Фиона Уокер - Французский поцелуй

И вдруг ухо Тэш уловило злое жужжание. Тогда она подняла руку и слегка потрясла головой. Жужжание стало яростным, и Тэш поняла, что в ее волосах было полно ос.

Завизжав от ужаса, она кинулась прочь от куста, но от ос не избавилась. Тэш встряхнула головой и почувствовала первый укус на шее. Жужжание все нарастало: девушка отчаянно пыталась отмахнуться от ос.

Но чем больше она бегала и махала руками, тем злее становились насекомые. Скоро ее всю искусают. Тэш чуть не плакала.

— Беги к бассейну! — быстро прокричал чей-то голос.

Это ноги Найла ожили.

Тэш так долго трясла головой, что потеряла ориентировку в пространстве и направилась в сторону, где, по ее представлению, должен находиться бассейн. Но тут девушка почувствовала, как ее схватила сильная рука и потянула в противоположном направлении.

Тэш с трудом тащилась за Найлом к безлюдному бассейну. В следующую минуту злобное жужжание сменилось на громкий всплеск: это она прыгнула в бассейн во всей одежде. Зато осы исчезли.

— Тебя сильно искусали? — Найл помог ей выбраться.

Тэш покачала головой. Найл, загорелый и мускулистый, даже в старых обрезанных джинсах выглядел совершенно неотразимо.

Тэш уставилась на его ноги, ее лицо горело.

— Только пара укусов на шее.

— Дай взглянуть.

Девушка покорно повернулась и подняла волосы, с которых стекала вода. Она почувствовала дыхание Найла на своей шее и чуть не потеряла сознание.

Тэш поборола ужасное, обжигающее желание протянуть руку и прикоснуться к его загорелой груди. Ее сердце колотилось так сильно, что у нее кружилась голова. Только бы не свалиться обратно в бассейн.

Найл не шевелился.

Сейчас он попросит ее не говорить никому о поцелуе на вечеринке, с испугом подумала она. Тэш тогда поцеловала так много мужчин, что не сомневалсь, что сама ему навязалась. Просто стыд! Так явно выказать свои чувства.

— Тэш, — наконец заговорил Найл. — Ангел мой, посмотри на меня.

Девушка закусила губу и посмотрела в его восхитительные глаза.

— Тэш, мне просто необходимо тебе кое-что сказать, — продолжал он ласково. — Я знаю, что тебе, наверное, совсем не хочется это слушать, и мне очень жаль. — Найл неловко кашлянул. — Лисетт вдруг вернулась, так неожиданно, что у меня голова пошла кругом. Я не знал, что делать. Мне жаль, что я не сказал тебе этого в субботу с утра, мой ангел, я знаю, что, наверное, выглядел совершенным мерзавцем из-за того, что столько времени провел с ней, но нам о многом нужно было поговорить. Перетереть, как это называет Лисетт. Она была так расстроена. — Он посмотрел на небо. — Я знаю, что мне давно следовало с тобой поговорить… я очень хотел… но я просто трусил.

Тэш знала, к чему он клонит. Во рту у нее совершенно пересохло от унижения.

— Затем на сцену вышел Макс. — Найл снова кашлянул, опустил глаза. — И…

— Все в порядке, — выпалила Тэш.

Она не могла его больше слушать, ей нужно было самой заговорить, чтобы сохранить чувство значимости.

— Я уже почти полностью забыла. Ничего не было. Это целиком моя вина. А ты просто был очень добр. Наверное, с тобой такое постоянно происходит. Люди влюбляются в тебя, и, куда бы ты ни пошел, тебя сопровождают восхищенные взгляды женщин, — сейчас она уже просто тараторила. — Я не скажу Лисетт. Я обещаю.

— Что? — Он не верил собственным ушам.

— Я не расскажу ей о том, что было в пятницу, — повторила Тэш, чувствуя, как ее щеки начинают еще больше гореть.

Он, скорее всего, считает ее ненормальной. Чокнутая фанатка со сдвигом, любительница приключений. Она чувствовала себя невыразимо глупо.

— Можешь купить себе громкоговоритель и объявить это всем по радио, — холодно сказал Найл. — Не стесняйся. Мне совершенно плевать на Лисетт.

Тэш от смущения прикусила губу; она смотрела на его красивую грудь, и капли падали с ее одежды на камни.

Найл чуть не подпрыгнул от неожиданности, когда почувствовал, как прохладная рука слегка прикоснулась к нему — как раз под соском.

— О боже! Прости! — вскрикнула Тэш, чуть не упав обратно в бассейн.

— Не извиняйся, — выдохнул Найл и с удивлением уставился на нее.

