Сьюзен Джонсон - Французский поцелуй

Ну хорошо, хорошо.

Ники готова была признать, что напугана. Хотя и говорила себе, что этого не произойдет. Да, Джонни Патрик последние десять лет выпускал самые лучшие пластинки. Да, он был женат на самой роскошной кинозвезде века. Впрочем, он и сам походил на киноактера – высокий, смуглый, молчаливый. Такой мог заполучить любую женщину. Но все это ровным счетом ничего не значило.

Джонни Патрик – просто еще один потенциальный клиент. И ничего больше.

Она же не собирается ложиться с ним в постель прямо сегодня днем. Хотя и она сама, и любая другая женщина, в которой еще теплится жизнь, могла поддаться соблазну.

Но уж конечно, она не намерена вести себя как полная дура.

Она уже работала на богатых людей.

Ее домики на деревьях стоят очень даже дорого.

И дело вовсе не в том, что она, Ники, не строила дешевых домиков, но давайте смотреть правде в лицо: с тех пор как в «Лос-Анджелес таймс» появилась статья о ее домиках на деревьях, от богачей просто не было отбоя. Они жаждали, чтобы Ники построила им домик на дереве, которого у них не было в детстве. Они вечно притворялись, будто это малышка Мэдисон или Скип-младший мечтают о домике стоимостью в четверть миллиона долларов. В свою очередь, Ники тоже притворялась, будто так оно и есть.

Но даже в этом избранном мире клиентов, окружавшем ее после статьи, Джонни Патрика можно было назвать знаменитостью высшего уровня. И запертые ворота перед въездом на территорию, и длинный подъездной путь вверх по Беркли-Хилл, и садовники, подстригавшие лужайки, подвергали серьезному испытанию ее намерение сохранять спокойствие.

О Господи!

Ники доехала до верхушки холма.

«Это дом, или же в Калифорнию по камушку перевезли Версальский дворец?»

Припарковавшись на огромной стоянке слева от входа, Ники немного посидела, давая себе время успокоиться. Опершись на руль своего маленького автомобиля, она мысленно продекламировала стихотворение Бернса «Честная бедность» и напомнила себе, что приехала сюда лишь потому, что ее об этом попросили. Джонни Патрик, знаменитый музыкальный продюсер, нуждается в ее мастерстве.

Но право же, можно ли сохранять уверенность в себе рядом с этим – черт бы его побрал – французским дворцом? Ники казалось, что она очень, очень далеко от Блэк-Дака в Миннесоте.

Ей немного полегчало, когда дверь открыла маленькая девочка, а не величественный дворецкий и не француженка-горничная. А когда эта светловолосая девочка в шортах и тенниске со Шреком возбужденно спросила:

– Это вы – дама, которая делает домики на деревьях? – обстановка сделалась почти нормальной.

– Я, – ответила Ники, протягивая небольшую папку с планами.

– Класс! Эй, папочка, дама, делающая домики на деревьях, уже здесь! – Девочка резко повернулась и помчалась по длинному коридору, крича во все горло: – Идемте за мной!

Не выпуская из виду светлую головку, Ники прошла по коридору, через большую комнату с музейной на вид мебелью и очутилась на открытой веранде, выходившей на олимпийского размера бассейн.

В бассейне плавал он – один из самых сексуальных мужчин в мире по рейтингу журнала «Пипл».

Светловолосая девочка подпрыгивала на красных и синих плитках, окружавших бассейн, и пронзительно кричала:

– Скорее, скорее, папочка! Я и так ждала целый день!

Когда Джонни Патрик выбрался из воды во всем блеске упругих мускулов и природной грации, Ники не знала, куда деть глаза. Он действительно был потрясающе сложен – худощавый, но с мощными мышцами, загорелая кожа была влажной и лоснящейся, а плавки едва прикрывали то, что воистину заслуживало внимания.

– Я присоединюсь к вам через мгновение, – произнес он, взяв с бортика бассейна полинявшие шорты. – Присаживайтесь. – Джонни Патрик махнул в сторону стола и кресел, стоявших рядом с бассейном. – Джорди, поищи Марию. Скажи, что мы хотим лимонаду.

Ники, шагнувшая к столику, с заметным облегчением услышала звук застегивающейся молнии.

Слово «харизма» будто специально придумано для мужчин вроде Джонни Патрика. Он просто чертов магнит для девчонок, причем не прилагает к этому никаких усилий.

