Плоские слова, лишенные всяческих эмоций, от которых я сама уже ощущала бессилие.

Глаза Эрла наполнились печалью, сожалением о ребенке, который не смог спастись от прошлого, уйти от самого себя. Он откинул назад копну моих спутанных волос; его лицо светилось невыразимой нежностью.

Наверное, в его глазах я была ребенком, которого надо приголубить и пожалеть. Эрл думал обо мне так же, как я думала о Картере.

— Именно этого я и опасался.

Кровь в моих жилах застыла. Десятки раз звучало это мрачное пророчество из уст Блэйна, но услышать его от Эрла было намного страшнее. Картер преклонялся перед Эрлом. Разве не могло бы быть все иначе, если бы мальчик относился с таким же уважением к своему брату? Эрл был всего лишь добр с ним, не более.

В моей памяти промелькнули разговоры, которые мы с Эрлом вели на протяжении нескольких предыдущих недель. О конкретных ребятах он говорил неохотно и весьма редко, да и то лишь в тех случаях, когда ситуация требовала какого-либо решения. Без эмоций. Без любви, выходящей за рамки идеи о помощи нуждающимся детям.

Отведя плечи назад, я придала лицу спокойное выражение.

— С твоего позволения, я пойду. Я обещала нанести визит в тюрьму.

Пускай я не могла помочь Картеру выпутаться из этой передряги, но махнуть на него рукой как на безнадежный случай было для меня сродни греху. Нет, Господь возложил на меня эту миссию — стать покровительницей сирот и брошенных детей. Даже если они находятся в темнице.

Разве не там когда-то нашли меня саму?

* * *

Эрл настоял на том, чтобы сопровождать меня в тюрьму к Картеру, хотя я как можно учтивее попыталась объяснить ему, что не нуждаюсь в помощи.

В тюрьме нас сопроводили в зал судебных заседаний, по дороге сообщив, что ожидают встречи Картера с судьей. Эрл осторожно придерживал меня за талию, когда мы поднимались по крутым каменным ступенькам, и помог открыть тяжелую дверь. От спертого воздуха у меня в животе забурлил утренний кофе, и я упрекнула себя за то, что не взяла в рот ни крошки хлеба.

На лестнице нас ожидал Эзра Лонг.

— Вы оба хотите увидеться с ним?

— Я думаю, будет лучше, если ты подождешь здесь, — обернулась я к Эрлу.

Он кивнул и присел на скамейку у стены.

Я проследовала за мистером Лонгом вверх по лестнице и затем по длинному коридору с множеством дверей. В самом конце мы остановились, и у меня внутри все вспыхнуло огнем. В комнате гремели низкие голоса. Конечно, суд ведь не мог начаться так быстро. Я сглотнула, чувствуя подступающую к горлу тошноту.

— Думаю, они все еще там, — сказал мистер Лонг, повертев на пальце кольцо с ключами.

— Кто? — спросила я и тут же пожалела об этом.

Судья. И, может быть, остальные причастные к преступлению. Наверное, они тоже были там.

— В камере Блэйн, — прервал мои размышления мистер Лонг. — Он находится здесь с самого утра.

— Где Эзра? — послышался голос с дальнего конца лестницы.

— Пойду-ка посмотрю, кому я там понадобился, — сказал мистер Лонг и жестом пригласил меня присесть на скамью около стены. — Когда Блэйн выйдет, вы сможете войти.

Его шаги отражались гулким эхом от стен коридора, потом послышались на лестнице, а потом и вовсе стихли.

Я слышала низкий бас Блэйна, но не могла разобрать слов. Я на цыпочках подкралась к двери и прижалась к ней ухом. Меньше всего мне хотелось, чтобы меня застали за подслушиванием, но я должна была знать, что Блэйн говорил своему брату. Я еще плотнее прижала ухо к двери. Теперь я могла различить голоса.

— Неужели ты не наймешь для меня адвоката? — послышался баритон Картера.

— А должен ли я это делать? Ты ведь виновен, разве не так? — послышался голос Блэйна, строгий и мягкий одновременно. — Не лучше ли сказать судье, что ты раскаиваешься в содеянном, и принять наказание, как подобает мужчине?

Я затаила дыхание, тщетно силясь расслышать бормотание Картера.

— Я хотел бы, чтобы все закончилось для тебя добром, Картер, но нельзя выпутаться из передряги, не заплатив за свою ошибку. Это, слава богу, не на всю жизнь, хотя все могло бы обернуться гораздо хуже, если бы кто-нибудь погиб. Разве ты не понимаешь? Это твой шанс научиться делать выбор, стать на верный жизненный путь.

