— Chica, система прогнила везде, Майами не исключение. Как ты думаешь, почему я столько волонтерствую в Сэллере? Дети бросают школу и в Гарнете.

    — Разница есть.

    Кэти знала о чем она говорит, поскольку сама была учительницей. Она была в курсе статистики отчисленных в Гарнете, которая была достаточно низкой. Все преподаватели старались помочь проблемным ученикам, и, как верно подметил Чуито, Сэллер тоже способствовал этому. Она пожала плечами, стараясь не слишком акцентировать внимание на вещах, которые не в силах изменить.

    — Ты починишь зажигание?

    — Нет, оно сломано. Я заменю его. Остановимся по пути домой и купим новое. Я установлю.

    — Зачем же тогда ты взломал мою машину, ведь пришлось потратить время и деньги? Бессмыслица какая-то.

    Чуито поднял связку ключей и посмотрел на нее долгим взглядом.

    — Я давно не носил с собой такую связку. Она лежала в ящике стола долгое время. Я просто хотел убедиться, что все еще способен воспользоваться ей.

    — То есть хотел убедиться, не потерял ли навык? - спросила Кэти.

    — Это менталитет. Здесь это легко забывается. Я слишком много времени провел вдали от дома.

    Взгляд Чуито был направлен вперед, в нем отражалась боль. Казалось, все напоминало ему о том, откуда он пришел.

    — Я должен был выбросить ее давным-давно.

​    — Почему же не выбросил?

    Парень повернулся к Кэти. Какое-то время он сомневался, но, наконец, решился и сказал.

    — Наверное, я думал, что, в конце концов, придется вернуться к этому.

    — Угону машин? - она улыбнулась. - Не может быть, чтобы ты настолько нуждался в наличности и неважно, сколько ты отдаешь друзьям.

    — Нет, я о другом. Угон всегда был простейшей частью.

    Чуито выбрался из автомобиля и спрятал ключи в карман.

    — Я должен был убедиться в том, что не забыл самое простое, чтобы не испортить сложное.

    — О чем ты?

    Кэти пристально вглядывалась в глаза Чуито. Он никогда не нравился ей, но сейчас он был единственной связью с Маркусом, и она вдруг поняла, что совсем не против его компании.

    — Ты в порядке?

    — Нет, не в порядке, - он вздохнул и облокотился на окно. - Coño. Хотел бы я, чтобы у тебя получилось остановить его.

    — Я пыталась, - в глазах у Кэти защипало. - Я тоже не хотела, чтобы он уходил.

​    — Я знаю.

    Чуито поднял голову и провел рукой по волосам.

    — Это не твоя вина. И даже не его. Это моя вина. Маркус - любовник, а я - боец. Я втянул его в неприятности, а затем оставил одного разбираться со всем.

    Слова застряли в горле у девушки. Реальность, в которой жили Маркус и Чуито, была намного более сложной и опасной, чем она могла вообразить до того, как Маркус ворвался в ее жизнь. В  ней было полно несправедливости, но они оба не обращали на это внимание.

    — Ужин.

    Чуито закрыл дверь и направился к кафе. Он был одним из тех мужчин, которые привыкли, что за ними следуют. Как и Маркус, Кэти была уверена, что Чуито заслужил это нелегким трудом. Маркус как-то пошутил, что Чуито стал OG, потому что он хороший парень, но в этой шутке была и правда. Чуито помогал старым друзьям. Кэти представила себе других гангстеров, которые были такими же, как Маркус. Жизнь ожесточила их. Они возвели вокруг себя крепкие стены, никого не подпускали и не позволяли проявляться даже малейшим слабостям. Такие люди не привязываются ко всем подряд, мало кому доверяют и редко принимают помощь. Они уважали Чуито не просто так.


Примечание

1. Пошли, поехали (исп.)

2. OG - original gangster. Настоящий гангстер. Тот, кто сидел и/или проливал кровь за банду.

Глава 16

Майами.


    Погода в Майами стояла великолепная – не жаркая и не холодная. Дул теплый ветер и светило солнце. По мнению Маркуса, весна была лучшим временем года во Флориде. Закончились холода, а сезон штормов и невыносимой жары еще не наступил.

    Отличное время для того, чтобы умереть.

​    Нет ничего хуже похорон в дождь. У его тети было предубеждение на этот счет. Она была уверена, что это к несчастью. Как будто существуют хорошие дни для того, чтобы похоронить кого-то. И все же, это ужасно ее расстраивало.

    За свою жизнь они побывали на слишком большом количестве похорон в дождь. Однако его мать и Хуан погибли весной. Когда их хоронили, светило солнце, ветер играл с их волосами.