К счастью, к тому времени как он сел рядом, Ники успела собраться с мыслями. «Это всего лишь деловая встреча, – решительно напомнила она себе. – И нечего психовать только потому, что он оказался Божьим даром для женщин. Такие мужчины хорошо это понимают».

Он опустился в кресло напротив, пробежался пальцами по волосам, приглаживая их, откинулся на спинку, устраиваясь поудобнее, и устремил на Ники проницательный взгляд.

– Значит, вы архитектор?

– Да, – ответила она совершенно деловым тоном и выпрямилась. Хотя если бы хозяин потрудился надеть рубашку, это куда больше способствовало бы созданию деловой атмосферы.

– Мой друг приглашал вас построить своему сыну домик на дереве. Кайл Джетер.

Ники кивнула.

– Мы его только что закончили. – «Не смотри, не смотри, не смотри на его обнаженный торс». Глядя ему прямо в лицо, она произнесла самым что ни на есть профессиональным тоном: – И уложились в срок.

– Мне так и сказали. Кайл очень доволен. Он говорит, вы настоящий мастер.

– Спасибо. – Такие холодные серые глаза; Ники казалось, словно Джонни оценивает ее по каким-то своим критериям.

– Насколько я понимаю, вы умеете работать по средним стандартам?

– Разумеется, если это нужно.

– Я не хочу, чтобы домик Джорди попал на страницы бульварной прессы. Я пытаюсь по возможности обеспечить ей нормальную жизнь.

Сложная задача с такой знаменитой матерью и отцом, не сходящим с обложек бульварной прессы, подумала Ники. Сначала они прославились как семья, а после развода их обсуждали каждого поодиночке.

– Я понимаю, – произнесла она вместо этого. – Если пожелаете, все сделаем незаметно.

– А каким образом вы занялись конструированием домиков на деревьях?

– Это длинная история.

– Времени у меня полно.

Опять этот холодный взгляд, словно он-то хорошо знаком с людьми, сующими свой нос в чужие дела.

– Я приехала сюда со своим другом. Мы оба дипломированные архитекторы и хотели разрабатывать свои проекты в более теплом климате.

– Но не домики на деревьях?

– Нет. Небольшие дома для людей, ведущих простой образ жизни. – Ники слабо улыбнулась. – Но из этого толком ничего не вышло.

– Что, друг не оправдал надежд?

– Это имеет какое-то значение?

– Конечно, если я хочу, чтобы информация не попала в прессу.

– Его нет. Отправился попутешествовать в Таиланд и не вернулся.

– Ага.

– В смысле? – Голос Ники слегка напрягся.

– Нет, ничего. – Джонни в первый раз улыбнулся. – Прошу прощения. С моей работой поневоле станешь параноиком.

– Что, слишком много поклонниц? – спросила Ники, решив, что может позволить себе такой выпад после его личных вопросов.

Похоже, Джонни не заметил ее укола.

– Всякого хватает, – ответил он, едва заметно пожав плечами. – Вы принесли что-нибудь показать мне?

Ники подала ему папку, и тут раздался детский голосок:

– Я тоже хочу посмотреть! Стойте, стойте!

К ним бежала Джорди, а следом за ней, держа в руках поднос со стаканами, шла женщина средних лет. Приблизившись, Джорди прыгнула на отца с расстояния не меньше шести футов. Он с легкостью поймал ее, словно они уже не раз проделывали этот фокус, и посадил к себе на колени.

Подтянув папку ближе, Джонни открыл ее.

– О, я хочу вот этот! – закричала Джорди, откидывая с лица длинные светлые волосы, чтобы лучше видеть. – Посмотри только, какая классная башенка и веревочная лестница!

– Подожди. Давай сначала посмотрим все, малышка. Может быть, тебе больше понравится другой, – негромко сказал Джонни, с улыбкой глядя на дочь.

Господи! Ники не поверила глазам. Неужели перед ней знаменитый продюсер! И это он с таким обожанием смотрит на свою дочь?! Он, кого называют магнитом для старлеток?! Боже, да он просто образцовый папочка!

Стоп. Он, кажется, о чем-то спросил?

– Алкогольный или нет?

Точно, он спрашивает во второй раз.

– Э-э-э… безалкогольный подойдет, – поспешно ответила Ники.

– Мне тоже, Мария. – Джонни улыбнулся экономке. – Я за рулем.

Мария усмехнулась и бросила короткий взгляд на Ники.

– Мистер Джонни пьет совсем немного. Он и вправду хороший отец.

Ого. А как же имидж секс-гиганта, любителя наркотиков и рок-н-ролла?

