Джорджетт Хейер - Фредерика

Дверь открылась, и Баддл доложил тоном глубочайшего неодобрения:

– Мистер Тревор, мэм!

– Нет-нет! – инстинктивно вскрикнула Фредерика. – Я не принимаю посетителей!

Но мистер Тревор был уже на пороге. Поклонившись леди Элизабет, он подождал, пока уйдет Баддл, и обратился к Фредерике с приятной улыбкой:

– Вы не должны упрекать вашего дворецкого, мэм. Он сказал мне, что вас нет дома, но я его не послушал.

Маркиз поднял монокль, чтобы лучше рассмотреть своего секретаря.

– Это крайне непохоже на вас, Чарлз. Несомненно, у вас имелись причины…

– Да, сэр, имелись, – ответил нисколько не обескураженный Тревор. Он повернулся к Фредерике, чтобы пожать ей руку. – Я пришел сказать вам, мэм, что если вы нашли эту записку, то не обращайте на нее внимания. Уверяю вас, все в полном порядке!

Она изумленно уставилась на него, не в силах произнести ни слова. Чарлз ободряюще сжал ее руку, прежде чем отпустить ее, и повторил:

– Все в порядке!

Фредерика наконец обрела дар речи:

– Значит, они не поженились, мистер Тревор?

– Нет-нет! Это… э-э… ни к чему не привело!

– Слава богу! – воскликнула она. – Где Кэ-рис?

– Она сейчас с миссис Донтри, но думаю, сможет завтра вернуться сюда. Так как при ней был саквояж, я решил, что ей лучше не возвращаться домой вечером, чтобы не вызвать пересуда у слуг.

– С миссис Донтри? – ошеломленно переспросила Фредерика. – Но как… почему?..

– Каким образом, Чарлз, вы оказались замешанным в это дело? – осведомился Элверстоук.

– Ну, сэр, это довольно длинная история…

– Вы имеете в виду, что знали об этом нелепом плане?

– Господи, сэр, конечно нет! Я узнал о нем чисто случайно! Не думаете же вы, что…

– Разумеется, он этого не думает! – прервала Элиза. – Сядьте и расскажите нам все, пока я не лопнула от любопытства! О, прошу прощения, Фредерика!

– Тебе незачем извиняться перед Фредерикой! – сказал его лордство и улыбнулся, встретив строгий взгляд своего секретаря. – Вы должны простить меня, мой мальчик! Я дошел до стадии, когда меня уже ничто не может удивить. Так каким образом вы угодили в эту историю?

Расслабившись, мистер Тревор сел и ответил после небольшой паузы:

– Пожалуй, лучше рассказать все с самого начала. Как вы помните, сэр, вы поручили мне одно дело в Темпле. Этим утром я отправился туда и на обратной дороге внезапно увидел Донтри во дворе церкви Святого Клемента. Мне показалось странным обнаружить его в подобном месте, но я удивился еще сильнее, заметив при нем чемодан. Тем не менее, меня это не касалось, и я уже собрался идти дальше, когда к церкви подъехал экипаж и оттуда спрыгнул ваш брат, мисс Мерривилл! В следующий момент он помог спуститься мисс Кэрис и вытащил из экипажа саквояж.

– Она плакала? – спросил его лордство.

– Не знаю, но я видел, что она взволнована, так как цеплялась за руку брата.

– Наверняка плакала! – с удовлетворением заметил маркиз.

– Кузен Элверстоук, если вы скажете еще хоть одно слово… Пожалуйста, продолжайте, мистер Тревор!

– Ну… тогда я обо всем догадался. Я никогда не пользовался их доверием, но знал о взаимной привязанности Донтри и мисс Мерривилл, а также, что вы, мэм, против нее возражаете.

– Разумеется, вы узнали это от Хлои, – вставил Элверстоук.

– Многие об этом знали, – сказала Фредерика, игнорируя его вмешательство. – И что же вы сделали, сэр?

Слегка покраснев, Чарлз бросил на нее признательный взгляд.

– Сначала ничего, – признался он. – Во-первых, я был здорово выбит из колеи, а во-вторых, просто не знал, что делать! Я оказался в страшно неловком положении! У меня не было ни малейшего права вмешиваться, особенно в присутствии ее брата. К тому времени, когда я решил, что должен помешать им совершить столь опрометчивый поступок, они уже несколько минут находились в церкви. Поэтому я перебежал через дорогу и вошел туда следом за ними. Кроме них, там были только священник со служкой, и священник уже начал службу. Это явилось препятствием, так как теперь я не мог подойти к ним и сказать, что хочу с ними поговорить, или крикнуть: «Подождите!» Мой отец и старший брат носят духовный сан, и мысль о скандале в церкви приводила меня в ужас! Поэтому я сел сзади, подумал и решил дождаться, пока священник спросит, не знает ли кто-нибудь причины, не позволяющей им вступить в брак.

