К людям мы спускались под руку, тихо переговариваясь обо всем и ни о чем одновременно. А внизу нас уже ждали. Джаннет со своими верными болонками, восседала на длинном полукруглом диване, обсуждая фильм для вечернего показа.

– О, вы проснулись! – воскликнула она, поднимаясь, – а мы все гадали, может, стоит пойти и разбудить сладкую парочку? Самое веселье пропустите ведь.

– Я всегда сплю после хорошего секса, – заявила, поглаживая Бастика по плечу. – Хотя тех двадцать минут, что он мне оставил, было преступно мало. Зато смело можем сказать – ванная у вас крепкая!

Болонки дружно уставились на свою хозяйку, а та, словно не услышала меня, продолжила говорить:

– Джон и Мира тоже решили выспаться, правда, в отдельных комнатах. А мы выбирали фильм для просмотра, пока готовится обед. Есть предложения, Себастьян?

– У них здесь мини-кинотеатр, – пояснил мне жених, поправляя мой выбившийся из прически локон. – Было бы неплохо что-то посмотреть всем вместе. Чего бы тебе хотелось, зайка?

У меня дернулось веко. Ненавижу заек.

– А Дракула есть? – спросила максимально восторженно. – Я бы пересмотрела. Только именно ту экранизацию, что снял Френсис Форд Коппола, с Гэри Олдманом, Киану Ривзом и Вайноной Райдер. О! Обожаю их… Столько крови, мистики, надлома!

– А я обожаю тебя! – Бастик прижал меня к себе и чмокнул в висок, глядя на злющую бывшую. – Она у меня такая необыкновенная…

– Сама выглядит как ужас, и смотреть предпочитает их же, – с язвительной улыбкой выпалила Джаннет.

– Ты, похоже, перегрелась на солнце и забыла о манерах, – очень серьезным тоном проговорил мой жених – заступник. – Моя Сисси – у меня аж зубы свело от того, как четко он произнес нелюбимое имя – предпочитает смотреть классику, шедевры кинематографа от знаменитых мастеров своего дела. И, если вы против, мы прекрасно проведем время до обеда в спальне. Наедине. Продолжая изучать поверхности на прочность. Так ведь, кисуля?

Я подняла голову и, посмотрев на него чуть прищуренным взглядом, одарила шикарным оскалом, после чего, совершенно неожиданно для всех, похлопала его по щеке, приговаривая приторно-сладким голосом:

– Ты у меня просто зайка, мой Бастюша-бубуша!

Вот это мужик! Кремень! Ни единый мускул на лице не дернулся, только вена на шее запульсировала сильнее.

– Спасибо, прелесть моя, – ответил он, перехватывая мою руку и прикладывая к губам запястьем внутрь. Горячие мягкие губы Бастика коснулись основания ладони, а у меня по коже неорганизованной толпой побежали мурашки.

– Вы такие ми-и-илые, – пропела одна из девиц-болонок, прикладывая руки к груди третьего размера. – Аж ваще… Давайте посмотрим этого Дракола. Может, реально вещь?

Еще двое девиц поддержали подружку согласным щебетом, а Джаннет раздраженно сообщила:

– Не драколу, а Дракулу. Это кошмар!

– Это история дивной любви с трагической составляющей, – вмешалась я. – Уверяю, все будут в восторге!

Все были в ужасе.

Девицы пищали, пугались, вздрагивали и возмущались, как Киану Ривз посмел сниматься в подобном?! Джаннет же заметила, что прическа Дракулы напоминает ей мою, и я гордо приосанилась, поблагодарив ее за лучший комплимент. Она оскорбилась и досматривала фильм молча, иногда искоса наблюдая, как Бастик ласково перебирает пряди моих волос…

Обед прошел в обстановке веселья и умиротворения, все обсуждали фильм, костюмы героев и концовку истории. Джон и Миранда с удовольствием подключились, сожалея, что пропустили настолько взволновавший дам сеанс, а Джаннет молчала, поджимала губы. Она плохо ела, чем напоминала меня в ресторане совсем недавно – вот и поменялись мы с красоткой местами!

Правда, оказалось, я рано радовалась. Наглая сволочь сразу после обеда предложила мужчинам пожарить мясо на гриле. И девушкам рядом с ними, разумеется, делать было нечего. Пришлось остаться в доме и слушать, как болонки обсуждают своих последних кобелей в физиологических подробностях, медленно тая под моим горящим от ярости взглядом. Миранда при этом щебетала не меньше остальных, восторгаясь новым рестораном, неподалеку от центра и недавней поездкой в Нью-Йорк...

– А у тебя были мужчины до Себастьяна? – вдруг спросила Джаннет, бесцеремонно прерывая на полуслове свою же подружку. – Или он стал первым?

