Овсей Фрейдзон - Фрося. Часть 1

Фрося всплеснула руками, и у неё вырвалось:

— Езус Мария, как на Иисуса Христа похож!

Вошедший молодой человек непонимающе смотрел на молодую женщину, то на смеющегося раввина и пожимал плечами, злясь от непонимания.

— Заходи, заходи Ицечек, это Фрося, которую ты должен сопровождать в Поставы, а то, что похож на вашего Иисуса Христа в том нет ничего удивительного, ведь он как не хочешь, а из нашего народа…

И опять разразился смехом, на этот раз вместе с ним смеялись и молодые люди.

Молодые люди договорились встретиться на перроне, перед самым отходом поезда и Ицек тепло распрощавшись с рувеном, вышел из синагоги.

Вслед за ним и Фрося стала прощаться со ставшим ей новой опорой в жизни раввином Рувеном. В душах молодой женщины и пожилого человека зародилась взаимная симпатия и привязанность, над которой время и обстоятельства не властны. Фрося уже у самых дверей хотела стать на колени и поцеловать руку раввину, как она раньше целовала ксёндзу, покидая костёл:

— Нет, нет, моя девочка, у нас это не принято. У нас и прикасаться до чужого мужчины не дозволенно, а у некоторых ветвей еврейской религии и смотреть на чужую женщину не положено…

Отечески улыбаясь, Рувен погладил Фросю через платок по пышным волосам.

— Ты, мне стала, как дочь. Я потерял во время войны четверых детей и жену, у меня было трое сыновей, а единственная моя дочурка была примерно твоего возраста…

С этими словами он подтолкнул её лёгенько в спину на выход. Уже в проёме двери Фрося успела заметить слёзы на глазах пожилого человека.

До отхода поезда оставалось ещё больше двух часов, она пересчитав деньги в кошельке, который ей вручил Соломон, поняла, что может купить для детей какие-то угощения, а также, безусловно, продукты, которых и в помине не было в их скромном рационе питания. По дороге на вокзал она заходила в магазины, ассортимент товаров тут явно был намного богаче, чем в их Поставах и это ещё мягко сказано. С радостью в душе она купила кое-какие продукты, которые с днём с огнём не найдёшь в их городе, на которые, впрочем, у неё в послевоенные годы никогда не было денег.

Впервые для детей купила небывалое для них угощение, три маленькие шоколадки, а также леденцы для старого Вальдемара к чаю. С небывалым волнением опустила в свою приятно отягощающую руку сумку кругляш сыра, кольцо колбасы, кусочек копчёного сала с мясной толстой прожилкой и сдобные бублики.

Боже мой, сколько ей хотелось скупить с этих аппетитных прилавков, но кошелёк заметно похудел, а сколько выручено денег за проданное золото, она пока даже представить не могла.

На вокзал она явилась за пол часа до отправления поезда и стала искать взглядом на платформе своего попутчика. Но молодого человека всё не было и не было, в душе у Фроси стала зарождаться вполне объяснимая тревога. Когда до поезда оставалось всего пять минут, рядом с ней вдруг неожиданно возник Ицек, к её удивлению значительно пополневший.

Он был одет в съеденную молью облезлую шубу, в одной руке держал небольшую сумку, а в другой билеты. Время на разговоры уже совершенно не было, они поспешили на посадку. Когда молодые люди уже расположились на своих местах в плацкартном вагоне, Фрося укоризненно посмотрела на Ицека:

— Разве так можно пугать, я все глаза проглядела…

А тот улыбнулся в ответ:

— Так надо, всё объясню в Поставах…

Фросе объяснять больше ничего не надо было, она полностью успокоилась. Ещё два дня назад даже представить не могла, что так резко повернётся её судьба, хотя для этого она сделала немало.

Большую часть дороги они молчали, Фрося ловила на себе изучающие взгляды Ицека, а он, встречаясь с ней глазами, быстро отводил свои и заливался краской. Фрося неожиданно подумала, что если бы не было в её жизни Алеся, она, наверное, смогла бы ответить на этот пламенный призыв, Ицек, явно, был ей симпатичен.

В Поставы они прибыли уже ближе к ночи и пешком пошагали к дому. Подойдя к своему жилищу, Фрося постучалась в калитку и вскоре услышала стук палочки, и шаркающие шаги по скрипучему снегу старого Вальдемара. Спросив на всякий случай, кто там, и удостоверившись, он быстро открыл калитку, и удивлённо посмотрел на Фросиного сопровождающего.

