— Иди к нам, Пьеро, сделай меня по-артемонски! — вопила Анна и принимала такие позы, что если бы их увидел муж, то вряд ли отпустил бы сюда свою благоверную ещё раз.

— Да успокойся ты, — уговаривала её Наталья, но слова тонули в общем гвалте.

— Иди к нам, последний романтик! — кричали другие подруги Анны.

Стриптизер не реагировал ни на слова, ни на выкрики. С печальной миной на бледном лице он дорабатывал свою программу, когда вдруг оступился на постаменте и упал в зал. Как разгоряченные женщины не разорвали его на тысячу маленьких Пьерчат — он и сам не знает. Но когда он смог выбраться обратно на постамент, то Наталья увидела, что он не ушел без потерь. Где-то на полу осталась линза с темным зрачком, и ей в лицо взглянуло белесое пятно вместо глаза. Он закрыл глаза, будто устыдившись чего-то, и кинулся в притворном смущении прочь вглубь сцены.

Кому-то хватает нескольких минут, чтобы понять, что этот человек тебе дорог, а Наталье было достаточно всего пары мгновений. Ей стало до боли жаль этого несчастного, над которым потешались возбужденные женщины. Алкоголь ли сыграл свою роль, или всколыхнулись в груди человеческие чувства по отношению к мужчине? Наталья и сама вряд ли смогла бы ответить на этот вопрос. Она заказала отдельную кабинку и удалилась с понурым Пьеро под подмигивание подруг.

Анна потом пыталась узнать, что они там делали и сколько раз. Наталья честно отвечала, что просто говорили, на что подруга лишь загадочно улыбалась и махала рукой. А Наталья и в самом деле тогда выложила душу этому парню, который не видел её, а лишь внимательно слушал и покачивал головой. Его незрячие глаза жутковато белели в полумраке кабинки, но это нимало не смущало Наталью. Он внимательно слушал…

И теперь Наталье снова нужно было выговориться, пообщаться с живой и почти родственной душой. Пусть он забудет её через час, увлеченный танцем во тьме, но этот час он будет её помнить. А может и не забудет — ведь научился же он распознавать запах её духов…

— Жэлаю харашо провэсти врэмя, эсли нужно, то аставлю тэлэфон. Пазваните и я приэду! — обернулся шофер, когда припарковался возле серого здания.

— Спасибо, не нужно, меня заберёт муж. Он директор этого клуба, — Наталья устало улыбнулась, вот только знакомства с таксистом в этот вечер не хватало.

— Тогда просто, всэго доброго.

Желтая дверца захлопнулась, и машина умчалась дальше. Наталья же направилась к коричневатому входу с небольшими золочеными колоннами и винтажной короной над дверью. Подсвеченные ступени отозвались на цоканье каблуков, словно приветствовали каждый её шаг. Улыбчивый гардеробщик принял шубку, дал номерок и тоже пожелал хорошего вечера. Все её желают хорошего вечера — хоть бы один пожелал приятного утра. Наталья улыбнулась своим мыслям. С улыбкой на губах она и вошла в затемненный зал.

Сверкание люминесцентных ламп, негромкая музыка, несколько столиков заняты. Пока ещё рано, основной контингент, жаждущий мужского тела, подтянется позже. На сцене изгибается один из «капризных вьюношей», но как-то вяло, без огонька. Чувствуется, что бережет силы для более позднего времени. Портьеры, зеркала и длинные стеклянные нити придавали некоторую помпезность помещению. Полосатые диваны, белые скатерти на столах и различная мигающая подсветка — всё приготовлено для того, чтобы создать у публики ощущение праздника.

— Здравствуйте, рады приветствовать вас в нашем клубе. Вам столик, барменовский стул, меня? — к Наталье подскочил белозубый молодой человек в белых шортах и белых же кроссовках.

Он так и лучился фальшивой радостью. Наталья подумала, что если бы у него был сзади хвост, то он непременно бы им завилял.

— Нет, мне ничего этого не нужно. Будьте добры кабинку, два бокала шампанского и Пьеро на романтический вечер.

— А может…

— Не может, мне повторить заказ?

От звука «колдовского голоса» у молодого человека должен пробежать мороз по коже. Наталья с удовлетворением отметила про себя, как безволосая грудь покрылась мелкими пупырышками. Пусть лучше он будет считать её стервой и даже мстительно плюнет в бокал, чем отбиваться от навязчивого флирта мальчика-проститута. Наталья видела их расценки из «горячего меню» — всё равно, что снять на Ярославском шоссе «жрицу любви». И стоят они почти одинаково.

