Я слышу, кто-то прочищает горло, и вижу Ника, стоящего в дверях конференц-зала. Его глаза поблескивают:

— Тина, прекрасно выглядишь. — Я смотрю на себя: мои тренировочные брюки не особо красивы, они невзрачные, большие и удобные. Я смотрю на него:

— Тебе нужно проверить зрение, Ники.

Он смеется и говорит:

— Так, куда ты берешь моего Сверчка на процедуры для принцесс?

Я даю Максу карту салона ниже по улице.

— Я позвонила и записала нас на утро. Мы пробудем там несколько часов. Я надеюсь, что у Сиси нет более важных дел.

Я бросаю на Макса многозначительный взгляд. Я знаю, что она будет скучать весь день, и очень хочу, чтобы он позволил ей пойти со мной.

Он прищуривает глаза, он знает, что я делаю. Он отвечает:

— Нет, Сиси не занята. Если она хочет пойти с тобой, то она может ...

Сиси поднимает ее маленькие руки в воздухе и кричит:

— Ура!

— ...только вы возьмете мою кредитную карту и заплатите за вас обеих.

Я сердито смотрю на него. Он широко улыбается мне. Он знает, что я ненавижу это.

Он достает бумажник, вынимает черную блестящую кредитную карту и говорит:

— Лимита достаточно, чтобы купить новый автомобиль.

Я вырываю ее из его рук. Я стискиваю зубы и с трудом отвечаю:

— Хорошо.

Ни в коем случае я не буду использовать эту карту.

Макс обращается к своей прекрасной дочери и шепчет достаточно громко, чтобы мы тоже услышали:

— Ты скажешь мне, если Тина не воспользуется моей кредиткой. Хорошо, дорогая?

Эээ, Макс! Ты — полный отстой!

Сиси смотрит на Макса так, как будто он лучший папа во всем мире. Я начинаю верить, что так оно и есть. Она отвечает ему тихо:

— Хорошо, папочка.

Я смотрю на Ника и Макса:

— Нам пора. Мы будем поздно.

Сиси и я машем им обоим и направляемся к лифту.

Всё прошло лучше, чем я ожидала. 

*** 

Когда мы с Сиси выходим на улицу, я спрашиваю ее:

— Ты хочешь крутить колеса сама или не возражаешь, если я повезу тебя?

Она застенчиво улыбается:

— Я не знаю. Как хочешь. Можно и так, и так.

Я подпрыгиваю и сдвигаю пятки вместе, Сиси смеется над моей выходкой. Я кричу:

— Черт! Я всегда хотела водить твою машину!

Я качу ее вдоль по тротуару по дороге в салон. Я позвонила и предупредила работников салона, что Сиси в инвалидной коляске. К счастью, у них есть пандус.

Женщина выходит из салона и держит дверь для нас, мы заходим и благодарим ее.

Таня владеет салоном «Модные штучки». Я делаю маникюр у нее и ее девочек уже в течение двух лет, и мне всё нравится. Когда я звонила, то сказал ей, что мне нужны люксовые процедуры для принцессы, и она разработала специальное предложение для нас. Таня в свои сорок, выглядит примерно на тридцать. Она всегда выглядит идеально, и ее длинные волосы окрашены в яркий рыжий цвет.

Как только Сиси видит ее, она начинает задыхаться и говорит с трепетом в голосе:

— Можно мне сделать волосы такого же цвета?

Я громко смеюсь при мысли, что привезу ее обратно к Максу с ярко-рыжими волосами.

— Привет, Тина! Это принцесса Сиси, которая записана вместе с нами сегодня? — Таня смотрит на Сиси с огромной улыбкой на ее красивом лице.

Я хихикаю:

— Это единственная и неповторимая принцесса Сиси. — Я решаю немного позабавиться. Я поднимаю нос вверх. — Я требую наилучший сервис для нее. Ее отец — король, в конце концов.

Сиси хихикает и прикрывает рот рукой. Таня расширяет глаза и подыгрывает мне:

— Ну, конечно. Только лучшие услуги для принцессы Сиси. Пожалуйста, следуйте за мной.

Я подкатываю Сиси к первой стойке, где делают процедуры по уходу за лицом. Когда я прохожу мимо Тани, она кладет руку себе на грудь и говорит:

— Она прекрасна.

Разве я этого не знаю.

