Стелла Грей - Галстук для моли

Но стоило выскочить за двери, как наткнулась на шефа. Он зевал в кулак, смотрел утомленно, но упорно шел на море. Надо же, как его разобрало…

Это был роскошный забег.

Всего час свободного времени, зато какой!

Когда минуты для счастья ограничены, то и пользоваться ими учишься так, чтобы дух захватывало.

Никогда не видела настолько прозрачного моря. Никогда не смотрела на мужчину с таким восторгом…

И это было бы плохо, если бы я не чувствовала, насколько мне хорошо. Рядом с ним. Беззаботным, пьянящим и искренним. Малкин, оказывается, умел смеяться. Мы плавали, меряли мель шагами, спорили по мелочам, брызгались и хохотали. Я не узнавала шефа и боялась, что он прежний может вернуться.

Будь я умнее и мудрее, давно пресекла бы наши нелепые шалости и случайные прикосновения, заставила бы себя не смотреть на него так… Но в нашей компании он был старше, и я решила сделать ответственным его. К тому же, у глупости нашлись свои плюсы: она умело закрывала глаза на рационализм и заставляла сердце трепетать от восторга.

Пусть только на час…

А потом пришло время ехать на ужин к Фельдманам. И вернулся начальник. Суровый взгляд, плотно сжатые губы, желваки на скулах – все как всегда, только руку мою выпустить забыл. Пока шли к такси, так и держал ее, задумчиво поглаживая пальцы, наверняка представляя, что это четки.

– Закрытая одежда, – напомнил мне Малкин, когда подходили к моему номеру. – Нам важно произвести хорошее впечатление, но и переигрывать не стоит, Ульяна.

– Хорошо, – сказала, улыбаясь. В голове все еще стелился розовый туман.

– Зайду за тобой через двадцать минут, – шеф уже отпирал свою дверь.

Я лишь кивнула, прячась в собственном номере. ***  

/Ульяна/

Таксист выслушал продиктованный Малкиным адрес, обернулся, странно на нас посмотрел, затем пожал плечами и двинулся вперед через центр города. Спустя приблизительно десять минут машина остановилась у прелестнейшего домика моей мечты.

– Мы что, приехали? – уточнил шеф, отрываясь от экрана смартфона и с удивлением осматриваясь.

– Да. Если вы верно назвали адрес, – водитель улыбнулся и уточнил: – Аколь беседер?

– Угу, – неуверенно отозвался начальник. – Все в порядке.

Он протянул таксисту карту, оплатил поездку и, придерживая дверцу, подождал, пока я выйду из машины, в который раз недовольно поглядывая на открытую спину моего наряда.

Было у меня такое платье-водолазка. Я и купила его больше по приколу, когда-то очень давно, а в поездку взяла сугубо на всякий случай, с учетом того, что носить собиралась с пиджаком, дабы не злить начальство. Но вот сегодня именно оно идеально подошло под требования Малкина. Ворот под самый подбородок, грудь прикрыта чашечками, нашитыми изнутри. А сзади голая спина. Носить такую вещь нужно без бюстгальтера, разумеется.

Когда Макс искал что-нибудь для моего свидания с Давидом, то даже не понял, какую бомбу замедленного действия откинул в сторону, бубня что-то про монашеское одеяние…

– Прикройся, – сквозь зубы напомнил шеф, а у меня губы дрогнули в улыбке.

Не знаю, зачем надела это платье. Оно словно бы само прыгнуло в руки, честное слово… Но пиджак я все-таки прихватила, чем и воспользовалась, чтобы не дразнить Малкина лишний раз.

К вилле мы подошли ровно в тот момент, когда открылась дверь и нам навстречу вышел Давид. В белой рубашке с подвернутыми рукавами, темных брюках и с теплой приветливой улыбкой на безупречно красивом лице.

– Добро пожаловать, – он подошел и чуть сжал мои пальцы в своей ладони, задержав на мне внимательный взгляд. – Ты прекрасно выглядишь, Ульяна.

– Благодарю, – я затрепыхала ресницами, но потом вспомнила, как ржал Макс, увидев сию попытку очаровать кавалера, и моментально прекратила кокетничать.

Малкин протянул свою руку вперед, и Давиду пришлось отпустить меня.

– Рад вашему визиту, – сказал наш гостеприимный хозяин, пожимая ладонь Александру Сергеевичу. – А где же наша главная звезда?

– Задерживается, – поморщился Малкин. – Репетиция затянулась, он только собирается выезжать в отель.

