Фиона Уокер - Французский поцелуй

— Ну и? — Аманда нетерпеливо притопывала высоким каблуком. — Мы едем обедать, или ты забыл?

Найл не был уверен, что приглашал ее на обед. И ему совсем не хотелось никуда ехать. Ему нужно объясниться с Тэш. Но Аманда выглядела ужасно разъяренной. Лучше не спорить. Он не может вечно от нее прятаться.

Слегка похлопав Тэш по плечу, от чего та вздрогнула, он печально побрел наружу.

Александра мыла руки. Полли сидела на ее кровати, свесив ноги, и наблюдала за матерью сквозь густые черные ресницы. Ее шляпа небрежно сползла на один глаз.

— София говорит, что мне нельзя одеться на праздник ковбоем, маман. Она говорит, что я должна нарядиться дояркой.

— Дояркой? Очень мило.

Александра выглянула в окно и увидела, как Найл и какая-то женщина в тюрбане сели в «мерседес». Присмотревшись, она поняла, что эта была та маленькая блондинка с острым язычком. Александра не понимала, как чувствительный человек вроде Найла мог общаться с Амандой Фрейзер-Роберте. Может, она на самом деле лучше, чем показалось Александре?

Она увидела, как из «мерседеса» выскочил Мэтти со старым рюкзаком в руках. Он наклонился, чтобы через окно поговорить с Найлом. Кажется, они о чем-то спорили. В конце концов, Найл кивнул, и Мэтти кинул рюкзак в багажник и залез на заднее сиденье. «Куда он поехал? — удивилась Александра. — Почему ей больше никто ничего не рассказывает? И зачем бетоноукладчик подъезжает к их дому?»

В последнее время все выглядят такими занятыми. София и Касс постоянно шепчутся о чем-то и немедленно начинают разговор о погоде, когда она приближается. Тэш все время проводит со своей лошадью. Мэтти прячется по углам и отвечает односложно. А Салли постоянно его ищет или успокаивает детей. Даже Паскаль старается потихоньку улизнуть с приятелями в деревенский бар.

Александра даже снизошла до того, чтобы с утра спуститься вниз и поболтать со старым занудой Майклом, но он сказал, что она ему мешает. Она чувствовала себя, как единственная женщина без партнера на майском балу. Люди смотрели на нее с жалостью в глазах, но не хотели утруждаться, они были слишком заняты собственными развлечениями.

Последующие несколько дней Салли провела на автопилоте. Каким-то образом ей удалось сохранить видимость адекватности, но внутри у нее все сломалось.

Во время еды у нее кусок в горло не лез. Просьбы детей вызывали головную боль, разговоры пугали. Она не могла сосредоточиться на вопросе, чтобы ответить на него, ее рот выдавал глупости, но никто, казалось, этого не замечал. Жара иссушала Салли, она постоянно боролась с желанием упаковать вещи и кинуться вслед за Мэтти.

Но она даже понятия не имела, куда он отправился. Он оставил лишь кратенькую записку, в которой говорилось, что ему нужно время подумать.

Салли звонила в Ричмонд почти каждый час, но ей отвечали, что он не возвращался. Каждый раз в трубке был такой шум, как будто их дом разбирают на части. Салли была уверена, что она слышит шум электродрели и стук молотка, но ее уверяли, что это ремонтируют дорогу по соседству.

Салли обзвонила всех друзей в Лондоне, но никто из них не видел Мэтти. Она даже позвонила своему деспотичному свекру, но ей удалось поговорить только с экономкой, которая высокомерно заявила, что семейство Френчей уехало на отдых и они не хотят, чтобы их беспокоили.

Пытаться сохранять шутливое спокойствие перед остальными было невыносимо. Салли всем говорила, что якобы один из проектов Мэтти наконец-то продвинулся, и ему потребовалось немедленно вернуться в Лондон. И его отсутствие, тем более что все были заняты приближающейся вечеринкой, почти не вызывало вопросов. Только Найл знал правду, Мэтти рассказал ему совершенно другую историю. Прежний Найл поддержал бы Салли и лез бы из кожи вон, чтобы найти Мэтти. Но он сейчас был так измучен собственными заботами, что у него едва хватало сил, чтобы сказать ей пару одобряющих слов.

Странно, но, похоже, Александру больше всех волновало исчезновение Мэтти. И ее постоянные вопросы, не вернулся ли Мэтти в Ричмонд, заставляли Салли еще больше скучать по мужу.