– А можно печенья? – Джорди посмотрела на отца. – До ужина еще полно времени.

– Почему бы и нет? Мария, принеси немного печенья и «Роки Роуд». Вы любите шоколад? – спросил Джонни, взглянув на Ники.

– Сомневаюсь, что есть женщины, которые его не любят.

– В самом деле? – Темные брови слегка приподнялись. Похоже, кинозвезда Лайза Джордан, бывшая жена Джонни Патрика, не любила шоколад.

– Вероятно, я люблю его больше остальных, – добавила Ники, желая выглядеть вежливой.

Брови опустились, и Джонни снова переключил свое внимание на папку.

Когда Мария вернулась с тарелкой, наполненной печеньем, темным шоколадом, ароматной пастилой и огромными пекановыми орехами, Ники едва удержалась на месте, чтобы с жадностью не наброситься на все эти угощения. Она забыла съесть ленч, а завтрак был не особенно сытным – если, конечно, не считать трех чашек кофе-эспрессо, а потому соблазн схватить сразу два или три печенья оказался очень велик.

Сказать по правде, Ники внезапно ощутила что-то вроде мгновенного взаимопонимания с Джонни.

Просто поразительно, как шоколад может заставить человека пересмотреть взгляды даже на вульгарную нелепицу вроде версалеподобных домов и звезд рок-музыки.

О Боже, да она схватила печенье едва ли не раньше, чем тарелку поставили на стол!

Разве можно не найти общего языка с мужчиной, который любит шоколад?

В дружеском молчании они съели почти все печенье, между делом решая, без каких деталей не может обойтись домик на дереве – вроде веревочной лестницы, которую можно втянуть наверх. И электричества для телевизора. И маленького холодильника для лимонада. И комнаты, достаточно большой, чтобы пригласить кучу друзей.

Ники, хрустя печеньем, записывала все требования Джорди. «Да остановись ты! Словно голодала. Ты похожа на свинью! Ну и ладно, потому что за эти печенья можно умереть».

– Когда планы будут готовы, принесите их нам, – сказал Джонни. – Думаю, мы отлично поработали.

– Для проекта выделена какая-то определенная сумма? – Ники давно поняла, что клиентам нужно сразу сообщать – если они под видом домика на дереве хотят получить Тадж-Махал, это будет стоить дороже пяти центов.

– В общем-то нет. Если Джорди довольна, я готов платить.

– Я смогу вам кое-что показать, скажем… в конце месяца.

– Мне нужно раньше. – Его улыбка могла свести с ума. Несмотря на неслыханное требование заказчика, Ники отчетливо ощутила, как ее пронзило наслаждение.

– Уточните – как скоро? – нерешительно спросила она.

– Очень скоро, – ответил Джонни, не обратив внимания на ее напряженный тон. – У нас вот-вот день рождения, правда, малышка? – весело добавил он, взъерошив волосы дочери, и снова перевел взгляд на Ники: – Приношу свои извинения за то, что даю вам так мало времени, но я только что закончил работу над новым альбомом и вынырнул на солнечный свет. А потом Джорди решила, что хочет в подарок домик на дереве, вас порекомендовали как самую лучшую, и, – он пожал плечами, – вот так оно и вышло. Естественно, я с радостью компенсирую вам все расходы, которые повлечет за собой такой срочный проект.

– Черт, я даже не знаю… – Работы у Ники было выше головы, и она очень сомневалась, что ей нравится эдакий пресыщенный подход – мол, за деньги можно купить все.

– Я отличный организатор, – искушал ее Джонни. – Если вам что-то понадобится, я сумею добыть это сразу же.

– Так у меня будет домик на дереве ко дню рождения? – пробормотала Джорди, умоляюще глядя на отца снизу вверх.

«Его дочь почувствовала мою неуверенность, – размышляла Ники, – а вот отец определенно не уловил этого. Или не захотел уловить?»

Она буквально видела, как в мозгу Джонни крутились и щелкали шестеренки – для него самым главным было дать дочери то, чего она хочет. Но вопрос в том: чего потребует Ники, чтобы и для нее это стало самым главным?

И дело было вовсе не в том, что она благоговела перед звездами или перед деньгами; ей не впервой работать с богатыми знаменитостями. Однако у Джонни Патрика имелось кое-что, чего не было у других клиентов, – в частности, лицо и фигура, за которые можно было отдать жизнь. И Ники вовсе не собиралась превращаться в его фанатку, но она не могла не признать, что просто смотреть на заказчика ей уже было приятно.