Овсей Фрейдзон - Фрося. Часть 5

— Откуль она это знает… хотя, и я ведь многое знаю, не задавая вопросов, святую женщину тебе бог послал в помощь, не обижай её.

Микулична прошлёпала в своих бахилах мимо Олега с Фросей в зал и встала напротив Вики.

Казалось целую вечность они смотрели друг на друга, но, наконец, Вика опустила ресницы и по щекам её поползли слезинки.

— Ну, деточка, это хорошо, что ты в меня веришь, но ты возлагаешь на меня очень большие надежды, а я старая, слабая женщина.

Человеку так мало дано, чтобы он мог сотворить чудо, но без вмешательства господа бога, это вовсе невозможно сделать.

Не журись деточка, у тебя такие добрые люди рядом, не сдавайся, скоро поедете к тому хохлу, как его бишь…

Она посмотрела на Фросю.

— Касьян.

— Вот-вот, и он тебя с божьей помощью, авось поднимет на ноги.

Она обернулась к Олегу:

— Скажи милок, куда я могу зайти с твоей супружницей, чтобы уединиться?

Вику вкатили в её спальню, и бабка прошлёпала туда в сопровождении внучки и плотно закрыла дверь перед носом Олега и Фроси.

Они остались одни в зале, но не разговаривали, а сидя в креслах, раз за разом кидали настороженные взгляды на плотно прикрытую дверь и, когда она отворилась, оба вздрогнули.

Микулична с внучкой вышли, старуха уселась на диван и посмотрела на Фросю.

— Иди голуба, прибери подружку и возвращайтесь, а я вас тут подожду, милок меня пока водичкой попотчует.

Вика лежала полностью обнажённая на кровати.

Фрося, одевая её, который раз подивилась, как эта женщина, находясь столько времени в неподвижном состоянии, сохранила такую силу духа и не безобразную фигуру.

Вика была худенькая и бледнокожая, с чуть заметной, как у подростка грудью и выпирающими на суставах косточками, только благодаря постоянным, раннее деланным массажам, мышцы держали хоть какую-то форму.

Фрося аккуратно, чтобы не доставить ей больших неудобств, одела, усадила на коляску и вывезла в зал, где их поджидала Микулична.

Все присутствующие, включая её внучку, уставились на старую знахарку, которая, не спеша, копалась в своей безразмерной сумке.

Наконец, она подняла глаза:

— Ну, что я вам скажу касатики — все дыхательные органы, а особенно лёгкие, слабые и не могут самостоятельно бороться с недугами, им нужны моё снадобье, тёплый и сухой воздух, а главное, божья и людская помощь.

Поэтому переехать на юг к горячему солнышку будет правильным решением, но, пока я вам дам травки, будете заваривать, научу как, голуба попьёт парочку неделек, окрепнет, перестанет кашлять, температура войдёт в норму, и она будет готова к тяжёлым переездам.

И старуха стала выкладывать на журнальный столик завёрнутые в плотную бумагу пакетики с травками.

Она провела подробный инструктаж, какие травы смешивать, когда и по сколько поить, и тут же на чистом листке всё, что говорила, записала своим корявым, но разборчивым почерком.

Затем, вновь внимательно посмотрела на Олега с Фросей.

— У меня есть очень хорошее снадобье, в которое кто-то верит, а большинство из людей считают обманом, называется оно — мумиё, слыхали?

Олег утвердительно кивнул головой, Фрося, наоборот, покачала отрицательно.

— Так, вот, это горная смола, которую понимающие люди ищут в трещинах очень высоких гор, я не буду вам рассказывать все его полезные свойства, потому что их не счесть, я уверена, что Мумиё поможет нашей страдалице укрепить здоровье, и поможет её организму сопротивляться постоянным хворям, и с помощью бога благотворно повлияет на её разбитые косточки, которые держат в своём плену её речь и подвижность.

Мне с Кавказских гор привозит его верный человек и уже давно, я не буду больше убеждать и навязывать эту лечебную смолу, она вам обойдётся не дёшево.

И опять взгляд проницательной старухи пробежал по глазам присутствующих.

Олег ёрзал на своём месте, у Вики светилась надежда, а Фрося просто спросила.

— Микулична, мы берём, сколько стоит и, как этим пользоваться?

Олег незаметно для старухи дотронулся предостерегающе за локоть Фроси, но та резко оттолкнула его руку.