Тэш была смущена сверх меры из-за того, что позволила себе прикоснуться к нему. И решила поскорее сбежать.

Не поднимая глаз, она, пошатываясь, направилась прочь. Но ее снова схватила сильная рука, и в этот раз ее развернули, и она оказалась лицом к лицу с Найлом.

— Ой! — пискнула Тэш.

Найл смотрел на нее; она могла утонуть в этих мягких карих глазах. Ее ноги ослабли от желания, и какого черта, ей нечего было терять. Тэш выкинула свою гордость прочь еще в пятницу.

Пропустив пальцы сквозь петли ремня, Тэш коснулась губ Найла легким поцелуем. Его губы представляли собой мягкий островок на колючей щетине. Она почувствовала тепло его дыхания на своем лице. Найл сильнее сжал Тэш, но не ответил на ее поцелуй.

Девушка почувствовала, как безумный порыв перешел в острое чувство вины. «А чего ты ждала, хочешь пить охлажденное шампанское в аду?» — сказала она себе и отстранилась.

Но тут другая рука Найла скользнула к ее шее, и Тэш утонула в самом восхитительном поцелуе. Она была совершенно не готова к тому взрыву желания, который пробудился в ней.

Тэш целовала Найла так страстно, что почти задыхалась. Затем, когда его ладони скользнули ниже к ее талии и слегка коснулись прилипших мокрых шорт, она отдалась похоти. Он был таким нежным, ласковым, опытным и таким желанным, что девушка даже не заметила, что его ладонь лежала прямо на том месте, где ее покусали осы.

— Потрясно! — раздался голос неподалеку. — Вообще-то, типа, любому, кто выглянет из окна, будет вас видно, дружище.

Тэш и Найл развернулись и увидели Маркуса, одетого в дико модную футболку и сжимавшего огромный стакан виски из запасов д'Эблуа. Из-за его спины с банкой колы в руке высовывался Уилтшер, его лицо было красным. Они явно ускользнули к бассейну, чтобы украдкой покурить перед отъездом.

— Немного, типа, рискованно.

Маркус поправил свою кепку и отпил из бутылки. Он протянул стакан Уилтшеру, который, не отрываясь, смотрел на Тэш.

— А ну-ка, отвалите! — рявкнул Найл.

Он обнимал Тэш, которая еще минуту назад задыхалась от желания, а теперь была такой же красной, как Уилтшер. Но уже от унижения.

— А я думал, что актеры привыкли к зрителям, — сказал Маркус.

Вовсе не с издевкой; похоже, парень и правда так думал. Он глупо улыбнулся, покосился на сиденье и зажег сигарету. Тэш посмотрела на дом и представила, что Макс наблюдал, как она таяла от волшебного поцелуя Найла.

— О боже!

Она вырвалась из рук Найла и побежала в дом.

— Тэш!

Найл побежал за ней, но остановился у ступеней на балкон. Он ударил кулаком по колонне, злясь сам на себя. Уилтшер нервно сглотнул.

— Хочешь затянуться?

Найл закрыл ладонями лицо. Весь мир сошел с ума, а ему всегда казалось, что он сойдет с ума первым. Тэш всего лишь поцеловала его, как друга, а он, как распущенный идиот, набросился на нее. Сколько можно заниматься самообманом? Он потянулся за сигаретами и зажигалкой.

Тэш вернулась из ресторана, взяла письмо Тодда и рухнула на кровать. Она чувствовала себя несчастной и поэтому много выпила.

Макс, который зашел за ней в комнату, начал раздеваться у окна. Тэш наклонила голову вбок и посмотрела сразу на трех Максов. С рубашкой на голове, туфли сначала сдвигаются в сторону пятки, а потом скидываются, штаны упали, носки сползли, трусы на спинке кровати. Все наблюдение заняло около пятнадцати секунд.

— Почему ты всегда так быстро раздеваешься? — спросила она, косясь, чтобы посмотреть ему в лицо.

— Результат быстрой тренировки, — ответил Макс и, обернув полотенце вокруг бедер, ушел искать свободную ванную.

Макс принес какой-то хлеб и паштет, банку с печеньем и несколько персиков, заметила она. Очевидно, ночь обещает быть бурной.

Шаткой походкой девушка подошла к окну и попыталась остудить лицо, прислонившись к стеклу, — и чуть не выпала! Окно было распахнуто настежь.

Тэш смотрела на землю под окном и радовалась, что ей не выпадет сомнительная удача посетить больницу два раза за один день.

Боже! Больница! Монкрифы! Она им так и не позвонила.

Врезавшись в дверной косяк и оставив письмо Тодда на кровати, она побежала к лестнице.