В последнее время, поглощенная своей беременностью, Салли забывала оказывать Мэтти ту постоянную поддержку, в которой он нуждался. Он чувствовал себя несчастным из-за неудач в работе и отсутствия денег, но Салли говорила с мужем лишь о детских пеленках, своем токсикозе, о группах поддержки одиноких матерей, о нервном срыве Хувера, разводе Найла и неоплаченных счетах. Кто же думал, что Мэтти сделает из этого столь убийственные выводы.

Днем Салли проводила большую часть времени в их запущенном доме в Ричмонде, болтая за бокалом дешевого вина с друзьями, читая журналы и лениво просматривая каталоги с обоями. Она заводила с мужем беседы на эти темы, поскольку ей хотелось казаться более хозяйственной. А в результате превратилась в скучающую, вечно хнычущую домохозяйку.

Сидя на подоконнике, Салли наблюдала, как два крепких рабочих медленно возводили огромную палатку, украшенную флагами и средневековыми гербами. София и Касс стояли рядом в дорогих костюмах и блузках. София говорила по мобильному телефону. Касс в черепаховых очках, которые балансировали на ее вздернутом носе, просматривала меню. Вид у обеих был страшно деловой.

Салли посмеялась бы над ними, если бы не чувствовала себя глубоко несчастной.

Где-то в глубине дома Майкл кричал на Тодда:

— Немного правее, приятель. Теперь левее. Я сказал левее, черт возьми!

Приехал грузовик, груженный бочонками меда. Паскаль спрятался в подвале, а бедняжка Тэш пыталась объяснить, куда их поставить. Александра уехала прошвырнуться по магазинам. Бен и Хуго играли в карты на кухне с самого завтрака.

Тяжелые удары музыки доносились из каменного амбара во дворе. Тэш каталась на Снобе, а Рутер громко лаял в сарае.

Вокруг нее повсюду кипела деятельность, а у Салли не было даже сил вымыть голову. Завтра вечеринка. Может, Мэтти вернется?

Она откинулась назад и закрыла глаза.

— Мамочка, фильм закончился. Там почти не было крови.

Том вошел и уселся на подоконник рядом с ней с недовольным видом. Полли встала рядом с ним, она с озабоченным видом смотрела на лицо тети.

— А где Тор?

Салли прокашлялась и попыталась улыбнуться. Ей никогда еще не было так тяжело бороться с печалью.

— Спит. — Том пнул Полли. Она ответила точным хуком. — Угадай, что это такое — темно-синее и две тысячи четыреста километров в длину.

— Не знаю.

Салли потерла лоб. Том всегда задавал слишком много вопросов. Иногда это действовало на нервы.

— Виноградная стена в Китае.

И ребятишки засмеялись. Она рассеянно посмотрела на них.

— А папа вернется к празднику? — отважно спросил Том, скрывая свою тревогу под спокойным выражением лица взрослого.

Он был так похож на Мэтти, что Салли пришлось закрыть глаза.

— Не знаю. Он постарается вырваться. Но у него всегда так много дел.

— Каких дел, мама? — настаивал Том.

И тут где-то вдалеке, в отдалении Салли услышала шум приближающегося двигателя. Наверное, это Маркус и его приятель возвращались на маленьком красном мотоцикле.

Но к дому приближалась еще одна машина, шум которой вначале был заглушён мотоциклом, но теперь все усиливался. Салли замерла и услышала стук в дверь.

Она подскочила, сердце бешено заколотилось в груди, и побежала к парадной двери. Наверняка это Мэтти. Салли влетела на лестницу, вся дрожа от надежды и страха, осмотрела машины, грузовики и вагоны рабочих в поисках приехавших.

Рыжеволосый незнакомец доставая что-то из багажника желтой спортивной машины и передавал высокому, темноволосому парню. Тот поглядел на Салли, и на секунду у нее перехватило дыхание, а затем сердце ее упало. Этот человек был слишком широкоплечим для Мэтти. И когда он повернулся, она узнала старшего сына Хэннесси, Оливера, который ей улыбался. Он приветливо помахал рукой, но разочарование было слишком сильным, и Салли не ответила.

Чувствуя себя совершенно раздавленной, она отвернулась и медленно пошла обратно в дом, чуть не столкнувшись по дороге с Касс Хэннесси, которая летела в противоположном направлении встретить сына.

— Послушай, Аманда, — Найл прикусил губу и увлек Аманду подальше от ушей Салли, — мне кажется, нам пора поговорить.

— Хорошо, — золотистые глаза Аманды сверкнули. — Хуго выиграл пять тысяч франков и не успокоится, пока столько же не проиграет. Пойдем в постель.