    Маркус лежал на траве рядом с могилой матери и рассматривал ветви деревьев. Место было хорошее. Несколько лет назад, когда Чуито начал зарабатывать неплохие деньги на боях, он выкупил все участки в этой части. Четыре слева от могилы матери Маркуса и пять справа от Хуана. Все свободные в их ряду. Тремя рядами выше была могила дяди Рамона. Остальные родственники были похоронены в Пуэрто-Рико.

    Похороны обошлись им недешево. Другие члены Los Corredores помогли. В таких ситуациях они были друг за друга горой.

    Когда-то они тоже были семьей Маркуса. Многие из них остаются ей и сейчас.

    Когда Чуито приобрел дополнительные участки, Маркус поинтересовался, почему их так много, ведь семьи практически не осталось, кузен ответил, что думает о будущем. Он представлял их женатыми людьми, которые обзаведутся детьми до того, как сыграют в ящик. В тот момент Маркус рассмеялся двоюродному брату в лицо. Спокойная жизнь в маленьком городке породила иллюзию в мозгах кузена, что они смогут дожить до старости, жениться и обзавестись детьми.

    Тогда Маркус решил, что организатор похорон узнал в Чуито знаменитого бойца с кучей бабла и развел его. Сейчас он понимал больше. Ему нравилась эта прекрасная мечта о спокойной старости в кругу семьи, и он стал задумываться, какие бы дети родились у них с Кэти. Маркус улыбнулся, представив маленькую девочку с добрым сердцем матери.

    Прекрасная, но лишь мечта.

    Тем не менее, Маркус до сих пор считал, что кузен ошибся, по крайней мере, на его счет. Возможно, Чуито женится на своей соседке и наделает кучу детишек со смешным деревенским акцентом.

    Маркус снял очки с кепки и спрятал за ними глаза. Он задумался о том, что хотел бы быть похороненным, как есть: в очках и кепке, а не в костюме. Он ненавидел эту святую прилизанность покойников. К тому же, вряд ли выражение его лица будет приятным. Как бы ни старались работники похоронных бюро придать благостное выражение лица усопшим, боль, искажающая их, никуда не уходила. Маркус видел ее на всех лицах своих мертвых друзей, на лицах мамы и Хуана.

    Это пожелание нужно куда-то записать, потому что он совершенно точно не хочет, чтобы люди, стоящие вокруг гроба, вглядывались в его лицо. Кепка и очки на самом деле были необходимы.

    Такие мысли приводили Маркуса в уныние. Черт, он был готов получить пулю прямо сейчас, тогда его запомнят молодым и сексуальным, а не седым и старым. В конце концов, бывают судьбы и похуже. Он старался убедить себя в этом, тем не менее, стянул очки и кепку и положил их на траву рядом с собой, затем лег на бок и подпер голову рукой.

    — Я встретил девушку, – начал он свое признание матери на испанском. – Она умная. Учительница. И она gringa, но, я думаю, она бы понравилась тебе.

    Он долго рассказывал матери о Кэти, о Чуито, о кубинце Фернане, с которым встречалась тетя София, пересказав практически все сплетни. Маркус давно не посещал могилы, однако они были ухоженными. Очевидно, София часто навещала их, и, скорее всего, мама уже все знала о Фернане.

    Когда рассказ был окончен, Маркус прикоснулся к могиле матери, затем поднялся, обошел памятники и опустился возле могилы Хуана. Он обнял холодный серый мрамор надгробной плиты и закрыл глаза, представляя, что обнимает худые плечи Хуана.

    — Не беспокойся. Я разберусь. Я прикрою Чу спину, как ты прикрыл мою. Замолви там за меня словечко. Если я буду знать, что попаду в правильное место, то смогу все довести до конца.

    Мрамор словно источал тепло и оптимизм, которые всегда окружали Хуана. Маркус почувствовал себя слегка безумным, прося камень об одолжении.

    Закатные лучи солнца осветили лицо парня, ветер играл с его волосами, как в день их похорон. На один невероятный миг Маркус поверил, что, где бы ни были его родные, им хорошо.

    Не такая уж плохая идея уйти из мира, который приносит боли больше, чем радости. Душа Маркуса была переполнена грехами, но, может быть, если он поступит верно, Хуану удастся протащить его.

    — И присмотри за моей девочкой, пока я не присоединюсь к тебе, – добавил он, поднимаясь.

    Маркус стукнулся кулаком с надгробием, поднял кепку и очки и ушел, не оглядываясь. Сейчас он чувствовал себя сильнее.

