Он поднял ее руку к губам и тихонько поцеловал, а потом закрыл глаза и заснул.

Шарлотта, не выпуская его руки из своей, страстно молилась за Патрика, за их ребенка, за себя. Когда наконец иссяк поток слов, обращенных к Всевышнему, она улеглась подле человека, с которым соединилась не только телом, но и душой, и крепко заснула.

Ее разбудил громкий стук в дверь каюты. Она резко села на постели, все еще не придя в себя, пока не сообразила, где находится. Прежде всего она взглянула на Патрика и убедилась, что он еще дышит.

- Минуточку! - крикнула она ожидавшему за дверью. Поднимаясь с кровати, Шарлотта попыталась пригладить волосы и хоть немного привести в порядок безнадежно измятое платье.- Простите, кто там?

- Это мисс Якоба Макфейлон,- раздался в ответ такай бас, от которого бы, наверное, в церкви задребезжали стекла. Я пришла сюда за своим дорогим капитаном, и ничто не остановит меня, мисс, ни вы, ни этот пустоголовый мистер Кохран, и никто другой на этой посудине.

Шарлотта открыла дверь и увидела стоявшую возле трапа внушительных размеров особу преклонных лет, выглядевшую в полном соответствии со своим голосом. Картину дополняли хрустящее от крахмала платье экономки, седые букли и слепой глаз. Пронзительный карий зрачок второго с недоверием уставился на Шарлотту, словно пытаясь пробуравить се насквозь.

- Мистер Треваррен приказал, чтобы его не перевозили на берег, пока не минует опасность заразить других. - Шарлотта, обычно весьма бойкая на язык, почему-то с трудом подбирала слова. Ей пришлось отступить в глубь каюты, чтобы не быть сметенной шуршащими юбками мисс Макфейлон. ворвавшейся в тесное помещение.

- Меня мало волнуют его чертовы приказы, - возразила шотландка. Она нависла над кроватью, приоткрыла Патрику одно веко и со знанием дела заглянула в зрачок.

- Боже милостивый, Якоба, - вдруг произнес тот с гораздо большей энергией, чем Шарлотта могла заметить за ним во все время болезни, - зачем же так с ходу пугать людей до полусмерти?

- Я только объяснила мистеру Кохрану, что тебе сразу полегчает, стоит мне просто положить руку тебе на лоб, - важно кивая, сказала матрона. Она снова соизволила обратить свой взор на Шарлотту. - А это что за милая крошка, скажи мне на милость?

Шарлотта съежилась от этих слов и тона, которым принято было разговаривать скорее с вонючей уличной потаскушкой, чем с наследницей Брайхама Куада.

- Она моя жена, в некотором роде. - Глаза Патрика не сразу поднялись на Шарлотту. - Это долгая история, и я боюсь, что мне сейчас не хватит сил пересказать ее целиком. Я хотел бы, чтобы ты как можно лучше заботилась о миссис Треваррен, Якоба.

- Миссис Треваррен, вот как? - Ее глаз беспощадно изучал Шарлотту.- Раньше подобные особы не удостаивались такой чести. Ты что, завел новый порядок?

- «Подобные особы»?- перебила Шарлотта. Но Патрик уже успел закрыть глаза и впасть в спасительное забытье.

- Что это за «подобные особы»? - не отступала Шарлотта, обращаясь теперь к Якобе.

- У нас нет времени на пустяки, - отвертелась от ответа шотландка.- Прежде всего надо перенести капитана в его особняк, в его собственную кровать, где за ним будет надлежащий уход.

Не прошло и часа, как Патрика на носилках спустили в шлюпку и перевезли на берег. Шарлотта сопровождала его, держа в охапке свои рисовальные принадлежности и упорно стараясь оказаться непосредственно возле носилок. Ее так поглотило это занятие, что она мало обращала внимание па окружающее, хотя море, остров и небо устроили настоящую красочную феерию из всех оттенков синего, зеленого, золотого, малинового - словом, всех цветов, какие только могла извлечь из радуги пышная тропическая природа.

И без того пестрый пейзаж оживляли стаи попугаев и пичужек помельче, яркостью оперения соперничавшие с самыми яркими красками в коробках у Шарлотты. Цветы разнообразных форм и видов наполняли воздух сладким ароматом.

Гребцами в шлющее были темнокожие аборигены, которые ловко причалили и тут же встали по обе стороны носилок, словно хорошо вымуштрованная похоронная команда. Капитан мало что соображал, однако в какое-то мгновение просветления он прохрипел:

- Якоба!