О многом догадавшийся старый и мудрый Вальдемар повёл их в свою комнату в кузнице.

Как только они зашли во внутрь, Ицек быстро скинул свою несуразную шубу, затем безразмерный свитер, развязал узлы странного платка, обвязанного вокруг его худого тела, и водрузил это дорогое сооружение, хранившееся всю дорогу на нём, на пол и взглянул с улыбкой на Фросю.

Совершенно не трудно было догадаться, что находится в этом платке. Фрося небрежно затолкала его ногой под кресло, будто это была сетка с картошкой и предложила, им присесть и поговорить, а пока она сбегает в дом, посмотрит на спящих детей, и приготовит что-нибудь к чаю.

И не ожидая согласия, тут же вылетела за дверь. Когда она вошла через какое-то время в комнату, где оставались Вальдемар с Ицеком, держа в руках чайник и чашки, то удивлённо заметила, как совершенно чужие, первый раз встретившиеся люди, разные по возрасту, происхождению и образованию, увлечённо разговаривают между собой. А ведь в поезде они и двух слов не сказали с Ицеком друг другу, Фрося обидчиво поджала губы.

После чаепития молодой человек заспешил на вокзал к поезду, на котором два дня назад в это же время уезжала Фрося. Он одел ставший ему ужасно большим свитер, наверх свою облезлую шубу, распрощавшись тепло с Вальдемаром и явно смущаясь, не глядя в глаза, с Фросей, растворился в ночи. Вальдемар усмехнулся:

— Очень занятный молодой человек, между прочим, провоевавший почти всю войну в Литовском батальоне, закончил войну в Германии, имеет несколько боевых наград…

Фрося удивлённо пожала плечами:

— А я только знала, что он племянник Соломона, у которого я гостила и который оказал мне помощь с продажей нашего золота.

Фрося достала из-под кресла старый платок, который снял со своего тела Ицек и развернула.

Их взгляду предстали пачки денег различного наименования, перетянутые аптекарскими резинками…

Фрося не всплеснула руками, не охнула, а медленно подняла свои ясные сапфировые глаза на Вальдемара:

— Надеюсь, теперь наша жизнь полностью изменится, я уже знаю, как поступлю с этими деньгами.

Пересчитав деньги, вырученные за золото, Фрося с Вальдемаром остались очень довольными. Теперь им не угрожает голод, более того, к весне можно будет купить корову, парочку поросят и конечно, курей. Фрося обстоятельно рассказала вальдемару про свои приключения.

Она с юмором описывала все свои ошибки и промахи, а вспоминая, смеялась от души.

С волнением рассказывала про свои встречи и разговоры.

Описывала в красках людей с кем ей довелось сойтись душой, об их участии в её судьбе, очень тепло отзываясь о раввине Рувене и старом Соломоне.

Вальдемар не перебивал её, слушая сбивчивый рассказ, то кивая, то сокрушённо качая головой, то улыбаясь, а то, укоризненно глядя на Фросю. После того, как она закончила своё повествование, Вальдемар какое-то время посидел молча, постучал пальцами по колену и, наконец, заговорил:

— Ты, Фросенька умничка… не могу сказать, что всё делала и говорила правильно, но главное ты сделала, а победителей не судят.

Я во многом согласен с раввином и кто знает, возможно, после моей смерти тебе есть резон переехать в Вильнюс, здесь у тебя нет ни одной родной души, а там, в лице новых твоих попечителей, скорей всего, найдёшь поддержку и помощь. Пути господни неисповедимы…

Затем продолжил:

— Пока тебя не было, мне здорово помогла с детьми твоя подружка Ольга, но будь с ней поосторожней, она не в меру любопытная и болтлива и может даже не со зла, доставить массу неприятностей, будь всё время с ней начеку.

У нас с тобой в биографии по меркам сегодняшних властей далеко не всё благополучно, а ещё начнёшь хозяйство разводить… а зависть один из самых страшных грехов, а ему подвластны очень многие и я боюсь за тебя.

У меня не лежит душа к совету твоего раввина, торговать на базаре. Это еврейский подход, это они любят делать, как они говорят, гешефт. А ты, католичка, деревенская девчонка, знатная хозяйка, но кто его знает, за тебя не берись, может и торговкой будешь отменной…

Фрося улыбнулась на последние слова старика:

— А вы забыли, что до того, как пришли новые власти, я работала в лавке у своего родственника и у меня очень даже хорошо это получалось.