– Ничего, подождем, – кивнув, Давид отправился назад, позвав нас за собой: – Прошу вас. Мы как раз готовы садиться за стол.

– У вас очень красивый дом, – брякнула я, тут же поймав на себе недовольный взгляд начальства.

– Спасибо, Ульяна. – Фельдман приостановился, позволив нам войти на участок и прикрыв за нами двери. – Это вилла родителей. Сам я бываю здесь реже, чем хотелось бы, но очень люблю это место.

– Значит, дом родителей? – В голосе Александра Сергеевича мне явственно послышалась насмешка.

– Да, так и есть, – ничуть не смутился Давид, догоняя нас. – Купил его им несколько лет назад. В пешей доступности центр города и набережная. Здесь восемь комнат на четырех уровнях и отдельная самостоятельная квартира с небольшим двориком. Моя. Иногда хочется уединения.

– Чудесно, – ничуть не лукавя, поделилась впечатлением я. Дом и правда выглядел мечтой. Вспомнила свою квартиру и покачала головой, представив, во сколько обошлась Давиду эта покупка для родителей.

– Лучший вид здесь из главной спальни, – внезапно улыбнулся Фельдман, повернувшись ко мне. И только я решила, что он намекает на пошлости, как тот добавил: – Она занимает верхний уровень, там есть огромная лоджия с видом на море. Это родительская комната, разумеется.

– Разумеется, – едва слышно буркнул рядом Малкин, и я услышала бряцание металлических четок.

Преодолев потрясающе уютный зеленый дворик с насаженными по правую сторону от тропинки карликовыми пальмами, мы оказались на шикарной веранде со столиком и двумя гамаками висящими рядышком. Не успела я как следует оглядеться, как Давид распахнул двери, ведущие в дом.

Пахло вкусной едой и специями.

– Позволишь твой пиджак? – Давид протянул руки вперед.

– Спасибо, – ответил Малкин, загораживая меня и стаскивая с себя верхнюю одежду. Оставшись в рубашке с коротким рукавом, он одарил слегка удивленно Фельдмана лучезарной улыбкой, подхватил меня под локоть и уточнил: – Куда дальше?

– Прямо. – Выдержке Давида можно было только позавидовать. – Там…

Договорить он не успел. Из указанного им направления появилась тучная кудрявая брюнетка с большим бюстом.

– Давидик, где вы пропадаете? – громогласно спросила она, пробежав цепким взглядом по сыну, стоящему позади всех, затем по Малкину и только потом вперившись в меня. Несколько секунд затишья показались мне вечностью, но вот мадам Фельдман – а судя по внешнему сходству, это была именно мама Давида – растянула губы в улыбке, цокнула языком и безапелляционно заявила: – Ну что же вы стоите на пороге? Скорее входите, будем знакомиться!

Она отступила, пропуская нас вперед. Но стоило мне пройти мимо, тут же оказалась позади и пошла следом, разделив нас с начальством, собственно, своим телом.

– Яша! – громогласно выдала матушка Давида. – Где ты? Давидик привел гостей, иди сюда, посмотри на нее.

Я нервно вздохнула, подавилась воздухом и закашлялась. Мне тут же заботливо постучали по спине, едва не выбив легкие.

– Вы не простудились, деточка? – заботливо уточнила хозяйка дома, приобнимая меня за плечи и усаживая за накрытый, буквально ломящийся от вкусностей стол. Там, слева от меня, уже сидел худощавый мужчина, спешно вскочивший при нашем появлении. С длинной бородой, в очках и с грустным взглядом, он напомнил мне узника в этом доме. Думаю, примерно так же смотрелась бы и я спустя много лет. Только без бороды.

– Яша, – обратилась к нему мама Давида. – Ну вот и они!

– Я вижу, Розочка, – с сильным акцентом отозвался мужчина. – Позвольте представиться, милая барышня. Меня зовут Яков Семенович. А где же ваши спутники?

– Здесь. Рад видеть вас в добром здравии.

До боли знакомый голос вызвал мурашки на спине. Малкин пожал руку главе дома, после чего попытался было занять место справа от меня. Но был смят грудью Розы, отчества которой я пока не знала, и отодвинут дальше.

– Вот и место для почетного гостя, – сообщила хозяйка, радостно улыбаясь. – Давайте уже сядем и попробуем, что за вино привез Давидик из Франции. Или, может, вам нужно что-то покрепче?

Карие глаза снова вперились в меня, пригвоздив к стулу .

