Брови Люка поднялись.

– Ты только что называла себя простой смертной? Ты точно такой же человек, как и я, Саммер Кори. – Странное выражение появилось на его лице. – Точно такой же.

– Вовсе нет, – возразила Саммер.

– Тебе нечем крыть, – сказал Сильван и увлек гостей в кухню, чтобы они поздоровались с Джейми и Домиником. Когда fiancé[84] Джейми согнулся для bises[85], Саммер прижалась спиной к боку Люка. Большой, грубый, агрессивный и не очень скрывающий то, как мало она для него значит, Доминик разбудил в Саммер плохие воспоминания.

Люк удивленно взглянул на нее, потом обнял за талию. Саммер смутилась, легонько вздохнула, и все ее тело ощутило облегчение и удовольствие.

Спасибо тебе, что не оставил меня одну. Хоть раз.

Рука Люка напряглась, заставляя Саммер взглянуть на него. Другая его рука поднялась, но остановилась, едва не касаясь ее лица. Его жест почему-то напомнил Саммер, как в первое утро в этом холодном отеле она держала ладонь над корзиночкой financiers, впитывая их теплоту.

Ведь это он прислал ту корзиночку мне, впервые поняла она, вспомнив то утро, и испытала сладкое, сбивающее с толку ощущение внутри себя. Конечно, он. После того, как ушел от меня, оставив мерзнуть… Он прислал то теплое золото мне, чтобы я увидела его сразу, как только проснусь.

– И мне очень нужны проявления твоей заботы, – спокойно сказал Люк, посмотрев на Саммер. – Ты не думаешь, что вообще-то я тоже человек?

– О, да ладно тебе, дай ей передохнуть. – Сильван поднял нож и начал резать грибы кубиками. – А кто думает, что ты человек?

Люк бросил на шоколатье непоколебимый, угрожающий взгляд.

– Ну, спасибо, Сильван, – ответил он вкрадчиво. – Я и понятия не имел, что ты был одним из моих почитателей.

Touché[86].

Засияла белозубая улыбка Сильвана.

– Люк, даже если мы думаем, что у тебя нет обычных человеческих качеств, это не значит, что мы считаем тебя божеством. Разве ты не можешь представить себе еще что-нибудь нечеловеческое? Статую, робота, монстра, демона…

– Властелина ада, – пробормотала Саммер.

– Вот это хорошо, – согласился Сильван. – Вполне ему соответствует.

– А что будет адом? – сквозь зубы спросил Люк у Саммер.

– Отель. – Она помахала рукой. – Париж.

В ошеломлении все уставились на нее, забыв о напитках и еде.

– Париж?

Ну конечно. Только избалованная девчонка могла быть несчастна здесь. В этом городе никого не интересовали ее собственные эмоции. Она ушла в себя, что, как ни странно, означало, что она оказалась ближе к Люку, стремясь обрести у него убежище.

– Ну ладно, ладно. Можешь быть королем гоблинов.

– Кем?

– Ну, вы знаете. – Она начала махать руками в воздухе, передразнивая манеру работы Люка. – Он сплетает чудеса, чтобы заманивать смертных туда, где их ждет ужасный конец.

Мгновение стояла тишина.

– Ужасный конец?

– Как в фильме «Лабиринт»[87], – услужливо объяснила Джейми и усмехнулась. – Впрочем, Люк выглядит лучше, чем Дэвид Боуи[88]. Вы должны признать это. Возможно, он должен быть королем фей по меньшей мере.

Доминик Ришар напрягся, услышав похвальный отзыв о внешности другого мужчины, но Джейми взяла его за большую, покрытую рубцами руку и улыбнулась ему, не собираясь отказываться от своих слов. Его напряженные губы расслабились.

– Сам я считал адом его кухни, – бодро сказал Сильван. – Я слышал, что он беспощадный надсмотрщик.

– Будто ты не такой, – парировала Кейд.

– Только когда ты хочешь, чтобы я им был. – Он изобразил на лице злую гримасу, а Кейд рассмеялась и шутливо ущипнула его. Саммер ощутила такую зависть к счастливым парам, что ей захотелось что-нибудь расцарапать.

– Вам кто-нибудь говорил, что Саммер провела юность в школе-интернате здесь, в Париже? – неожиданно серьезно спросила Джейми, глядя на Люка. – На что это было похоже, Саммер? Не на ад, случайно?

Почему Джейми заговорила об этом при Люке? Неужели ему необходимо знать, как она провела пять лет, отвергнутая и презираемая всеми? Его мнение о ней не нуждалось в подкреплении.

– О, сбывшаяся мечта, – легко сказала Саммер. – Но теперь я мечтаю о другом.

Она заставила себя отодвинуться от Люка и начала разглядывать небольшую гостиную и мокрые от дождя окна, пытаясь не позволить счастью сестер Кори удручить ее. Все равно здесь ей было хорошо. Иначе пришлось бы коротать вечер в одиночестве, глядя на Эйфелеву башню. Или пойти на свидание с первым же мужчиной, который успел дважды взглянуть на нее, как однажды сказал ей отец. Лишь бы не быть одной.

Люк присоединился к ней у окна, когда она вращала в пальцах бокал вина. Все остальные были в кухне, дождь сбегал по наружной стороне холодного стекла. Саммер вспомнила, как они с Люком стояли под зонтиком у двери внизу, и почувствовала, что сейчас они там, где и должны быть вместе. Ее сердце сжалось. Как было бы хорошо, если бы она никогда не предлагала ему яхту! Как было бы хорошо приблизиться к Люку в первый же момент, когда она увидела его, положить голову ему на плечо… и быть радушно принятой. Иногда она спрашивала себя – возможно ли, что в их отношениях все пошло бы по-другому, если бы она достаточно сильно поверила своему первому порыву?

Было слишком больно думать об этом.

– Ты обработал рану? – спросила она про ссадину у него на щеке.

Его рука задержалась на ее руке, держащей бокал.

– Ты бы перевязала мои раны, Саммер? Тебе и вправду не все равно, что мне больно?

Неужели он видит в ней столь ужасного человека?

– Да, мне не все равно, но только потому, что я нуждаюсь в психотерапии, – огрызнулась она.

– Чтобы пройти курс управления гневом? – спросил он услужливо.

– Чтобы излечиться от влечения к тебе.

Была крошечная пауза, пока ее слова эхом возвращались к ней. Она содрогнулась, крепко сжав веки.

– Тебе все же стоит подумать об умении управлять гневом, – почти нежно сказал мужчина, щеголяющий множественными ушибами и ссадинами. Саммер взглянула на Люка. Он смотрел на нее так, будто она внезапно сбросила всю свою одежду и оказалась перед ним голой. И будто на сей раз ему понравилось то, что он увидел. – Когда ты выходишь из себя, то говоришь захватывающие вещи.

Она вспыхнула, сжимая зубы, и прошептала:

– То, что я говорила о… стене… Я просто пыталась быть напористой! На самом деле я не хочу, чтобы ты…

Она не смогла договорить, так отчаянно была разгневана на себя.

– Конечно, не хочешь, – успокаивающе сказал Люк, и она немного расслабилась. Неужели он и вправду понял? Может, простит ее? – Прямо сейчас не хочешь. Но интересно отметить, что когда ты по-настоящему разгневана, то тебе кажется, что именно такого обращения тебе и хочется.

– Иди ты на хрен, – сказала она злобно.

Его брови поднялись.

– А это просто пример твоего сквернословия или еще одна оговорка по Фрейду[89]?

Она отвернулась.

– Начал я. – Его голос обвил ее и держал неподвижно. – Так что все это моя вина.

– Ты начал драку? – Саммер изумилась. Люк? – Это был какой-то долгосрочный план или ты и впрямь потерял контроль над собой?

Его брови сошлись.

– У тебя очень странное представление обо мне, Саммер.

Еще бы. Да, он не терял самоконтроль, когда был с ней. Но это не значит, что и кто-то другой заслуживает того же.

У нее в носу неожиданно защипало, но она сдержалась. Она не будет опять плакать перед ним. Но, сама того не желая, она спросила:

– А из-за чего была драка? Критик оскорбил один из твоих десертов?

Его превосходной формы нижняя губа напряглась так, что ему должно было быть больно. Но он не расслаблял ее.

– Ты ведь ничего не знаешь обо мне?

– Не больше, чем ты обо мне, – ответила она решительно и начала отворачиваться от него.

Он уперся рукой в оконную раму, не давая Саммер двинуться. Удерживал ее и себя в крошечной пещере из темного стекла, дождя за ним и своего тела. Из кухни на них накатывались волны тепла и смеха. Люк склонился к ней. Его голос, как шелк, ласкал ее, возбуждая одним только звуком, прежде чем она успевала осознавать то, что именно он сказал.

– Ты знаешь, что я могу раздеть тебя донага меньше чем за секунду? Знаешь, как быстро я могу коснуться каждой части твоего тела? И как долго я могу делать это? Ты видела, что я умею делать руками?