Когда Тэш вплыла обратно в спальню, Макс хорошо устроился: ел печенье, что-то читал и смеялся.

Тэш замерла в ужасе, когда увидела, что это было письмо Тодда. Она бочком прошла к своему полотенцу, в случае чего будет предлог быстро смотаться в душ. В пьяном полутумане она взяла брюки Макса и перекинула их через шею.

— Это же бред. Ты читала? — рассмеялся Макс, держа в руке письмо.

Тэш нервно покачала головой, размышляя, какие ужасные пошлости мог написать Тодд.

— Этот парень, Тодд, он что — здесь жил? Он хочет, чтобы ты присмотрела за его собакой. У него совершенно непередаваемый стиль. — Макс снова посмотрел на письмо. — Он пишет, что ты всегда казалась ему любительницей всего собачьего и что Рутер — это его собака? — имеет некоторые особенности: например, капризничает, если у него нет регулярного секса (по крайней мере, раз в неделю), и просто душка, если с ним правильно обращаться.

Тэш натянуто улыбнулась и начала, полупьяная, стягивать вещи.

— Ты хочешь сказать, что Тодд оставил мне Рутера?

— Кажется, так.

— Э, Макс, мне нужно кое-что рассказать тебе…

Пытаясь стянуть штаны, Тэш упала набок.

— Кажется мне, — Макс проигнорировал ее и приступил к бутерброду, — что этот парень, Тодд, достаточно наглый.

— Макс, забудь на минуту о собаке, я…

Она не могла подняться с пола.

— Я просто хочу сказать, что содержать собаку дорого, — выразительно продолжал Макс, — и кошки не питают привязанности к собакам… А Рутер — это не тот огромный ковер на ногах?

— Забудь, черт побери, о собаке! — рявкнула Тэш, ей наконец-то удалось встать.

— Ты пьяна?

Макс пристально смотрел на нее: девушка не смогла удержаться на ногах и влетела в стену.

— Макс, я согласилась работать у Монкрифов.

Покровительственная улыбка сползла с лица Макса. Он очень медленно уронил остатки своего бутерброда в банку с печеньем и осторожно закрыл крышку.

— Макс, мне кажется, нам действительно стоит поговорить.

И Тэш присела на край кровати.

— Просто не могу поверить, что ты могла так со мной поступить! — взорвался Макс. — Ты мне сейчас действительно нужна и вдруг сваливаешь в этот чертов Беркшир!

— Макс, это не поможет…

— Ты что, совсем меня не любишь? — продолжал он, не слушая. — Зато я тебя люблю. Действительно люблю, и, поверь, мне было не легко приехать сюда и сказать это. Ты ведь сделала мне очень больно в Лондоне. И мне пришлось уехать, чтобы снова стать самим собой. Затем я получаю это письмо, в котором ты просишь прощения и говоришь, что любишь меня. Я лечу сюда, я жертвую своей гордостью, я открываю тебе свое сердце, а что делаешь ты?

Тэш подавила слезы, она не могла ответить.

— Лучше сходи, прими душ. — Макс натянул одеяло до подбородка и отвернулся к стене. — Мы поговорим об этом, когда ты протрезвеешь. Я заказал такси завтра на четыре часа. Мы днем едем на поезде в Париж.

И Макс не только отвернулся, но еще и выругался — знак того, что он надолго и всерьез обиделся.

— Прости, — прошептала Тэш, тихо уползая прочь. — Это все моя вина.

Когда Майкл пришел в спальню, он увидел, что Касс лежала лицом вниз, распростертая, как морская звезда; руки и ноги вытянуты вдоль двуспальной кровати, она явно притворялась спящей.

— Э, Касс, старушка?

Жена не ответила, ее глаза были плотно закрыты, как у маленького ребенка, когда тому страшно.

— Подвинься немного, старушка.

Майкл попытался залезть под одеяло. Слегка поворчав, Касс сомкнула пальцы на углах матраса и отказалась двигаться, накрепко прилипнув к кровати.

— Эй, старушка, — нетерпеливо пыхтел Майкл, — что еще за шутки?

Он сделал еще одну нерешительную попытку забраться под одеяло, но Касс крепко держалась и продолжала тихо ворчать.

— Что? — Майкл моргнул, не веря своим ушам.

— Иди на шезлонг, Майкл, — повторила Касс, не открывая глаза. — На шезлонг.

Он почесал голову и посмотрел на старый ситцевый шезлонг, на котором до этого лежали его штаны. Ну и ну! Все было приготовлено с типичной заботой Касс — подушка взбита, ровные углы на простынях, маленький бежевый сверток на одном конце.