– Н-нет, – пролепетала, тоскливо подумав, что от рюмочки я бы не отказалась. Чисто чтобы страх побороть.

– Вот и правильно! – обрадовалась чему-то мама Давида, одновременно кивая сыночку.

Тот приземлил пятую точку на стул справа от меня и молча придвинул ближе тарелочку с салатом, практически полностью состоящим из листьев. Где-то в недрах тоскливо выглядывала половинка помидора черри. Кормилец, ничего не скажешь.

Хозяйка дома внезапно зашлась приступом кашля, и Давид опомнился, подобрался.

– Так, давайте я все же представлю маму, – с несколько виноватой улыбкой сказал он. – Душа этого дома и этой семьи, Роза Абрамовна. Впрочем, Александр с моими родителями уже знаком, так что информация, скорее, важна для Ульяны.

Слово “важна” Давид выделил, заставив меня смущенно отложить в сторону вилку, которой я пыталась дотянуться до очень уж аппетитного блюда с рыбой.

– Очень приятно! – засмеялась Роза Абрамовна и вдруг обернулась к моему шефу: – Ну, Александр, и где вы нашли этакое сокровище?

– Само нашлось, – ответил шеф, буравя меня тяжелым взглядом. – Ульяна – моя помощница. Мы приехали сюда по делам, и…

– Дела-дела! – перебила его хозяйка дома, качая головой и снисходительно улыбаясь. – Вы не меняетесь. Помнится, в прошлый ваш приезд мы еще в нашем старом доме знакомили вас с Сарочкой, так нет… Дела!

– Роза Абрамовна, – Малкин покосился на женщину, осмотрелся, налил себе воды из кувшина. Начал пить, но закашлялся от следующей фразы.

– Повел ее в музей! – выдала мама Давида, глядя уже на меня. – Представляете, Ульяночка? Сарочка мне так и сказала: меня пригласили в музей. Я сначала подумала, что это она слово “ресторан” неправильно произнесла. Но нет. Александр, я что, не права?

Он молчал.

– А Сарочка уже теперь замужем. Почти. Выходит понемногу. Муж, правда, сильно старше нее, но тут уже, как говорится, какой бы сладкой ни была любовь, компота из нее не сваришь. Совет им да любовь. И домик недалеко от нас.

– Что там у вас за вино? – Малкин выпрямился, потер ладони. – Так вкусно про него рассказывали, что теперь только о нем и думаю.

– Ну, хоть не о делах, – хмыкнула Роза Абрамовна и дала знак Давидику. Тот поднялся, взял из ведра со льдом игристое и ловко откупорил бутылку.

– Вы ешьте, Ульяночка, – тихо раздалось слева. Яков Семенович придвинул ко мне огромную миску с печеным картофелем. – Давайте я за вами немного поухаживаю. Вспомню молодость, как говорится.

Пока я благодарила мужчину и обменивалась с ним парой ничего не значащих реплик, у Александра Сергеевича зазвонил телефон. Поднявшись, шеф отошел, поговорил и вернулся, сообщив со скорбной миной, что Макс все еще на съемках и, похоже, просто не успеет приехать на ужин. Зато он передавал, что некий Бурчихидзе скинул на почту Давида несколько пробных дублей, так что они смогут уже сейчас посмотреть, как Старовойтов себя показал.

Роза Абрамовна тут же воспротивилась их затее уйти, ничего не поев, и ужин продолжился допросом. Пытали меня. Кто мои родители? Где живу? Какое у меня образование? Все это были лишь верхушки айсберга. Но когда матушка Давида начала рассказывать, что рядом с их домом очень удачно расположена прекрасная клиника, детский сад и лучшая школа, нервы мои сдали окончательно. Бросив извиняющийся взгляд на Малкина, я вдруг сообщила, что в доме стало душно и попросилась на воздух.

– Ой, Давидик проводит! – участливо отозвалась Роза Абрамовна и резко умолкла, глядя на меня округлившимися глазами.

Поднявшись, я скинула пиджак, повесив его на спинку стула и, повернувшись к гостям пятой точкой, поплыла к выходу, громко попросив прихватить мой бокал с вином и старательно вихляя задом, надеясь, что выгляжу максимально испорченной.

Хватит с меня Фельдманов!

Позади раздался кашель Малкина. Кажется, у него бронхит.

Ощущение, что время застыло, а я буквально спиной сканирую реакцию окружающих. Спустя мгновение раздался звук отодвигаемого стула, тяжелая поступь, и лишь усилием воли я заставила себя не вжимать голову в плечи.