Ее соски напряглись. Тело пылало. О боже. Она всегда знала, что ему достаточно малейшего усилия, чтобы поймать ее.

Он наклонился ближе. Его голос, казалось, попадал прямо между ее ног и гладил там, будто следуя собственной мелодии.

– Ты можешь не хотеть десертов, но я могу сделать тебя одним из моих, – выдохнул он.

И пока ее тело дрожало от возбуждения, беспомощно понимая, что до сих пор он даже не потрудился играть с нею, Доминик и Джейми вышли из кухни, неся тарелки, и Люк выпрямился, отстраняясь от Саммер.


О да, это заставило ее убежать, думал Люк. Видимо, она не знала, что, черт возьми, ей делать, когда он отнял у нее роль ведущего партнера.

И потому решила поскорее сбежать и приткнуться между своими четвероюродными сестрами в кухне. Это было немного смешно – думать, что она может скрыться от него в кухне. Это было бы ему приятно, да к тому же он уже устал сопротивляться своему желанию защитить ее. Ведь если Патрик прав и он действительно ей нужен… Боже, но он же и сам хотел быть ее героем!

– Не против, если я тебя заменю? – спросил Люк у Сильвана.

Тот медленно усмехнулся и отдал свой нож.

– Нисколько.

Какая маленькая кухня. А Саммер многого не понимает. Кажется, она прожила большую часть своей жизни вдали от людей. Ее много фотографировали, но не крупным планом. У Люка же почти никогда не было времени для себя: весь день выступления в переполненном метро; сон на улице; общая спальня, когда его взял приемный отец, потому что Бернар всегда брал слишком много детей, не в силах никому отказать. И потом в переполненных, суматошных кухнях Люк прокладывал себе путь наверх.

Он не возражал против того, чтобы во время работы слегка касаться Саммер каждый раз, когда тянулся к чему-нибудь. Задевать рукой ее затылок и шею. Дотрагиваться своим бедром до ее ягодиц. Делать вдох над ее макушкой.

Руки Саммер все больше и больше уставали и становились неловкими, пока она пыталась медленно отламывать один за другим побеги спаржи. Желание защитить ее собой от опасностей становилось все сильнее. Черт побери, насколько другим мог стать их мир, если бы в ту первую ночь он приютился под пледом вместе с нею, отдавал бы ей тепло своего тела, гладил красивые волосы, отводя их от ее лица, и наконец сделал бы ее счастливой?


Он отстранил Кейд с дороги – потому что в Сильване был намного более уверен, чем в Доминике, который мог испортить весь вечер, если бы Люк посмел отстранить Джейми, – и занял место на столе около Саммер. Закатив рукава, он поднял нож – и едва не отрезал палец Саммер, когда она схватила его за запястье.

– Merde, Саммер, ты знаешь, какие острые у Сильвана ножи? Вот дерьмо.

Волосы поднялись на всем его теле.

Саммер покраснела, поскольку все смотрели на них.

– Dis donc[90]. – Доминик поднял брови. – А ведь ты никогда не кричишь даже на практикантов.

– Но Сара не делает подобных глупостей! – огрызнулся Люк, и краска на щеках Саммер стала темнее.

– Allez[91], – сказал Сильван. Только он один мог полностью видеть лицо Саммер с другой стороны стола. – Люк.

Люк злобно взглянул, пытаясь подавить гнев на Сильвана, который вмешался, чтобы защитить Саммер от него, от Люка. Кейд перевела взгляд с Сильвана на Саммер, и удивление во взгляде Кейд сменилось неприятной холодностью.

Досада и шокирующее сострадание поразили его одновременно. Так вот почему Саммер прильнула к нему, когда они вошли, – она рассылала всем сигналы, что она с парнем. Если у нее нет парня, то нет и защиты. Она слишком великолепна, поэтому мужчины преследуют ее, а женщины ненавидят, но нет никого, с кем она могла бы расслабиться и кому довериться. Она должна была появиться с парнем только ради того, чтобы успокоить других женщин и получить возможность подойти на такое расстояние, на котором можно разговаривать с их мужьями. Кейд была в высшей степени уверена в себе, и ее отношения с Сильваном были такими счастливыми, что Люка это раздражало. Но как только Сильван, пусть и ненамеренно, проявил доброту к Саммер – Кейд уже готова защищать свою территорию.

Вот такой одинокой и была Саммер. И Люк ничем ей не помог. Она подошла к нему в ужасе от своего одиночества и предложила многомиллионную взятку, чтобы он спас ее.

И каким же гребаным дураком он оказался!