Вальдемар, не стал больше её разубеждать, а только заметил:

— Пусть только будет всё на пользу тебе и детям, на любой работе, главное, не потерять своё лицо и совесть. Бог, всему судья. Да, тут ты мне рассказала, что Рива выжила в гетто, я думаю, что мы должны возблагодарить бога за его милость, я согласен и здесь с твоим раввином, что не стоит сейчас проявлять активность в её поисках, это опять столкнёт нас с властями, что весьма не желательно. Судьба решит, что и как будет, всё в руках господа.

В связи с этим вспомнил: — Да, вчера мне твоя подруга Ольга поведала, а ей об этом свекровь, что летом сорок четвёртого года тебя разыскивала молодая еврейка, очень худая и болезненная, очень даже может быть, что это была Рива, но соседка ничего не могла о тебе рассказать, потому что ничего не знала, ты ведь исчезла внезапно и неизвестно куда, и думаю, что это было к лучшему…

Последнее сообщение Вальдемара повергло Фросю в невероятное волнение. Мысли заметались заполошенной птицей, радость смешалась с горечью, трудно было теперь ей представить жизнь без её Анюты.

Увидав её смятение, Вальдемар заметил, что не стоит сейчас так брать близко к сердцу то, что от нас не зависит, всё в руках божьих, время разместит всё по местам. Дети вырастут, сами расставят приоритеты, а две матери гораздо лучше, чем ни одной.

Трудно сказать, что успокоило Фросю, слова ли старика или радость от мысли, что Рива жива и возможно они когда-нибудь встретятся. Последнее сообщение Вальдемара для Фроси не было неожиданным, ведь и раввин Рувен отыскал следы Ривы, но всё равно, мысли нет-нет, а возвращались к этой теме.

Интересно всё же, а какой будет встреча Анечки с настоящей матерью… а Ривы с Фросей…?! Покажет только время, а пока её ожидало столько хлопот, что многие мысли отошли на задний план. Имея в наличии приличную сумму, Фрося развернула бурную деятельность, понимая, что деньги кушать не будешь, не обуешь и не наденешь.

Она активно закупала картошку и другие овощи, семена для будущей посевной, понимая, что огород главное подспорье в хозяйстве, имеющее огромное значение для пропитания её не малой семьи.

Ближе к весне, пока ещё не развезло просёлочные дороги, она наняла полуторку и отправилась в свою деревню. Кто знает, может в последний раз. Там она в первую очередь зашла в баню, достала из-под доски на полке в парилке спрятанную цепочку с шестиконечной звёздочкой, что бы в будущем надеть на шейку своей дочери.

А, что наденет, в этом она почему-то была уверенна. С горечью узнала, что её соседка тётя Маня год назад умерла и теперь в рядом стоящем доме жили совсем незнакомые люди. Фрося пробежалась по деревне, со всеми хозяевами поздоровалась, поговорила, прощупала настроение и по мере возможности, выяснила, какие у кого есть излишки на продажу.

Она предложила селянам, скупить у них по выгодным обоим сторонам ценам запасы продуктов, чтоб им не надо было самим везти их на базар. И в полуторку полетели мешки и бочонки. Купила также десяток кур, двух поросят, договорилась с новыми соседями, что к маю, они приведут к ней молодую тёлку, а за это она отпишет им свой деревенский дом.

Выполнив удачно всё намеченное, Фрося отправилась довольная домой. Нет, они не пропадут, она не позволит детям страдать от недоедания, ходить в одежде с лапиками и в дырявых башмаках с чужих ног. После того, как она заехала во двор, всех разместила, всё расставила и рассыпала, с довольной улыбкой вошла в дом.

Хотелось быстрей узнать у детей, как они справлялись с дедушкой, сыты ли, как дела в школе… И, конечно же, хотелось рассказать про свою удачную поездку и показать новых жильцов сарая…

Ей не понадобилось много времени, что бы увидеть у Стасика огромный синяк под глазом и разбитую губу.

Фрося, как только увидела лицо сына, сразу же накинулась на него с упрёками:

— Стас, я от тебя этого не ожидала, ты оказывается драчун и забияка, ты позоришь нас с Вальдемаром, я проучу тебя миленький за это как следует…