— Хорошо, позвольте тогда проводить вас, — молодой человек протянул руку Наталье.

На краткий миг она заметила, как блеснули его глаза и вздрогнули крылья носа. Хорошо ещё, что не матерится, как рыбак, у которого с крючка сорвалась крупная рыба. Новенький, опытные работники тут же прячут глаза и скрывают досаду за вежливой улыбкой.

— Проводить дозволяю, только не виляйте пятой точкой. Это больше пристало развратным женщинам.

Он точно плюнет ей в бокал. Наталья уже в этом не сомневалась, поэтому, когда прошла за неприметную серую дверь и очутилась в небольшой затемненной комнате с диванчиком, она с милой улыбкой обратилась к сопровождающему:

— Простите, пока я шла, успела передумать по поводу шампанского. Будьте добры, принесите бутылку «Фонтанафредда Асти». Нераспечатанную.

— Как скажете, для вас любой каприз.

— Любой каприз за ваши деньги, — уточнила Наталья с милой улыбкой.

Молодой человек ответил полупоклоном и удалился, виляя накачанной пятой точкой. Наталья успела подумать, что она сегодня не очень хорошо себя ведет, но ничего не могла с собой поделать. Дух злого озорства чуть-чуть прогнал усталость, будь у неё сейчас аптекарская резинка — обязательно пульнула бы в этого спортивного вида мальчишку.

Наталья осмотрелась, хотя она и была здесь не раз, но вдруг, что изменилось. На стенах постеры с изображениями упругих мужских частей тела, возле диванчика столик на одной ножке. Тарелку на столике украшают кисти винограда и обязательные бананы.

Стоило Наталье сесть на диванчик, как тут же заиграла томная музыка, словно она села на пульт от музыкальной установки. Аккуратно вплыл недавний полуобнаженный молодой человек и поставил на маленький столик ведерко с шампанским и два бокала.

— Ваш спутник на вечер сейчас появится, — полупоклоном сказал официант, ожег Наталью похотливым взглядом и вышел.

Наталья же ощутила себя так, словно молодой человек залез к ней в карман, пересчитал деньги и вышел. Потребительское отношение чувствовалось во всем — её надо развести на большую сумму, и желательно с минимальной отдачей. А она должна смотреть на них, как на живое, но бездушное мясо.

Белым облаком вплыл Пьеро. Воздушные одежды, грим печального клоуна, подстриженные волосы и черные глаза-линзы. Лицо открытое и какое-то беззащитное, зато фигура может дать сто очков вперед герою кинобоевика. Он начал покачиваться в такт музыке…

Представляет товар…

Медленно и плавно соскользнула куртка-балахон с помпонами и обязательным жабо…

Презентация продолжается…

Два коротких шага по направлению к диванчику и застыл на мгновение. Картинная поза, которая позволяет оценить, как мягкий свет очерчивает натренированные мышцы и тут же отход, будто испуганная лань отпрыгивает от резкого звука…

Флирт…

Несколько плавных движений бедрами и прочь срываются штаны на липучках. Пьеро оказывается почти обнажен, за исключением белой полоски ткани на бедрах.

Реклама прошла, теперь пойдет торговля…

— Добрый вечер, моя Мальвина! — тягучим баритоном произносит Пьеро, а сам смотрит мимо Натальи. На стену. — В этот романтический вечер я искренне рад приветствовать вас в нашем заведении. Хотите, я прочту вам новые стихи?

Интересно, а хотя бы раз он их читал, или предложение так и оставалось лишь частью образа.

— Спасибо, но я хотела бы услышать банальную прозу. Откроешь шампанское?

Или это так свет сыграл на белоснежном теле Пьеро, или он в самом деле вздрогнул? Он повернул невидящие зрачки на звук голоса.

— Снежана Королёва? Давно вас здесь не было видно.

— Да ты меня вообще никогда не видел.

— Зато мог чувствовать руками.

— Коленку и локоть? Приземляйся, Петр, поболтаем о том, о сём.

— Опять разговоры? Может, я хотя бы станцую? А то как-то неловко — ты приходишь, платишь, а ничего не получаешь.

— Я получаю общение от близкого мне по духу человека, а это дорогого стоит.

— Тогда ладно, а то я боялся прослыть жиголо, — Пьеро усмехнулся и приземлился (придиванился?) возле Натальи. — А так хотя бы шампанское открою, всё же работа.

Наталья посмотрела, как он грациозно открывает бутылку, словно всю жизнь работал сомелье и теперь раскупоривает редчайшую жемчужину своей коллекции. Пробка хлопнула, покрутился дымок, и желтоватая струйка запенилась в бокале.