Шотландка, сидевшая на кормовой банке, тут же вскочила, но по ее виду никак нельзя было сказать, что сделала она это в ответ на грозный оклик.

- Я здесь, капитан,- с неподражаемым достоинством отвечала она.

- Я отдал приказ... - Патрик безуспешно пытался приподняться на носилках. - Я должен оставаться на борту судна, пока не минует опасность занести заразу на берег.

- Вы-то приказали, - невозмутимо ответила она. - Да только этот ваш приказ будет отнюдь не первым, которого я не послушаюсь.- Ее единственный глаз обратился на стоявших неподвижно гребцов, - Доставьте капитана в его покои в большом доме, да побыстрее. На плите кипит кастрюля с моим знаменитым супом, и чем быстрее похлебка попадет в брюхо к этому бедняге, тем лучше.

Шарлотта чувствовала одновременно и облегчение, и унижение. Появилась новая надежда, что Патрика удастся спасти, да к тому же она наконец-то стоит на твердой земле. Однако Якоба явно не походила на особу, которая позволит держать себя на втором плане. Шарлотта терялась в догадках, обретет ли она в ней друга или врага.

Она заковыляла, утопая в глубоком мягком песке, вслед за носилками, стараясь не отставать от Патрика и не спуская с него глаз. Он выглядел совершенно изможденным - кожа да кости, - но все же ухитрился наградить ее мимолетной улыбкой, прежде чем снова впасть в забытье,

То, что Якоба назвала большим домом, стояло на вершине холма, обращенное главным входом на море. Здание украшал обширный портик с колоннадой в греческом стиле. Шарлотта была слишком утомлена, чтобы соответствующим образом отреагировать на этот вид, она лишь невольно покрепче сжала рисовальные принадлежности, которые так и несла в охапке.

Они пересекли зеленую лужайку, напоминающую английские сады, и через величественные двустворчатые двери вошли в холл с полом из зеленого полированного мрамора. На одной из стен висел гобелен, вышитый не позднее шестнадцатого века. На нем была изображена стайка нимф в легких одеждах, расположившаяся возле пруда, и Шарлот-га пообещала себе, что при случае непременно рассмотрит гобелен повнимательнее. Хотя он был прелестен, что-то в самом сюжете насторожило Шарлотту, и она поднималась вслед за остальными по широкой дугообразной лестнице, глубоко задумавшись.

Апартаменты Патрика занимали весь фасад здания. В спальне стояла широченная кровать с пологом от москитов, обращенная к морю. Легкие трехстворчатые двери вели на каменную террасу, настолько обширную, что на ней спокойно разместились стол, несколько кресел и множество растений в кадушках.

Слуги перенесли Патрика с носилок на кровать, застланную чистейшими простынями, и вышли Шарлотта пристроила свое имущество на оригинальной работы ночном столике, инкрустированном серебром и мрамором, и устроилась рядом, ничуть не заботясь о том, что сходное желание могло возникнуть и у Якобы.

- Я не оставлю его! - твердо заявила она, заметив вспышку недовольства в глазах экономки.

- Шарлотта остается, - подтвердил Патрик, найдя в себе для этого силы.

- Очень хорошо,- со вздохом резюмировала Якоба, хотя тон ее не оставлял сомнений в ее недовольстве. Она задумчиво осмотрела Шарлотту и изрекла; - Вы сейчас похожи на мокрого ощипанною цыпленка. Капитану будет от вас мало проку, если вы не отдохнете как следует, а попутно не постараетесь вырастить на свои кости хоть чуток мяса. Ну и конечно, ванна вам не повредит, если вам прилично говорить со мной о таких вещах.

- А почему мне должно быть неприлично говорить с вами о таких вещах? - улыбаясь уголком рта, спросила Шарлотта.

Якоба прищурила свой глаз, а потом издала громовой смешок, от которого у Шарлотты сразу полегчало на душе.

- О нет, мисс, вы просто неправильно меня поняли. Ванная находится вон там, а я посмотрю, что вам можно подобрать из одежды.

- На «Чародейке» осталось множество моих платьев...

- Забудьте о них! - решительно посоветовала Якоба.- Чтобы уничтожить заразу, нам придется хорошенько пропарить все, что можно, а остальное сжечь.

Шарлотта постаралась не думать о том, как ее восхитительные, ни разу не надеванные наряды полетят в огонь, - ведь ей совсем не хотелось, чтобы какие-то тряпки стали источником инфекции.

- А как же экипаж?- спросила она.- Ведь многие из них еще больны.