Таня садится на стул рядом с Сиси и объясняет, что с ней сегодня будут делать:

— Хорошо, принцесса Сиси, сегодня мы собираемся начать с лица. Я наложу немного холодного крема на твое лицо. Мы оставим его на десять минут, а затем смоем. Затем я сделаю тебе маникюр и педикюр. Ты можешь выбрать любой цвет, какой захочешь. После этого, я буду стричь и укладывать твои волосы. И мы закончим массажем. Неплохо звучит, милая?

Глаза Сиси широко открыты. Она шепчет Тане:

— Хорошо. Спасибо.

Таня широко улыбается Сиси.

— Ты — принцесса и достойна самого лучшего, милая.

Сиси улыбается, опускает глаза и шепчет:

— Хорошо.

Милостивый Иисус, я люблю этого ребенка.

Каждый раз, когда я вижу Сиси, мое сердце тает. Она такая милая и нежная. Она не выглядит так, как будто верит, когда ей делают комплименты. Это беспокоит меня. Я хочу, чтобы к концу дня она чувствовать себя хорошо. Так хорошо, как она никогда не чувствовала.

Таня наносит нам маски, и мы ждем, пока они подействуют. Я слышу, как Сиси подпевает радио:

— Ты здесь, сейчас зажигаешь с Уилл.ай.эмом и Бритни, сучка.

Я открываю рот от изумления и мягко говорю ей:

— Сиси, мы — дамы и принцессы, и мы не говорим «с-у-ч-к-а». — Я заканчиваю шепотом и не имею ни малейшего представления, почему я почувствовала необходимость произнести это слово по буквам, когда она только что сказала его.

Сиси задумывается, затем оглядывается на меня и говорит:

— Но Бритни сказала «сучка», и она леди.

Черт побери, Бритни. Теперь посмотри, что ты наделала!

Мои глаза дергаются, я стараюсь придумать подходящий ответ:

— Ах, я думаю... Ну... То есть... Бритни старше двадцати одного. Она взрослая, и она может делать то, что ей нравится. И она — не принцесса. — Я глажу ее руку и чувствую, что выиграла этот раунд.

Ее глаза расширяются, и она говорит медленно:

— Так после двадцати одного я могу делать все, что мне нравится?

Недолго думая, я говорю:

— Конечно.

Она наклоняется ко мне ближе и заявляет:

— Даже татуировку?

О, ужас! Как это случилось?!

Я бормочу:

— Э-э, да, я полагаю...

Сиси становится настолько взволнованной, что почти кричит:

— Это так здорово! Я хочу одну как у папы и дяди Ника. Таким образом, все будут знать, что мы семья.

— ...с разрешения своего отца, конечно.

Но Сиси меня не слышит, она слишком погружена в свои мысли, обдумывая всякие сумасшедшие идеи.

После наших процедур: ухода за лицом, маникюра и педикюра, Таня приносит нам обед, состоящий из бутербродов и фруктового салата. Сиси съедает половину бутерброда и несколько фруктов. Когда я уговариваю ее съесть больше, она говорит мне то, чего я раньше не знала.

— Папа сказал, что люди в инвалидных колясках не едят много. Они не должны съедать столько, сколько обычные люди.

Это так печально. Мне не нравится то, что она только что сказала.

Я отвечаю:

— Дорогая, ты — обычный человек. Просто ты должна ездить, вот и все.

Она грустно улыбается.

— Это хорошо, Тина. Я знаю, что я другая. Вот почему у меня нет друзей, и я сменила много школ.

Меня это огорчает. Я осторожно спрашиваю:

— Сколько раз ты меняла школу, ангел?

Она играет с куском дыни на тарелке, избегая моего взгляда и отвечает:

— Четыре раза за три года.

Очень часто. Ни один ребенок не должен менять школы так часто.

— Могу ли я спросить, почему, дорогая?

Не смотря мне в глаза, она объясняет, тихим голосом:

— Дети высмеивают меня. Они называют меня странной. Они говорят, что я — урод.

Мое сердце на самом деле разбито. Я чувствую, что оно распалось на две части. Ее глаза опускаются на ноги, и она спокойно продолжает:

— Я никогда ни с кем не дружила. Я не знаю, почему. — Она заканчивает, пожав плечами и так тихо, что я едва могу слышать ее.

Это так расстраивает меня.

Я даже не могу представить, как этот маленький ангел себя чувствует. Издевательства — огромная проблема в школах. Горькая правда в том, что дети могут быть жестокими. Они не понимают, что они на самом деле делают с человеком, когда подшучивают над ним.

