, другая. Никогда не предполагала, что такое возможно. Но сейчас наконец вернулась, а герцог уверяет, что за зиму с тобой не произошло ничего дурного. Поразительно, но он все еще видит в тебе свою будущую невестку. Слава богу, что удалось скрыть скандал от флорентийского общества и оградить репутацию младших дочерей от безумств и твоих, и той, другой. Молюсь Пресвятой Деве, чтобы Лючану и Джулию – или Серену, как она теперь себя называет, предпочитая второе имя – оказалось выдать замуж легче, чем тебя.

– А папа тоже здесь? – тихо спросила Франческа.

– Да, – кивнула Орианна. – Твое поведение его состарило.

– Мне очень жаль, – ответила дочка.

Синьора Пьетро д’Анджело презрительно хмыкнула, как будто не поверила, и повернулась к горничной.

– Можно привести ее в порядок настолько, чтобы не стыдно было показать людям?

– Да, госпожа, можно, – жизнерадостно подтвердила Терца. – Въевшуюся грязь уже отмыли. Волосы тоже. Вот только руки придется приводить в порядок еще несколько месяцев. Но ничего, сегодня мы прикроем их кружевами.

– В таком случае не буду мешать.

Не произнеся больше ни единого слова, Орианна величаво покинула спальню дочери.

– Ну вот, худшее позади, – ухмыльнулась Терца.

– И было это не так страшно, как я предполагала, – добавила Франческа с прежним оптимизмом. Приняв горячую ванну, поев и немного отдохнув, она начала постепенно приходить в себя.

– Мне действительно предстоит выйти замуж за сына герцога? – поинтересовалась она.

– Синьор Рафаэлло страшно огорчился, когда вы сбежали в лес, – поведала Терца. – Искал вас сам, во главе целого отряда, пока не выяснил, что вы в гостинице, которую герцог содержит для охотников, в тепле и полной безопасности. Было решено оставить вас там; герцог сказал, что если вернуть силой, вы снова убежите.

Франческа оцепенела. Оказывается, будущий муж и будущий свекор знали, где она, и все-таки оставили в лесу на всю зиму. На миг Франческа рассердилась, но тут же улыбнулась. Старый герцог оказался мудрым человеком и сумел понять ее, как никто другой.

Когда-нибудь она обязательно его поблагодарит, но только не сегодня. Сегодня предстоит выйти замуж за его сына, Рафаэлло Чезаре, а заодно и помириться. Полюбить мужа она все равно не сможет: сердце осталось в лесу, с охотником Карло. Этого человека она будет любить вечно, хотя никогда больше не увидит, а он никогда не узнает о ее судьбе.

Ей предоставили второй шанс, в то время как она этого совсем не заслужила. Значит, надо с благодарностью принять подарок судьбы и постараться стать хорошей женой. В конце концов, разве так уж важно, любит ли женщина своего мужа? Подобная удача выпадает редко. Как правило, женщина любит своих детей и отдает всю себя им. Орианна – лучший тому пример. Ее стремление видеть дочерей счастливыми вовсе не означало, что все случалось именно так, как ей хотелось, однако Бьянка нашла свое счастье – пусть и вопреки матери. Зато теперь синьора Пьетро д’Анджело сможет вернуться во Флоренцию и хвастаться браком второй дочери с молодым герцогом Террено Боскозо.

Франческу привели в порядок. Впервые за много месяцев она старательно почистила зубы настоящей щеткой и прополоскала рот душистой водой. Во рту возникло ощущение удивительной чистоты. Терца дала пожевать листья мяты, чтобы дыхание стало еще свежее.

– Отдыхать некогда, – предупредила горничная. – Свадьба состоится в полдень, в главном соборе. Успеть бы одеться.

– Понимаю, – кивнула Франческа и отдала себя в надежные руки служанок. Те сначала надели на госпожу шелковые чулки и закрепили подвязками в виде веночков из белых роз, а потом новую сорочку и нижнюю юбку из тончайшей кремовой парчи, расшитой крохотными золотыми и серебряными звездочками. Верхняя юбка слегка раскрывалась в центре, так чтобы вышивка оставалась на виду. Далее последовал облегающий корсаж с открытым прямоугольным вырезом, украшенным жемчугом и кружевами.

– Ваша мама привезла это платье из самой Флоренции, – восторженно прошептала Терца.

– Сидит идеально, – восхитилась Франческа и немного покрутилась перед огромным зеркалом, которое год назад приехало вместе с ней и сразу вызвало зависть и Аселин, и Луизы.

– А где сейчас Луиза? – спросила она, вспомнив о подруге.

– Замужем за Валиантом и уже с большим животом, – сообщила Терца. – Скоро увидитесь: вернувшись из Генуи, она отказалась покидать замок до тех пор, пока вы не появитесь и не выйдете замуж за Рафаэлло.

– Ах, до чего же я рада! – воскликнула Франческа.

В дверь постучали. Роза открыла, и на пороге показался синьор Пьетро д’Анджело собственной персоной.

– Папа! – закричала Франческа. Подбежала, схватила отца за руки и горячо расцеловала.

– Ну и напугала ты нас, дочка! – с улыбкой приветствовал Франческу отец. – Но теперь уже все хорошо, и скоро, к облегчению мамы, ты выйдешь замуж.

– Понимаю, как глупо поступила, – повинилась Франческа. – И благодарна за второй шанс.

– Все правильно, – одобрил отец и протянул руку: – Пойдем, провожу тебя к алтарю.

– Подожди! – внезапно попросила Франческа. – Минутку побуду одна, а потом пойдем. – Она быстро повернулась, вошла в спальню и закрыла за собой дверь. Что же происходит? Может быть, все это сон? С той минуты, как она проснулась в доме Барбеты, время неслось стремительным потоком. Появление ее в замке после нескольких месяцев отсутствия, казалось, не удивило никого, кроме самой Франчески. Окружающие вели себя так, словно она решила немного прогуляться перед свадьбой и вернулась к назначенному часу.

Все, кроме мамы, сделали вид, что она вообще не пропадала. Если бы острая на язык Орианна не напомнила о провинности и ужасном состоянии рук, можно было бы подумать, что прошедшие семь месяцев ей просто приснились.

А что же ее жених, Рафаэлло? До сих пор он так ни разу и не показался. Может быть, тоже собирался сделать вид, что ничего не произошло? Почему же ему не нашли другую невесту? Почему решили дождаться ее?

В дверь осторожно постучали.

– Дочка, нам пора, – напомнил отец.

– Иду, папа, – ответила Франческа. Да, так почему же все-таки она? И удастся ли когда-нибудь полюбить человека, с которым ее так упорно сводили? Удастся ли вновь ощутить то безоглядное вожделение, которое разжег Карло? В эту минуту она мысленно поблагодарила охотника за то, что сохранил ей невинность. Во всяком случае, по этому поводу у Рафаэлло недовольства не возникнет, как не возникнет и сомнений относительно законности будущего наследника. Внезапно дала себя знать материнская практичность. Франческа решительно открыла дверь.

– Я готова, папа.

Джованни Пьетро д’Анджело повел дочь по длинному коридору и вниз по широкой лестнице во двор, где их ждали лошади. Слуги бережно посадили Франческу на белоснежную кобылу и передали поводья отцу, а он ловко поднялся на спину чалого мерина. Обоих окружили гвардейцы в голубых с золотом мундирах. Путь до собора занял всего несколько минут, и синьор Пьетро д’Анджело решил не терять времени даром.

– Надеюсь, тебя не обижали, – начал он осторожно, потому что понятия не имел, где была и что делала дочь.

– Мне посчастливилось наткнуться на гостиницу герцога, – пояснила Франческа. – Он содержит ее для своих охотников, чтобы дать им приют на зиму. Хозяйка приняла меня с тем условием, что соглашусь стать служанкой.

Джованни взглянул недоверчиво:

– Ты работала прислугой? Невероятно. Неужели не сказала, кто ты и откуда?

– Посмотри на мои руки. – Франческа показала ладошку. – Изящные кружевные перчатки скрывают грубые натруженные пальцы. Больше никогда не посмею с презрением относиться к тем, кто за нами ухаживает, потому что знаю, как тяжко трудятся эти люди. – Она на миг умолкла и тут же рассмеялась: – Еще несколько дней назад я стирала одежду охотника, которому вскоре предстояло вернуться в лес. Его зовут Пеппино, и он очень обрадовался, что сможет отправиться на свою делянку в чистом, без вшей, белье. А еще я научилась готовить и ухаживать за больными, страдающими не очень деликатными недугами.

Джованни невесело рассмеялся. Трудно было поверить, что красавица дочь действительно делала то, о чем сейчас рассказывала, и все-таки она говорила чистую правду.

– И что же ты готовила? – с интересом уточнил он.

– Например, превосходное жаркое из кролика, – гордо сообщила Франческа. – И пасту, причем даже ни разу не переварила.

Джованни покачал головой. Успехи дочери удивляли и внушали гордость.