В комнате мгновенно повисла тишина, и все взгляды устремились на меня, поблескивая от любопытства.

– Ой, – отмахнулась я, скалясь в подобии улыбки, – для меня каждый раз, как первый! Но увы, запоминать все в деталях никогда не пробовала, вот как, скажем, Мариэт. Надо же помнить детально каждый член, и как он входил в ее рот. Это был весьма познавательный экскурс.

Миранда прыснула, а Джаннет решила не останавливаться на достигнутом и продолжать нагнетать обстановку:

– То есть, ты считаешь, что Мариэт – девица легкого поведения?

Я с интересом посмотрела на притихших болонок, особенно на ту, что являлась теперь предметом нашего разговора. Высокая, стройная, ярко-рыжая с огромными зелеными глазами. Жаль, только интеллект весь ушел в красивую высокую грудь. Соскользнул, так сказать...

– Я считаю, что Мариэт стоит поберечь себя в будущем, – ответила, пожимая плечами. – Потому что в ее жизни осталось не так много мужчин. В будущей жизни, имею в виду.

– Как это? – ужаснулась красотка.

– Очень просто. Ты почти исчерпала предоставленный на это тело лимит партнеров. Думаю, здесь не обошлось без вмешательства низших бесов, они толкают безупречно идеальных девушек в неразборчивые связи, питаясь их энергетикой. В итоге, к сорока тело будет изношено, а ауру укрепить станет почти невозможно.

– Что за бред?! – вспылила Джаннет.

– Что за бесы? – уточнила Мариэт, присаживаясь ближе и испуганно поглядывая на хозяйку дома. – Я, в общем-то, не слишком верю в подобное, но послушала бы с удовольствием.

– Ну, вообще-то я на отдыхе не работаю, но, в качестве исключения, могла бы раскинуть карты и посмотреть, насколько плохи дела, – смилостивилась я.

– Ой, и я бы посмотрела, – обрадовалась Миранда. – Можно?

– И мне можно? – одновременно подали голос оставшиеся болонки.

– Вы что, рехнулись? – вскочила Джаннет.

– Всем можно! – радушно улыбаясь, поднялась и поманила потенциальных клиенток за собой, в предоставленную нам с Бастиком спальню. – Только соблюдайте тишину и проникнетесь уважением к духам. Они не любят скептически настроенных личностей и могут вовсе проигнорировать мой зов.

– Шарлатанка! – поднявшись за нами, выдала Джаннет.

– Вот вас-то я и попрошу остаться, – с прискорбием сообщила я. – Вы мне баланс постоянно нарушаете. Отдохните пока, макияж поправьте… Вон, под правым глазом тушь потекла уже.

– Я не пользуюсь тушью! – почти заорала на меня девица.

– У нее нарощенные ресницы, – кивнула Мариэт.

– Тогда что это там такое безобразное? – я сделала вид, что присмотрелась. – Ох, это же родинка! Надо же, как неловко получилось. Ну, да ладно, суть не в том. Вам, Джаннет, с нами нельзя, найдите пока себе другое занятие.

Скользнув в предоставленную спальню, я придержала дверь, наблюдая, как входят Миранда и хозяйские болонки. Последние сильно нервничали, но природное любопытство победило инстинкт самосохранения. Так было и с библейской Евой, да-да…

Не могу передать, с каким удовольствием я закрыла дверь перед лицом Джаннет! От переполняющего счастья, даже погадала болонкам с большой скидкой. Они остались в восторге, а я при двухстах баксах. Миранда погадать ей не просила, но смотрела за процессом с удовольствием.

Так мы и провели все время, пока мужчины не позвали нас на барбекю. Оказалось, Джаннет приходила к ним, жаловалась на меня и, не сыскав сочувствующих, ушла загорать.

Оставшуюся часть дня я провела рядом с Бастиком, постоянно чувствуя на себе тяжелый взгляд одной серьезно обозлившейся особи женского пола. Бедняжка явно разрабатывала план жуткой мести, а я, тем временем, пила потрясающе вкусное вино и заработала еще тысячу баксов у всех на виду. Поцелуями, ага.

В общем, когда мы, наконец, отправились к себе, ужасно хотелось просто лечь и уснуть, но публика явно ждала большего: от Джаннет, промчавшейся в свою спальню, находящуюся буквально за нашей стеной, до болонок, решивших еще посидеть внизу, поговорить о том, о сем. Джон также не преминул пожелать нам продуктивной ночи, а Миранда просто поцеловала братца в щеку, шепнув ему что-то, вновь вызвавшее улыбку на его лице.