Я прочищаю горло, чтобы голос звучал ровно:

— Ну, это изменится. Ты — принцесса. Принцессы не позволяют людям высмеивать их. Они заступаются за себя. И я расскажу тебе как. Всякий раз, когда кто-то говорит что-то плохое о тебе, подними руку, улыбнись и помаши им. Таким образом ты заставишь их выглядеть глупо. Не себя.

Ее лицо все еще опущено, но я вижу, как ее губы дергаются в улыбке. Я воспринимаю это как хороший знак и продолжаю:

— И дружить не так сложно, милая. Незнакомец — это друг, которого ты еще не встретила. Всё что нужно — это сделать первый шаг. Итак, вот что я хочу, чтобы ты сделала. В следующий раз, когда увидишь кого-то, кто выглядит хорошо, просто подойди и скажи: «Привет». Остальное придет после этого. Ты ничего не теряешь.

Я мысленно скрещиваю пальцы и жду.

После долгого молчания, Сиси смотрит на меня и улыбается.

— Хорошо, Тина.

В самом деле? Так легко?! Не может быть!

Я делаю мысленную заметку, чтобы сделать сальто за пределами салона.

Я улыбаюсь ей в ответ.

Ура! Поход в салон был хорошей идеей. 

*** 

Мы все в чил-ауте заняты мозговым штурмом, когда дверцы лифта звенят и слышны знакомые звуки разговора и смеха двух дам.

Они вернулись.

Я улыбаюсь про себя. То, что Тина выкинула сегодня утром, было так неожиданно. Я знаю, Макс был благодарен за это. Сиси очень скучно здесь по субботам. Это один день в неделю, когда мама или наши сестры не могут посидеть с ней. Как только мы вернулись в конференц-зал, Макс посмотрел прямо на меня и сказал:

— Если ты не женишься на этой девушке, то это сделает один из нас.

Я был удивлен, увидев, что даже Дух кивнул в знак согласия.

Тина — это сила. Она проносится как буря. Как правило, оставляя вас в растерянности.

Тина входит в чил-аут и прочищает горло. Она поднимает руку, отводит ее в сторону и объявляет:

— Разрешите представить, прекрасная принцесса Сиси.

Появляется Сверчок, она выглядит не только красивой, но и счастливой. Все парни свистят и смеются, а Сиси хихикает.

Я делаю глоток кофе, когда Сиси говорит:

— Тина сказала, я могу сделать татуировку!

Я задыхаюсь, брызгаю слюной, и кофе проливается на мою рубашку.

Молчание оглушительно. Я не думаю, что моя Тина могла бы такое сказать.

Тина нервно смеется и исправляет ее:

— Хм, на самом деле я сказала, когда тебе будет двадцать один, ты сможешь делать, что хочешь. Я также сказал, что ты должна сначала спросить разрешения у папы. — Тина смотрит на Макса и энергично кивает.

Это больше походит на правду. Мой маленький Сверчок уже становится нахальной.

Макс сощуривает глаза на Тину и спрашивает Сиси:

— Детка, Тина платила кредитной картой папы?

Тина застывает, и я хочу расхохотаться. Она не использовала карту Макса.

На что Сиси отвечает:

— Хм, я не уверена, папа. Я не видела. Она должна была. Я уверена, что она так и сделала. — Сверчок выкручивается, чтобы защитить Тину.

Макс уставился на Тину, чьи глаза широко открыты и шея алого цвета, но он отвечает Сиси:

— Ну, если ты уверена, ангел.

Тина наконец выходит из ступора и выпаливает:

— Папы принцесс не платят за принцесс, их феи-крестные делают это!

Сиси поворачивается лицом к Тине и тихо спрашивает:

— Ты моя фея?

Глаза Тины прищуриваются, когда она касается щеки Сиси и уверенно заявляет:

— Сегодня, да.

Да. Тина — офигенная. 

Глава одиннадцатая

Вишневые бомбы


Тина ушла из «Белого Кролика» вскоре после возвращения Сиси. И оставшуюся часть дня Сиси рассказывала о Тине, что она говорила и делала, что она много ест, и как Тина сказала, что леди и принцессы не говорят слово «сучка». Тина стала новым кумиром Сверчка.

Перед уходом она отводит нас с Максом в сторону и говорит с нами о Сиси. То, что она рассказывает, мы уже знаем, но, по крайней мере, она пыталась помочь.

Она говорит:

— Сиси действительно беззащитна. Я говорила с ней о некоторых вещах сегодня и получила несколько ответов. Если интересно, я могу рассказать. Я не сказала бы вам, но она не делает из этого тайны.

Макс выглядит подавленным и спокойно отвечает: