«Соображай!» — скомандовала она себе, — «Соображай!» Если согласится, то уйдет в добровольное рабство. Они не отпустят ни её, ни сына. Слащавым обещаниям она не верила. Ни на йоту. А если откажется? Они всё равно не выпустят её, ведь она слишком много знает. Наталья впервые прочувствовала смысл этой фразы — «слишком много знает». В фильмах она звучала естественно, а в жизни…

— Мне надо подумать, — она ещё раз попыталась выиграть время.

— Думай, пять минут тебе хватит? — скривился хозяин дома.

Три пары глаз смотрели на неё. Она же лихорадочно пыталась сообразить, что делать дальше.

— Нет, мне надо пару дней, чтобы всё взвесить. Тебе я наказываю присмотреть за сыном. Если с его головы упадет хотя бы один волос… — Наталья обратилась к Андрею.

— Наташ, ты похоже не догоняешь. Я же сказал — думай пять минут. Минута уже прошла, — хозяин дома начал поигрывать пистолетом Юрия. Выглядела данная игра зловеще и угрожающе. Дуло то смотрело на Наталью, то опускалось вниз.

Ещё четыре минуты прошли в полной тишине, лишь потрескивал огонь в камине. Наталья обводила взглядом трех мужчин и ни на одном лице не находила сочувствия. Они смотрели на неё, как покупатели на кусок мяса. На очень дорогой кусок мяса, и вот-вот начнется торговля.

— Я откажусь от вашего предложения, — выдохнула Наталья, когда хозяин дома постучал стволом пистолета по стеклу наручных часов.

— Хм, что же, не хочешь добровольно, так мы найдем другие способы убеждения. Вот из этого пистолета я могу завалить твоего мужа и сына. (Наталья вздрогнула) Потом положу их тела в «Лескус» и рядом пристрою твоего мужика. Вызову ментов и сядет твой хахаль надолго, так надолго, что когда выйдет, то станет седым стариком. А тебя объявят без вести пропавшей. И всё равно ты будешь делать то, что я велю, — хозяин дома уже не улыбался. — Но тебя уже ничего не будет радовать.

— Подожди, ты же говорил… — неуверенно начал Андрей.

— Завали, мало ли я чего говорил. Заткнись и не вякай, — оборвал его «честный бизнесмен».

— Я всё равно не стану ничего для вас делать, — проговорила Наталья.

— Тогда я тебе прострелю ногу, чтобы не убежала. Потом скажешь — будешь гадать, или нет, — ствол пистолета смотрел на Наталью.

Её кулачки сжались, и в этот момент она увидела, как ладонь Серёжки дернулась. Сын выпрямился и удивленно осмотрелся по сторонам. Движения напоминали просыпающегося ото сна котенка. Он увидел мать и радостно улыбнулся, потом перевел взгляд на других людей и улыбка потухла.

— Мам, что происходит? Где это мы?

— Мы у очень плохих людей, Серёжа, — со вздохом сказала Наталья.

— Слышь, щенок, отойди от неё. Тебя вон батяня заждался, — рыкнул Антон Валерьевич и мотнул стволом пистолета в сторону Андрея. — Чего-то хреново ты его загипнотизировал, — бросил хозяин дома в сторону «Гиневры». Тот лишь развел руками.

Серёжка взглянул на бледное лицо отца и помотал головой.

— Я останусь с мамой, — твердо сказал он и сел так, чтобы заслонить её. Хотя бы отчасти заслонить от чернеющего дула.

— Да вы достали уже своим героизмом! Это не героизм, а какой-то дебилизм! — прорычал хозяин дома. — Вали к отцу, придурок!

Серёжка снова помотал головой. Наталья обняла его за плечи и прижала к себе. Сын мягко отстранился и встал. Встал между ней и бандитом в кресле.

— Серёжа, иди к отцу, — взмолилась Наталья.

— Нет, мам, не пойду.

— Да что за бразильский сериал вы тут устроили? — взревел Антон Валерьевич, поднял пистолет вверх и нажал на спусковой крючок.

Выстрел в помещении всегда кажется громче, чем на улице. Бабахнуло так, что заложило уши. Наталья услышала визг и лишь через секунду поняла, кто это визжит. Она заставила себя замолчать. В это мгновение огромная люстра погасла, и в комнате стало темно, лишь отблески от камина давали какой-то свет.

Она дернула изо всех сил Серёжку вниз и сама бросилась на пол. Раздался ещё один выстрел. Серёжка упал рядом.

Развязка

Производители коврового покрытия не знали, что на него упадет мать с сыном, иначе могли бы сделать ворс ещё толще. Хотя Наталья и так упала, будто в пуховое облако. К образу облака добавились громовые раскаты и резкий крик.

— Всем лежать!!! Работает ОМОН!!!

Наталья тут же закрыла сына своим худеньким телом. В комнату влетали люди в черных комбинезонах, с черными же круглыми головами. Если не знать, что это были шлемы, то их вполне можно принять за инопланетян, которые работали на угольной шахте.

— В чём дело? Это мой дом, твари! Да я вас… — глухой удар оборвал дикий рев хозяина дома.

Меньше чем за полминуты бойцы ОМОНа уложили троих мужчин в комнате. Половина омоновцев бросилась в другие комнаты.

— Лежать и не дергаться!! — вдобавок к громкому голосу добавился ещё один глухой удар.

Неожиданно включился свет. Наталья осмелилась чуть приподнять голову и уперлась взглядом в рифленую подошву берца. Талый снег ещё не успел упасть в толстый ворс ковра. Она опустила голову обратно. От греха подальше.

Послышались голоса, похоже, что из других комнат вытаскивали прислугу. Людей заставляли лечь на ковер лицом вниз и командовали не шевелиться. Наталья ощущала мелкую дрожь сына. Он боялся? Встать перед пистолетом не побоялся, а сейчас…

— Поднимите этих двоих, — скомандовал знакомый голос, и у Натальи радостно колыхнулось внутри.

Крупный кряжистый мужчина в маске-балаклаве посмотрел на неё холодными глазами. Сразу чувствовалось, кто руководит этим отрядом. Мужчина лишь взглянул на лежащих людей, на хозяина дома.

— Грузите всех в автобус. Этих двоих оставьте.

— Наташа, Серёжка, простите! Я не хотел! — крикнул Андрей, когда его выводили на улицу.

Наталья даже не взглянула в его сторону, она пристально смотрела на командира отряда. Она же не видела этого эпизода в его будущем, или же пролетела мимо? Хотя да — она же стремилась сразу туда, к пяти годам, увидеть их будущее, а не своё. Эпизод с собой попался только у Юрия, и то, лишь отрывок.

Подняли с пола Серёжку, и с его губ сорвался стон. Наталья ахнула, когда увидела на ковре красное пятно. Сын прижимал левую руку к груди, и светлая ткань толстовки окрашивалась красным. Она кинулась к нему, но крепкие руки омоновца не дали вырваться из стального захвата.

— Пусти её, — прозвучал голос из-под балаклавы.

— Серёжа, покажи. Что? Как же… Потерпи, я сейчас, — Наталья засуетилась возле сына, но её отодвинули в сторону. — Ты… потерпи мой хороший.

Мужчина в балаклаве разорвал рукав толстовки и осмотрел рану.

— Жить будет. Пуля прошла навылет. Где у этого толстого борова аптечка? Да не мельтеши, Наташа. Сядь на диван и не мешай! — скомандовал мужчина. — Артерия не задета, так что всё в норме. Потряхивает его из-за болевого шока.

Один из бойцов принес аптечку. Мужчина умело смазал края возле раны перекисью, наложил жгут ниже раны. Серёжка даже не пикнул.

— Нормально, хорошо боль сносишь. Настоящий боец растет, — подмигнул мужчина Наталье.

Вид глаза, подмигивающего в прорезь маски, зрелище не для слабонервных. Мужчина понял это и стянул балаклаву. Колесов Михаил Ефремович собственной персоной предстал перед Натальей и её сыном.

— Серёжа, родной. Как ты себя чувствуешь? — Наталья оглядела сына со всех сторон.

— Да нормально, мам. Скажи, а где это мы и как тут оказались? — бледный Серёжка старался не смотреть на руку.

— Вот и я хочу узнать это — какого хрена вы тут делаете? — спросил Колесов.

— Не надо выражаться при женщинах, товарищ начальник, — послышался за спиной голос Юрия.

Наталья радостно улыбнулась, когда увидела его в дверях. Один из омоновцев поддерживал его, но Юрий слабо трепыхался и пытался вырваться из мужских рук.

— Вот ещё один герой нашелся. Что же вас сюда всех потянуло-то? — Михаил Ефремович уселся на диван и оттолкнул ногой упавшую шахматную доску.

— Мы шли за Серёжкой. Его загипнотизировали и привезли сюда, — Юрий опустился на другой диван, рядом с Натальей.

— Меня загипнотизировали? — удивленно переспросил Серёжа.

— Ну, не сам же ты сюда пришел, — скривился Юрий.

— С вами всё ясно. Камеры — твоя работа? — Колесов кинул взгляд на Юрия.

— Да, помощники хорошо сработали.

— Это да, помогли нам прокрасться почти незаметно. Если бы не выстрелы, то вообще бы как балерины в пуантах прошли, — хмыкнул Колесов.

— Михаил Ефремович, а как вы тут оказались? Мы же вроде бы никого не вызывали, и ваш телефон был постоянно недоступен, — спросила Наталья.

Мужчина взъерошил короткий ежик волос, хмыкнул.

— В общем, Кадышев давно у нас был в разработке, но постоянно выскальзывал из рук. Скользкий, как головастик. А тут ты подкинула свой дневник… Нашли людей, которые подходили под твоё описание, известные авторитеты в воровском мире. Выложили им то, что ты писала, вроде как всё знаем и всё ведаем, надавили, где нужно, они и сознались. А как сознались, так и начала разматываться верёвочка, которая привела к Кадышеву. Откуда же мы знали, что вы тоже тут появитесь? Чуть не сорвали всю операцию, — пробурчал напоследок Колесов.

— И мы про вас не знали… Вы же не отвечали на мои звонки, — проворчала Наталья.

— Я не отвечал… Я знаю, почему я не отвечал и не намерен перед вами оправдываться. У тебя вон сына надо в больничку везти, а мы тут лясы точим. Да и мне ещё нужно допросить этих засранцев, — Колесов хмуро зыркнул на Наталью.

— С ними мой бывший муж едет, если пару раз он упадет со ступенек, то я не буду возражать, — крикнула вслед Наталья.

— Заметано! Наталья, на днях заскочишь к нам, на Лубянку. Дашь показания. Можешь приехать вместе со своим другом, — Колесов кивнул на Юрия. — И это… Мужу твоему бывшему тоже реальный срок светит. Он не просто так поднялся, а замешан в делишках Кадышева. Так что не скоро ещё сможете увидеться.

— Заметано, Михаил Ефремович, — серьезно ответила Наталья.

— Кхм, гражданин начальник, — обратился Юрий. — Они у меня пистолет забрали…

— Он пойдет как улика. Потом отдадим обратно, — Колесов вышел наружу.

Бойцы ОМОНа бродили по прилегающей территории, служебные собаки рвались с поводков, то и дело у кого-то из рации раздавались отрывистые команды. Атмосфера была напрягающей, но Наталья чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Она шла по расчищенной дорожке, рядом шли Серёжка и Юрий. В этот миг, она любила целый мир и готова была обнять его и сдавить в горячих объятиях.

«Лексус» стоял на том же месте, где его и оставили. Наталья поцеловала Серёжку и помогла ему сесть. Затем уселась сама на переднее сиденье и позвонила подруге. В нескольких словах она описала ситуацию, которая произошла с ними и спросила, не может ли их принять её знакомый, врач с седыми висками.

— Да, Ань, всё обошлось, сейчас едем в больницу. С Серёжкой всё нормально, кровь остановилась, но нужно показать врачу. К кому? Да ладно? И он сможет организовать? — Наталья повернулась к Юрию. — Едем в Склиф. Аня сказала, что нас будут ждать.

Дома мелькали, машины ехали, жизнь Москвы бурлила и шла своим чередом. Наталья несколько раз оборачивалась к Серёжке, но сын лишь подмигивал ей и просил не волноваться. Юрий вел машину аккуратно, словно вёз в багажнике крайне нестабильное взрывчатое вещество, объезжал все кочки и притормаживал на трамвайных путях.

В больнице к Наталье сразу же подошел Алексей Николаевич. С ним были ещё двое врачей. Они чуть ли не подхватили Серёжку и умчали его в белоснежные дали палат и процедурных. Наталья осталась заполнять бланки и документы. Медсестры с уважением поглядывали на неё, скорее всего, думали, что это какая-нибудь родственница депутата, раз приехала на дорогой машине и встречать её вышли сразу три доктора.

Спустя полчаса Алексей Николаевич вышел вместе с Серёжкой. Бледность с лица сына ещё не полностью сошла, но шел он гораздо увереннее. Да и выглядел также.

— Серёжа, как ты себя чувствуешь? Доктор, с ним всё в порядке? — Наталья подскочила со скамеечки, где просидела эти полчаса как на иголках.

— Да всё хорошо, мам. Правда, пока что придется походить с этим, — Серёжка показал на руку, которая покоилась на фиксирующей повязке.

— Он останется сегодня в больнице, переночует. Если завтра всё будет нормально, то сможете его забрать. Кстати, Аню сегодня Дмитрий уже забрал. Видели бы вы, как он нёс её — словно невесту из ЗАГСа, — улыбнулся Алексей Николаевич.

— Да уж, представляю. Спасибо вам, доктор. Я не знаю, как вас и благодарить, — улыбнулась Наталья и погладила сына по голове.

— Ну, мам, — нахмурился Серёжка. — Ты бы ехала домой, отдохнула, а то на тебе лица нет.