— Микулична, мы не бедные люди, можем себе позволить всё, что ты нам посоветуешь и заплатить любые деньги, только, чтобы Викушка могла лучше себя чувствовать и полней воспринимать радости жизни.

— Святая, я же говорила, святая женщина.

Она достала из закромов своей сумки самодельную из картона коробочку, в размер спичечного, и вручила Фросе.

— Голуба, будешь отщипывать кусочек с пол ноготка, разминать в руках и закидывать в кипячёное молоко, когда оно малость остынет, добавишь туда ещё столовую ложку мёда, тщательно перемешай и пои сердечную две недели подряд натощак с утра, и за три часа до сна на ночь… бог и снадобье помогут болезной окрепнуть, и кто его знает, пути господни неисповедимы.

Старуха тут же поднялась на ноги и обратилась к Олегу:

— Хозяин, хоть ты и не веруешь в силу божественного снадобья, но тебе придётся смириться с пожеланием верующих в него твоих женщин, вручи моей внучке пять сотенных, а меня пока проводит Ефросинья до лестницы, хочется мне на прощанье с ней парочку минуток потолковать.

Прежде чем, выйти из квартиры, знахарка подошла к Вике, за подбородок подняла ей голову и пронзительно уставилась в её горящие надеждой глаза, а, затем, погладила заскорузлой ладонью по волосам и что-то шепнула на ухо.

От услышанного, по щекам Вики побежали слёзы.

Старуха вытерла их своей шершавой ладонью и опять нагнулась к уху несчастной женщины, вновь что-то ей прошептав, затем, развернулась и пошла к выходу.

Фрося проследовала вслед за старухой, которая, не оглядываясь, прошла мимо лифта и кряхтя, стала спускаться по лестнице.

Фрося последовала за ней.

Выйдя на улицу, знахарка поставила свою сумку на землю, зажав её плотно ногами, и за кофточку притянула к себе поближе Фросю:

— Голуба, помоги, чем только сможешь этим бедолагам, которые без тебя обойтись на сей момент не могут, а потом быстро уходи с их дороги, чтобы не накликать беды на себя и на них.

Я не зря говорю, что ты святая женщина, находясь здесь, рядом с любимым и желанным мужчиной, не подаёшься инстинкту своего здорового тела, а не задумываясь, поступаешь так, как велит тебе твоя чистая совесть и чуткая душа.

Голуба моя, хочешь верь мной сказанному, а хочешь нет, не всё, что я говорю сбывается, господь указует нам разные пути, а мы уже сами выбираем свою тропу, а правильную или нет, показывает время.

Не верь и ты всему, что я тебе сейчас наговорю, но будь осторожной и взвешенной в своих поступках, я уже говорила, что твои дети ещё будут в тебе нуждаться, а особенно твой любименький молодшенький, соломку не подложишь, но береги его, он или что-то связанное с ним, твоя отрада на старости лет, как мне моя внученька.

А вот и она, мы потопали, а ты вспоминай меня иногда, а я тебя до смерти не забуду.

Фрося после взволновавшего её разговора с Микуличной, в крайне встревоженном состоянии, поднялась в квартиру и застала трогательную картину — Олег держал ладони жены в своих руках и вкрадчивым голосом о чём-то пытался ей увещевать.

Фрося не стала прислушиваться, а вышла на кухню, куда через несколько минут явился Олег.

— Фросенька, мы такую кучу денег отвалили этой ведьме, а они нам сейчас, ещё как необходимы.

— Олежка, прикрой рот, как тебе не стыдно такое говорить, ты, что не видел глаза Вики, она поверила, и я не испытываю сомнений, а ты смирись с этим, тебя никто не обязывает беспрекословно доверять всему, что мне взбредёт в голову, но я знаю, что хуже от этого мумиё ей точно не будет, так, что в данном случае я пойду тебе наперекор.

— Фросенька, я разговаривал на счёт этого шарлатанского снадобья с фармацевтами высокого ранга, все они в один голос утверждали, что это простая смола.

— Олег, прекрати, слушать тебя не хочу, ты понял, Вика будет две недели пить молоко с этой смолой, как ты называешь, будет и всё, и я верю, что она ей поможет, и Вика верит!

— Фросенька, ну, что ты так разошлась, я просто высказал своё мнение и, что об этом снадобье говорят специалисты, а деньги уже всё равно заплачены.

Фрося пристально смотрела на мужчину, пока тот не отвёл глаза.

— Неси Олежка, мне сюда все эти травы и бабушкину инструкцию, приготовлю первый отвар, а вечером Вика начнёт пить мумиё.