— Ты никогда обо мне не заботился. Не притворяйся, будто сейчас тебе есть до этого дело, — бросил Картер.

Эти слова прозвучали как пощечина. Если бы Блэйн не беспокоился о своем брате, он не пришел бы к нему в тюрьму и уж тем более не стал бы говорить с ним с такой теплотой в голосе. Неужели Картер этого не понимал?

Я нажала на дверную ручку. Голоса умолкли. Скрип. Шаги. Дверь открылась. Я вошла. За голым столом вздрогнул и напрягся Картер.

— Твой брат прав, и ты это знаешь, — произнесла я, не сводя глаз с его лица. — Тебе дана великая благодать.

— Меня посадили, — фыркнул Картер. — Где же ваша великая благодать?

— Ты получил возможность встретиться лицом к лицу со своим грехом, раскаяться в своих ошибках и выбрать правильный жизненный путь, — сказала я и потянулась к нему.

Картер снова вздрогнул, отпрянул к стене и скрестил руки на груди.

— В общем, вы не собираетесь нанимать для меня адвоката, — сказал он с сарказмом, который был гуще патоки, застывшей в зимний день.

Я опустила глаза, посмотрев на свои ладони, и почувствовала, как в моей груди догорает дотла сердце.

— Нет, — тихо произнесла я. — Тебе придется пройти через это самому.

Дрожащей, несмотря на предыдущую браваду, рукой Картер пригладил свои золотые волосы. Тень легла на его бледную кожу под глазами. У меня кольнуло сердце, но я ничем не могла помочь этому ребенку. Даже желая оплатить его защиту, я совсем не имела на это денег.

Я озиралась по сторонам. В комнате были только мы втроем.

— А где остальные?

— Какие остальные? — нахмурился Картер, упав на низкий табурет.

— Остальные мальчики. Те, кто был с тобой ночью.

Картер опустил глаза. Блэйн откашлялся.

— Остальные мужчины находятся в камере, — сказал он. — Картера привезли сюда в надежде, что судья сегодня с ним поговорит. Мой брат еще подросток. Это может сыграть в его пользу.

Мужчины. Я облизнула губы, вспоминая выражение лица Картера, когда подозрительный молодой человек назвал его малышом. Картер самоутверждался. Как Блэйн со своей фермой. Как я в Рэйстоунском доме.

Пронзительная мысль пронеслась в моей голове. Мы все нуждались в своеобразном одобрении, чтобы чувствовать себя значимыми. Матушка Рэмси воспитывала меня совсем не так. Она однажды сказала, что мне необходимо лишь одобрение Иисуса. И ничего более.

Если бы только я могла в это поверить!

Если бы только мы могли в это поверить!

Эта мысль потрясла меня. Пришлось отвлечься и вернуться к тому, что я была в силах осознать. К чему-то менее глобальному.

— Что сейчас будет?

— Судебное заседание в первой инстанции. Будет лучше, если Картер во всем сознается, — пожал плечами Блэйн. — В любом случае, учитывая его возраст и характер преступления, это будет скорее исправительное учреждение, чем тюрьма.

Я вздохнула с облегчением. Исправительное учреждение находилось совсем недалеко от города. Проблемные дети получали там образование и обучались хорошим манерам, а выпускались оттуда уже полноправными членами общества. Может быть, этим людям и удастся сделать то, что не смогли мы. Я ухватилась за эту хрупкую соломинку, видя, как Картер повернулся к нам спиной.

— Пойдем, Сэди, — взял меня за локоть Блэйн.

С прошлой ночи на его лице появились новые морщинки. Уголки его полных губ опустились, как будто под тяжестью груза, который лег на его плечи непосильной ношей.

Меня злило то, что ему приходится выносить столько боли. Как и я, в таком же юном возрасте Блэйн перенес множество невзгод. Несмотря на все, что между нами произошло, моим самым жгучим желанием в тот момент было смыть горе, которое глубокими морщинами врезалось в уголки его глаз.

Блэйн окликнул мистера Лонга, чтобы тот вернулся и закрыл камеру. Пока мы его ждали, в спертом воздухе повисло неловкое молчание. Потом появился полицейский и провел нас до лестницы.

Когда мы с Блэйном спустились по лестнице, Эрл вскочил со скамьи.

— Как Картер? — Он взял меня под руку и отвел туда, где ожидал все это время.

— Он…

Я взглянула в его влажные карие глаза. Они влекли меня — и в то же время отталкивали. Словно пирог, в который положили слишком много сахара. Волнения прошедших нескольких недель стиснули мне грудь. Мне трудно было сделать вдох.