– Наконец-то! – ворвавшись в комнату и упав на кровать, выдала я. – Как они мне надоели. Все!

– По-моему, все прошло прекрасно, – пожал плечами Бастик, направляясь к ванной комнате и резко раскрывая дверь. Та стукнулась о стену так, что зачатки сна мигом слетели с моих закрывающихся от усталости глаз.

– Ты чего?

– Секс, – напомнил жених, кивая головой на выход. – Народ ждет от нас феерии чувств. Огня! А ты, как старушка в кровать и кверху лапами.

– И что, по-твоему, нужно крушить мебель? – я с интересом осмотрелась, остановив взгляд на красивой напольной вазе. Во мне медленно просыпался ненасытный вандал.

– Нет, Сисси, бить посуду мы не будем, ломать кровать тоже.

Я приуныла.

– Но, на подоконнике попрыгать можно. И нужно. Иди сюда. – Он протянул мне руку, уже направляясь к окну.

– А если кто-то будет смотреть с улицы? – нахмурилась я, приближаясь к жениху.

– Мы сделаем имитацию качественной. Никто не сможет подкопаться. – Меня подхватили сильные руки, удерживая за попку и заставляя прижаться, обняв ногами мужскую талию. – Занавески прочь! Мы тут вакханалии предаемся, а они тряпок навешали…

Подоконник оказался чуть прохладным, а руки Бастика, теперь блуждающие по моей спине, горячими. Он сделал вид, что целует меня, склонив голову чуть в сторону, но оставив расстояние в несколько миллиметров.

– Жадничаем? – чуть охрипшим, несомненно, от холода голосом спросила я.

– Пятьсот баксов – тоже деньги, – ответил мне в губы Бастик, нагло скалясь. – Не сиди бревном, милая. Помоги любимому человеку имитировать страсть.

Я опомнилась, подняла ватные руки и обвила его шею, чуть подавшись вперед, отчего наши губы и правда встретились.

На миг сердце замерло в предвкушении, но Бастик тут же отстранился, передислоцировав внимание на мое ушко.

– Прекрасно, Мо, не останавливайся, – шепнул он. – Держись крепче, мы переезжаем.

Меня снова подхватили за самое мягкое место и на этот раз перенесли к одной из стен, прижав с силой и едва не снеся к чертям картину.

– А-ах! – закричала я, цепляясь за широкие крепкие плечи и с ужасом косясь на предмет искусства, представляя, сколько он может стоить. – Бастик! Ба-а-астик!

Жених, раззадоренный моей игрой, тоже начал входить в кураж.

Раздался треск ткани, и мой черный комбинезон потерял товарный вид. Уставившись на вывалившуюся на свободу грудь в кружевном черном лифе, я слегка охренела и попыталась подтянуть порванные половинки ткани наверх и друг к другу, при этом продолжая работать, как истинный профи:

– Да-а! Сдери с меня их зубами! О, мой Темный Властелин!!!

Глаза Бастика удивленно расширились, руки чуть расслабились, и я едва не упала на пол, потеряв надежную поддержку с его стороны. Жених быстро опомнился и снова бахнул меня об стену, поймав на лету.

Картина все-таки упала, и с нее осуждающе косилась на нас некая леди из века эдак восемнадцатого.

– Сделай это! – завопила я, тыкая пальцем на кровать. – Сейчас же!

– Умоляй меня! – оскалился Бастик. – На колени, маленькая дрянь!

И снова треск ткани. Бастик дорвал комбинезон до самого низа. Теперь можно было и трусики рассмотреть. Благо все было подобрано к случаю из одного комплекта.

– Где твой хлыст? – барахтаясь в объятиях жениха, мотнула головой на кровать. – Заставь меня встать на колени, негодяй!

– А вот и он! – Бастик все-таки исполнил мою просьбу. Швырнув меня на матрас, рывком стянул с себя штаны, стащил футболку и, отбросив их в сторону, упал сверху, отчего кровать подозрительно жалобно скрипнула.

– Такой огромный! Пожалуйста, нет, я исполню все, что скажешь… – тут я немного осипла и едва не закашлялась под тяжестью этой навалившейся сверху громадины. Пару раз, ударив его по голым плечам, зашипела, тыча пальцем в наглую морду: – переигрываеш-шь, одежда причем?

– Перестраховка никогда не помешает, – отозвался Бастик, усаживаясь на меня сверху и начиная ритмично вжимать мои бедра в кровать, подпрыгивая без отрыва коленей и упираясь руками в матрас. Выглядело с моей позиции жутковато, зато кровать скрипела, и зрителям должно было понравиться. Так, пока я пыталась прикрыться остатками комбинезона, Бастик предавался детской забаве, с подозрением глядя на двери.