Дана Алексеева - Гадкий Утёнок

— Да как же нельзя… И что мне делать прикажете?

Грозный вид великанов заставил меня развернуться и, с руганью под нос от полной несправедливости, сесть на одну из ступенек. Забастовка. Не уйду, пока не пропустят. Мне спешить некуда.

Забастовка закончилась ровно после той же секунды, когда я о ней подумала. Охранники подхватили меня под руки и понесли с лестниц.

— Отпустите! — задрыгала я ногами в воздухе. — Да поняла я, поняла!

Они стряхнули меня на землю, и провожали меня угрожающим взглядом, пока я не скрылась из виду. Я обошла здание и набрела на парковку дорогих машин на любой вкус и цвет. Мое внимание привлекла белая машина.

Да эта же та машина, которая меня сбила!

Значит, вот где ты обосновался?! Паршивый день и взвинченное настроение сделали свое дело. Оглядевшись по сторонам, я решила отомстить обидчику, который так нагло и грубо обошелся со мной. Сначала я вылила сок на его капот, а потом, вооружившись брелком, располосатила двери машины острым концом башни. Угрызения совести — не про меня… Будет знать, как сбивать порядочных пешеходов.

Пока я старательно скребла брелком, вернулся владелец машины, и я сиганула через ограду. В детдоме я бегала быстрее всех и сомнений, что я оторвусь от этого московского пижона не было. Только вот я никогда не могла толком завязывать шнурки…Эти веревочки бесят меня и точка.

Споткнувшись о развязавшийся шнурок, я распласталась на земле, позволив москвичу догнать меня и прижать сильнее к земле.

— Да отпусти же меня! — завизжала я.

— Признавайся, кто тебя подослал? — задал мужчина вопрос, который ввел меня в ступор.

Нелепица какая-то. К моему негодованию, произошла ошибка, которая стоила мне свободы. Этот молодой мужчина не был тем негодяем, который сбил меня недавно. К тому же, он не повелся на мои театральные этюды про детдом и жалкую сиротку, что осложнило ситуацию вдвойне. А когда он начал угрожать полицей, то я поняла, что дело — дрянь.

— Ты отработаешь все до копейки! — угрожающе прогремел он и потащил меня к машине.

Вот же жмот. Чего я ему сдалась? Подумаешь маленькая царапина. Я послушно плелась за ним и ворчала себе под нос, проклиная этот день и этот город несбывшихся мечт.

— Садись! — он открыл дверь в машину, на которой приехал его водитель. — Садись говорю!

Я залезла в машину на заднее сиденье. Разгневанный москвич сел рядом, отдавая приказ водителю трогать вперед.

— Куда мы? — буркнула я, разглядывая московского типа.

Ему было лет тридцать, на лицо смазливый, со стильной стрижкой и в дорогом костюме, который потрепался в процессе погони за мной. Я бы не назвала его суровым, взгляд у него добродушный, но нутром чувствую, что с ним лучше не шутить.

— Как тебя зовут? — проигнорировал он мой вопрос.

— Женя… Морозова.

— Хм, так вот, Женя… — он пробежался оценивающим взглядом по моему скудному одеянию. — Мы едем ко мне домой. Ты будешь работать прислугой в моем доме, пока не выплатишь ущерб, причиненной моей машине. Или может у тебя есть другие варианты?

— Я не буду работать прислугой! — возмутилась я, закинув ноги на мягкую обивку кресла. — Где на меня сядете, там и слезете. Нашли дурочку!

— Ноги убрала.

— Чё?

— Ноги убрала, я сказал. — шлепок по ногам заставим меня вразумить сказанным словам, и я опустила ноги на коврик.

— Вадик, разворачивай. Девушка пожелала с повинной ехать в полицию.

— Как скажете, Дмитрий Александрович.

Я встрепенулась. Точно не в полицейском участке я хотела завершить свой первый день в Москве.

— Не надо в полицию!

— Отчего же?

— Я отработаю. — сквозь сжатые зубы сказала я.

Этот Дмитрий Александрович с видом победителя усмехнулся и вальяжно развалился на сиденье. Ненавижу таких, как он. Думают, деньги и власть решают все.

— То-то же. — кивнул он удовлетворенно. — В следующий раз советую вам, Евгения, думать, прежде чем что-то говорить.

— Ммх… — в себя возмутилась я и отвернулась к окну.

Если он думает, что смог усмирить меня, то глубоко ошибается. Как и в том, что я буду работать у него на побегушках. На эту ночь у меня появилась крыша над головой, в качестве дома этого московского богача, и мне не придется ночевать на улице. Вот мои корыстные мотивы. А что я буду делать дальше… Я подумаю об этом завтра.