    Дороги были свободны, что было сродни чуду. Он ощущал присутствие Хуана весь путь до склада. Маркус остановился и заглушил двигатель. Его пистолет лежал в бардачке. Узнав об этом, Чуито бы сказал, что он размяк. Но Чу не старался исправиться в глазах Господа, не боролся за крошечную надежду на рай.

    Когда-то запах склада нравился Маркусу. Горелый металл, пиво и травка. Сегодня, войдя в помещение, запах ударил в нос, и Маркус задумался над тем, что бы сказала Кэти, увидев искры, летящие от распиливаемого металла и рассыпанную травку в углах диванов.

    Смеющиеся тинейджеры в одиночестве упаковывали оружие. Энджел – настоящая сволочь: вербовать таких молодых пацанов. Сейчас Маркус видел, насколько они юны. У них не было судимости, им не за что было бороться. Что, если дом одного из них будет обстрелян следующим? Что, если у одного из них дома сидит свой Хуан? Конечно, у каждого из них есть мать, которая не хочет для своего сына такой жизни. Систему было не изменить, она слишком укоренилась, но Маркус мог пошатнуть ее.

    Он снял очки и надел их поверх кепки, подходя к Энджелу, который сидел на диване в углу помещения.

    — Марк! – окрикнул его Луис. – Не глупи!

    В его голосе слышался страх, потому что он был в чате у Маркуса среди прочих OG и знал, что Маркус был недоволен Энджелом. Он говорил им, что залег на дно, но не упомянул, что собирался покончить со всем этим, а если бы сказал, то кто-нибудь обязательно бы донес Чуито. Они действительно были слепо преданы ему.

​    Маркус проигнорировал друга. Он проигнорировал и то, что половина склада замерла, отложив работу и уставившись на него, а вторая половина оставалась в блаженном обдолбанном неведении. Старые гангстеры, которые помнили времена, когда банда была больше, чем кровь и наличность, и молодые и наивные, которые все еще считали, что Энджел был их выигрышным билетом. Все они когда-то были его семьей. Некоторые ей остались.

    Энджел сидел в компании какого-то глупого подростка, который был слишком юн для того, чтобы у него росли волосы на лице, не говоря о том, чтобы набивать тату, и курил траву. Маркус сдернул Энджела с дивана.

​    — ¡Ay carajo (1)! Что за херня? – выкрикнул Энджел, толкая Маркуса в грудь.

    Паренек вскочил с дивана, но Маркус пихнул его обратно.

    — Тебе шестнадцать и ты под кайфом, думаешь, можешь справиться со мной, cabrón (2)? Полезешь в драку ради него? Ты правда настолько тупой? На этот раз пусть сам разберется.

    — Марк.

    Энджел положил руку на плечо Маркуса, но он скинул ее. Темные глаза Энджела сузились, хотя голос был спокойным.

    — Давай обсудим все в моем офисе.

   Маркус смотрел ему прямо в лицо.

    — Я выхожу.

    Энджел рассмеялся.

    — Это невозможно. Особенно для тебя, – произнес он, раскрывая перед всеми карты.

    Да, все было игрой. Энджел зарвался. Власть ударила ему в голову. Его слова доказали то, что он никогда не знал Маркуса, никогда не был его другом. Или это или то, что засранец забыл, на что загнанный в угол Маркус был способен.

    — Нет, с меня хватит. Я выхожу, мудила.

​    Глаза Энджела сузились, а затем он приблизил свое лицо к уху Маркуса и прошептал, переключившись на испанский.

    — Прекрати. Я не хочу делать, то, что, ты знаешь, мне придется сделать, если ты серьезно.

    — Давай, вперед! – Маркус тоже заговорил на испанском.

    Он бросил взгляд на подростка на диване.

    — Покажи ему, что с ним станет, когда он однажды решит, что сыт всем этим по горло.

    На складе стояла оглушающая тишина. Маркус обернулся и увидел Луиса, Мигеля и Нето позади себя. Они прикрывали его спину, хотя он и не просил их об этом. Затем он снова повернулся к Энджелу.

    — Покажи им всем.

    Энджел ненадолго задумался, взвешивая свои шансы. Они были явно на его стороне. Молодых на складе было больше. Неожиданно резво для своего состояния он выхватил свой 38 миллиметровый из-за пояса джинсов и наставил его Маркусу в лицо. Это был не первый пистолет, нацеленный на него, но все равно внутри пробежала дрожь от мысли, что пуля может пронзить его тело.

    — Ты этого хочешь, тупой урод? – прорычал Энджел. – Хочешь поймать пулю, потому что слишком гордый, чтобы помочь своей семье?