— У тебя снова плохое настроение? — мягко осведомился Петр, передавая Наталье наполненный бокал.

— С чего ты взял?

— Ты приходишь только тогда, когда тебе плохо. И это чувствуется по твоим словам и интонациям. Да и Кирилл обозвал тебя нехорошим словом, вроде как ты его обидела своим отношением.

— Передавай Кириллу пламенный привет, в следующий раз обязательно на него пожалуюсь, — хмыкнула Наталья.

— У тебя действительно плохое настроение. Может, расскажешь? — Петр протянул свой бокал к Наталье.

Звон стекла влился в звуки негромкой музыки. Петр отпил немного и поставил бокал на столик, взял тарелку с ягодами. Наталья посмотрела сквозь стекло и пузырьки шампанского на свет. Казалось, что на дне бокала работает маленький гейзер и из него тонкой струйкой вверх вырываются остатки воздуха.

— Петр, а ты знаешь, как делают шампанское?

— Что-то слышал, вроде как его хранят в бутылках.

— Да, в виноградный сок и воду добавляют дрожжевые бактерии. Они едят сахар и писают этиловым спиртом. А спустя два года их пугают мощным светом прожекторов, они обделываются от страха и помирают. Так что мы с тобой сейчас пьем трупики обгадившихся бактерий.

Наталья видела, как брезгливо сморщилось лицо Петра. Так забавно, будто щенок мопса вот-вот чихнет.

— Фу, какая гадость. Хорошо ещё, что ты мясо не заказала, а то рассказами о забое и последующей разделке можно на три года вперед аппетит отбить.

— Вот от таких новостей о шампанском и горько на душе. А у тебя что?

— А у нас новая фишка обсуждается — отправили письмо в министерство труда о том, чтобы стриптизеров тоже внесли в регистр работников. Хотим легализоваться и получить четкое правовое регулирование.

— Что? — Наталья чуть не подавилась шампанским.

— Ну да, ты зря смеешься, — Петр поднял голову вверх, и процитировал. — Ассоциация стриптиз-клубов России направила в Министерство труда РФ письмо с просьбой разработать и ввести должностные инструкции для специальности «флирт-актриса» и «флирт-актер».

— И у вас стаж сделают, выработку и сверхурочные?

— Вот чего ты издеваешься? Думаешь, так легко поддерживать себя в форме, следить за кожей, волосами, изучать хореографию? Если бы не сестра, то я вряд ли бы так хорошо выглядел.

— О, у тебя есть сестра? С каждой секундой всё интереснее. И она одобряет то, чем ты занимаешься?

— Да есть, младшая. Сейчас она учится, и я её поддерживаю, как могу.

— Ты? Поддерживаешь? Да тебя самого нужно поддерживать.

— Она же женщина, ей нужнее, — ответил слепой стриптизер. — А я мужчина, я как-нибудь обойдусь.

— Какие высокие заявления! Пафосом немного отдает. Вообще-то обычно о слепых заботятся, а не наоборот. Где же ваши родители, или они не помогают?

— У нас нет родителей, они… Мы остались одни.

— Прости, если лезу к тебе в душу.

— Да нет, всё нормально. Мы восемь лет назад семьей ехали на отдых, и попали в аварию. Отец был не виноват, это дальнобойщик торопился доставить груз и уснул за рулем. Машина вылетела на обочину и загорелась. Я успел оттащить сестренку, а когда вернулся за родителями, то раздался взрыв. После того, как очнулся, уже не мог видеть, — Петр замолчал, уставившись невидящим взглядом на стену, где на картине обнаженный мускулистый человек позировал перед камерой.

— Извини, я не хотела бередить воспоминания. А чем ты занимался до аварии? Был спортсменом или так и выступал в стриптизе? — Наталья устыдилась своего интереса и хотела перевести разговор на более спокойные темы.

— Занимался боксом, увлекался программированием. Приглашали на работу в престижную фирму, так что если бы не травма, то о стриптизе даже и не думал.

И этот программист… Наталья вспомнила свой сеанс, образ с красной жидкостью, а вместе с ним и встречу с незнакомцем в ресторане. Ниточка потянула за собой образ мужа, его обещание забрать Сережку… Наталья тяжело вздохнула.

— Печально. Вроде бы живешь-живешь, а какой дальнобойщик торопится доставить груз. Или кирпич от времени съехал с цемента, а тебе в это время приспичило пойти погулять. Грустно. А кроме стриптиза никуда не можешь устроиться?