— Эта будет твоя комната. — отворил я двери, пропуская вперед Женю, глаза которой увеличились до размера блюдцев.

Ее реакция понятна, ведь она никогда не видела такой роскоши, которой располагает мой особняк. Она словно пришла в музей и разглядывала все вокруг с открывшимся ртом.

Она молча прошла в комнату, дотрагиваясь пальцами до всего, что попадалась ей на пути. Думаю, у нее шок. Эстетический. Она не обронила не слова с тех пор, как вошла в дом.

— Сегодня можешь обосноваться, Анна накормит тебя…И покажет все, что нужно будет для дальнейшей работы… Тебе это ясно?

Женя кивнула. Она определенно странная. Я решил оставить ее, и развернулся к выходу. Около двери я задержался, вспомнив кое о чем.

— И еще. Прими душ. — прочистил я горло и завертел пальцем около лица. — И помой свое …лицо.

Когда мы ехали в машине я отчетливо чувствовал запах улицы, вокзала, детдома… Мне пришлось приоткрыть окно. Так не должно пахнуть от девушки… Хотя Женя не очень то похожа на неё, она — пацанёнок, и внешне и по характеру. Так почему же от нее должно пахнуть сладким манящим ароматом, к которому я привык?

Я встряхнул головой, посмеиваясь над собой, что забиваю всякой ерундой голову.

Как только я закрыл за собой дверь, я услышал радостный визг, а затем как какой-то бегемот начал прыгать на кровати… На секунду представив картину, которая творилась за стеной, из меня вылетел смешок. Вот глупая дурочка…

Отдав распоряжения Анне, моей кухарке, я поспешил на улицу, где меня уже ждала машина.

— В ресторан. — я отдал приказ водителю, и машина тронулась с места.

Главная причина, по которой Женя сейчас находится в моем доме, — это даже не желание проучить ее… Это скорее второй мотив. Я хочу дать ей шанс. Шанс на нормальную жизнь. Когда я услышал, что она детдома, в моей груди больно кольнуло. Я как никто знаю место, из которого она недавно выпустилась. И представляю, что она сейчас испытывает.

Детдом — сколько боли и эмоций в одном слове. Я был заложником этого учреждения до двенадцати лет, пока меня не усыновила одна обеспеченная семья. И я узнал совсем другую жизнь. Понял, что такое любовь и забота. Взаимоподдержка. Ответственность. И вскоре из дикого волчонка я превратился в воспитанного котенка, а после вырос в тигра.

Жене повезло меньше. Ее никто не удочерил. Она осталась на той стадии, на которой я пребывал в двенадцать лет. Резвость, необузданность, наивность и глупость. И судя по ее сегодняшней проделке, закончит она совсем нехорошо… Если только кто-нибудь не поможет ей. И так случилось, что этим волонтером оказался я. По собственной воле. Посмотрим, что из этого выйдет…

Ресторанное веселье вывеяло мысли про грустное детство, и бокал за бокалом мир становился вокруг немного прекраснее. Особенно девушки. Уже около семи лет, как я перенял бизнес отца, и я окружен вниманием противоположного пола. Возможно, их привлекают мои деньги. Пусть так. Меня это не сильно волнует, когда в моих руках красивое женское тело, которое на утро вряд ли мне будет уже интересно.

Бывают, конечно, исключения. Например, Марина. Она в курсе о моем свободолюбии и не требует чего-то большего страстной ночи. И мне это нравится. Как и ей. Мы периодически встречаемся с ней, когда мне бывает скучно… или когда пьян, а она вертит пятой точкой перед носом. Как сейчас.

— Мариночка, я тебе говорил, что ты сегодня неотразима? — развязным голосом начал заигрывать я, касаясь ее бедра.

— Уже пятый раз… Но все как в первый. — ахнула она, и меня это сильно позабавило.

Я посадил ее на колени, равняясь взглядом с ее налитой грудью. Кажется, я точно знаю, что буду делать сегодня ночью и с кем…

И я оказался прав. Спустя час мы с Мариночкой врываемся ко мне в дом, присосавшись к друг другу и срывая одежду на ходу. С Марины летит блузка, с меня- рубашка… Мои руки бесстыдно ощупывают все пикантные формы, а моя секретарша томно дышит мне на ухо. Это будоражит фантазию и заводит все сильнее…

Возня и мельтешение неподалеку заставили нас остановиться. Замерев около стены, к которой прижимал полуголую Марину, я обернулся в сторону кухни. И что я вижу? Картина маслом… На нас ошарашено пялится Женя. Она застыла с полным подносом еды, и полным ртом еды, о чем говорили ее круглые, как у хомяка щеки.