Фрося тщательно отмеряла из мешочков травы в тех пропорциях, что было написано в инструкции, она почему-то верила во всё сказанное Микуличной и не только в адрес Вики, но и в свой.

Перед обедом она уже поила из чайной ложечки Вику горьким отваром, приговаривая ласковым голосом:

— Пей, моя хорошая, через две недельки пройдёт твой кашель, не будет подниматься температура, окрепнешь и поедешь с Олегом к доктору Касьяну.

Он опять поможет тебе заговорить, как следует, ты снова начнёшь шевелить своими ручками, а может быть…ай, не буду зря языком молоть, но кто его знает, может мумиё и волшебные руки доктора свершат чудо, мне так хочется в это верить, а как тебе, даже представить не могу.

Олег сидел рядом и слушал слова Фроси похожие на молитву и качал головой:

— Вот, вы втемяшили себе в головы веру в это чудодейственное снадобье, и я уже не собираюсь вас переубеждать им воспользоваться, ну, а если это всё ерунда… С тебя то Фросенька, как с гуся вода, а ты Вика, как потом будешь жить с утраченными надеждами?!

Фрося перестала поить Вику и обернулась:

— Говоришь, как с гуся вода…ну-ну, хорошего, однако, ты обо мне мнения.

И резко повернулась обратно к Вике:

— Скажи, моя хорошая, ты веришь Микулихе и в мумиё?

В ответ та разборчиво выдавила из себя:

— Да… да…

Вика беспрекословно пила горький травяной отвар, а вечером приготовленное Фросей молоко с мёдом и мумиё.

Неизвестно, что так повлияло на неё, может визит знахарки и её слова, может быть отвар из трав, а, скорее всего, молоко с мёдом и мумиё, но она крепко заснула прямо в своей коляске.

Олег с Фросей аккуратно перенесли Вику в кровать, обтёрли водичкой, переодели и прикрыли одеялом, но от всех манипуляций, она так и не проснулась.

Во время вечернего чая Олег с Фросей завели давно уже назревший между ними разговор.

— Вот, ты сегодня окрысилась на меня за то, что я принял в штыки это мумиё, но если бы ты, только знала, сколько всякой дряни она перепила и перепробовала в своей жизни, и всё было напрасно, а, что если теперь новое разочарование, мы можем её этим просто убить.

— Послушай, Олежка, я тоже не наивная девочка.

Начнём с того, что травы точно имеют целебное свойство, и я уверена, что от воспалений и кашля она скоро уже избавится.

А теперь про это мумиё, ты не будешь спорить, что молоко с мёдом очень полезны для ослабленного организма, а плюс наша с Викой вера в это чудо-снадобье, разве этого мало, ну, а вдруг… За это вдруг, мне этих пять сотенок нисколько не жалко, и хватит об этом уже распространяться, потому что пора поговорить и подумать о другом.

— Ты, хочешь нас покинуть?

— Да, через две недели, как только мы с Викой закончим принимать отвары и мумиё, я от вас уеду…

Олег порывался что-то сказать, но сдерживал себя и машинально скрёб, появившуюся к вечеру на щеках щетину.

— Олежка, похоже, ты не правильно меня понял — я уеду, но не от вас, а по вашим делам.

— Уточни.

— Я уеду в сторону Крыма и начну проверять все те варианты обмена, что ты мне показывал, а может быть, найду и другие, на месте это будет сделать проще.

Так, не перебивай, вы с Викой следом за мной отправляйтесь в Колебяки к доктору Касьяну, как мы помним, это тоже займёт немало времени.

Постарайтесь, устроится в той же гостинице, где мы в прошлый раз жили вместе, и я вас там найду или сама лично, или по телефону.

— Фросенька, а почему всё это нельзя сделать нам вместе, вначале поехать к доктору, а потом вдвоём заняться поисками подходящего обмена?

— Олежка, так не получится, Вика будет нас связывать по рукам и ногам, а на дворе уже почти лето, там в Крыму сумасшедший дом начинается.

Я уже не говорю про жару, это само собой, а какая прорва людей попрёт на солнце поджариваться, ты даже представить не можешь, а я там бывала и знаю.

— А, что ты там Сможешь сделать одна?

— Ну, точно я тебе ответить не могу, но в общих чертах нарисую схему своих действий.

Первым делом проверю все без исключения варианты обмена, как мы уже с тобой говорили раньше, буду проверять домики на берегу моря.