– Чарлз! – испуганно воскликнула Элиза. – Неужели вы встали и сказали, что знаете такую причину?

– Вот именно. Очевидно, священник никогда до сих пор не сталкивался с таким ответом на традиционный вопрос, так как он застыл с открытым ртом, а к тому времени, когда он пришел в себя и велел нам всем пройти в ризницу, поднялся такой переполох, что никто не обращал на него внимания. Донтри орал, что я не имею права вмешиваться, и хотел знать, какого дьявола я подразумеваю под своими словами; Мерривилл доказывал, что никаких препятствий к браку не существует и что он законный опекун своей сестры; мисс Мерривилл билась в истерике, так что сцена была жуткая. Должен признаться, что я тоже произнес несколько неподобающих слов, забыв, где нахожусь! Наконец мы отправились в ризницу, где скандал немного стих, так как Донтри слишком испугался за мисс Мерривилл и пытался ее успокоить.

– Это ему удалось? – спросил Элверстоук.

– Нет, зато удалось Мерривиллу. Он выплеснул ей в лицо стакан воды.

– И правильно сделал, – кивнула Фредерика.

– Очевидно, – с сомнением произнес Чарлз. – Истерика прекратилась, зато скандал вспыхнул с новой силой, потому что Донтри набросился на Мерривилла, а Мерривилл заявил, что будет делать то, что сочтет нужным. Они чуть не подрались, но это было к лучшему, так как я смог отвести в сторону священника и немного его успокоить.

– Чарлз, – промолвил глубоко растроганный маркиз, – я никогда не ценил вас по достоинству! Дипломатическая карьера вам обеспечена!

Тревор покраснел и засмеялся.

– Боюсь, что я не достиг особого успеха, сэр! Священник был в ярости – и неудивительно! Но самое главное – он сказал, что отказывается продолжать церемонию, не важно есть к этому препятствия или нет, потому что мы вели себя как толпа язычников. Мерривилл заявил, что умывает руки и что, так как я заварил кашу, мне ее и расхлебывать. Он добавил еще кое-что…

– Не сомневаюсь! – сказала Фредерика. – Что произошло потом?

– Ну, я смог уговорить священника позволить нам оставаться в ризнице, пока мисс Мерривилл полностью не придет в себя. Как только он удалился и мисс Кэрис перестала плакать, я… поговорил с ними! Объяснил им, что так делать нельзя, и тому подобное. Тогда Донтри сказал, что ему с самого начала это не нравилось и что он на это решился, так как думал, что вы, сэр, и мисс Мерривилл хотите разлучить его с мисс Кэрис.

– Меа culpa![10] – воскликнул Элверстоук. – Я намекнул ему, чтобы он не был таким настойчивым в своих ухаживаниях.

– Да, Донтри рассказывал мне об этом, но думаю, идея пришла ему в голову задолго до того. Ну… я рискнул выразить уверенность, что вы не будете возражать, если он женится на мисс Мерривилл, но придете в ярость, если он сделает это тайком.

– Как хорошо вы меня знаете, мальчик мой! Эндимион испугался, что я немедленно лишу его содержания?

– Нет, сэр. Он сказал, что собирается уйти в отставку и заняться фермерством где-нибудь в центральных графствах.

– Если Эндимион не боялся, что я оставлю его без денег, тогда чего же он испугался? Каким образом я могу помешать его браку?

– Кажется, он думает, – с непроницаемым лицом отозвался мистер Тревор, – что вы можете отправить его за границу с дипломатической миссией.

Последовала ошеломленная пауза, после которой обе леди разразились хохотом.

– Но я объяснил ему, – добавил Чарлз, – что это едва ли в ваших силах, и посоветовал – надеюсь, вы не будете возражать, сэр? – предоставить вам уладить дело с миссис Донтри.

– И со мной? – осведомилась Фредерика.

– Да, – признался Тревор. – Так как мисс Кэрис заявила, что не может вернуться сюда, мэм, а я не мог придумать, куда еще ее можно доставить, то я решил, сэр, привезти обоих в Элверсто-ук-Хаус.

– Благодарю покорно, Чарлз! И что же избавило меня от этой страшной судьбы?

Впервые за все время повествования голос мистера Тревора слегка дрогнул.

– Донтри вспомнил, что оставил письмо для своей матери у дворецкого, чтобы он передал его в полдень. Он испугался, что миссис Донтри станет плохо, и заявил, что должен ее успокоить. Поэтому мы остановили экипаж, уговорили мисс Кэрис сесть в него и поехали на Грин-стрит.

– Оставил письмо для матери? – переспросил Элверстоук. – Господи, почему Эндимион не мог отправить ей письмо по почте? Он же не живет с ней!

– Он подумал, – ответил Чарлз, тщательно подбирая слова, – что лучше написать матери сразу, чтобы потом не забыть об этом.

Это оказалось чересчур даже для него. Не выдержав, Тревор громко расхохотался.

Фредерика первая перестала смеяться и сказала, вытирая глаза:

– И вы поехали с ними? Не подозревала в вас подобного героизма, мистер Тревор.

– Должен признаться, меня эта перспектива тоже не радовала, но я подумал, что это самое меньшее, что я могу сделать после того, как расстроил свадьбу. Донтри явно опасался встречаться с матерью без чьей-либо поддержки, а мисс Мерривилл вообще была смертельно напугана, и я подумал, что лучше мне их сопровождать, а то они сбегут на полдороге. Поэтому я поехал с ними.

– И застали миссис Донтри в конвульсиях? – осведомилась Элиза.

– Нет, это случилось позже, – серьезно ответил он. – Когда мы все вошли в гостиную, миссис Донтри сидела на стуле с письмом сына на коленях и выглядела как ушибленная. Как только она увидела Донтри, то подняла такой крик, что даже мне захотелось убежать! Он стал угрюмым, как медведь, а что до мисс Мерривилл, то мне показалось, что она вот-вот свалится в обморок. Я начал говорить, что они еще не женаты, но миссис Донтри ничего не слушала, так что мне пришлось подойти и встряхнуть ее самым неподобающим образом! Это ее настолько удивило, что она перестала кричать на сына, и я смог объяснить ей, что брак не состоялся. Тогда миссис Донтри подбежала к нему с криком: «О, мой любимый сын, ты вспомнил о своей матери и раскаялся!», собираясь броситься ему на грудь. Естественно, это разозлило его еще сильнее, и он заявил, что не думал каяться и что это моих рук дело, назвав меня проклятым дураком. Тогда она бросилась мне на грудь! – сказал Чарлз, бледнея при этом воспоминании.

– Бедный мистер Тревор! – воскликнула Фредерика. – Что же вы сделали?

– Самое худшее, что я ничего не мог сделать! Она обняла меня за шею, назвала своим спасителем и дорогим мальчиком и поцеловала меня в щеку!

– Чего же вы еще могли желать? Это великолепно, Чарлз! – сказал Элверстоук.

– Ну, сэр, мне это не показалось великолепным, и Донтри тоже! До сих пор он только стоял, набычившись, но, услышав, как мать благодарит меня за спасение ее сына от «рокового брака», стал кричать на нее, не слишком выбирая выражения. Я даже удивился, так как Донтри всегда мне казался добродушным парнем. Когда она положила руку на сердце и простонала, что приближается спазм, он заявил, что она может иметь столько спазмов, сколько ей заблагорассудится, но, если скажет еще хоть одно слово против мисс Мерривилл, он ни разу не заговорит с ней до конца дней. Но тут мисс Мерривилл внезапно подбежала к миссис Донтри, обняла ее и стала умолять не обращать на сына внимания, так как он не имел этого в виду, и вообще никто из них не сделает ничего, что ей не понравится! Она усадила миссис Донтри на диван, сунула ей под нос флакон с нюхательной солью и послала Донтри за нашатырным спиртом. А когда он сказал, что не знает, где его искать, она напустилась на него, говоря, что нельзя быть таким жестоким к своей матери и что если он не знает, где искать нашатырь, то может спросить у служанки. Поэтому Донтри вышел и принес бренди, которое подействовало не хуже нашатыря. Но когда он попытался объяснить матери, что бесполезно разыгрывать больную, она вся задрожала и стала умолять мисс Мерривилл не покидать ее. В результате миссис Донтри назвала мисс Мерривилл своей дорогой девочкой, обе заплакали и объединились против Донтри. Он сразу раскис, и если бы я не наступил ему на ногу, то начал бы вымаливать у матери прощение и задабривать ее.

Глаза Элверстоука блеснули.

– Ловко сработано, Чарлз!

– Не знаю, сэр, но я видел, что чем больше Донтри будет злиться, тем сильнее его мать привяжется к мисс Мерривилл, потому что она единственная из нас ей сочувствовала. Я только боялся, что войдет мисс Пламли, но оказалось, что она вчера вечером слегла с гриппом. Это было редкостной удачей, так как служанка миссис Донтри ухаживала за больной, а дочерей отослали с гувернанткой, чтобы они не заразились, и в результате миссис Донтри была вынуждена заботиться о себе сама, что ее никак не устраивало. Она сказала… вы же знаете ее, сэр!