— Господи, что ты здесь делаешь?! — выругался я.

Женя сказала что-то невнятное, на ходу пережевывая еду. Она заметалась по кухне с огромным подносом, не зная куда себя деть. Выглядело все очень нелепо, как в старых комедиях.

— Я… я… — захлопала она глазищами. — Я проголодалась просто… А на голодный желудок мне не спится.

— Исчезни! — просверлил я ее взглядом.

Она дернулась от моего гонора и суетливо зашлепала тапками на второй этаж. Я остервенело смотрел ей вслед, молясь про себя, чтобы она не шлепнулась со второго этажа с подносом еды. Остановившись на середине лестницы, Женя обернулась и одобрительно кивнула нам:

— Вы можете продолжать… Меня тут не было.

— Скройся куда-нибудь уже! — крикнул я ей вслед, и она дала газу наверх.

Накрыв лицо ладонью, я присел на ступеньку и тяжело выдохнул. Эта девчонка еще не начала работать, а я уже начинаю жалеть, что связался с ней.

— Кто это, Дима? — обрела дар речи Марина.

— Так, прислуга.

— Она, что живет у тебя?

— Как видишь. И ест. По ночам. — горько посмеялся я и растер себе голову, чтобы отрезвить разум.

Марина провела ласково рукой по моим плечам, спускаясь на грудь и ниже… Я остановил ее манипуляции. Мой настрой уже не вернуть. Гадкий утенок пострался на славу, чтобы мысли ушли не в то русло.

— Марин, тебе лучше уехать.

— Расслабься, малыш…

— Вадик отвезет тебя, одевайся. — твердо сказал я, скидывая с себя ее руки.

Марина поджала губы и отскочила от меня. Она быстро подобрала свою блузку, и дергаными движениями начала застегивать ее на себе.

— Ты не в обиде, детка?

— Конечно, нет. — процедила Марина. — Знаешь, тебе лучше уволить эту замарашку!

— Я подумаю. — усмехнулся я и поднял голову наверх, предполагая, что наш разговор, как минимум, слышат еще одни уши.

— Евгения, я забыла спросить, вам чай с молоком или без? — зашла в мою комнату с утра Анна, самый святой человек в этом доме.

Она очень вежлива и обходительна. Может вся прислуга, которая работает у богатых себя так ведёт? Не знаю, но мне это определенно нравится! А какую еду она готовит, мммм, просто объеденье! Такого у нас точно в детдоме не было!

— С молоком, конечно. И с сахаром обязательно, прямо чтобы глаза трещали… Ну побольше, короче. — довольно улыбнулась я.

Анна приняла информацию, а затем задала вопрос, к которому я не была готова.

— Вам сюда?

— Чё…

— Чай в постель?

— А, да-да… — немного растерявшись, ответила я. — Чай в постель.

Боже, сколько безумия в этих словах. ЧАЙ В ПОСТЕЛЬ. Внутри все ликует.

Не верю, что все это происходит со мной. Второй день в Москве, а я уже просыпаюсь в роскошном особняке, а прислуга приносит мне завтрак в постель. Все как положено. Вот уж не думала, что все лавры достанутся мне так быстро. Хотя…

Я с визгом начинаю прыгать на кровати от внезапно свалившегося счастья на меня. Из колонок вырывается бодрящая музыка, что очень кстати, ведь настроение у меня просто отменное.

Теперь я понимаю, что Дмитрий Александрович — моя судьба. Меня не приняли училище, но нужно ли мне оно, когда у меня есть знакомый бизнесмен с деньгами и связями? Он, конечно, вредный… Но думаю, с ним можно договориться. Надо только подобрать лазейку… В конце концов, он откроет дорогу таланту, это ли не благородное дело?

В комнату постучали. Я прыгнула обратно в кровать, прикрываясь по горло одеялом. Анна заплывает в комнату с подносом, на котором красиво оформлен завтрак.

— Приятного аппетита.

— Ох, спасибо! Приятного это точно… — прожевывая первую ложку омлета сказала я.

Но в этом доме не всех прекрасное настроение с утра, как оказалось. Громко открыв двери, в комнату входит Дмитрий Александович, с заспанным видом и в одних штанах. От увиденного его щелки- глаза шокировано округляются.