— Нет! — Найл отшатнулся от нее.

— Какого черта ты проводишь все время с Салли? — выкрикнула Аманда, ее голос скрипел, как мел по школьной доске. — Полностью меня игнорируешь…

Они находились в опасной близости от кухни. Найл слышал даже, как Паскаль открывает пиво. Глухой австралийский гнусавый выговор свидетельствовал о том, что к нему присоединился Тодд.

Аманда, закаленная в горячих спорах с Хуго, могла выкрикивать самые суровые оскорбления не моргнув глазом. Возбужденные своей способностью ранить, они обычно после этого шли в постель. Но Найл был совсем другим.

— Как только Мэтти слинял, ты сразу же приударил за ней? — выла Аманда. — Эта тихоня Тэш не захотела слушать о твоих проблемах, и ты решил перекинуться на еще одну корову в этом доме. Тебе, черт побери, на молочной ферме надо работать, чтобы доить людское сочувствие прямо из коровьих сосков.

— Аманда, тише.

Найл попытался взять любовницу за руку, но она отдернула ее, оцарапав его ногтями.

— В любом случае мне уже плевать, — прошипела Аманда. — Что бы между нами ни было, все кончено. Можешь считать себя свободным. Я получаю больше внимания от своего бухгалт…

— Ради бога, Аманда, говори тише… — Найл замолчал: на них упала чья-то тень.

Это был Тодд, размашисто шагавший по небольшому коридору, ведущему из кухни. Он приветливо улыбался.

— Вы бы потише, ребята, — пошутил он, добродушно приподняв брови. — Майкл Хэннесси уж было решил, что поймал по радио какой-то ужастик.

Аманда пришла в ярость, она посмотрела на Тодда испепеляющим взглядом и пошла прочь. Войдя в холл, она остановилась и оглянулась на Найла. Ее лицо было так похоже на лицо Лисетт — большие безжалостные глаза дразнили его, а божественный ротик недовольно скривился.

— А ты ужасный любовник. — Она горько рассмеялась. — Ты ничего не даешь окружающим. Усовершенствуй технику секса, Найл.

Если бы в ее руке был пистолет, то она бы сдула дымок с удовлетворенной улыбкой, прежде чем отвернуться.

— Вот ненормальная, — Тодд пожал плечами. — У нее отличная задница, но девица явно сумасшедшая. Пива?

Найл покачал головой и уставился на потолок, затянутый паутиной.

Слава богу: их безнадежный, обреченный роман подошел к концу. Найл испытал огромное облегчение.

Наверху, в своей комнате, Аманда сначала сделала пятьдесят приседаний, а потом с горя наведалась в огромный бар Хуго.

На самом деле ее не столько ранил разрыв с Найлом — она поставила на карту остатки отношений с Хуго, которых должно было хватить хотя бы на обратную дорогу в Англию. К тому же ей не хотелось упускать возможность хорошенько утереть ему нос. Вместо этого их связь взорвалась, как бомба, прежде чем она успела услышать тиканье часового механизма.

Аманда лгала, когда говорила, что Найл ужасный любовник, в постели он был бесподобен. Но Аманда из-за уязвленного самолюбия хотела причинить ему боль. Найл ни разу не рассказал ей о своей жене, ни разу не проявил к ней той нежности, от которой начинала краснеть Салли. Ее еще больше оскорбляло, что, по ее наблюдениям, Найл щедро одаривал этим Тэш Френч — нелепую Тэш с вечно изодранными джинсами, спутанными волосами и идиотской улыбкой. Вот и Хуго только притворяется, что ее ненавидит. Да и сама Аманда в присутствии Тэш, даже когда на ней были самые высокие каблуки и волосы начесаны до предела, чувствовала себя карликом.

Аманда вцепилась в плитку шоколада с такой яростью, что откусила большой кусок фольги. Она решила, что обязательно заведет ребенка, но муж ей не нужен.

Утро дня вечеринки ознаменовалось первым за почти две недели дождем. Иссушенная земля пила воду, как бомж, которому предоставили свободу действия в баре самообслуживания. Менее чем за час пыль превратилась в слой грязи, так что каждая тропинка рядом с домом напоминала каток.

София стояла во дворе с таким же мрачным видом, как и нависшее у нее над головой небо. Она посмотрела вверх, игнорируя огромные капли дождя, которые попадали прямо в глаза и размывали макияж. В прогнозах погоды никаких дождей не было. Вот безобразие! Она кипела от ярости. Это было так чертовски несправедливо.