Она была немыслимо прекрасна. И была в его руках. Теперь, когда все ее внимание обращено к нему, он, может быть, сможет напомнить ей, каким очень-очень хорошим он может быть, когда сохраняет контроль над собой.

Люку казалось, что для восстановления самоконтроля придется ловить руками все эти атомы, свободно летящие сквозь просторы вселенной. Несколько штук он поймает, но остальные просто уплывут из рук. При этом одни атомы будто смеются, а другие светятся, словно истекают из сверхновой звезды.

Люк поднял Саммер, как младенца.

– О, я не оставляю женщин на полу, когда закончу с ними.

Он направился к кровати со ждущим мягким пледом и подушками.

Она отвернулась от Люка. Он только что сказал такое, что причинило ей боль.

– Ты оставляешь их на кровати? – насмешливо спросила она.

Он нежно устроил Саммер среди подушек и скользнул рукой по ее волосам.

– Когда закончу.


Они спали с полуночи до рассвета. Одной рукой он крепко обнимал ее за талию. Она всем телом тесно прижималась к его телу, а лицом он лежал на ее волосах, как на подушке. Перед тем как вылезти из кровати, он отвел волосы с ее лица, заправив прядь за ухо, и запечатлел поцелуй возле него. И она скользнула в столь туманный сон, что потом даже наполовину не была уверена, что спала. Он натянул плед повыше, подоткнул вокруг нее, заменив им свое тело, заправил ей под плечи и тихо ускользнул, едва шевельнув матрац. Почти бесшумно прошел по номеру. Она опять заснула, на этот раз крепче, и когда проснулась, то обнаружила на своем теле покрасневшие места там, где он прижимался к ней подбородком. Мышцы ее болели.