Мои губы предательски задрожали, когда я скользнула взглядом от лица Эрла к лицу Блэйна. К лицу того, кого я любила. Того, кто любил меня. Теплился ли еще огонек этих чувств в наших сердцах? Была ли хотя бы маленькая надежда на то, что мы когда-нибудь снова будем вместе?

Мистер Лонг спустился к нам. Я подошла к нему, в беспокойстве ломая руки.

— Что теперь будет?

Он почесал затылок.

— Мы будем держать Картера здесь, пока судья Баском не рассмотрит его дело. Может быть, неделю. Может, меньше. Если вы внесете залог…

Я покачала головой. Денег у меня не было. Денег не было и у Блэйна. Я посмотрела на Эрла, но тот не обращал внимания на наш разговор.

Блэйн прочистил горло.

— Я вернусь чуть позже, чтобы навестить его, — тихо произнес он.

— Приходи в любое время, Блэйн, — кивнул мистер «Лонг. — Конечно, ужасно видеть, что Картер так рано покатился по наклонной плоскости.

Блэйн открыл рот, словно намеревался что-то ответить. Но затем пожал плечами и побрел к выходу с поникшей головой.

Оцепенение разлилось по моему телу и добралось до сердца. Я подумала о том, буду ли я когда-нибудь еще способна испытывать какие-либо чувства.

ГЛАВА 38

Я смутно помнила, как мы с Эрлом, выйдя из здания тюрьмы, прошли мимо галантерейной лавки, банка и похоронного бюро. Миранда и миссис Фор, верно, сгорали от нетерпения, ожидая от меня вестей. Мистер Райли, подумала я, тоже, несмотря на то, что он настаивал, чтобы Картер сам сделал выбор и вышел из сферы нашего влияния. Мне хотелось идти быстрее, но ноги меня не слушались.

— Такое случается, Сэди, — произнес Эрл. — Ты мало что можешь сделать. Конечно, как только новости распространятся, особенно в таком маленьком городишке, как этот, вам придется на несколько месяцев потуже затянуть пояса.

Он ничего не понял. Дело было не в деньгах. Картер был частицей моего сердца, от которой я никогда не смогла бы отказаться, какие бы решения он ни принимал. Я выбросила слова Эрла из головы. Я должна была быть в Доме, с детьми. С теми, кто волновался о судьбе Картера.

Внезапно мои ноги наполнились невесть откуда взявшейся силой, и я побежала. Я промчалась мимо конюшни, откуда ночью украли лошадей. Мимо кондитерской с распахнутым настежь разбитым окном. Мимо домов, магазинов и церквей.

— Сэди! Сэди, подожди!

Позади меня послышался топот. Я подхватила юбки и бросилась бежать так быстро, словно сделала бросок в бейсболе, а домашняя база была в поле зрения.

Топот стих. Мое имя растворилось в воздухе.

Я бежала в гору, часто спотыкаясь. Мое сердце билось часто-часто, норовя выпрыгнуть из груди.

Смогла бы я спасти Картера, если бы в ту злополучную ночь приняла предложение Блэйна, а не вцепилась в должность управляющей? Мы с Блэйном могли бы забрать его брата к себе после первого конфликта с Комстоками; в этом я была уверена.

Действительно ли эта работа была тем, что Господь ожидал от меня? Так или иначе, я выбрала ее. И теперь должна была довести дело до конца либо стать причиной того, что Рэйстоунский дом больше никогда не сможет открыть свои двери нуждающимся детям. Но я не представляла, что делать дальше.

За полтора квартала до Дома я повернула налево. Через несколько минут я уже стояла на крыльце дома Стэплтонов. Едва Хейзел открыла дверь, как я упала в ее объятия и выплеснула свою полную печали историю.

Чуть позже, все еще слыша молитвы Хейзел, я возвращалась в Дом. В свой дом. В гавань, где обретало покой мое сердце.

Точнее осколки моего сердца.

* * *

Наутро следующего дня меня одолела апатия. Миссис Фор и Миранда грустно глядели на меня, и, не в силах вынести этих взглядов, я отправила их в город — пригласить бизнесменов к нам на пикник, который состоится в следующий понедельник. Сама же я бродила по дому, а в голове у меня вновь и вновь всплывали воспоминания, словно пластинка, которую заело. Малыш Картер, который прибегал ко мне с порезанным пальцем или треснувшей губой. Проникновенный взгляд юного Блэйна, которым он сопровождал меня, когда я шла по коридору. Матушка Рэмси, которая таскала меня за собой, когда приходила помогать на кухне или в кабинете. Хейзел, которая сумела разглядеть способности в застенчивом подростке и убедила меня принять участие в конкурсе на замещение должности ее помощницы, когда я окончила колледж.