- На самом берегу залива есть старая усадьба, - не сразу ответила Якоба, ее мысли были явно направлены на другие, более близкие ей вещи,- и мы поместим туда людей капитана на то время, пока не станет ясно, что чума нам больше не грозит.

Шарлотта лишь кивнула и направилась в сторону, указанную Якобой, не думая больше ни о чем, кроме ванны.

Роскошь помещения поразила ее - такого она не видела даже во дворне у Халифа. Огромный, облицованный изразцами бассейн был вделан прямо в пол, и имелось даже одно из этих новомодных приспособлений в виде душа. Одна из стен была увита лианами, росшими в изящных декоративных кашпо, а другая, застекленная, открывала вид на море.

Шарлотта сбросила свое безнадежно изношенное платье и осторожно намылилась душистым мылом. Вошла приветливая туземка с кожей темно-кофейного цвета и принесла ей туалетные принадлежности и белоснежное полотняное платье.

- Привет! - сказала Шарлотта, обрадовавшись ее улыбке. Она чувствовала себя случайным путником, попавшим в рай, но не уверенным, что ему здесь рады.- Меня зовут Шарлотта Треваррен.- Она внезапно нахмурилась: а может, она все еще Шарлотта Куад?

- Я есть Мери-поймай-много-рыбы,- потупив глаза и присев в реверансе, отвечала горничная.- Мисс Шарлотта хочет кушай?

- О да, пожалуйста! - Шарлотта только теперь ощутила, что ее желудок уже сводит от голода.

Она взяла с мраморной скамьи одно из полотенец и не спеша вытерлась.

- Моя носи тарелка наружи, теперь мистер Санушта на другой сторона дом.- С этими словами горничная развернулась и вышла.

Шарлотта облачилась в белое платье, которое оказалось немного велико, но весьма удобно, а затем нашла расческу и тщательно привела в порядок свои еще влажные волосы. Когда она вернулась в хозяйскую спальню. Якоба поила Патрика с ложечки каким-то отваром. Его глаза, пугавшие ее своей пустотой в тех редких случаях, когда он открывал их в последние дни, весело сверкнули, когда он увидел Шарлотту, приближавшуюся к кровати. Он приветственно поднял руку, и Шарлотта присела возле него, игнорируя явное недовольство Якобы.

- Ему тоже сейчас необходимо принять ванну, - не сдавалась экономка.

- От меня, наверное, разит, как от верблюда, со смехом пошутил Патрик, и эти звуки наполнили сердце Шарлотты ликованием.

- Хуже, чем от верблюда, - уверила она, наклонившись и целуя его в лоб. После чего, неотрывно глядя в Якобино око, продолжала: - Я сама присмотрю за тем, чтобы мой муж принял ванну. Вы можете быть свободны, как только покончите с супом.

Якоба открыла было рот, но покосилась на Патрика и промолчала. Вошла Мери с подносом, и Шарлотта, поцеловав еще раз Патрика, проследовала за ней на террасу.

- Мне нужно много-много чистой теплой воды для капитана, пожалуйста,- сказала она добродушной горничной и уселась за стол, наслаждаясь мягким солнечным светом. Ее ожидало множество всевозможных экзотических фруктов, холодный цыпленок и ароматное, нежное блюдо из риса, названия которого она не знала.

- Да, мисс Шарлотта, - с очередным реверансом отвечала Мери.

Шарлотту просто трясло от голода, но во время трапезы она почувствовала, как силы ее восстанавливаются, хотя и не до конца. Некоторое вдохновение она испытывала от прелестного вида на залив, заманчиво блестевший на солнце, хотя в данный момент ее больше устраивало ощущение твердой земли под ногами.

Насытившись и отдохнув, она вернулась в спальню. Горячая вода, от которой шел пар, была приготовлена в высоких кувшинах, равно как и чистая одежда и полотенца. Якоба удалилась, а Патрик снова впал в беспокойное забытье.

Осторожно и нежно Шарлотта раздела этого мужчину, ставшего частью ее души, хотя и не бывшего ее мужем, и принялась его мыть. Это заняло довольно мною времени, но Патрик так и не проснулся, а лишь иногда тихо постанывал. То ли подействовал Якобин чудодейственный отвар, то ли просто возвращение в комфортабельные условия, но на бледных щеках Патрика уже показался легкий румянец - Шарлотта чувствовала, как к нему возвращаются силы.

Когда он наконец был вымыт и даже его темные волосы расчесаны и уложены так, как нравилось Шарлотте, она не раздеваясь свернулась возле него калачиком, сладко зевнула и последовала за ним в страну сновидений.